— Хорошо, — хмыкнул легард, медленно появляясь и ступая ближе к нам. — Удивительно, что вы, юная леди, так легко меня заметили. У вас, в самом деле, сильные способности.

— Вовсе нет! — беззаботно ответила малышка. — Там, где вы стояли, трава была примята. Только и всего!

Клант удивленно присвистнул, округлившимися глазами глядя на Эмму.

— Я как-то об этом не подумал.

— Вам это простительно, — примирительно и очень по-взрослому ответила девочка, погладив меня за ухом.

— Это почему? — насторожился блондин, физически чувствуя, что малышка сейчас скажет что-то эдакое.

Быстро же он ее изучил! Я тоже знала, что означает эта наигранная серьезность у сестрички.

— Ну, вы старый уже! Семьдесят — почтительный возраст! — с милой улыбкой просветила легарда Эмма. — Дедушке нашего главного садовника столько же. Если он приходит помогать, то вечно забывает везде свою лопату.

— Вы очень добры, леди Эмма, — почтительно ответил Клант, рассмеявшись. — Не возражаете, если я составлю вам компанию?

— Мы не против, да, кошечка? — тоном великосветской дамы выдала Эмма, вздернув подбородок.

Что-то мне подсказывает, что из мелкой вырастет такая фурия, что будет вязать узелки из мужских мозгов! И заполучив в свое распоряжение один из самых интересных экземпляров, девочка уже вовсю тренирует навыки!

Клант с хитрой ухмылкой растянулся на траве в такой позе, что глаза сами собой прилипли к его стройной, прекрасно сложенной фигуре. Простой серый камзол, надетый поверх белой рубашки, и черные бриджи, заправленные в узкие высокие сапоги, ничуть не скрывали тренированное мужественное тело. Два года назад, возвращаясь к визиту легардов в Алорию, Эвила посмеялась, что парни просто не могут быть теми, кем представились. Вспомнив об этом, я точно услышала голос сестры.

"Они вроде как князья. Киашьяры! Наследники престола! А выглядят, как наемники, только вчера переодевшиеся в дорогие одежды!"

Делая вид, что не собирается нам мешать, Клант раскрыл принесенную с собой книгу и с самым серьезным видом нахмурил брови.

— Ос-но-вы э-ти-ке-та, — прочла Эмма по слогам, склонив голову на бок. — Какая ску-у-чная книжка! Разве вам интересно ее читать?

— Мне интересно все, что происходит вне Легардора, а этикет у вас, в княжествах, немного отличается, — объяснил киашьяр, не отрываясь от книги. — Например, некоторые предметы вы называете иначе даже на общем языке.

— Общем языке? — смутилась Эмма и нахмурила бровки. — Я не понимаю...

— Язык, на котором мы с вами общаемся, у нас называют общим, — терпеливо отозвался Клант. — Мы часто используем его и в королевстве, но у легардов есть свой язык, совсем не похожий на человеческий. В очень давние времена люди разделяли себя на несколько племен, каждое из которых говорило на своем диалекте, но, хоть и с некоторым трудом, они понимали друг друга. Противостояние с островами вынудило вас упростить общение, сведя все наречия к одному, усредненному. От этого все княжества говорят на одном языке.

У нас раньше так же был немного другой язык, куда сложнее нынешнего, и...

— Нет! Это не интересно!

— А что, по-вашему, интересно? — хмыкнул блондин.

— Циркачи! — выпалила малышка радостно, вскакивая и пританцовывая. — Я бы хотела стать одной из них! Это так замечательно — путешествовать, узнавать новые места!..

— Есть через раз, зарабатывать гроши, считаться изгоями, ночевать при дороге или в самых дешевых ночлежках? — усомнился Клант.

— Ничего вы не понимаете! — обиделась малышка и решительно направилась прочь.

Занятая ребрышками, я решила, что Эмма уже не вернется, но девочка вновь появилась под сенью деревьев, но не одна. Под мышкой она тащила упирающуюся облезлую кошку, а через плечо был переброшен ворох разноцветных лент.

Ничего не говоря, Эмма села на траву и принялась обвязывать кошку лентами.

— Я-ху, — вскричала Эмма, после часового мучения повязав на уже переставшую орать кошку тридцать пятый бантик. Животное еле узнавалось в плотном кульке из разноцветных лент.

— Малышка, тебе не кажется, что зверьку неудобно в таком... наряде? — уточнил блондин с усмешкой.

— Зато представьте, как я ее буду тен... Ренир... Тренировать! И потом мы будем выступать, как та труппа циркачей! — Эмма оценила проделанную работу, решая, не навязать ли еще одну ленточку, на что кошка лишь обиженно протяжно простонала и обреченно зажмурилась.

— Вот-вот, кошке явно не нравится ваше поведение, леди Эмма.

Малышка подняла взгляд на легарда и обиженно надулась:

— Мы часто так играем!

Киашьяр пожал плечами, не собираясь дальше спорить с малышкой, и вновь вчитался в трактат, зажав в зубах сочную травинку.

— Таша, — позвала Эмма. — Иди сюда. Пони у меня нет, но ты отлично подойдешь на эту роль!

Я даже ухом не повела, притворившись, что не слышала сестренку. Наевшись, я сыто растянулась на траве у ног легарда и не собиралась вставать в ближайшее время.

— Иди сюда-а-а-а! — сестренка подскочила ко мне, ухватила поперек туловища, в надежде поднять и подтащить поближе к кошке, которая уже никуда не могла убежать и лишь вяло помахивала хвостом из стороны в сторону.

Конечно же, у Эммы ничего не вышло, но девочка решилась не отступать от своей цели. Покраснев и прикусив губу, малышка промычала что-то неразборчивое, но по тону я уловила ее разочарование. Помучавшись еще немного и не дождавшись помощи ни от меня, ни от Кланта, который делал вид, будто ничего не происходит, Эмма бросила попытки перетащить меня и просто перенесла кошку.

Далее малышка попыталась поставить меня на ноги, чему я отчаянно противилась, притворившись погибшей в неравном бою ташей. Но мой свешенный на бок язык и пена на губах не ввели в заблуждение сестренку и не вызвали в ней сострадания. Она продолжила свои маневры, готовая, в случае чего, подпереть меня палками с двух сторон. В конце концов терпение кончилось у меня, а не у нее, пришлось "проснуться" и стать на лапы. Обрадованная малышка захлопала в ладоши и затанцевала на месте, случайно наступив каблучком туфельки киашьяру на руку. Тот поморщился, но не вымолвил даже звука недовольства.

Подхватив кошку, малышка попыталась поставить ту на задних лапках ко мне на холку, но спеленатый зверь не желал стоять и на всех четырех, не то, что на двух. Кошка попыталась вцепиться когтями, но услышав злой рык, предпочла просто обнять лапами, растянувшись грудью и животом у меня на спине.

— Вот! Пирамида из животных. Осталось найти еще большого пса, чтобы поставить на него ташу, и коня... — мечтательно проговорила малышка и широко улыбнулась.

От ее улыбки мне вдруг стало плохо. Стряхнув кошку, свалившуюся в траву безвольным кульком, я улеглась обратно на землю, спрятав нос под согнутой в колене ногой киашьяра. Клант неосознанно потрепал меня за ухом, продолжая с интересом читать.

Эмма обиженно застонала и топнула ножкой, но повторить пирамиду сил у девочки уже не было. Поэтому она последовала моему примеру и растянулась на траве, подперев щеку кулачком.

— А вы кого-то еще спрятали? — вдруг спросила Эмма, с прищуром вглядываясь куда-то за пределы солнечного круга. Я тут же напряглась. Когда сестра озвучила предположение, сразу стало ясно, что все это время я не обращала внимания на покалывание на кончиках ушей. Сон тут же был забыт, тело напряглось, принимая охотничью стойку. Кошка, которой мне пришлось стать не по своей воле, приготовилась к атаке. Инстинкты вопили, что есть опасность, и я должна защищать. Не нужно было спрашивать кого. Эмму. Она маленькая, хоть и храбриться, и грубит взрослым.

— Я никого... не прятал, — пробормотал Клант, повернувшись в указанную сторону. Через миг легард уже был на ногах. Он не встал, а будто перетек в напряженную позу, готовый ко всему еще больше, чем я.

После замечания Эммы мне не составило сложности отыскать чужака — примятая трава шагах в сорока от нас слишком явно выдавала постороннее присутствие. Хуже было другое — поняв, что он обнаружен, чужак начал приближаться, обходя нас по дуге, собираясь напасть на Кланта с боку. Легард в какой-то миг потерял врага из виду или, возможно, нарочно не смотрел прямо на него.

Когда между нами и неизвестным оставалось вполовину меньшее расстояние, чем первоначальное, я вдруг почуяла, кто скрывается за маской невидимости. Инстинкты зверя рвались наружу, перекрывая голос разума. Острый нюх кошки уловил знакомые сладковатые нотки тлена, и я зарычала в открытую, прижимая уши, готовая в любой миг броситься вперед.

Перед нами был еще один кэррак. По запаху я бы даже сказала, что это был тот же самый живой мертвец, но все видели, как первый рассыпался пеплом на полу в моей комнате.

— Alle at me! — взревел кэррак, в нечеловеческом прыжке пытаясь достать Кланта.

Но легард был готов к подобному. Я тоже. Мой прыжок получился лучше. Пролетев метров пять, без труда перепрыгивая выше плеча блондина, я обрушила всю мощь своего небольшого веса на голову мертвеца. Столкновение в воздухе заставило мою челюсть с лязгом захлопнуться так, что клыки громко проскрежетали друг о друга. Но через миг эти же клыки с хрустом впились в плечо кэррака, перемалывая кости в пыль. Мертвец взревел, пытаясь отбросить меня.

Со стороны смотрелось, наверное, феерично! Меня просто крутило в воздухе, так что лапы и хвост взлетали в разных направлениях. Очередной рывок грозил оставить вовсе без зубов, так что я с воем отпустила добычу, птичкой отлетев метров на десять и только чудом приземлившись на лапы, под которыми трава клочьями зеленой каши и корней взметнулась вверх.

— Сильный! — фыркнул Клант наигранно спокойно, ступая навстречу кэрраку. Кровь окрасила плечо мертвеца, так что теперь его было проще заметить. — Теперь моя очередь.

Зазвенел металл, отвлекая меня от мужчин, заставляя посмотреть на сжавшуюся в комок Эмму, отгородившуюся подносом в следах масла и специй. Именно поэтому я прозевала миг, когда пропал Клант, а на его месте оказался огромный, стоящий на задних лапах белый медведь с горящими красным светом глазами. Проорав что-то неразборчивое, кэррак бросился на медведя, по шерсти зверя скользнули невидимые руки, стремясь сдавить грудную клетку оборотня. Мне захотелось зажмуриться, чтобы не видеть, что произойдет дальше. Нападать самой оказалось не так страшно.

Медведь и невидимка повалились на землю, пытаясь сжать друг друга в смертельных объятиях. Из горла легарда вырывался то рык, то болезненный хрип. Кланту хотелось помочь, но казалось страшным лезть в это сражение. Покатившись по траве, борющиеся приблизились к дереву, у которого за подносом замерла Эмма.

Мое сердце остановилось. Рыкнув и завизжав одновременно, я бросилась бежать.

Глава 14

"Успей, Вира!" — стучало в голове. Но никакая скорость и сила не позволяли мне преодолеть эти метры быстрее. Меня охватила паника.

В следующий миг по глазам ударил металлический блеск, я зажмурилась и замерла, представив себе вопль малышки, подмятой под себя дерущимися. Но вместо этого мой слух уловил совсем другое:

— Не смей обижать мишку!

Громыхание металла обо что-то твердое сотрясло полянку. Открыв глаза, я увидела Эмму, сжимающую в ручках поднос, который она повторно опустила на голову уже хорошо видимому кэрраку. Клант в человеческом обличье откатился в сторону, тяжело опираясь о землю руками. По губам блондина в траву стекала струйка крови. Эмма еще раз приложила по голове мертвеца подносом, села на траву и громко выдохнула:

— Гадость какая!

Клант, услышав это, громко и хрипло рассмеялся и встал на ноги, платком вытирая губы и подбородок. Я, не веря, покачала головой, глядя на девочку, хмуро поджимающую губы, но даже не думающую плакать.

— Спасибо, — искренне пробормотал Клант, осматривая неподвижное тело кэррака. Мертвец начал рассыпаться от первого же прикосновения, грудой пепла оседая в простой одежде, какую обычно носят путешественники.

— Как я могу отблагодарить вас за помощь, леди? — усмехнулся киашьяр, глядя на малышку с хитрым прищуром.

— Да не нужно... — милостиво отмахнулась девочка. — Только знаете, что?

Клант изобразил внимательную учтивость.

— Вира рассказывала мне, что великие воины никогда не обращались друг к другу на "вы". Так в книгах пишут! — хмыкнула девочка.

Легард хохотнул, вытер ладонь платком и протянул ее девочке.

— Спасибо за помощь, Эмма!

— Не за что, Клант, — величественно произнесла малышка со строгим выражением на личике и вложила свою маленькую ладошку в руку легарда, после чего заливисто рассмеялась.

Я, припадая на переднюю лапу, подобралась поближе к кучке пепла, чтобы осторожно обнюхать одежду кэррака. Сильный запах склепа, сырой земли и гнили перекрывал любые другие, но не составило особого труда распознать примешивающийся к этому тонкий аромат. Очень необычный. Будь я человеком, то мне он, возможно, понравился бы. Что-то цветочно-фруктовое.

"Засахаренные лепестки?" — подумала я, дергая карман, где лежал источник запаха.

— Кошечку что-то заинтересовало, — сказала Эмма позади меня, привлекая внимание Кланта.

— Брысь! — прикрикнул на меня легард, но было поздно — небольшой сверток выпал из складок ткани на траву.

В следующий миг место, которого коснулась темная бумага, резко начало чернеть, как если бы кто-то в шутку разлил по траве чернила. В след за этим на нас пахнуло сыростью и гнилью. Трава прямо на глазах увядала и рассыпалась в пыль, как если бы кто-то выпивал саму жизнь из земли. Я перепугано мявкнула, отскакивая назад, но пятно распространялось очень быстро. В долю секунды волна смерти накрыла полянку целиком. Впереди передо мной было черно, так же как и под лапами. Клант с невероятной скоростью метнулся в сторону, оттаскивая Эмму назад.

— Киса! — взвизгнула малышка, протягивая ко мне руки и пытаясь вырваться из хватки киашьяра.

"Вира, ты полная идиотка! — всхлипнула я мысленно. — За свою глупость и погибнешь!"

Я бежала через поляну, каждое соприкосновение с землей вызывало жуткую сковывающую боль. Смотреть вниз, на лапы, было страшно, казалось, что с меня за живо снимали кожу и отдирали мышцы от костей.

Чернота замедлила движение, удовлетворившись огромным смертельным кругом не менее шестидесяти шагов в диаметре. С облегчением и надеждой я сделала последний рывок вперед, надеясь одним махом вылететь за пределы страшного места. Но сил не хватило. Боком упав на границе между зеленым и черным, я ощутила, как тело охватывает сильная судорога, волнами боли протыкая мозг.

— Киса! — взвыла Эмма, ужом выкручиваясь из хватки блондина.

Последнее, что я увидела, это была Эмма, со всей силой, возможной для маленькой девочки, тянущая меня в сторону. В глазах малышки плескались слезы.