— Вот, госпожа Лера, мы его нашли!
— Вы нашли? — улыбнулась девушка, а в том, что это девушка, не было никаких сомнений, хоть она и была одета в брюки и синий кожаный колет, но не до конца зашнурованная на груди белая с кружевами рубашка эту грудь приоткрывала. Женскую грудь! Девушка улыбалась, и эта улыбка заслонила Арслан-заде всё пейзажные красоты, открывавшиеся со стены крепости. Девушка, продолжая улыбаться, спросила:
— Вы сюда тоже полюбоваться пришли? Не правда ли, отсюда открывается чудесный вид?
Юноша ничего не ответил, только быстро закивал, но смотрел при этом только на девушку. Хоть она была тогда одета, как одеваются мужчины, но эта была именно она! Теперь на её щеках не было никаких признаков бритой растительности и голос её звучал не так низко, как тогда, но не узнать её было невозможно, принц собрался духом и немного невпопад спросил:
— Тогда, это были вы?
— Когда тогда? — продолжила улыбаться Лера, Арслан-заде, оглянувшись на продолжавших стоять у него за спиной темнокожих гигантов, уточнил:
— На флагманской каторге?
— Ну, если я скажу, что не я, вы же не поверите. Поэтому я признаюсь — да это была я, — не стала отрицать девушка. Принц снова задал вопрос не столько для того, чтоб узнать ответ, сколько, чтоб продолжить разговор:
— А зачем?
— Вы мне поверите, если я скажу, что только для того, чтоб с вами познакомиться? — вопросом ответила Лера, чисто по-женски стрельнув глазками. Радость Арслан-заде тут же была стёрта воспоминанием о его нынешнем положении, ведь он пленник! А эта девушка... кто она такая и чем занимается, принц даже себе представить не мог — с одной стороны, она выполняла весьма опасное задание, но не одна, а с тремя невольниками Асан-оглы. Вроде как они ей подчиняются, но от неё не отходят, похоже на то, что они её не только охраняют, но и стерегут!
Глава девятая. Выкуп и добыча.
Арслан-заде проснулся и потянулся, нельзя сказать, что он спал долго, но солнце уже поднялось довольно высоко. Такому крепкому сну способствовало то, что он впервые за последний месяц заснул счастливым! А случилось это потому, что замечательная девушка, взяв его за руку, так и шла с ним из крепости в порт, а потом на эту каторгу. Вспомнив о том, где он сейчас находится, Арслан-заде непроизвольно нахмурился. Сделал он это не потому, что так и остался пленником, хотя его и увели из крепости, а потому, что вернулись те мысли, терзавшие его всю дорогу до этой каторги. Когда он шёл к кораблю, то ни о чём не мог думать, кроме той девушки, что держала его за руку, но всё же... Да, они шли держась за руки, но сзади топали трое чернокожих: то ли охранники, то ли конвоиры, всё-таки, скорее, конвоиры! Пришли на корабль поздно, так как шли не торопясь, беседуя ни о чём. Больше рассказывал Арслан, о своей жизни во дворце Топкапы, о том, чему его учили, девушка больше слушала, задавая вопросы, чем показывала, что ей это интересно. Уже подойдя к кораблю, Арслан-заде увидел, что это один из тех кораблей, что обстреливали эскадру Селим-паши, теперь юноша разглядел, что это переделанная каторга. У неё было три мачты, а не две и высокие массивные носовая и кормовая надстройки, делающие этот корабль похожим даже не на галеас, а на испанский галеон, в общем это был незнакомый принцу корабль. А вот сейчас Арслан узнал каюту, это была капитанская каюта флагманского корабля эскадры тумамирала Асан-оглы! Когда-то Арслан побывал на этом корабле, тогда его удивила роскошь отделки именно этой каюты. И вот сейчас, когда Арслан-заде проснулся, его снова одолели чёрные мысли. Если девушка его привела на корабль Асан-оглы в сопровождении его темнокожих рабов, но при этом сам принц — пленник венецианцев, то получается... Предательство! Тумамирал Асан-оглы переметнулся на сторону венецианцев! Почему он это сделал — другой вопрос, важен сам факт предательства! К тому же у тумамирала явно есть какие-то замыслы, в которых ему, Арслан-заде, отведена определённая роль! Ведь недаром же его поместили в эту каюту, якобы оказывая наивысшее уважение! Хотя какое уважение может быть к пленнику? С такими мыслями Арслан вышел из каюты, к удивлению принца, его никто не задержал, да и охраны у каюты не было, хотя... если он пленник, то его должны хоть как-то сторожить! Арслан огляделся и направился на капитанский мостик с твёрдым намерением сказать Асан-оглы, когда того встретит, всё, что думает о его предательстве!
Как принц и ожидал, на корабле османов не было, встретившиеся ему люди не были турками. Но при этом Арслана никто не задерживал, на него вообще не обращали внимания! Принц поднялся на капитанский мостик, расположенный выше, чем у такого типа каторг. Там стояли трое мужчин: один одетый так, как одеваются далматинцы, второй — в широких шароварах и жилетке на голое тело, голова у него была бритая, только на темени был клок волос, судя по их длине — только недавно начавших отрастать, а третий, судя по одежде, был поляк, а его сабля... такими вооружаются кавалеристы, но никак не моряки! Они наблюдали за стайкой девушек, прыгающих и выгибающихся на участке палубы перед капитанским мостиком. Среди этих девушек была и та, которая привела принца на корабль. Троица чернокожих находилась там же, но стояла немного в стороне от прыгающих и кувыркающихся девушек. Принц не удержался от вопроса, что делают эти девушки. Человек с бритой головой, усмехнувшись, ответил:
— Гарем адмирала развлекается.
Услышав этот ответ, Арслан похолодел, получается — его догадка верна! Эта, так понравившаяся ему, девушка в гареме тумамирала Асан-оглы! Вряд ли на этом корабле может быть ещё один адмирал! А этот похотливый козёл, мало того, что изменил своей стране, так ещё и вопреки всем приличиям выставляет на всеобщее обозрение своих наложниц! Но высказать своё возмущение принц не успел, на мостик поднялись ещё три человека. Двое, судя по одежде, далматинцы и один, одетый как бритоголовый, но при этом чернобородый, как тот далматинец, что уже стоял на мостике. Одна из девушек, которая нравилась османскому принцу, увидев поднявшихся на мостик, тоже туда забралась, сделав это не пользуясь лестницей, а вскарабкавшись, как кошка, по отвесной стене ютовой надстройки, довольно высокой стене. Несмотря на прыжки перед этим и только что проделанные усилия, эта девушка не запыхалась, остановившись перед мужчинами, она произнесла так, словно командовала:
— Докладывайте!
Мужчины начали по очереди что-то говорить, Арслан-заде не понял, о чём они говорят, разговор вёлся на далматинском, но по тону девушки понял, она что-то приказала этим мужчинам и они начали по очереди перед ней отчитываться. Хоть разговор вёлся на непонятном принцу языке, но слово "адмирал" было узнаваемо и, что самое странное, мужчины произносили это слово, обращаясь к девушке! Выслушав этих мужчин, несомненно ей подчинённых, девушка, что-то приказав (если судить по тому тону, каким это было сказано и по реакции мужчин, это были команды), их отпустила, после чего сказала принцу:
— Арслан, вы не против, если я буду вас так называть? Идёмте завтракать.
Растерявшийся принц пошёл за девушкой в одну из больших кают, где уже был накрыт стол, за которым сидели те, с кем она недавно прыгала. Девушки, сидящие за столом, уже завтракали, никого не дожидаясь, что отличалось от распорядка, царившего при правящих дворах, который старались копировать все власть имущие, в том числе и адмиралы, командовавшие эскадрами. За столом сидело шесть девушек: две желтокожие, две турчанки и ещё две, внешность которых говорила о том, что они с Кавказских гор (принц уже сталкивался с обладательницами такой внешности). Одна из турчанок обратилась к девушке, пришедшей с Арслан-заде:
— Лера! Ну сколько тебя можно ждать! Всё же остынет!
— Зухра, ты же знаешь, там пришли Прохоров, Мрелич и Бодрич, они должны были доложить о готовности своих кораблей, — ответила Лера и стала представлять друг другу Арслана и девушек, сидящих за столом:
— Зухра и Дениз — ваши соотечественницы. Наиля, Румани, они раньше жили в стране, что находится на севере Эвксинского понта, или Чёрного моря, в горах Кавказа. Линь и Винь, они из далёкой страны Цинь. А это Арслан-заде — мой гость.
— Там, на мостике, мне сказали, что эти девушки — гарем адмирала, — растерянно произнёс Арслан, обращаясь к Лере. Девушки заулыбались, а Зухра пояснила:
— Можно сказать и так, нас всех, кроме Линь и Винь, Лера похитила, но на самом деле — спасла из гарема бейлербея Арберии. Почему спасла? Вряд ли после того, что произошло, нас оставили бы в живых. Вообще-то нас было больше, но другие решили вернуться к своим семьям, остались только те, которым теперь некуда возвращаться. А гаремом адмирала нас называют моряки эскадры адмирала Бегича. Так называют, потому что мы девушки.
— Значит, вы всё же гарем! Гарем этого адмирала... Бегича! — сделал вывод насупившийся Арслан, ему было неприятно и даже больно, что понравившаяся ему девушка в чьём-то гареме. Принц очень расстроился и это было так заметно, что вызвало новые улыбки на лицах девушек, серьёзной осталась только Лера. Зухра, которая поняла, что так расстроило гостя Леры, сделав скорбный вид, но при этом с некоторым ехидством пояснила, в конце своего пояснения показав на Леру:
— Да это так, мы все в гареме строгого, грозного и даже страшного адмирала Бегич! Вот познакомьтесь — адмирал Валерия Бегич! Ужасная владелица гарема! Она, наверное, вам так и не назвала своё имя, да?
— Вы! — выдохнул принц и, удивлённо глядя на девушку, произнёс: — Вы адмирал?! А как же гарем? Разве у вас... вы же девушка, как у вас может быть гарем?! Зачем вам гарем?!
— Они мои подруги, могу же я иметь подруг? К тому же им некуда податься, вот они и остались со мной. А гарем... они же девушки, вот их в шутку и прозвали моим гаремом, — пояснила улыбающаяся Лера. А Зухра с тем же ехидством продолжила:
— Да, мы подруги великого и ужасного адмирала Бегича, которая самолично вас взяла в пле... гм, в гости!
Лера показала кулак захихикавшей Зухре, но на ту это не произвело никакого впечатления, она продолжила хихикать, к ней присоединились и остальные девушки. Принц посмотрел на вздохнувшую Леру, как-то не верилось, что она — великий и ужасный адмирал, да и, вообще, в то, что она адмирал не верилось. Адмиралы не позволяют такого по отношению к себе, турецкие так точно!
Четыре галеры, которые уже были не совсем галерами, покинули Отхоной только на десятый день после того, как Арслан-заде перебрался из крепости в капитанскую каюту "Днипра". Лера поселила туда принца не потому, что хотела оказать какие-то почести, просто больше было некуда, не выгонять же из каюты кого-нибудь из своих офицеров, тем более что на всех кают и так не хватало и некоторые из них жили в кубриках команды. Сама же адмирал перебралась в каюту к своему "гарему", занимавшему адмиральский салон (самое большое помещение на корабле).
Пока стояли в порту, свободу Арслан-заде не ограничивали, хотя недвусмысленно намекнули, что подниматься к длинным пушкам, установленным на баке и юте, не надо. Впрочем, принцу было не до этого, ему вполне хватило того, что ему не запрещали ходить за Лерой. А у девушки были очень напряжённый распорядок дня, она наблюдала не только за работами на "Днипре", "Доне", "Звезде" и "Ласточке", но и на ещё на одной каторге, до других, видно руки не дошли, а может не хватало для работ людей и материалов. Все уже привыкли, что за их адмиралом кроме трёх чернокожих (как уже Арслан понял — это не конвоиры, а охранники) ходит ещё один человек, не многие знали, что это османский принц, а те, кто знал — помалкивали. Пидкова как-то спросил у Сабовича, командира первой абордажной и палубной команды "Днипра", мол, почему наша адмирал так привечает этого турка. На что Жданко многозначительно ответил:
— Наша адмирал ничего не делает просто так, если она так относится к этому турку, значит относительно его у неё есть какие-то планы.
А у Леры никаких планов не было. Просто ей было приятно общество этого юноши, она не только позволяла ему за собой ходить, но и участвовать в "гаремных" трапезах. Девушки, подруги адмирала, улыбались, глядя на серьёзных Леру и Арслана, но ничего не говорили. Хоть юноша и старался постоянно быть рядом с предметом своей симпатии, но толком поговорить с девушкой ему не удавалось, она была постоянно занята, а во время завтраков — это было не совсем удобно, там же был весь "гарем", при остальных заводить разговор принц стеснялся. В обед это было сделать ещё более затруднительно, обедала Лера где придётся, и тоже не одна, а ужин... ужинала девушка тоже со своим "гаремом", но не всегда. Забот и дел было много, и Лера так выматывалась, что часто, придя на корабль (обычно это было уже после ужина), сразу засыпала. Арслану поесть оставляли, поэтому он голодным не ходил, но эти поздние приёмы пищи его смущали: Лера уже спала, а остальные девушки, украдкой наблюдая за принцем, сочувственно вздыхали. Переживания Арслана для них не были тайной, и девушки всеми силами старались ему помочь, но как тут поможешь, если Лера весь день в бегах, а придя на корабль, сразу же начинает обниматься с подушкой.
Наконец корабли были готовы к походу, к острову Крит должны были идти всего пять кораблей, значительно переделанные турецкие каторги и "Белая чайка". Лера решила плыть на "Днипре", как самом большом корабле, к тому же здесь можно было разместить весь её "гарем", в который вернулись ещё четыре девушки. Это были гречанки, которые, узнав, куда собирается Лера, попросили взять их с собой: две девушки попросились высадить их где-нибудь на побережье Греции, а две были из Ираклиона, что на острове Крит. Как оказалось, две гречанки были из города Патры, одна из этого города и была дочерью богатого купца, а вторая — из селения в его окрестностях. Поговорив с Исмем, дочерью богатого патрийского купца Канаматриса, Лера решила зайти в Патры. Это было по пути, к тому же просто высадить девушек на побережье (даже в одном из селений), значило подвергнуть их опасности снова быть захваченными и проданными в один из гаремов, девушки были очень красивы, что делало их лакомой добычей работорговцев.
В день накануне отплытия Лера вернулась на корабль раньше чем обычно, поужинав вместе со всеми, девушка вышла на кормовой балкон-галерею. Адмиральский "гарем" проявил удивительное единодушие — вытолкал принца на балкон к Лере, а сам полным составом ушёл гулять на палубу.
Арслан растерянно замер, глядя на тоненькую фигурку, опирающуюся на перила: Лера то ли о чём-то думала, то ли просто любовалась морем, скалами и крепостью. Юноша растерялся, хотя он и был последнее время постоянно рядом с девушкой, но вот так наедине ещё ни разу не оставался. Арслан замер, не зная, что делать: ему очень хотелось подойти, но он боялся нарушить уединение Леры — вдруг ей это не понравится и она рассердится?
— Ну что ж вы там встали? — спросила девушка, не оборачиваясь. Принц продолжал молчать, а она продолжила: — Закат очень красивый, я люблю такие закаты, правда, в последнее время мне не часто удаётся вот так — полюбоваться. Закат мне нравится больше, чем рассвет. Может, это потому, что там, где я жила, чтоб встретить рассвет, приходилось взбираться на высокую гору. А ночью это сделать очень проблематично, вот и приходилось для этого подниматься на горы вечером и там ночевать. Да и восходящее из-за гор солнце — не очень красивое зрелище, не знаю, многие в этом что-то находят, но мне не нравится. То ли дела — восход в море! Но такими восходами мне раньше любоваться не доводилось, да и сейчас тоже... А вот закатами я любовалась часто, для этого надо было лишь подняться на стену. Но меня этого хотели лишить! Запереть в... — с какой-то горечью произнесла последние слова Лера. Так показалось Арслану, и он решился — подойдя к девушке, встал рядом и положил свою ладонь на руку, лежащую на широком ограждении балкона. Принц ожидал, что девушка с негодованием сбросит его руку или как-нибудь резко ответит, Но Лера прижалась к принцу, словно ища у него зашиты от тех, кто хотел её когда-то обидеть. Арслан замер, замерла и Лера, так они стояли некоторое время, а потом принц спросил:
