Попытка передать ману по духовной связи увенчалась частичным успехом. Капли магии достигли адресата, но… были усвоены душой Иллидана быстрее, чем похмельный дварф опрокидывает в себя кружку пива. Передать большой объём энергии не представлялось возможным, а малый растворялся в собственной магической энергии Охотника за жалкие секунды, тем самым становясь частью всё той же полностью недоступной к использованию собственной силы эльфа. Учитывая, что управлять чужой энергией в собственном теле хоть и возможно, но априори сложнее, чем своей, всё, что было у Иллидана — это мгновение. Мгновение и пара ничтожных капель магии, когда нужны были объёмы десятка смертных чародеев. Однако именно это и была лазейка.
Простенькое заклинание «Жизнь в Ману», доступное даже начинающему колдуну… и ставшее откровением для Охотника. Ведь даже во время Войны Древних у ночных эльфов не было проблем с магией, им не нужно было буквально выжимать свою душу и тело ради ещё одной капли энергии.
Передать знания о нужных манипуляциях было непросто, ведь Иллидан не мог ни проработать блоки заклинания, ни пару раз его использовать, дабы прочувствовать и понять, есть ли огрехи и как их лучше исправить. К тому же пусть эту магию и можно было назвать «жертвоприношением», что не требует начального импульса волшебства, но, на деле, начальный толчок требовался, хотя бы просто на то, чтобы инициировать нужные процессы. Да, затраты магии были незначительными, но были… Буквально пара капель маны. И они у нас имелись.
Через три недели после начала обучения Охотник уверил, что сможет применить нужные чары. Теоретически.
Итак, у нас была возможность на некоторое время дать в распоряжение пленника более-менее нормальный запас магической энергии иного спектра, нежели родная сила ночного эльфа. Преобразование жизненной энергии в ману является демонической магией, а она основана на использовании Пустоты и Скверны, в данном случае только Пустоты. Соответственно, преобразованная сила будет иметь явный окрас данной энергии, что нам и требовалось. Пусть сила Иллидана уже явно несла в себе элементы Скверны, как от дара Саргараса, так и от демонических клинков, с которыми он сроднялся все эти годы, но это и не важно, ведь спектр всё равно будет отличаться. И пока новая энергия будет усваиваться душой Охотника, тот гарантированно успеет сотворить одно конкретное заклинание «Демонический Возврат». Правда, вместо подготовленного Круга Призыва роль якоря буду исполнять я, но это незначительные детали и столь же незначительные изменения.
Оставалась только одна проблема. Исчезновение такого заключённого поднимет на уши всю расу ночных эльфов, Кенариуса и, вполне возможно, Элуну, благо солидный счёт ко всем вышеперечисленным у Иллидана имелся. Сбежавшего узника будут искать и приложат к этому все возможные силы. Рыть начнут с Калимдора и, с очень высокой вероятностью, наткнутся на мой город. Элдре'Талас же пока ещё не готов противостоять Ашенвалю, тем более пока у того есть целый полубог со своими отпрысками. Следовательно, нужно или сделать так, чтобы шум не поднялся, или направить его по другому пути.
Ещё месяц мы обдумывали варианты, пока не остановились на двух, причём один плавно перетекал в другой в случае неудачи. Иллидану предстояло умереть. Вопрос лишь в том, будет это «умереть» или действительно умереть. Оставшееся время заняла калибровка и отработка деталей, включая и небольшое представление для тюремщиков, а также заготовка новых накопителей для ритуала.
И вот теперь настал час узнать, насколько эффективным окажется выработанный нами план.
— «Передаю ману...»
В то же время. Подземная тюрьма.
— «Передаю ману...» — следом за голосом Эстоса самой сути узника коснулся маленький комок блаженства.
Пусть этой магии были лишь капли, пусть она имела отчётливый демонический привкус, Охотника это не заботило. Уже нет. Путник, что в жаркой пустыне смог добраться до воды, хоть бы той и хватило лишь смочить губы — этот пример был жалким подобием того, что испытал древний маг. Возможно, это лишь плод его воображения, возможно, измученный разум сам построил иллюзию и всё это придумал. Не важно. Скоро всё выяснится. Так или иначе.
Волевое усилие — и тело скручивает болезненная судорога, а взамен его омывает почти забытое чувство. Магия вновь послушно заструилась по его жилам, откликаясь на команды разума. Это чувство невозможно было подделать или исказить. Или он полностью сошёл с ума, или это всё — правда. Счастливая улыбка впервые за десять тысяч лет посетила губы эльфа. И плевать, что тюремщики уже бегут сюда, это не имело значения. Не теперь. Очередная судорога, перенесённая уже гораздо легче, и магия наполняет камеру. Отчётливый демонический привкус подтверждает слова его «голоса в голове», но и это не имеет значения. Ему нужно время, всего минута, чтобы Эстос смог инициировать переход. Ну а пока можно пообщаться по душам с его «старыми друзьями». И прикрыть своего… кем назвать потомка тех, с кем он когда-то сражался на одной стороне, Иллидан не знал. Союзник — слишком мелко и не отражает того, что колдун сделал для него. Братом? Ярость Бури слишком хорошо знал, каким может быть братство. Другом? Он уже почти забыл, что значит это слово…
— Что ты задумал, Иллидан?! — а вот и сынок его бывшего учителя вместе с главной тюремщицей.
— О, я уже «Иллидан», а не «Паршивый Предатель»? — пусть он не видел мир в красках падающего света, но прекрасно мог разглядеть, как перекосило тени лиц его тюремщиков, очерченные струящейся в их телах энергией. — Забавно, стоило тебе лишь ощутить каплю страха, и некоторое уважение смогло прокрасться даже в твой голос, Калифакс.
— Тебе всё равно не сбежать, — прошипела Майев, нервно сжимая своё оружие, словно бы и в самом деле готова была броситься крушить прутья решётки, чтобы добраться до него.
— В одиночку — да. Но… раз мой бывший народ решил заточить меня и за сто веков так и не изменил своей точки зрения, то я, взаимно, принял решение отречься от вас и присоединиться к тем, кто по достоинству оценит мои таланты, — Иллидан не отказал себе в удовольствии куртуазно отсалютовать клинками перед собой, при этом подчёркнуто вызывающе не склоняя головы, как это и положено в начале вызова по всем правилам. Отчего-то, казалось, давно забытые традиции дуэльного кодекса, принятого в столичной гвардии, сами всплыли в памяти именно в этот момент.
— От тебя разит демонической скверной, видимо, твой разум окончательно повредился, — постарался изобразить пренебрежение Хранитель Рощи, но нотки неуверенности и опаски не смогли полностью покинуть его голос.
— Думаю, при следующей нашей встрече я смогу пояснить тебе и своему дорогому братцу всю глубину вашей неправоты. Наслаждайтесь своим сытым и ленивым прозябанием, пока можете. Ваша лицемерная слепота уже определила вашу судьбу, и тень Рока распростёрла свои крылья над этим миром. До скорой встречи, предатели и воры! — и Ярость Бури чётким движением перерезал себе горло остриём правого меча.
Огромной выброс магической энергии с оттенком Пустоты на миг дестабилизировал защиту, и… Охотник на Демонов исчез в ядовито-зелёной вспышке.
— Не может быть! — прошептала тюремщица. — Он… ушёл путями демонов!
— Нужно известить Верховную Жрицу, — едва ли не прорычал Калифакс. — Если Легион озаботился вытаскиванием этого предателя, то новое Вторжение может начаться в любой момент!
— Мы должны найти Иллидана! — взволнованно воскликнула Майев, до сих пор не до конца поверив в случившееся.
— Ты не поняла? Сейчас у нас может быть проблема куда как страшнее этого Предателя! — рыкнул в ответ друид. — К тому же, — продолжил он, чуть успокоившись, — если Иллидан действительно присоединился к демонам, мы с ним столкнёмся так или иначе.
Тюремщице явно не понравились слова сына Кенариуса, но возразить ей было нечего. По сравнению с угрозой нового демонического вторжения один беглый узник, насколько бы он ни был опасен, просто терялся.
И вновь Эстос.
Я мог лишь слушать и наблюдать, готовясь выдернуть Охотника при первой же возможности. Должен признать, что отыграл он свою роль прекрасно, правда, крайнее раздражение, злоба и даже ненависть, направленные на друидов и его тюремщиков, в особом «отыгрыше» не нуждались — этого у Иллидана хватало и так. И вот, когда наступил кульминационный момент, я «дёрнул» что было сил, щедро вливая силу из своего резерва и накопительных кристаллов. На миг система замерла в шатком равновесии, и… в следующий миг передо мной в Круге Призыва оказался истекающий кровью демон, выглядящий как ночной эльф. План удался. «Камень Жизни» рассыпался в моих руках, насыщая Охотника жизненной энергией и затягивая порез на шее. Далее в организм ещё ничего толком не соображающего мага вливается зелье маны максимально возможной при моих ресурсах и навыках концентрации, а следом за ним настой «Кровь волшебника» — для увеличения способности организма вытягивать магию из окружающей среды.
— Поднимайся, нам нужно уходить и путать следы, — этап приветствия и поздравления с освобождением я решил отложить на потом.
— Да… — прохрипел Охотник. Переход явно дался ему с некоторым трудом. Всё-таки он ещё не до конца демон, да и сидел в весьма труднодоступном месте, но с каждым мгновением сила и осознание происходящего возвращались к нему.
Следующие несколько часов мы старательно «путали следы» рядом телепортов по Нортренду, восточному континенту и ряду областей Ашенваля, благо сам ритуал проходил на уже зарекомендовавшей себя поляне в кратере Унгоро, так что первый перенос можно было осуществить без лишних усилий. И только убедившись в отсутствии погони, я смог выдохнуть и повернуться к своему товарищу.
— Ну что же... Добро пожаловать на свободу, лорд Иллидан.
— Свободу... — эхом откликнулся маг, всё время пути пребывавший в полушоковом состоянии. — Свободен… — его колени согнулись, и, освободив руку от рукояти клинка Азинота, ночной эльф с наслаждением запустил пальцы в траву. — Не сон и не морок... Свободен...
На несколько минут над поляной повисла тишина. Мой собеседник опустил лицо к земле, и только вздымающаяся в дыхании могучая спина не давала сказать, что он замер как статуя. О чём сейчас думал этот мужчина, разменявший пятнадцатое тысячелетие, большая часть жизни которого прошла в одиночной камере под градом насмешек и потоков ненависти тюремщиков? Что чувствовал, вырвавшись из этого мучения и окончательно осознав, что я не был плодом его воображения, чему он до последнего отказывался полностью поверить? Не знаю. Это было его личное дело, в которое я не имел права, да и не мог сунуть свой нос, ведь после призыва наша духовная связь, как ей и положено, безвредно распалась.
Но минуты слабости истекли, и Иллидан повернулся ко мне.
— Ты называл себя моим должником, Эстос Б'Фод, но теперь я перед тобой в неоплатном долгу.
— Тогда предлагаю не считаться долгами, — спешу вклиниться в его речь, не желая слышать того, что он может наговорить под влиянием момента. — К тому же впереди нас ждёт много работы. Надеюсь, совместной и плодотворной.
— Я к твоим услугам, — покорно кивнул Ярость Бури, вставая с земли.
— Но это будет не сегодня, — улыбаюсь, насколько это позволяет ситуация. — А сегодня мы будем отдыхать. Думаю, пару-другую кувшинов доброго нектара и сочный кусок мяса мы заслужили.
— Из нас двоих на демона больше похож ты, — гулко рассмеялся Иллидан, поняв, что я пытаюсь разрядить обстановку. — Так искушать — нужно уметь.
— Тогда отправляемся в Элдре'Талас!
День спустя.
Пара-другая кувшинов растянулась надолго, каждый глоток мой гость смаковал по нескольку минут, хотя, подозреваю, на его месте я поступал бы так же. А уж кусок оленьей вырезки, запечённой с пряными травами под медовым соусом, и вовсе отправил куда-то в недосягаемые глубины астрала на несколько часов. Всё это сопровождалось обстоятельным и даже несколько неспешным разговором. Разумеется, в общих чертах Иллидан уже знал о событиях в мире, но, как бы старательно я ни рассказывал, невозможно уместить события тридцати лет почти непрерывных войн и потрясений, с которыми, так или иначе, была связана история моей жизни, в жалкие десять часов монолога. Всегда и во всём были детали, опущенные подробности и обстоятельства, имеющие особое значение. Так что я вновь вводил эльфа в курс дела и рассказывал о событиях, которые он невольно пропустил.
— Значит, Алекстраза побывает «почётной гостьей» этих «орков», в результате чего подарит им много маленьких дракончиков, а Малигос окончательно повредится рассудком из-за страданий о гибели своей супруги и большей части стаи? — охотник на демонов скептически хмыкнул. — Прекрасные новости... Хотя и остальным я бы пожелал того же.
— Вижу, ты не большой поклонник драконов.
— А с чего мне им быть? Эти ящерицы никогда не считали эльфов союзниками, да и то, как их род извратил мой, — в голосе Охотника скользнули инфернальные обертоны, — Источник, заслуживает наказания. Я не исключаю, что и Малфуриона к взрыву Первого Источника Вечности подталкивал не только Кенариус, но и кто-то из Аспектов.
— Сейчас это уже не имеет значения, но ты прав — с драконами нам не по пути. Во всяком случае, с Аспектами, Крылья Пустоты тебе в будущем понравились.
— Возможно… но сейчас их ещё не существует?
— Единственного представителя ты видишь перед собой, да и то… — неопределённо повожу плечами, — я таков только по праву ритуала кровного братания, от которого во мне сейчас даже крови нет.
— Хм… — пусть глаза Иллидана были закрыты повязкой, но ощущение пристального, изучающего взгляда возникло донельзя чётко. — Признаться, меня удивлял этот момент ещё во время твоего первого рассказа о своей жизни. Тогда меня привлекло то, что драконы вообще пошли на такой шаг. В моё время даже спасение жизни не наводило их на мысли о подобного рода благодарности. Но сейчас… В твоей магии действительно проглядывают черты, присущие роду чёрных драконов, и я не понимаю, как такое возможно.
— Вероятно, меня слишком многое связывает с этой стаей, — поразмыслив, отвечаю Охотнику. — Только так я могу объяснить, как разовая энергетическая мутация смогла перейти на стабильный духовный уровень, способный перенестись сквозь время. В любом случае, я собираюсь возродить Крылья Пустоты, пусть даже это будет делом далёкого будущего. А вот чем хочешь заняться ты?
— Не знаю, — задумался эльф, — передо мной уже очень давно не вставал этот вопрос... Без сомнения, я желаю спасти то, что осталось от моего Источника и отомстить Кенариусу, но я не глупец и понимаю, что отправляться в Ашенваль сейчас — это бессмысленное самоубийство. К тому же, — на лицо Иллидана набежала мрачная тень, — боюсь, там уже нечего спасать. Я уже очень давно не ощущаю по нашей связи отблеска души. Скорее всего, в его водах её уже не осталось, и всё, чему я дал жизнь, поглотило Древо.
