— Да, всё будет именно так, — подтвердил спутник Канаматриса и представился: — Веримелос — старшина купеческой гильдии Патры.
Лера поклонилась, сказав, что её господа купцы уже знают. Веримелос поклонился в ответ и сделал неожиданное предложение:
— Я слышал, какое второе условие вы высказали господину Канаматрису, я хочу предложить вам поставить всё вам необходимое бесплатно...
— Если я разберусь с Ватзаном, не так ли?
— Да, но это не всё, мы готовы отдать вам все деньги, собранные как выкуп, но...
— При условии, что я навсегда избавлю Патры от набегов этого пирата, так? — опять Лера не дала досказать Веримелосу, тот утвердительно кивнул. Девушка задала вопрос: — Сколько кораблей у Ватзана? И какие?
— Восемнадцать, малые галеасы, похожие на тот, что у вас, — ответил старшина купеческой гильдии Патры, имея в виду "Белую чайку". Лера кивнула:
— Берберийские пираты, что и следовало ожидать. Далеко же они забрались в поисках добычи, хотя... в прошлый раз они здесь особого сопротивления не встретили, а взяли много, деньгами, и не только. Вот и решили ещё раз посетить такое "хлебное" место. А если повадятся сюда ходить постоянно, а, судя по всему, к этому всё и идёт, то вам не позавидуешь, грабить будут часто. Исмем и Кирк ведь захватили во время грабежа, что был два года назад, кроме них были ещё девушки, но тем повезло меньше, их продали на рынках Стамбула и Каира.
— Вы очень хорошо информированы о делах берберийских пиратов, видно, вы хорошо знаете... — Канаматрис, начав говорить, попытался Лере сделать комплимент. Но видя, что это у него получается как-то неуклюже, смущённо замолчал. Лера кивнула и пояснила:
— В этом знании моей заслуги нет, мне подробно об этом рассказали Исмем и Кирк. А вот о том, где сейчас прячутся корабли Ватзана, мне надо знать, и чем быстрее, тем лучше!
— Тут секрета нет, южнее есть закрытая бухта, она, правда, маловата для того количества кораблей, что есть у Ватзана, но хорошо защищена как от непогоды, так и от нападения с моря, — начал подробно рассказывать Веримелос. Лера внимательно выслушала старшину купеческой гильдии Патры и попросила его уточнить, почему он считает, что та бухта хорошо защищена. Услышав, что в ту бухту ведёт узкий пролив и подход туда весьма сложный из-за обилия скал и рифов, девушка попросила купцов из Патры прислать кого-нибудь, кто знает — где та бухта и сможет провести к ней корабли. Лера также скомандовала одному из своих чернокожих охранников позвать Пидкову и передать ему, чтоб он вызвал на "Днипро" остальных капитанов каторг её эскадры. На вопрос Веримелоса, что Лера собирается делать, девушка ответила:
— Атаковать пиратов, атаковать немедленно, сейчас они этого не ждут. Скорее всего, им известно, что мои корабли здесь, они постараются атаковать нас сами, пользуясь своим перевесом в количестве кораблей и бойцов, мнимым перевесом. Им же неизвестна численность команд моих кораблей, если исходить из того, какова она обычно на турецких каторгах — то это в три раза меньше. Можно, конечно, подождать этого Ватзана здесь и преподнести ему неприятный сюрприз, но это значит — отдать инициативу в руки пирата, прямое столкновение может привести к потерям, а я этого не хочу! Не хочу терять своих людей!
Канаматрис и Веримелос переглянулись, то, что сказала эта девушка, вызывало уважение и показывало, что она хороший командир, но как она собирается атаковать пиратов и при этом не допустить потерь в командах своих кораблей? Это было совершенно непонятно! В это время в каюту стали заходить капитаны кораблей эскадры этой удивительной адмирала. Один из них одетый не так, как остальные, и вооружённый кавалерийской саблей (это был Тадеуш Скетушский, который не был капитаном, но купцы этого не знали), имея в виду портовых чиновников, почтительно обратился к Лере:
— Пани адмирал, а что делать с турками? Они мне уже надоели!
— Попросите их покинуть корабль, — рассеянно ответила девушка, её мысли уже были заняты предстоящим делом. Поляк с той же вежливостью переспросил:
— А если они не захотят?
— Выкиньте всех турок за борт, — небрежно отмахнулась Лера, Скетушский уточнил;
— Всех выкинуть? Принца тоже?
— Нет, Арслана оставьте, — встрепенулась девушка, с пана Тадеуша станется — при всём своём гоноре он весьма дисциплинированный и точно выполнит приказ. Купцы многозначительно переглянулись — эта девушка действительно адмирал, если может отдать такой приказ — выкинуть турецких чиновников и османского принца за борт!
"Днипро", "Дон", "Звезда" и "Ласточка", идя не под парусами, а на вёслах, приближались к заливу, указанному лоцманами, выделенными патрийскими купцами, это были несколько человек из тех, кто их сопровождали, поэтому ни за кем посылать не пришлось. Корабли шли строем фронта, едва не соприкасаясь вёслами. Залив был действительно маленький и узкий, как бы вытянутый вглубь скального массива. Со стороны суши подобраться к стоящим в этом заливе кораблям не представлялось возможным, мешали отвесные склоны нависающих гор, да и со стороны моря, не зная прохода между скалами, которые не только во множестве торчали из воды, но и под ней скрывались, было весьма затруднительно. Вход в бухту загораживали три корабля, развёрнутые бортом к морю, остальные заняли почти весь залив, почти прижимаясь бортами друг к другу. Пидкова поинтересовался у лоцмана грека, мол, чего они так испугались? Вроде же собирались сами нападать? Грек ответил:
— Они появились через три недели после того, как прошла большая турецкая эскадра, какое-то время выжидали, а потом Ватзан, удостоверившись, что ему ничего не грозит, сообщил нам условия, при которых не будет разорять город...
— Но прошлый раз он выкуп взял, но всё равно жителей грабил, похоже, он решил точно так же поступить и в этот раз, — не удержалась от замечания Лера. Посмотрев на Пидкову, она пояснила тому: — Этот пират шёл за турецкой эскадрой, скрытно шёл, уж не знаю, как это у него получилось. А почему? Потому что для Селим-паши собрали весьма значительные силы, а значит на остальные направления у османов сил не осталось, а если и остались, то они будут прикрывать более важные города, чем Патры. Этот Ватзан всё правильно рассчитал. А сейчас спрятался, потому что испугался наших кораблей, ведь неизвестно — это отдельный отряд или авангард более значительных сил. Вот пират и решил выждать, посмотреть, но далеко не ушёл. Скорее всего, он бы атаковал город даже если бы наши корабли оттуда не ушли. Слишком уж неравными выглядят наши силы. У нас четыре каторги (пусть и сильно изменённые, но размеры-то остались прежние), а это, если исходить из штатной численности абордажных и палубных команд, размещаемых на таких кораблях, не больше двухсот аскеров и геминджи. То есть на наших кораблях — около тысячи бойцов, а у Ватзана восемнадцать корабликов, пусть это и малые галеасы, вернее, корабли на них похожие, но на каждом из них не меньше двухсот человек, а то и больше, ведь гребцы там тоже участвуют в абордажной драке. Получается — около четырёх тысяч, к тому же их корабли весьма манёвренны, а это при их количестве... в общем — множество быстро двигающихся целей, с которыми будет очень трудно разобраться. Вот потому-то я и решила атаковать этот пиратский флот, пока он не может маневрировать! Петро, команда тебе и остальным кораблям — останавливаемся и начинаем обстрел! — закончила свои объяснения Лера приказом капитану своего корабля.
Если бы стоянку кораблей Ватзана атаковали такие же галеасы, как и у береберийских пиратов, или турецкие каторги то его позиция была неприступной: узкий пролив, прикрывался пушками трех кораблей. Подойти к входу в залив мог один корабль (в лучшем случае два — большему количеству мешало обилие как подводных, так и надводных скал), а подошедших встретили бы бортовые залпы трёх кораблей, пусть имеющих пушки среднего калибра! Атакующие же не смогли бы развернуться, чтоб ответить таким же огнём — рифы мешали. Единственным недостатком позиции в этой бухте было то, что там нельзя долго находиться в осаде, да и то — это только в случае малых запасов продовольствия. Но и это была не беда, ведь можно попытаться прорваться, а если сделать это ночью, то неизвестно, чем бы всё кончилось для блокирующих. А судя по тому, что пираты укрылись именно в этой бухте, кто-то из них хорошо знал расположение подводных скал, разбросанных перед входом в этот заливчик.
— Могут вести огонь не только эти три кораблика, но и ещё шесть стоящих за ними, остальным эта девятка закрывает секторы обстрела. Все корабли у них берберийской постройки, и хоть это будет не совсем точно — их можно классифицировать как лёгкие галеасы, — отметила Лера, блеснув знаниями полученными в разговорах с Транковичем. Глядя в подзорную трубу на бухту, можно сказать, плотно забитую пиратским кораблями, девушка, улыбнувшись, добавила, обращаясь к Веримелосу (он тоже отправился с выделенными эскадре Лере лоцманами): — Но даже если бы они могли стрелять со всех своих кораблей, это их не спасёт. Они сами себя загнали в ловушку, но ещё не понимают в какую!
Веримелос хотел спросить — почему? Ведь у восемнадцати кораблей пушек намного больше, чем у четырёх, пусть каждая из этих четырёх каторг больше раза в два, к тому же они не смогут атаковать одновременно! Но тут по команде Леры открыли огонь носовые орудия. Стреляли длинные пушки, стреляли с дистанции, где их огонь был уже эффективным, а вот карронады, которыми были вооружены пиратские корабли, достать каторги эскадры Леры не могли. Пираты быстро поняли, что их просто избивают, не давая возможности ответить, попытались выйти из залива. Но с ними сыграло злую шутку их же построение: три корабля, перегораживающие вход в залив для тех, кто попытался бы в него войти, теперь перегородили выход старающимся выйти. Эти корабли уже горели, впрочем, ни пламя, ни дым не мешали канонирам Леры вести точный огонь, не прошло и часа, как горели уже десять пиратских галеасов. После очередной команды "Днипро", "Дон" и "Звезда" двинулись вперёд. Некоторые из пиратских галеасов, непострадавших от обстрела книппелями из пушек кораблей Леры, попробовали огрызнуться огнём своих карронад, но эта попытка была сразу же подавленна картечью, выпущенной из длинных пушек. Картечь из таких пушек крупнее той, которой стреляют карронады малых галеасов, да и летит она дальше. А сейчас носовые длинные пушки каторг Леры стреляли именно такими снарядами. Корабли Леры не стали подходить близко, обстрел вёлся с безопасного для них расстояния, нескольких десятков залпов хватило, чтоб смести мачты и часть надстроек у всех пиратских кораблей. Стреляли не только по верхним палубам, но и по гребным, по указанию Леры делали это так, чтоб не утопить пиратские корабли. Видя этот безнаказанный расстрел, пираты решили не ждать когда их галеасы пойдут ко дну, прикрываясь корпусами своих кораблей, погрузились в шлюпки и направились к берегу. Но у берега шлюпки лишились той защиты, что давали корпуса кораблей, пираты это поняли и сделали попытку хоть как-то укрыться, но узкая песчаная полоска у отвесных скал не позволяла это сделать. Даже далеко уйти от воды у пиратов не получилось.
— Вам нужны пленные? — поинтересовалась Лера у Веримелоса и, получив отрицательный ответ, дала команду стрелять по высадившимся на берег. Ещё полчаса стрельбы — и узкая прибрежная полоса превратилась в кровавое месиво, мало кто смог укрыться от картечи, разве что те немногие, что упали ничком, прикрываясь телами своих товарищей. Оставшиеся на плаву пиратские кораблики были обысканы и с них быстро сняли всё ценное, после чего их подожгли. Каторги (а корабли Леры сейчас напоминали именно эти большие галеры, так как шли на вёслах) осторожно, чтоб не напороться на подводные скалы стали уходить. Веримелос, впечатлённый устроенной расправой, глядя на поднимающийся густой дым от горящих пиратских кораблей, спросил:
— Стоило устраивать эту бойню, может, надо было бы проявить милосердие? Проявить христианское милосердие, а не уподобляться этим нечестивцам.
— Если бы мы оставили этих пиратов в живых, они нашли бы способ отсюда выбраться, у потом бы вернулись и взяли то, что не смогли взять сейчас, но уже гораздо больше, — ответила Лера. Посмотрев на растерявшегося грека, пояснила, почему она приказала поступить именно так: — Проявлять милосердие можно к тем, кто сам это готов сделать. А эти пираты... Спросите у дочери вашего товарища, что они делали с ней и что сделали с другими девушками, которым повезло не так, как Исмем и Кирк, а ведь их захватили уже после того, как получили выкуп, думаете, сейчас они поступили бы по-другому?
Веримелос промолчал, понимая, что Лера права, но всё же... хладнокровное избиение тех, кто не может сопротивляться, и уничтожение их имущества вызывало у старшины купеческой гильдии Патры, нет, не жалость, скорее, чувство упущенной выгоды. Об этом он и сказал:
— Можно же было взять с них выкуп, забрать корабли, а потом их с выгодой продать.
— Вряд ли за этих пиратов кто-то бы заплатил выкуп, тем более что мы и так забрали всё, что у них было, — Веримелосу возразил Сабович, так как Лера промолчала. Он, как и остальные офицеры "Днипра", стоял на капитанском мостике и не только слушал, что говорил старшина купеческой гильдии Патры, но и переводил Пидкове, Тимохину и Скетушскому, которые греческого языка не знали. Если поляк никак не выразил своё отношение к произошедшему, то казаки одобрительно закивали, мнение своё и товарища выразил Пидкова:
— А чего их басурманов жалеть? Да и где искать тех, кто за этих розбышак выкуп даст?
— Вот именно, — поддержал капитана "Днипра" командир первой абордажной команды. Веримелос вопросительно на него посмотрел, и Сабович перевёл слова Пидковы, после чего продолжил на греческом: — Эти пираты слишком далеко забрались, чтоб получить за них выкуп, надо идти к берегам Магриба, а там... скорее всего не выкуп предложат, а постараются отбить, при этом захватив тех (и их корабли), кто хочет получить этот выкуп. Оставлять на воле такое количество бандитов весьма опасно, а это именно бандиты, умеющие только грабить и убивать. Так что с ними делать? К тому же вы отказались их брать в плен, то есть поучаствовать в их судьбе, вот поэтому адмирал имела полное право поступить с ними по своему усмотрению, что она и сделала, а это было единственно правильное решение!
Веримелос посмотрел на Леру, изучающую горизонт в подзорную трубу и делающую вид, что её совсем не интересует этот разговор. Эта молодая девушка, но уже адмирал, командовала операцией по уничтожению пиратов, похоже, что она сама эту операцию и спланировала. Поскольку собрав капитанов своих кораблей, адмирал Бегич не проводила военный совет, то есть выслушивала бы мнения своих подчинённых, а только приказывала — что и как делать! А то, как была разгромлена пиратская флотилия, говорило о многом: сначала пираты были обращены в бегство, им дали понять, что их корабли не будут брать на абордаж и захватывать, их просто уничтожат огнём пушек. Понятно, что все находящиеся на кораблях попытались спастись, выбравшись на берег, но это им не помогло — они все были безжалостно перебиты, может, кому-то и удалось уцелеть, но это уже было неважно. А с оставшихся без экипажей кораблей забрали всё, что имело хоть какую-то ценность. Старшина купеческой гильдии Патры видел, что и сколько забрали с этих корабликов, стоящих в глубине бухты. Было очень похоже на то, что разграблению уже подверглись несколько городов, а корабли, на которых была добыча, Ватзан поставил так, чтоб их было трудно достать пушечным огнём с моря, то есть — в глубине бухты. Но как говорят — любой хитрец рано или поздно встретит кого-то, кто хитрее его! Так и случилось, матёрого пирата обхитрила (и можно сказать — ограбила!) юная девушка! Недаром же её признали адмиралом и подчиняются ей люди гораздо старше её!
