Специальный отдел

— Что это? — мгновенно насторожился Виктор.

— Мрр, не отвлекайся... — промурлыкала оборотничка, цапнув его за воротник и потянув на себя.

Звук повторился, но уже значительно громче и пронзительней, окончательно перебив интимный настрой.

— Кажется, там какие-то твари... — помертвелыми губами произнесла менестрель, — трое... нет, четверо... на крыше.

— Чёрт! — прошипел байкер, стягивая рубашку и накидывая на плечи девушке: искать её вещи в темноте было не столько бесполезно, сколько опасно. — Марш в дальний угол, быстро, там лестница! — приказал он.

Байкер запустил руку в щель между стеной и кроватью и вытащил средних размеров двухзарядный арбалет и взвёл дугу. Как раз вовремя — в комнату ввалилось сразу две твари. Одна снесла дверь, вторая расколотила окно. Виктор поочерёдно разрядил арбалет. Тяжёлые болты с громким чваком прошили обеих тварей. Не дожидаясь, пока в комнате появятся ещё "гости" байкер метнулся к Радиславе.

— Вниз, быстро!

Они скатились по лестнице, ведущей в душ. Мужчина спешно захлопнул деревянную крышку, закрывая ход. Было слышно, как в комнате возится её одна тварь.

— Что дальше? — осведомилась менестрель.

— Убираемся отсюда, — откликнулся Виктор, откладывая бесполезный теперь арбалет. — О! Ты забрала мои ножи! Молодец, — байкер спешно защёлкнул пояс.

Они выскользнули в гараж.

Оборотничка принюхалась и смешно сморщила нос.

— Как ты здесь ночуешь... Бензином разит, как в цистерне!

— Что-то ещё?

— Если ты о тварях, то здесь их нет. Ты что, хочешь выбраться наружу?

— А ты нет? — Виктор осторожно приоткрыл дверь гаража, выглядывая на улицу

— Там ещё две твари, если ты забыл.

— Ничего я не за... Чёрт! — байкер резко шарахнулся назад, захлопывая дверь и задвигая засов. Снаружи в створки что-то ударило, вновь раздался противный скрежет по металлу.

— И что теперь? — раздражённо осведомилась оборотничка, нервно теребя завязанные узлом полы рубашки. Виктор понял, что она боится. Нужно было срочно что-то делать — здесь они очень скоро могли оказаться в ловушке.

— Держись за мной, — приказал он, осторожно отодвигая засов и вытаскивая нож.

— Ты ненормальный... — пробормотала Радислава, сообразив, что он собирается сделать.

Вместо ответа байкер с силой толкнул створки наружу и быстрым шагом вышел во двор. Результат не заставил себя ждать. Тварь распласталась в длинном прыжке. Виктор и оборотничка кинулись врассыпную. Байкер, перекувыркнувшись, метнул нож в монстра. Тот противно взвизгнул и растянулся на плитах, конвульсивно дёргаясь и булькая пробитым горлом. В следующий момент Виктор покатился по земле, сбитый, прыгнувшей на спину тварью. Мужчина едва успел перехватить когтистую лапу, нацеленную в шею. Воздух вздрогнул, рассекаемый летящим кнутом. Тварь дёрнулась и обмякла. Байкер почувствовал, как по руке растекается что-то липкое и с отвращением спихнул с себя монстра. В двух метрах от него, всё ещё сжимая в руке кнут, стояла Радислава.

— Эй... ты как? — срывающимся голосом спросила менестрель, медленно подходя к байкеру.

— Нормально, — откликнулся Виктор, поднимаясь на ноги.

— У тебя... кровь...

— А, это... Слава Богу, не моя. Идём отсюда, мышка... — байкер обнял её за плечи.

— Чародеям своим звонить будешь? — спросила менестрель, когда они оказались в здании отдела.

— А смысл? Сейчас три пополуночи, — откликнулся Виктор, через несколько часов и так все соберутся, а трупы никуда не убегут. К тому же я хочу хотя бы остаток ночи провести в мире и покое... — закончил он, вытягиваясь на диване в приёмной.

— Я тоже, — отозвалась Радислава, — поэтому двигай свою тушку.

— Слушай, может мне нужно почаще устраивать разборки с монстрами? — неожиданно спросил Виктор.

— Чего? — менестрель уставилась на него, как на полоумного.

— Просто ты так трогательно выглядишь, когда начинаешь за меня переживать, — ухмыльнулся он.

Раздался звонкий шлепок.

— Дурак, — тихо произнесла оборотничка.

ІІІ

Ранним утром начальника внутренней инквизиционой гвардии разбудил телефонный звонок. В трубке раздался взволнованный голос лейтенанта Мешты.

— Господин капитан...

— Что случилось? — мрачно спросил Ханера

— Ещё четверо... — упавшим голосом произнёс Мешта.

— Что "ещё четверо"?

— Исчезли. Их никто не видел со вчерашнего вечера.

— Проклятье! — выругался капитан. — Что ещё известно?

— Пока ничего, я выясняю...

— Значит, выясняйте быстрее! — рявкнул капитан и швырнул трубку на рычаг. Штефан был почти уверен, что этой ночью в отделе Пшертневской вновь что-то произошло, и что его людей, скорей всего уже нет среди живых.

— Проклятье! — ещё раз выругался господин капитан. — Кто бы ты ни был, я доберусь до тебя, тварь!

* * *

Госпожа кардинал с удивлением обнаружила, что дверь в приёмную не заперта. Женщина была уверена, что секретаря ещё нет. Что же тогда? Злата осторожно толкнула дверь и вошла.

— Хм... — чуть удивлённо вскинула брови госпожа кардинал. Это впервые на её памяти приёмную превратили в спальню. Причём для Златы так и осталось загадкой, как Виктор и его подруга смогли так удобно устроиться вдвоём на маленьком узеньком диванчике? Вопрос о том, почему эти двое вообще здесь спят, она решила пока не поднимать.

Пшертневская тихо пересекла приёмную, отперла дверь кабинета, зашла внутрь и с силой её захлопнула.

Виктор и Радислава проснулись от резкого звука.

— О чёрт! — хриплым со сна голосом произнёс байкер, пытаясь сфокусировать разъезжающиеся глаза в одной точке.

— Что там? — сонно осведомилась менестрель, не спеша приходить в себя: лежать между спинкой дивана и байкером, а точнее, отчасти на нём, было удобно, и Радислава не слишком стремилась что-то менять.

— Так, мышка, хватаем ноги в руки и о-очень быстро отсюда смываемся, — Виктор сел, и оборотничке волей неволей пришлось сделать то же самое.

— Виктор! — громко раздалось из кабинета Пшертневской, едва рука байкера потянулась к ручке двери, ведущей в коридор. — Зайдите ко мне немедленно! Вашей подруги это тоже касается!

— Грозная женщина... — пробормотала Радислава, совсем не горя желанием навещать в столь ранний час госпожу кардинала.

— Она не женщина, — тяжело вздохнул Виктор, отступая назад в приёмную, — она начальник. Но хуже всего не это, мышка.

— А что? — любопытно взглянула на него менестрель.

— Она — мой начальник... — байкер со вздохом толкнул дверь в кабинет Пшертневской. — Я Вас слушаю, госпожа кардинал?

Стоило им войти, как в кабинете материализовался князь Ди Таэ.

— Виктор, Вам, что своей девушки мало и Вы стремитесь отбить мою? — иронично осведомился Эрик, недвусмысленно указывая на обнажённый торс байкера.

— Боюсь, что против Вас, князь, у меня нет никаких шансов, — усмехнулся он.

— А я — не его девушка! — огрызнулась Радислава.

— Так, господа, может, всё-таки перейдём к делу? — вмешалась Пшертневская. — Для начала, не соблаговолите ли объяснить, что вы делали в приёмной да ещё в таком виде?!

— Э-э... Мы там спали, если кто ещё не понял, — нашёлся Виктор.

— А дома вам не спалось? — ехидно осведомился Эрик.

— Ну-у, скажем так: сначала нам не спалось, а потом уже стало не до сна... — состроил невинную мину байкер.

— И поэтому, я полагаю, вы в таком расхристанном виде? — со смешком откликнулась Пшертневская. — Ладно, что произошло?

— На нас напали какие-то твари, — мрачно произнесла Радислава, абсолютно не разделявшая весёлого настроения остальных.

— Я так понимаю, твари очень скоро об этом пожалели... — вздохнул князь.

— Очень может быть, я у них не спрашивал, — проворчал Виктор, — не до того, знаете ли, было. Эти гады едва не разнесли моё жильё!

— А Вам было лень наводить среди ночи порядок, — подхватила Злата, — и вы решили выспаться в отделе? Я правильно поняла?

— Да, — буркнула Радислава, — а ещё я не люблю спать рядом с трупами неизвестного происхождения.

— Скорей всего, здесь вновь не обошлось без инквизиции, — произнёс Эрик. — Что ж, это можно было предвидеть. Зря, что ли, Сангра вчера сюда приходил...

— Всё, оставим эту тему, — сказала Злата, — твари тварями, но работа ждать не будет. Виктор, для Вас есть задание. Вы сегодня же отправляетесь в Одессу. Вот, ознакомьтесь с материалами дела. Ах да, Ваша подруга тоже отправится с Вами.

— Я ему не подруга, — огрызнулась Радислава.

— Не суть важно, госпожа, менестрель, — суховато откликнулась Пшертневская. — Вам необходимо, как можно быстрее, покинуть город. Сделать это лучше всего с нашим сотрудником. Вас вдвоём доставят в Одессу, а дальше Вы вольны идти, куда пожелаете. Ведь, насколько мне известно, Вы оставались в Будапеште лишь в силу гнетущих Вас обстоятельств?

Менестрель кивнула.

...Ха! Отлично! Наконец-то она сможет вырваться из этого замкнутого круга!..

Эрик отметил, как помрачнело лицо Виктора. Ничего, а никто и не говорил, что будет легко.

Байкер закончил изучать бумаги и спросил:

— Когда отправляемся?

— В три пополудни, — ответила Злата. — Вы ведь уже имели дело с ихтианами, насколько я помню?

— Да.

— Значит, особых проблем быть не должно. Можете быть свободны.

— А трупы?

— И трупы тоже, — сдерживая смех, откликнулась госпожа кардинал.

— Но не раньше, чем я осмотрю то, что осталось от Ваших ночных гостей! — отозвался Эрик.

Несколько часов спустя Виктор и Радислава заканчивали приводить в порядок пострадавшее жилище байкера. Точнее, порядок наводил Виктор, а менестрель, сидя с ногами на тумбочке, комментировала сей достойный процесс и пила кофе. После особо ехидного комментария байкер не выдержал.

— Слушай, может, тебе тоже тряпку вручить?

— Чтобы ты потом опять обвинил меня в пропаже своей зубной щётки? — иронично осведомилась Радислава.

— ...да и от кофе я бы тоже не отказался... — Виктор выразительно посмотрел на кружку в руке оборотнички.

— Вот так вы и садитесь на шею бедным слабым девушкам... — откликнулась менестрель, спрыгивая на пол и направляясь за кофе.

Байкер хотел было ответить, что кто кому садится на шею — это ещё спорный вопрос, но не успел. На пороге комнатки возник Рид. Если бы Виктор не знал, что архонт, по причине сильной восприимчивости, почти не употребляет спиртного, то решил бы, что друг явился к нему в поисках способа борьбы с похмельем. Архонт был растрёпан, небрежно стянутые волосы выбились из-под ремешка, под глазами тёмные круги, на стеклышке очков красовалась косая трещина. И насколько Виктор успел изучить товарища, тот сейчас пребывал на грани депрессивной истерики с жалобами и причитаниями.

— Нет, ты только посмотри на него! — воскликнул байкер. — Господи, обнять и плакать! Что случилось, старик?

— Я подавлен!.. — простонал архонт, вваливаясь в комнату и плюхаясь на кровать.

...М-да, плохо дело, — подумал Виктор, проследив за священником. Обычно, тот, ввалившись к нему, принимался нервно метаться по комнате.

— Что случилось?

— Я подавлен... Я до сих пор не могу поверить в то, что произошло...

Мужчина вздохнул: он и сам был шокирован происшествием с Арьятой, особенно той новостью, кем девчонка оказалась на самом деле, но несмотря на это, скучал по ведьмочке. Рид же, в силу своей природной впечатлительности и меланхоличности до сих пор ходил, как тень. И, кажется, дошёл до точки...

— Слушай, но ведь ты же знаешь, что... что она жива, насколько к ней вообще может быть применимо это слово, — чуть растеряно произнёс Виктор.

— Я ведь действительно полюбил её! — священник вскочил и начал нервно мерить шагами комнату, чем несказанно успокоил товарища. Видно, всё не так страшно, как показалось байкеру сначала. — Господи, ну почему всё так?! Зачем всё это? Зачем ты рвёшь мне сердце, Боже?!

— Да не переживай ты так, — попытался остановить поток причитаний байкер. — По-другому она бы не смогла вернуть тебе долг...

— Это я во всём виноват... — простонал Рид, не обращая внимания на слова друга, — я один от начала и до конца! — архонт нервно метался по комнате, развевая сутаной. Радислава с любопытством наблюдала за развивающимся спектаклем.

— ...Господи, зачем ты наделил меня столь долгой жизнью?.. — продолжал надрываться архонт. — Господи, я хочу умере-эть...

— Мыло дать? — ехидно спросила менестрель.

— Что? — Рид остановился и воззрился на оборотничку.

— Мыло дать? Здесь я где-то видела кусок хозяйственного. А в гараже, кажется, верёвка была.

Теперь уже Виктор взял на себя роль любопытного зрителя, прикидывая, чем же завершится происходящее. Рид уставился на Радиславу обиженным взглядом.

— А с какой это стати всякие оборотни вмешиваются в чужие разговоры?! — недовольно вопросил он.

— Что-то я не видела здесь разговора, — оборотничка демонстративно зевнула и насыпала кофе в турку, — я видела жалкое нытьё истеричного крылатого лорда!

— Что-о? Да как ты смеешь?!

Менестрель неопределённо пожала плечами.

— Виктор, она меня обижает! — капризным срывающимся голосом возопил Рид.

Байкер взглянул на него, затем на Радиславу и зашёлся смехом. Оборотничка, разглядев выражение лица архонта, тоже принялась хохотать. Рид, сначала обиженно смотревший на них, в конце концов, не выдержал и присоединился к всеобщему хохоту.

— О Господи, это уже нервное... — отсмеявшись, с трудом выдавил священник.

— Ничего, — Виктор похлопал его по плечу, — успокоился немного?

Архонт кивнул.

— Да, нормально...прошу меня простить...э-э, позвольте откланяться. И...Виктор, можно тебя на два слова? — с этими словами он цапнул товарища за локоть и выволок из комнаты наружу.

— Где ты откопал эту язву? — трагическим шёпотом осведомился Рид, едва они оказались на улице.

— Ну, это ещё вопрос, кто кого откопал, — усмехнулся Виктор, — в любом случае, она невероятная девушка!

— Девушка? — архонт вытаращился на товарища, как на убогого. — Я думаю, эта "девушка" старше тебя как минимум вдвое.

— Да хоть вчетверо! — тряхнул головой байкер. — Рид, ты что ревнуешь, что ли? — ехидно осведомился байкер.

— Я? Упаси Бог! За кого ты меня принимаешь! И это называется лучший друг! — возмутился архонт.

— В таком случае, в чём дело?

— Я н-не знаю, — запинаясь, откликнулся Рид, — это нервное, наверное...Просто я потерял слишком много дорогих мне людей, и с каждым разом пережить это становится всё труднее...

— Рид, — Виктор положил руку ему на плечо, — послушай совета битого жизнью байкера: иди домой и напейся до поросячьего визга. Легче не станет, но наутро все твои проблемы покажутся настолько мизерными, что тебе не захочется к ним возвращаться.

— Ладно, — вздохнул архонт, — удачи тебе в Одессе. Постарайся сохранить голову на плечах, хотя бы для того, чтобы мне было кому жаловаться, — грустно улыбнулся он, и побрёл прочь.