Специальный отдел

* * *

Тёмные малопонятные закорючки сливались в витиеватые строчки, что шли одна за другой на пожелтевшей бумаге, раскрывая доверенное им много лет назад.

Княжна Ди Таэ, вооружившись настольной лампой, похабно толстым бутербродом с ветчиной и недюжинным терпением посвящала вечер разбору записей в дневнике Ниро Де Крайто.

Почерк у покойного старшего лэрда сего достойного дома был ярким примером того, как не нужно писать. На первый взгляд всё, вроде бы чётко, красиво, с завитушками, но лишь только начинаешь читать, как витиеватая вязь превращается в малопонятный орнамент. И выделить из него отдельные буквы, не говоря уже о словах, становится просто невозможно.

...У Хьюго почерк куда лучше, — подумала Анна, — разборчивей так уж точно.

Вдобавок на страницы было наложено так называемое заклятье "нижней строки", которое позволяло писавшему вносить на лист в несколько раз больше информации, чем позволял размер страницы. А читающий, в свою очередь, едва дойдя до последней строчки, получал новую порцию написанного. Таким образом, на одной стороне листа помещалось от трёх до пяти страниц рукописного текста.

Чародейка уже третий час сидела на одном и том же развороте блокнота, задумчиво покусывая уже успевший подсохнуть бутерброд. Эрик материализовался у неё за спиной и первым делом слевитировал себе ломтик ветчины, до которого Анна добраться ещё не успела. Княжна неодобрительно хмыкнула.

— Как успехи? — невинно осведомился досточтимый старший князь Высокого дома Ди Таэ, неспешно и со вкусом жуя незаконно полученную ветчину.

— Они были бы значительно лучше, если бы кое-кто не посягал на мою ветчину, — откликнулась Анна, скептически поглядывая на значительно истончившийся кусок хлеба с маслом, но уже без ветчины.

— Не жадничай, — отозвался Эрик.

— Может, я и жадничаю, зато от чистого сердца, — со смешком ответила чародейка.

— Ну, так чем ты меня порадуешь? — продолжил князь, задумчиво поглядывая на сестру и размышляя над тем, а не посягнуть ли заодно и на оставшийся хлеб?

— Только попробуй! — пригрозила Анна, проследив его взгляд.

— Не будь букой, — фыркнул целитель.

— А ты не смотри на мой бутерброд так, будто он смысл всего твоего существования.

— Мы ушли от темы, — напомнил маг.

— По-моему, мы к ней ещё и не подходили. Так, потоптались на пороге... Но раз уж ты решил заглянуть на огонёк... Радовать, собственно, особо нечем, кроме того, что многоуважаемый лэрд Ниро Де Крайто, упокой, Господи, его душу, был человеком скрупулёзным и обстоятельным. Он вёл дневник с двенадцати лет и до самой смерти день в день. Но мне, знаешь ли, от этого не легче.

— Зная тебя, я не думаю, что всё настолько безнадёжно. Ты сгущаешь краски, — усмехнулся князь Ди Таэ.

— А ты как всегда прав... аж противно, — вздохнула Анна, — кажется, сейчас в этой белиберде пошёл цвет... Помнишь наши изыски по поводу некромантов?

— Ну?

— Так вот, Криштоф Де Крайто действительно имел место быть. Он сводный брат Ниро Де Крайто — ученик дома. Первые записи о нём встречаются, когда Ниро исполнилось тринадцать. Но каково было имя этого Криштофа до введения в дом, равно как и то, откуда он родом, неизвестно. Единственное, что мне удалось пока вычитать, это то, что ребята были ровесниками. Но в отличие от Ниро — чистого стихийного боевого мага; Криштоф был некромантом, причём без магических примесей — самородок, так сказать.

— Угу, самовыродок, — буркнул Эрик. — Что дальше?

— Не знаю, не читала ещё, — пожала плечами чародейка. — Нужно будет поговорить с Хьюго, возможно он что-то вспомнит об этом Криштофе...

— Вот это вряд ли, — вздохнул маг, — у него такой блок на воспоминаниях стоит, что дай Бог каждому...

— Ну, — задумчиво протянула княжна, — нет такой стены, в которой не было бы щелей...

ІІ

Одесса, как и любой портовой город, просыпалась рано, а иногда, казалось, что и не засыпала вовсе, живя по какому-то лишь ей известному графику. Солнце, достаточно проворно вынырнувшее из-за горизонта, теперь уверенно карабкалось вверх по небосклону, обещая ясный погожий день.

Гостиный двор "Щербата Рында" являл собой трёхэтажное здание старинных, ещё довоенных, времён. Со стороны моря стены полностью покрывал плющ и дикий виноград, успевший засохнуть за зиму и теперь выбрасывающий новые побеги и листья. Сейчас был, что называется, не сезон, и половина номеров пустовала. В коридорах было тихо, пока в одном из номеров не начал надрывно звонить будильник.

Виктор, не открывая глаз, вытянул руку и шлёпнул ладонью сразу по всем клавишам надрывно верещавшего телефона. Тот отключился. Байкер с обречённым стоном перевернулся на спину и с трудом продрал глаза. Заснуть ему удалось только под утро, часа за два до звонка будильника. Мужчина усилием воли заставил себя встать, утешаясь мыслью о том, что он быстренько уладит все дела и вернётся в номер досыпать. А сейчас пора было становиться "белым человеком". Для начала убрать столь несообразную для агента спецотдела дипломатического корпуса трёхдневную щетину. Пошарив по карманам так и не разобранного вчера рюкзака, Виктор невнятно выругался, помянув незлым тихим словом того нерадивого индивидуума, который этот рюкзак паковал. Оказалось, что он забыл бритву. Байкер тяжело вздохнул: на его памяти он забывал сей нехитрый предмет туалета почти всегда. Бриться ножом для него было не впервой.

Щетина поддавалась со скрипом, но, не выдержав напора стали и крепкой мужской руки, всё же, сдалась.

Далее последовала героическая попытка привести волосы хотя бы в некое подобие порядка. Убедившись, что те неизменно возвращаются в свое изначальное состояние, Виктор ещё несколько раз скребанул гребнем и, плюнув на это неблагодарное дело, собрал свою гриву в более-менее пристойный хвост. Затем одежда...

Через час из зеркала на Виктора смотрел довольно-таки симпатичный священник. Благостную картину портил только шрам на лице. Байкер поморщился: он терпеть не мог этот маскарад. Особенно раздражали застёгнутые под горло рубашка и сутана да ещё долженствующая случаю физиономия. Выражение которой сам Виктор охарактеризовал как "идиот под кайфом".

...а ещё через полчаса он уже был в приёмной градоправителя в городской ратуше и ждал, когда же "большой босс" соизволит оторваться от утреннего кофиепития и примет его.

Секретарша, положив на рычаг трубку АВС, подняла на Виктора миндалевидные ореховые глаза и мелодично прожурчала:

— Боюсь, что господин градоправитель не сможет Вас принять.

— Ничего, я могу и позже зайти, — откликнулся он.

— Боюсь, что и позже он Вас не примет, — журчала девица, — боюсь, что он Вас вообще не примет. Данное дело слишком серьёзно и господин градоправитель не желает обсуждать его с людьми, не имеющими высоких полномочий. Господин градоправитель просил передать, что будет говорить только с Вашим начальством, во избежание усугубления и так непростой ситуации...

— Всё, хватит! Понял, — Виктор резко поднялся и вышел прочь, едва сдержавшись, чтобы оглушительно не хлопнуть дверью. — Бюрократ чёртов! — буркнул себе под нос байкер. — Чтоб вас якорем проткнуло... — мужчина извлёк из кармана телефон и набрал номер Пшертневской.

* * *

Радислава сидела на высоком стуле у дальнего конца стойки и, подперев голову кулаком, лениво рассматривала выбор напитков.

— Привет хвостатая, — окликнул её невысокий кряжистый трактирщик неопределённой расы.

— И тебе тем же самым по тому же месту, Райетт, — откликнулась менестрель.

— Давненько я тебя в наших краях не видел. Уж грешным делом начал думать, что всё, отбегалась...

— Это потому что головой надо думать, а не грешным делом, — беззлобно огрызнулась оборотничка. — Хотя ты был недалёк от истины. Если б не добрые люди...

— Добрые люди... хм, а я думал, что такой вид в природе не встречается, — иронично хмыкнул трактирщик, — тебе плеснуть чего?

— Угу, соку томатного.

— Чего? — трактирщик вытаращился на неё как на привидение. — У тебя гемоглобиновый голод, что ли?

— Рай, и где ты только слов таких нахватался!

— Где нахватался, там уже нету, — ухмыльнулся Райетт. — Так чего тебе плеснуть?

— Я же сказала!

— Извини, но компотов не держу. Могу "Кровавую Мэри" сделать. Для тебя — самое то.

Радислава пожала плечами, мол, без разницы, раз нет того, чего заказано. Менестрель придвинула себе бокал с коктейлем и осторожно отхлебнула. Ничего так, пить можно. Тот же томатный сок, только с градусами.

— Ну, так кто он? — напрямую спросил Райетт.

— В смысле "кто он"?

— Кто тот несчастный, что рискнул похитить сердце бесстрашной девы-менестреля? — с усмешкой уточнил трактирщик.

— С чего ты взял...

— Девочка, я среди людей уже сто с лишним лет, семьдесят из которых провёл за этой стойкой, — назидательно произнёс Райетт, — я читаю посетителей, словно открытые книги. Ты сидишь, будто в воду опущенная. И будь ты хоть трижды оборотень, но что у тебя на душе от меня не скроешь. Я слишком хорошо тебя знаю, хвостатая.

— Тоже мне, телепат нашёлся! — недовольно буркнула Радислава. — Плесни-ка лучше ещё этого пойла...

— Ладно, не хочешь не говори, — примирительно откликнулся он, — но если тебе нечем будет вытереть слёзы, моя жилетка в твоём распоряжении.

* * *

Досточтимая госпожа кардинал Злата Пшертневская, наконец, соизволила нажать кнопку приёма вызова на АВС, чтобы тут же услышать нелестное мнение обо всех засонях обитающих в отделе.

— И Вам доброе утро, Виктор, — скептически откликнулась Пшертневская. — Я так понимаю, что-то случилось? Ах, у Вас проблемы... Кто бы сомневался. Что? Я встала не с той ноги? Нет, просто я изначально не хотела отправлять Вас одного. Так что случилось? Вы не поладили с ихтианами? А, с людьми-и... И что?

После достаточно эмоционального объяснения, в чём суть недоразумения, ироничная усмешка сползла с лица госпожи кардинала. Пшертневская сочно прокомментировала ситуацию, услышав в ответ некое слабо понятное удивлённое восклицание.

— Нет, ничего не предпринимайте, — вздохнула Злата. — Я приеду. Да. Не позднее завтрашнего утра. Это дело нужно закрыть как можно быстрее и, желательно, в пользу отдела. Где Вы остановились? Так... гостиный двор "Щербата Рында". Нет, встречать меня не нужно. До свиданья, — Пшертневская положила трубку и задумчиво побарабанила пальцами по столу. Что-то тут не вяжется. Пусть Виктор далеко не идеальный сотрудник, но он и раньше работал один, решая куда более сложные проблемы. Медальон дипломатического корпуса и удостоверение спецотдела служили идеальным пропуском и в более высокие инстанции, нежели кабинет градоправителя Одессы. Всё это с самого начала пахло подставой, и сейчас Злата ещё больше в этом убедилась. Похоже, не один Сангра решил прибегнуть к радикальному способу распустить её отдел.

...Дэпле, будь он трижды неладен!.. — подумала Злата, нажимая кнопку внутреннего вызова:

— Профессор, Эрик, зайдите ко мне.

Спустя минуту телепорт, раскрывшийся посреди кабинета Пшертневской, выплюнул мага и Криэ пред ясны очи госпожи кардинала. Заслушав исходившую от Златы информацию, Эрик тут же выразил своё праведное возмущение:

— Никуда ты не поедешь! По крайней мере, не поедешь одна! Мне вполне хватило того, что тебя чуть не убили две недели назад! Это глупо — открыто лезть в явную западню!

— И что ты предлагаешь?

Князь на секунду запнулся.

— Либо я еду с тобой, либо ты никуда не едешь! — вынес свой вердикт Ди Таэ.

Злата спокойно смотрела на него — примерно чего-то такого она и ожидала.

— И как ты себе это представляешь? — спросила она.

— То есть, что значит "как"? — целитель начинал закипать. — Я думал, что тему меня и кресла мы оставили далеко за бортом!

— Эрик, я не об этом! — ссориться Пшертневской сейчас хотелось меньше всего да ещё по такому дурацкому поводу. Она давно перестала обращать внимание на средство передвижения князя. — Прости, но ты слишком заметная личность, а в этом деле я не хочу привлекать лишнего внимания. Я не думаю, что по Одессе табунами шатаются высокородные маги на необычных средствах передвижения.

— Ладно, — маг немного успокоился, — если дело только в этом, то я берусь ликвидировать эту проблему. Я еду с тобой и обещаю, что более незаметного существа ты в своей жизни не увидишь.

Злата вздохнула. Легче было доказать аксиому, чем переупрямить Эрика Ди Таэ.

— Профессор, что до Вас... На время моего отсутствия Вы назначаетесь исполняющим обязанности главы отдела.

— Кажется, это прерогатива отца Рида, — заметил Криэ.

— У Рида сейчас другие заботы. Он тоже получил от меня поручение, — отмахнулась госпожа кардинал.

— Вы так и не отказались от идеи вернуть документы Скрипто.

— Это реальная возможность. Грех нею не воспользоваться, — ответила Злата.

— Мы сильно рискуем, — откликнулся Эрик.

— Мы всё время рискуем, — произнесла женщина, — мне хватило того, что Сарагосская рукопись оказалась в руках инквизиции. Представьте, что будет, если Сангра воспользуется ещё и тем архивом. Да, ему не удалось заполучить нашу знакомую, но кто сказал, что он не найдёт ещё одного оборотня?

Криэ лишь покачал головой. Лично он весьма смутно представлял себе, как заполучить назад этот злополучный архив.

ІІІ

Госпожа Ингерда Бьёрнсдотир Ди Эроен только что вернулась в свой кабинет после лекции у четвёртого курса и, швырнув папку в ящик стола, резко опустилась в кресло и нетерпеливо побарабанила пальцами по столу. Окинула взглядом кабинет. Ей всё не давало покоя сообщение, полученное от Криэ, но перед тем как отправиться в Будапешт, она решила ещё кое-что выяснить.

Взмахнув рукой, Ингерда откинула тонкий палас на полу, открывая выжженную на паркете пентаграмму. Ещё один взмах, и узор замерцал голубоватым светом. Его эфемерная копия поднялась чуть не до потолка и опала гаснущими искрами. В центре пентаграммы возникло жутковатое существо с кирпично-красной кожей, под которой перекатывались бугры мышц. Смоляно-чёрные волосы существа змееобразно шевелились над плечами. Монстр вздрогнул и открыл глаза — растопленное золото без зрачков.

— Здравствуй, Тэраз, — проговорила Ингерда, когда высший демон обратил свой взор на неё, — прости, что пришлось вновь тебя потревожить...

Демонам, пусть даже и высшим, не слишком приятно находиться в мире плотских существ. Во время прошлой командировки Ди Эроен, Тэраз сопровождал её, и, по завершении, Ингерда пообещала, что не будет вытаскивать демона в свой мир, по меньшей мере, месяц.

— Ты никогда не беспокоишь просто так, salerosa*, — демон склонился в лёгком полупоклоне. — Что случилось? — голос Тэраза звучал, как шуршание сухих листьев.

— Помнишь, ты как-то оговорился, что в последнее время слишком много низших демонов проходит в мой мир?

— Я говорил не "много", я говорил "больше, чем обычно". Раньше до пяти в год, сейчас — больше десятка за два месяца. Это не та магия, которую используешь ты, salerosa. Другая, более сильная, мёртвая.