Он немного поплакал.
Но через некоторое время, пошатываясь, встал и снова поднял палочку. Работа на сегодня была ещё не закончена.
* * *
Гарри прижал палочку прямо к обрубку руки Волдеморта. В шраме начала пульсировать боль, но никто не взорвался.
И Гарри начал трансфигурацию.
Очертания оглушённого тела человека-змеи стали меняться. Преобразование шло медленно, хотя и гораздо быстрее, чем в прошлый раз, когда Гарри трансфигурировал тело Гермионы. Трансфигурация продолжалась, и боль в шраме утихала. Когда голова человека-змеи начала становиться прозрачной и уменьшаться, боль почти прекратилась.
Это заклинание Гарри придётся поддерживать и бодрствуя, и во сне. Потом, когда Гарри станет старше и могущественнее, возможно, с чьей-нибудь помощью он отменит трансфигурацию лишённого памяти Тома Риддла и исцелит его тело силой Камня. Но это произойдёт не раньше, чем будущий Гарри придумает, что делать с волшебником, у которого почти полная амнезия, но при этом есть вредные мыслительные привычки и очень отрицательные эмоциональные реакции — тёмная сторона, как она есть — плюс большое количество знаний — как теоретических, так и практических — о могущественной магии. Эту часть Гарри изо всех сил старался не стереть, потому что когда-нибудь она может понадобиться ему самому.
И, между прочим, как магия чар Хогвартса не считала трансфигурированного единорога мёртвым, так и крестражи Волдеморта не посчитают мёртвым трансфигурированного Волдеморта и не попытаются его вернуть.
Во всяком случае, Гарри на это надеялся.
Он надел стальное кольцо с крошечным зелёным изумрудом на мизинец. Изумруд коснулся кожи, и в шраме кольнуло последний раз. После этого боль исчезла и больше не появлялась.
Гарри пошатнулся и обессилено уселся на торчащий из земли камень. Некоторое время он отдыхал после трансфигурации, отгоняя прочь изнеможение, которое пыталось захватить его разум. Не время отключаться, нужно ещё кое-что сделать.
Гарри, по-прежнему дыша через рот, глубоко вздохнул, сказал: «Люмос» и оглядел кладбище.
Тела в чёрных мантиях и маски-черепа, окружённые лужами крови…
Гермиона Грейнджер, спящая на алтаре.
Мантия Волдеморта и окровавленные руки, лежащие там, где пал Тёмный Лорд.
Квиринус Квиррелл в изодранной мантии, рухнувший там, где его настигло Смертельное проклятье.
Гарри вообразил, как кто-то другой смотрит на эту сцену и пытается понять, что произошло. Мальчик покачал головой. Нет, так не пойдёт, совсем не пойдёт.
Гарри заставил себя оттолкнуться от камня и поморщился, когда его разум — да и его тело — запротестовали. Сегодня он не терял много крови, его не били, но почему-то его тело восприняло всё случившееся напряжение, как будто ему изрядно досталось.
Гарри, шатаясь, подошёл к месту, куда упал Волдеморт, и поднял оставшуюся от него левую руку.
Даже на ней можно было разглядеть небольшое количество змеиных чешуек. По руке было отчётливо видно, что это рука Волдеморта. Замечательно.
Гарри подошёл к алтарю, на котором спала Гермиона, аккуратно положил отрубленную руку ей на шею и осторожно сдвинул пальцы руки, чтобы они сжимали горло девочки. Проделать это было нелегко: спящая Гермиона казалась столь безмятежной и невинной, а отрубленная рука Волдеморта выглядела очень уродливо. Гарри просто заткнул ту часть своего разума, которая обо всём этом подумала, поскольку сейчас такие размышления были совершенно неуместны.
Несколько слабых Режущих чар превратили практически идеальный срез, оставленный нановолокном, в гораздо более неровный. Это было важно: срез на руках должен был отличаться от среза на шеях Пожирателей Смерти. Многочисленные Диффиндо разбросали маленькие куски кисти Волдеморта по рубашке Гермионы. Мальчику пришлось напомнить себе, что это тоже часть плана.
Гарри повторил всё то же самое с правой рукой, расположив её симметрично левой.
Заклинанием Инфламмаре Гарри поджёг мантию Волдеморта, а затем разложил её опалённые обрывки вокруг Гермионы.
Пистолет Волдеморта и его палочка отправились в кошель Гарри. Камень Постоянства мальчик положил в обычный карман. Гарри не знал, что случится, если Камень окажется в кошеле.
В куче вещей, вытряхнутых из мантии Квиррелла, нашлась палочка, которую Волдеморт использовал в роли Квиррелла. Гарри подошёл к телу Квиррелла, распрямил его, как смог, и вложил эту палочку ему в руку. Из глаз Гарри предсказуемо потекли слёзы. Мальчик вытер их рукавом.
По-прежнему дыша через рот, Гарри ещё раз вздохнул, снова сказал: «Люмос» и снова оглядел кладбище.
Чёрные мантии, маски-черепа, Гермиона Грейнджер, лежащая на алтаре, отрубленные руки Волдеморта, сжимающие её за горло, и разбросанные вокруг опалённые обрывки мантии Волдеморта. Мёртвый Квиринус Квиррелл в изодранных одеждах и с палочкой в правой руке.
Это подойдёт.
Осталось лишь привлечь внимание.
Магия у Гарри была уже почти на исходе. Но его всё-таки хватило на то, чтобы трансфигурировать древесный лист в спущенный трёхметровый метеозонд.
Из кошеля Гарри появились баллон с ацетилен-кислородной смесью, динамитная шашка и катушка бикфордова шнура. «Будь готов! Вот бойскаута девиз! Будь готов, что в твою явится жизнь горный тролль и чёрт знает, кто ещё…»
Гарри наполнил метеозонд ацетилен-кислородной смесью. После детонации появится очень большое избыточное давление, возможно, достаточное для создания звукового удара.
Прикрепил к метеозонду динамитную шашку. Для детонации это было перебором, но пусть будет.
Прикрепил к динамитной шашке бикфордов шнур на 60 секунд, но пока не стал его поджигать.
Надел Мантию Невидимости, найденную в куче вещей у жертвенного алтаря.
Достал свою метлу из кошеля.
Наложил чары тишины на Гермиону Грейнджер. Со всем шумом они совершенно точно не справятся, да и вряд ли Гермиона необратимо пострадает, если у неё лопнут барабанные перепонки, но Гарри показалось, что так будет вежливей.
Вот и всё. Чары тишины оказались последней каплей. По крайней мере на ближайший час у Гарри кончилась магия.
Гарри сел на метлу и медленно поднялся в воздух вместе с метеозондом, наполненным ацетилен-кислородной смесью. Взлетев выше деревьев, он увидел замок Хогвартс, мерцающий в лунном свете в нескольких километрах. Гарри постарался как можно точнее оценить расстояние и угол, под которым эта точка видна из замка.
Поднявшись достаточно высоко над лесом, Гарри зажигалкой поджёг бикфордов шнур, ведущий к динамитной шашке, которая, в свою очередь, была прикреплена к метеозонду. Затем Гарри развернул метлу и понёсся прочь — но не напрямую к замку, так он мог оказаться слишком близко к пути, по которому шли прошлый Гарри и профессор Квиррелл, профессор не должен почувствовать ещё одного Гарри…
Печаль опять легла на сердце свинцовым грузом. Гарри проигнорировал её.
Тридцать один тысяча, тридцать два тысяча, тридцать три тысяча…
Досчитав до сорока и не желая рисковать своими барабанными перепонками, Гарри бросил взгляд на часы, засёк точное время и один раз повернул Маховик времени.
Глава 116. Послесловие. Мне есть что защищать. Часть 0
Анна была довольна, что финал Кубка по квиддичу затянулся. Вопросы, связанные с Кубком школы, её, как гриффиндорку, волновали мало — вряд ли Гриффиндор сможет его хоть когда-нибудь выиграть. Прошлогодний же финал Кубка Мира по квиддичу, на который её семья купила очень дорогие билеты, закончился в течение десяти минут, что оказалось ужасным разочарованием. Современные квиддичные матчи становились всё короче и короче из-за того, что снитч ловили слишком быстро. Эта проблема активно обсуждалась среди фанатов. В то время как производители мётел постоянно совершенствовали свои чары, никто не менял правила, регламентирующие скорость снитча, и поэтому матчи заканчивались всё быстрее и быстрее. В итоге на профессиональном уровне квиддич свёлся к состязанию, у кого глубже карманы, чтобы купить для своего ловца экспериментальную гоночную метлу получше. При таком положении вещей остальные игроки с тем же успехом могли наблюдать за игрой с трибун.
Все понимали, что с этим надо что-то делать, ситуация ухудшалась на протяжении столетий, а в последнее время стала совершенно невыносимой. Но Комитет по квиддичу Международной Конфедерации Магов погряз в привычных для МКМ сварах и яростных склоках между представителями Германии и Болгарии, которые не могли договориться, как именно следует изменить правила. Анне казалось очевидным, что нужно просто ускорить снитч так, чтобы игра длилась четыре-пять часов, как в начале девятнадцатого века — во время Золотого века квиддича. Но бельгийцы считали, что игра на профессиональном уровне должна длиться два часа, как во время La Belle ?poque, когда в квиддиче задавала тон Бельгия. Сумасшедшие итальянцы хотели вернуть игры четырнадцатого века, длившиеся неделю. А совсем спятившие британские сторонники чистоты крови продолжали утверждать, что иногда случающиеся игры длиной в день лишь подтверждают, что в старые добрые времена всё было лучше, и уж мётлы точно не могли с тех пор стать быстрее. Эти фанатики словно забыли, что Запрет Мерлина работает вовсе не так.
Анна на сто процентов поддерживала Гарри Поттера в том, что для Хогвартса настало время перестать обращать внимание на этих мямль и ретроградов. Нужно просто изменить правила, и начинать надо здесь и сейчас. Но не стоит полностью убирать снитч — это приведёт к возвращению «куиддича» одиннадцатого века. И неважно, что директриса Пуффендуй добавила снитч в игру именно потому, что один из её учеников очень хотел играть, но не подходил ни на одну из привычных ролей. Идея снитча прижилась повсюду, потому что игра, которая может закончиться в любую минуту, становится более захватывающей.
Последние полчаса Анна во весь голос отстаивала эту точку зрения, уже мало обращая внимания на саму игру. Благодаря удачному стечению обстоятельств, её место оказалось рядом с Мальчиком-Который-Выжил и его плакатом, и потому ей удалось обозначить свою позицию с самого начала.
В глубине души Анна понимала, что, если правила квиддича действительно начнут меняться здесь и сейчас, это станет самым важным достижением в её жизни. Анна почти физически ощущала, как вокруг неё усиливается давление Времени, будто в этот самый день решается судьба квиддича, и она находится в самом центре событий… Впрочем, её оценки по прорицаниям были явно недостаточны, чтобы она могла в самом деле чувствовать нечто подобное.
Краем глаза Анна заметила, что в какой-то момент Мальчик-Который-Выжил встал и направился в уборную.
Анна обратила внимание на усталый вид Гарри Поттера, когда тот возвращался назад. Его даже немного шатало, но форма выглядела очень опрятно, словно он только что переоделся.
Полчаса спустя Анна заметила, как Гарри Поттер слегка покачнулся и ссутулился, а потом поднял руки к лицу и, похоже, стал тереть шрам на лбу. Анна немного забеспокоилась — все знали, что с Гарри Поттером что-то не так, и, если у Поттера болит шрам, возможно, это означает, что запечатанный у него во лбу ужас вот-вот вырвется и всех сожрёт. Но она отбросила эту мысль и продолжила на пределе голосовых связок объяснять факты из истории квиддича окружающим её невеждам.
И конечно же она заметила, как Гарри Поттер встал, всё ещё прижимая ладони ко лбу. Когда он опустил руки, Анна увидела, что его знаменитый шрам-молния воспалился и кровоточит. Кровь медленно стекала Поттеру на нос.
Анна прервалась на полуслове. Окружающие её ученики начали оборачиваться, чтобы посмотреть, что случилось.
— Профессор МакГонагалл? — голос Гарри Поттера дрожал, и в уголках его глаз Анна заметила слёзы. Это её потрясло: Мальчик-Который-Выжил не был похож на человека, который способен расплакаться. — М-м, профессор МакГонагалл? — сказал Гарри чуть громче. Казалось, ему тяжело говорить.
Профессор МакГонагалл, спорившая с квиддичной командой Пуффендуя, обернулась. Глаза ведьмы широко распахнулись, и она бросилась к Гарри, расталкивая людей на своём пути.
— Гарри! Твой шрам!
Молчание волной распространялось по трибунам.
— Похоже, — голос Гарри по-прежнему дрожал, но говорил он уже громче, — похоже, он возвращается. Кажется, я вижу… через разум Волдеморта…
Услышав имя Сами-Знаете-Кого, Анна отшатнулась и чуть не упала с трибуны. Ученик постарше, стоявший рядом с ней, испуганно вскрикнул, но этот крик почти никто не расслышал из-за вопля Мальчика-Который-Выжил:
— ОН ИХ УБИВАЕТ!
Теперь на Гарри Поттера смотрела половина стадиона.
— Ритуал! — выкрикнул Гарри Поттер. — Кровь слуг! Кровь и жизнь! Он призвал их, он забрал их головы, их кровь, их жизни, чтобы вернуть свою собственную… ТЁМНЫЙ ЛОРД ВОССТАЛ! ВОЛДЕМОРТ ВЕРНУЛСЯ!
Мадам Хуч пронзительно свистнула, и те игроки, которые всё ещё двигались в воздухе, начали замедляться.
Анна не понимала, шутит Гарри Поттер или нет. Подобная выходка даже Мальчику-Который-Выжил будет стоить таких неприятностей, какие Анне нелегко даже вообразить.
Палочка профессора МакГонагалл взметнулась в позицию для чар тишины, но Гарри Поттер схватил её за руку.
— Подождите… — выдохнул он уже тише, но дальнейшие его слова всё равно прозвучали достаточно громко, так что Анна и другие ученики, стоявшие рядом, отчётливо их услышали. — Его можно остановить… Я вижу его мысли, вижу его ошибку… сейчас его можно остановить… ПУТЬ ВСЁ ЕЩЁ ОТКРЫТ! ОНА ИДЁТ ЗА НИМ! УБИТАЯ ВОЛДЕМОРТОМ! — Гарри опять кричал. Анна недоуменно открыла рот. — ВЕРНИСЬ! ВЕРНИСЬ, ВЕРНИСЬ, ОЖИВИ И ОСТАНОВИ ЕГО! ОСТАНОВИ ЕГО, ГЕРМИОНА!
Гарри Поттер неожиданно замолчал и оглядел уставившихся на него учеников.
Анна уже почти было решила, что всё это просто невероятно бестактный розыгрыш, когда вдалеке послышался грохот.
Гарри Поттер покачнулся и упал на колени. Сердце Анны чуть не выпрыгнуло из груди. Ученики вокруг оживлённо загалдели.
Профессор МакГонагалл опустилась рядом с Поттером. Анне всё ещё удавалось расслышать его слова:
— Сработало, — выдохнул Гарри Поттер. — У неё получилось, его больше нет.
— Что?! — воскликнула профессор МакГонагалл, затем обернулась. — Тихо! Всем молчать! Гарри, что случилось?
Гарри Поттер затараторил быстро, но громко:
— Волдеморт… попытался возродиться… он призвал Пожирателей Смерти и убил их! Похитил их кровь и жизни… Там было тело Гермионы — не знаю, зачем, может Волдеморт планировал его как-то использовать… Волдеморт вернулся, воскресил себя, но Гермиона последовала за ним! Она его уничтожила! Его нет, всё кончено. Это произошло на кладбище недалеко от Хогвартса, — Гарри Поттер, всё ещё шатаясь, поднялся на ноги. — Думаю, где-то там, — он указал примерно в том же направлении, откуда донёсся грохот. — Не знаю точно, как далеко. Звук шёл секунд двадцать, поэтому, наверное, минуты две на метле…
