Все серебряные приборчики в кабинете неизменно попыхивали и звенели, Фоукс мирно спал на своем насесте. Гарри незаметно огляделся по сторонам, всё было, как и всегда. Постоянство... оно не может не радовать.
-Хорошо, — изрек, наконец, Дамблдор, — Ты уже достаточно выучил, чтобы... пройти тест.
-Тест... сэр?
-Да, Гарри. Нам надо знать, как ты будешь применять свои знания на практике, так сказать, в бою. Для этого... я и написал своему другу письмо с просьбой приехать и... протестировать тебя.
-М-мм... профессор, а кто это?
-О, это лучший знаток боевых Заклинаний и Заклинаний вообще! Может быть, ты о нем слышал... Агриппиус фон Кляузенц.
Гарри удивленно наморщил лоб, о таком он никогда не слышал. Имя казалось странным, необычным... но само по себе ни о чем ему не говорило.
-Судя по выражению твоего лица, понятно, что не слышал, — добродушно усмехнулся директор, — Ну да ладно! Успеете еще познакомиться. А теперь — непосредственно урок. Начнем!..
Юноша поднялся со своего места, стул тут же исчез, как и все в комнате, которая тут же сильно увеличилась в размерах. Взамен мебели и шкафов появились всевозможные препятствия, нагромождения каких-то серых, непонятных вещей, барьеры, лестницы. Создалось впечатление, что находишься на стройке.
-Стань на другую половину комнаты, — сказал Дамблдор. Гарри послушно отошел к противоположной стене, — Хорошо... Начнем! Revolio Vita! Essonia!
Гарри отпрыгнул в сторону, пропуская первый луч, и принял другой на щит, тут же рядом взорвался еще один, юношу отбросило воздушной волной. Он тут же вскинулся на ноги, одновременно посылая в противника очередь заклятий. Дамблдор живо уворачивался, нырял за кучи хлама, как за естественные щиты.
-Apportia mortis! — Гарри выскочил из укрытия и послал сильное разрывное заклинание, Дамблдор коротко взмахнул палочкой, создавая вокруг себя что-то наподобие полупрозрачного, молочного цвета кокона. Луч с силой ударил в "кокон" и взорвался, старик отлетел к стене и, ударившись об нее спиной, съехал на пол.
-Профессор! — Гарри кинулся со всех ног на помощь.
"Мерлин! Что я наделал!!" — сердце стучало где-то в горле.
Юноша подбежал к распростертому на полу Дамблдору и хотел было нагнуться, чтобы проверить, как он, когда вдруг старик живенько отскочил в сторону, посылая сразу три луча. Гарри, успел увернуться от одного, но из-за такой неожиданности остальные два угодили в цель. Красный луч полоснул по щеке, откуда тут же фонтаном брызнула кровь, а второй сковал тело, и Гарри бревном упал на пол. Он мог только бешено вращать глазами и все. Упал он чуть боком на живот и теперь лежал, уткнувшись щекой в паркетный пол. Крови из разреза текло довольно-таки много, она заливалась в глазницы, текла по губам. Мягкие директорские туфли, расшитые бисером пошаркали в его направлении, сверху раздался довольный, задорный смех.
-Фините Инкантатем! Ну, как самочувствие, Гарри? Я не сильно тебя?..
-Нет, профессор... я в норме, — пробормотал Поттер, поднимаясь с пола, — Эпискеи! Эванеско!
Кровь тут же перестала течь, лицо стало чистым.
-Вы очень неожиданно...
-Да, я знаю. А ты тоже неслабо в меня шарахнул своим заклинанием, Гарри! — опять весело рассмеялся Дамблдор, видимо он был доволен тренировкой, раз позволил себе чуточку перейти на жаргон.
-Я был уверен, что вы сможете отклонить, сэр.
Старик ничего не ответил, а только еще раз улыбнулся в бороду и, "достав" прямо из воздуха лимонную дольку, принялся с самым счастливым выражением лица ее сосать.
-Ах да!.. Не хочешь ли лимонных долек, Гарри?
-Нет, спасибо, сэр, — ответил тот.
-Хм... ты прямо как Северус, тот тоже всегда отказывается... Правда, и Минерва...
Юноша не удержался и тихонько хмыкнул. Дамблдор, кажется, заметил это, подмигнул Гарри с задорным огоньком в глазах и сказал:
-Ну, что ж продолжим? Или ты устал?
-Нет, профессор, я не устал.
-Отлично. Ступефай!
-Протего! Импердимента!..
Яркие разноцветные лучи опять наполнили помещение.
~*~*~
Было темно и прохладно, даже несколько промозгло. Пожухлая, мертвая трава слабо шуршала, когда тяжелые лапы нарушали ее покой.
Гарри бежал вперед неторопливой трусцой, упиваясь мгновениями, когда может находиться в своем "зверином" теле. Мускулы бугрились под толстой шкурой, сила и молодой задор рвались наружу, но он сдерживал себя, не бежал, так как идущая рядом Гермиона устала. А он не мог бросить ее одну. Лес признавал его своим, Лес не причинит ему вреда, а вот ей...
Кусты и ветви чуть-чуть покачивались в такт ветру, сегодня было относительно тихая ночь, сияли звезды, без луны они были еще ярче.
Наконец, тяжело дыша, волчица остановилась. Зверь вопросительно посмотрел на нее.
-Устала, — ответили ее глаза.
Она легла у ствола дерева и перевоплотилась. Гарри, уже тоже в человеческом обличии присел рядом.
-Хорошо сегодня, — прошептал он, вдыхая сырой лесной дух. Гермиона тихо рассмеялась чему-то своему и закрыла глаза.
-Ты ничего не хочешь? — через некоторое время спросил он.
Девушка открыла глаза и неуверенно сказала:
-Ну... может быть, я чуть-чуть проголодалась. А что? Идем обратно?
-Да нет... подожди здесь немного, — таинственно подмигнув, Гарри сорвался с места, на ходу превращаясь в черного зверя. Через несколько секунд его прыжки затихли где-то в чаще.
-Постой! Куда ты?! — запоздало крикнула Гермиона в пустоту. Она осталась одна.
Гарри бежал, иногда на секунду останавливаясь, принюхиваясь к воздуху. Через несколько минут он уловил нужный запах: лесной, сладкий, вязкий... Гарри остановился перед большим раскидистым деревом, почти у самой его верхушки было большое дупло, а в дупле... там жили какие-то насекомые, очень похожие на маггловских пчел, они делали что-то вроде обычного меда, только этот "мед" имел кучу полезных и приятных свойств. Вообще, его было очень трудно достать, так как один укус "волшебной пчелы" был равен укусу самой ядовитой гадюки. "Мед" особенно ценили зельевары и покупали все, что могли найти на прилавках, хотя он и стоил бешеных денег.
Зверь пригнулся к самой земле, резко оттолкнулся лапами и взмыл вверх. Когти впились в мягкую, сочную древесину. Гарри быстро взобрался к самому дуплу. "Пчелы" злобно жужжали, готовясь пустить в ход свое "оружие".
"Как же мне достать... мед, не убивая пчел?"
Много насекомых вылетело из дупла и плотным слоем насели на зверя, однако его толстая шкура была явно им не по зубам. Остальная часть улья засела в дупле, создавая живой барьер собственными телами.
"Мне всего лишь нужно чуть-чуть вашего меда... немножко. Пожалуйста" — подумал Гарри. И, о чудо! Пчелы из дупла разлетелись в стороны. Зверь просунул лапу внутрь и зачерпнул немного липкой, текучей субстанции.
"Спасибо!" — подумал Гарри, спрыгивая с дерева. На земле он быстро трансформировался в человека, переместил мед в созданный им горшок и снова стал Зверем.
"Интересно, как Гермиона отреагирует? Есть, скорее всего, напрочь откажется. Скажет, что нужно отнести это Снейпу и сдать на зелья..." — Гарри ухмыльнулся клыкастой пастью.
-А-а! — тонкий слух уловил крик... как раз в том месте, где Гермиона...
Зверь завыл и кинулся что было мочи в ту сторону, круша все на своем пути.
Гермиона сидела, прислонившись спиной к дереву, когда ветер донес до нее тяжелый запах зверя.
"Наверное, это Гарри" — вяло подумала она, не открывая глаз, почему-то накатила страшная сонливость, хотелось укутаться в теплое одеяло и заснуть. Низкий, басовитый рев совсем рядом вывел ее из дремотного состояния. Гермиона широко распахнула глаза, меньше чем в пяти метрах от нее стояло нечто огромное, буро-красного цвета, оно прижалось к земле, будто готовясь к прыжку. И прыгнуло, девушка отшатнулась в сторону, животное ударилось лапами в ствол дерева.
-А-а! — закричала Гермиона, ее нога зацепилась за какую-то корягу, превратиться в волка почему-то не удавалось, а животное опять приготовилось к прыжку. Девушка видела, как его глаза налились кровью, мышцы вздулись под шкурой. Прыжок. Гриффиндорка в ужасе смотрела, как зверь в прыжке приближается к ней все ближе, но удара не последовало...
Вместо этого по лесу прокатился душераздирающий рев... или скорее визг, переходящий в предсмертные хрипы...
Животное лежало посреди поляны, залитой звездным светом, из разодранного горла хлестала кровь. Над тушей возвышался черный Зверь, глаза его были красными, как раскаленные угли в горне, пасть широко открыта, из нее вперемешку со слюной капали вязкие, бардовые капли. Зверь сглотнул отвратительную смесь и, сойдя с тела поверженного врага, несколько раз лизнул левую переднюю лапу. Он внимательно глянул на застывшую, словно бронзовая статуя, Гермиону и, закрыв глаза, перевоплотился.
Гарри подошел куда-то к кустам и тут же вернулся с большим, тяжелым горшком. Из-под плотной крышки просачивался еле слышный цветочный аромат. Юноша поставил горшок рядом с Гермионой и глухо сказал:
-Прости.
Он отвернулся и невидящим взглядом уставился во тьму чащи. Сзади послышались сдавленные всхлипы. Гарри резко развернулся и, подбежав к девушке, сжал ее в объятиях. Гермиона зарыдала еще громче, впиваясь пальцами в его мантию, прижимаясь к нему всем телом. Пережитый только что страх выплескивался из нее солеными слезами на щеках.
-Прости... прости... прости... — скороговоркой шептал юноша. Он гладил ее по голове дрожащей рукой, запутываясь пальцами в каштановых кудрях.
-Ничего... все уже... нормально, — выдавила она сквозь слезы. Гарри чуть отстранился, не отпуская ее от себя, чтобы увидеть лицо. Щеки были мокрыми и покрасневшими (хотя в полутьме ночи это было не заметно), глаза казались еще больше, они влажно и грустно блестели двумя озерами цвета карамели.
-Прости меня, Гермиона... Я не должен был... я не должен был оставлять тебя одну. Прости... — Гарри сам, казалось, готов был заплакать, выдержка изменила ему, как только он снова вспомнил ее крик, страшную тварь с огромной пастью и клыками... как она прыгнула на Гермиону... он мог не успеть, и тогда... тогда она...
-Гермиона! — юноша еще сильнее прижал ее к себе, закрывая глаза.
Он почувствовал теплую ладонь на своей голове, которая взъерошила его длинные и без того спутанные волосы, мягко касаясь тонкими пальчиками.
Гарри открыл глаза, прямо перед ним, всего в нескольких сантиметрах находилось лицо Гермионы. Слезы уже просохли на ее щеках. Он почти непроизвольно коснулся губами ее кожи... Соленая... Гарри ощутил ее дыхание на своем лице, на губах... Некий порыв одновременно повлек их вперед, неся в бездну головокружительного опьянения... Губы встретились, сначала неуверенно, даже робко, еле соприкоснулись... и тут же впились друг в друга почти яростно.
Тела еще сильнее прижались друг к другу, как будто стремились стать единым целым, руки юноши обвили талию Гермионы, которая в свою очередь обхватила его за шею.
Такого еще никогда не испытывал никто из них. Конечно, это не было первым поцелуем ни для Гарри, ни для Гермионы (которая со времен Турнира Трех Волшебников имела некоторую "практику").
Невозможно было остановиться, прервать этот бешеный танец губ, языков, рук, тел... И все же, чтобы не умереть от недостатка кислорода им пришлось оторваться, наконец, друг от друга. Дыхание было сбивчивым, неровным.
Гермиона стояла совершенно ничего не понимая, в голове не было ни одной мысли, только какой-то радостно-белесый туман застилал все. Практически тоже самое сейчас испытывал Гарри. Они так и не разжали рук, их губы по-прежнему находились в сантиметре друг от друга.
-Гермиона... — хрипло прошептал юноша.
-Гарри, я... ты... — только и смогла ему ответить гриффиндорка.
-Я знаю... — выдохнул он и, не удержавшись, повторно впился в ее губы, которые, впрочем, не замедлили ответить.
Ветер сильнее зашумел в кронах леса, взметая в воздух кучи сухих листьев. Какая-то старая сухая ветка не выдержала и, оторвавшись, с негромким стуком упала на землю.
Но им было все равно.
-Что... мы... делаем...? — между поцелуями бормотала Гермиона.
-Не знаю... наверное... наверное, целуемся... — как-то сдавленно хихикнув, предположил Гарри.
Какой-то полный тоски и злобного одиночества вой раздался как-то особо близко от той поляны, где они были сейчас, отрезвляя их наконец.
-Похоже, кто-то из наших с тобой... сородичей вышел погулять... Наверное, стоит нам отсюда убраться, как думаешь? — несколько сбивчиво сказал юноша и огляделся по сторонам, прислушиваясь.
-Да, ты прав, — на ухо ему ответила гриффиндорка.
-Пойдем.
Гарри отошел от нее на несколько шагов и перевоплотился. Она сделала тоже самое.
Зверь несколько раз шумно и отрывисто втянул носом воздух, прежде чем сорваться с места. Передвигаясь длинными прыжками, они быстро добрались до замка. На горизонте блекло зарозовела полоска неба, бросая на неровную снежную поверхность красноватые блики. Рассвет.
Они как можно незаметнее, прячась за каждым сугробом, добежали до гриффиндорской башни и перевоплотились. Гарри осторожно (теперь уже "нежно") подхватил Гермиону на руки (девушка цепко обхватила его за плечи), напрягся и... прыжок!.. они на подоконнике Комнаты Гарри, окно которой юноша всегда предусмотрительно оставлял настежь открытым. Они оба опустились на диван (причем Гермиона так и осталась у парня на коленях).
-Знаешь... Гермиона... — неловкое молчание стало уже совсем неловким, поэтому Гарри решил первым прервать его, — А я... я, кажется, забыл в лесу мед, — все, что он смог сейчас придумать. Девушка, ожидая чего угодно, но только не этого, сначала удивленно молчала, а затем... весело и с каким-то облегчением рассмеялась.
-Какой же ты...
-Какой? — с глуповатой улыбкой на лице спросил тот. Сейчас он почему-то был так счастлив, как никогда прежде! Будто в этом человеке, который сейчас был рядом с ним, тепло которого он ощущал, сконцентрирована вся суть мироздания, вся его жизнь, все счастье на свете!
-Вот именно такой, — Гермиона положила ладонь на его жестковатую щеку и потянулась губами к его губам. Но Гарри, как и в прошлый раз, ее опередил.
И есть во всем этом что-то такое... правильное, естественное. Как будто ты идешь, идешь, идешь так долго к чему-то... ищешь... и вот — находишь! И тебя озаряет ослепительная, грандиозная мысль: "Так все и должно быть! Почему я раньше этого не замечал? Почему я раньше всего этого не видел?!"
А ведь и вправду "почему"? Ведь это "что-то", а вернее "кто-то" всегда был так близко, совсем рядом... И не нужно даже искать...
Глава 17. "Холодные стены"
Тишина стояла полная, нарушаемая лишь побулькиванием зелий, да шебуршанием нервных студентов. У третьего курса Рейвенкло и Хаффлпаффа шел общий, сдвоенный урок Зельеварения. Ученики усердно работали, так усердно, что от страха дрожащими, мокрыми от пота пальцами роняли в котлы совершенно не те ингредиенты, которые нужно.
И все же, на таких уроках всегда было спокойнее и безопаснее, чем когда в классе бок о бок сидели Гриффиндор и Слизерин. Что за дурацкая затея, Альбус? Кто в здравом уме может сказать "Общие занятия только поспособствуют прекращению вражды между ними..."? Или старик совсем рехнулся, или...
