"Ночь... снег... холодно... Хорошо" — мысли были слабыми, вязкими, но Зельевар приказал себе подняться на ноги и идти вперед. Он знал, где кончается антиаппарационный барьер Малфой-мэнора, здесь недалеко...
Ноги по колено утопали в снегу, который тут же прилип к драным штанам, осел на лоскутах мантии, которые волочились сзади, оставляя красноватые линии.
У самой кромки маленького застывшего озера Северус остановился, вздохнул поглубже, концентрируясь, и аппарировал.
Глава 18. "Школьная жизнь"
Альбус Дамблдор сидел в своем уютном круглом кабинете за столом, заваленным старинными книгами, свитками и прочим ценным барахлом, которое потенциально могло содержать в себе хоть крупицу дополнительных сведений о крестражах. Пальцы чуть подрагивали, беспрестанно крутя длинное орлиное перо. Наконец, хрупкий предмет не выдержал и с хрустом разломился пополам.
-А, Мерлинова борода! Мое любимое перо!.. — старый маг со злостью, чего с ним давненько не случалось, отшвырнул испорченный предмет в сторону. Сидевший на жердочке Фоукс, издал негромкую мелодичную трель и перелетел на плечо Дамблдора.
-Спасибо, друг, — директор ласково погладил пернатого товарища по голове и глубоко вздохнул.
Мысли о Снейпе, аппарировавшем три дня назад к Волдеморту и до сих пор не вернувшемся, не давали покоя. Конечно, такое было и раньше, да и неспокойное сейчас время, Темный Лорд в открытую начал наступление... Однако, предчувствие никогда еще не обманывало Дамблдора, что-то здесь не так. Внезапный вызов, кровоточащая Метка... Странно, если не сказать больше.
Старый волшебник посмотрел на гору на своем столе и сказал:
-Надо прогуляться. Пойду проверю охрану замка, Фоукс. Побудь пока здесь, я скоро.
Феникс еще раз прощебетал что-то и перелетел на шкаф.
Горгулья, чуть скрипнув, отпрыгнула в сторону, пропуская в полутемный коридор.
"Хм... Я становлюсь похожим на Северуса и Гарри, скоро в школе будет трио полуночников", — Дамблдор усмехнулся в бороду, но тут же погрустнел: "Если Северус вернется".
Ноги сами вывели к дверям Большого Зала. Что-то напевая себе под нос, директор взмахнул рукой, створки приоткрылись, впуская морозный дух. На небе не было ни облачка, звезды сияли во всю. Дамблдор двинулся в сторону квиддичного поля и леса, всецело доверившись предчувствию.
И оно его не подвело! Через несколько минут у кромки Запретного Леса мелькнули три расплывчатых черных пятна, они стремительно приближались, вскоре можно было различить силуэты троих людей, двое из которых похоже вели третьего под руки.
"Дементор побери! Что это такое?" — Дамблдор прошептал заклинание ускорения и за минуты добрался до них.
-О, Господи! — вырвалось у мага, настолько он был удивлен. Этими тремя оказались Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и... Северус Снейп! Подростки вели Зельевара под руки, стараясь успеть как можно быстрее добраться до замка. Увидев директора, они резко остановились.
— Профессор Дамблдор, — пролепетала Гермиона.
— Профессор, ему срочно нужна помощь! — перебил ее Гарри.
— Да, да... Конечно... — старый волшебник слегка опешил, глядя на то, чем сейчас являлся Снейп: все его тело было сплошным куском мяса, живот и грудь были черно-коричневым панцирем из жженой плоти и запекшейся крови, вперемешку с лоскутками мантии, прилипшими к ранам, лицо можно было узнать лишь по длинному носу, и то, сейчас перебитому. Он не шел, ноги волочились по снегу, вслед за тащившими его Гарри и Гермионой.
Парень шел ровно и целенаправленно, но девушка вскоре начала задыхаться под весом, навалившегося на нее снейповского плеча.
— Так, стоп. Давайте, лучше я сам, — сказал Гарри, непонятно к кому обращаясь. Измученный, но явно протестующий стон Зельевара был ответом.
— Вы мне это уже говорили, профессор. Нет. Так мы до Больничного крыла никогда не дойдем...
И не глядя на недоумевающий взгляд Дамблдора и полуулыбающуюся, несмотря на драматичность момента, Гермиону, юноша легко подхватил Снейпа на руки и быстрым шагом побежал по глубокому, чуть подтаявшему снегу.
Благо, еще была ночь и все обитатели Хогвартса спали, иначе Северус не перенес бы такого позора: Поттер нес его на руках до Больничного крыла!
Едва увидев их, мадам Помфри почти упала в обморок, что еще лучше говорило о том, в КАКОМ состоянии был Снейп. Положение спас Гарри, вовремя сунувший целительнице под нос бутылочку с каким-то зельем, вроде нашатырного спирта. Если бы Северус был в сознании, он бы несказанно этому удивился.
Мадам Помфри наскоро проверила Снейпа на какие-либо темные заклинания, и не найдя ничего особо опасного, что могло бы потребовать присутствия Дамблдора, с чистой совестью выставила его и ребят за дверь.
— Ну-с... я даже не буду спрашивать, что вы делали на улице в такое время, — сказал старый волшебник, поглаживая бороду и лукаво глядя из-за очков-половинок.
— Спасибо, сэр, — твердо ответил Гарри и добавил, уже обращаясь к Гермионе, — Пойдем?
— Да, конечно... До свидания, профессор Дамблдор.
— До свидания, сэр.
Директор кивнул, улыбнувшись уголками губ, провожая взглядом студентов.
Едва пройдя несколько поворотов, Гарри и Гермиона, перевоплотившись, сорвались с места и в облике зверей понеслись в Рыцарскую библиотеку, которая с некоторых пор стала местом для разговоров.
Перед рыцарским постаментом пришлось все же перевоплотиться обратно в людей, так как доспехи угрожающе выставили вперед копье и закрыли щитом вход.
— Н-да... ну и ночка, — сказал Гарри, сидя в кресле.
— Интересно, где он был? — Гермиона запустила пальцы в волосы, она всегда так делала, когда что-то ее беспокоило. Юноша чуть улыбнулся, видя этот жест.
— Мне тоже интересно. Наверное, на встрече Упивающихся. Скорее всего, его разоблачили... вот только каким образом?
Девушка ничего не ответила, меланхолично взмахнув палочкой, и наколдовывая себе чашку чая с лимоном.
— Знаешь, Гермиона... — начал парень и запнулся, как бы обдумывая слова.
— М-мм?..
— Знаешь, перед тем, как мы нашли Снейпа...
Гриффиндорка улыбнулась и по привычке поправила:
— Профессора Снейпа, Гарри.
— Не суть!.. Так вот, перед этим мы были в Лесу и... — юноша слегка покраснел, но продолжил, — целовались...
— Ну... да... и что? — щеки Гермионы уже полыхали. Гарри заметил это и прикрыл глаза на мгновение, затем он пристально посмотрел на нее и уже серьезным тоном сказал:
— В тот момент я чувствовал счастье, Гермиона. В тот же момент я почувствовал, что канал между мною и Волдемортом открылся... и ему передалось мое счастье. И он совсем не был рад этому, ему было плохо. Очень плохо. Я ощущал это, видел, как он корчиться от боли.
Гермиона глядела на него расширившимися от страха глазами, прижав руку к груди, будто хотела унять сильно бьющееся сердце.
— Гарри... я не знаю... Это очень плохо.
— Такое уже было раньше, — сказал юноша, но увидев, как в изумлении вскинулись брови подруги, спохватился и добавил, — В смысле, наоборот. Я был "антенной", принимающей чувства Волдеморта и мне было плохо. А теперь вот плохо ему.
Девушка спрыгнула со своего кресла и, мигом очутившись возле Гарри, прижалась к нему всем телом, будто укрывая. Юноша зарылся носом в ее волнистые кудри, вдыхая умиротворяющий запах полевых цветов и свежескошенной травы, будто принимая в себя частичку лета.
— Гермиона, — прошептал он и поцеловал ее в висок.
— Гарри, — промурлыкала она в ответ, находя его губы своими губами.
Время остановилось.
~*~*~
На следующий день Снейп все еще не появлялся в Большом Зале. Мадам Помфри колдовала над ним в прямом и переносном смысле. Она говорила, что Зельевару очень повезло: раны не магического происхождения, поэтому она сможет вылечить их так, что даже шрамов не останется. Снейп никак на это не реагировал, лишь молча исполнял все предписания целительницы. Это немного пугало, так как совершенно не походило на прежнее поведение Северуса.
Большую часть времени он бездумно таращился в потолок, не замечая ничего вокруг. Пару раз в палату приходил Дамблдор, однако беседа не заходила дальше схемы "вопрос-ответ", причем ответы Снейпа по большому счеты были односложными.
Сразу же после "разговоров" мадам Помфри совала Северусу зелье Сна без Снов, и он тут же принимал его без лишних возражений и засыпал. Так было на протяжении еще четырех дней. На пятые сутки тело Северуса было полностью восстановлено, и что самое главное, рука, на которой была выжжена Метка, вновь стала нормальной. Больше он не Упивающийся Смертью!
Правда, понять, радуется Северус или проявляет еще какие-либо чувства, было невозможно, так как на лице не читалось ничего, кроме полнейшего безразличия.
Он сухо поблагодарил мадам Помфри за лечение, пообещав, что приготовит ей новую партию зелий к субботе, и ушел. Медсестре осталось лишь недоуменно пожать плечами.
По дороге от Лазарета в Подземелья от Снейпа привычно шарахались ученики, едва завидев в коридоре его черную, развивающуюся, словно крылья гигантского нетопыря, мантию. Однако он обращал на них не больше внимания, чем на настенные факелы.
Едва придя в свои личные комнаты, Северус, не раздеваясь, упал на кровать и укрылся одеялом. Впервые за много лет ему хотелось заплакать...
...Только все слезы высохли очень давно.
~*~*~
Февраль практически незаметно подошел к концу, наступил Март. Погода стояла отвратительная, снег не таял, но и не лежал уже на земле пушистым белым одеялом, превратившись в грязно-серую, замерзающую по ночам ледяной коркой слякоть.
Вся школа сотрясалась от кашля и чихания, ученики целыми курсами ходили с красными сопливыми носами и стелющимся из ушей дымом от Бодро-перцового зелья. Учителя также не избежали этой напасти, последней каплей стал "Легендарный чих Снейпа": профессор на одном из уроков у пятикурсников склонился над котлом с Зельем Отражения, не удержался и чихнул... После этого последовал такой взрыв, что куда там Лонгботтому! Этот случай обещал войти в Золотой фонд хогвартских историй.
Кстати, о Снейпе, он не то, чтобы изменился до неузнаваемости: нет, Зельевар по-прежнему орал, снимал баллы с Гриффиндора, ехидничал... но в гораздо меньшем количестве. И ко всему прочему, явно поубавился фавор слизеринцев. Особенно Малфоя и его свиты, которые, впрочем, также холодно, насмешливо и даже презрительно смотрели на учителя. Однако, лицо Снейпа всегда оставалось непроницаемым.
Большинство урочного времени он просто сидел за своим столом, глядя в никуда. Поначалу ученики недоумевали, но потом все просто перестали обращать на это внимание. Все, кроме Гарри. Юноша видел, что с профессором явно что-то твориться, но совершенно не представлял, как ему помочь.
Дело в том, что ненависть к Северусу Снейпу давным-давно прошла, как прошли и многие детские мысли, взгляды, мечты, как поменялось мировоззрение, став более взрослым и взвешенным. Пустые, слепые обиды уступили место трезвому анализу фактов. И, продумав хорошенько ситуацию, Гарри пришел к выводу, что никакой ненависти между ним и профессором Снейпом нет и... никогда не было. Если бы профессор ненавидел его, то не стал бы столько раз спасать, несмотря на все приказы и внушения Дамблдора. Сто раз он мог бросить Гарри погибать, прикрыв это случайностью. И никто бы ничего не узнал.
Но Снейп не сделал этого.
Гарри сидел на уроке Зельеварения, как всегда на последней парте, незаметно осматривая класс. Ученики, занятые приготовлением сложных составов, стояли, низко склонившись над котлами, стараясь успеть сдать пробирку с образцом к концу урока. Гарри уже минут десять назад закончил свое зелье и теперь лишь делал вид, что занят. Он рассматривал однокурсников, иногда улыбаясь про себя, видя их растерянные вспотевшие лица, сжатые в полоску губы, и вспоминая, как совсем недавно на Зельеварении сам выглядел точно также. Одна лишь Гермиона тоже закончила и теперь тратила время на то, чтобы еще раз все перепроверить.
— Стоп. Сдайте пробирки с вашими зельями и разборчиво написанными фамилиями и можете быть свободны. Домашнее задание на доске: Эссе на три фута о свойствах лунного папоротника, — прозвучал над головами холодный голос Снейпа.
Студентам не нужно было повторять дважды, они скоро закупорили пробками пузырьки и, похватав сумки, выбежали из класса. Гарри был последним, он неторопливо поставил пробирку в штатив, педантично проверив перед этим крепко ли сидит пробка и наклеив этикетку, и вышел, сказав то, что никогда прежде не говорил уходя с уроков Зельевара;
— До свидания, профессор Снейп.
Брови Северуса метнулись вверх, но он тут же совладал с удивлением и надел на лицо маску безразличия:
— До свидания, мистер Поттер, — и, не удержавшись, добавил, — Жду ваше эссе к среде.
— Да, сэр, — Гарри кивнул, пряча улыбку, и вышел.
В коридоре юношу окликнула Гермиона:
— Гарри! что ты там так долго делал?
— Да, ничего особенного... Пытался узнать у Снейпа, что это с ним такое твориться.
— Что?! — у девушки округлились глаза.
Гарри рассмеялся и повел ее в направлении класса трансфигурации, которая была у них следующим уроком.
— Узнал. Похоже, он еще никак не может отойти от тех трех дней... у Волдеморта, — негромко сообщил гриффиндорец.
Рядом пробежала кучка первокурсников, многие из которых до сих пор не могли отказать себе в удовольствии разинув рот поглазеть на великого Гарри Поттера. Парень хмуро на них посмотрел, малышня тут же ретировалась.
— Но, как ты это у него узнал, Гарри? Спросил?! — Гермиона проводила недовольным взглядом первокурсников.
— Нет. Просто увидел это в его глазах, — ровным голосом ответил юноша.
Дальше шли молча.
На трансфигурации, как и на всех остальных уроках они сидели отдельно: во-первых, потому что Гермиона всегда выбирала переднюю парту, а во-вторых, потому что рядом с Гермионой всегда находился поблизости Рон, с которым Гарри не разговаривал уже несколько недель (сухое "привет", "пока", "как дела?" и "нормально" не считается).
А вообще, если быть честными, то когда они были достаточно близко, Гарри просто не мог устоять от соблазна дотронуться до руки девушки, соприкоснуться локтями... И это не осталось бы незамеченным, дав пищу для новых сплетен. Поэтому приходилось держать дистанцию. Для студентов и профессоров Гарри Поттер еще больше отдалился от своих друзей. Да и от людей вообще.
Зато оценки по всем предметам (даже по Зельеварению!) всегда были самыми лучшими, юноша перегнал в этом даже "заучку-Грейнджер". Снейп, скрепя сердце и с явным отвращением на лице раз за разом ставил Гарри "П" либо "В" за все устные тесты и практические работы, так как не мог придумать сносного повода для занижения балла. Однако придираться и язвить не перестал. Впрочем, было заметно, что Поттер ни мало не обращает на это внимания, как впрочем и на все остальное, что не касалось уроков на прямую, гриффиндорца волновали лишь оценки, не более. Такое расположение вещей уже давно перестало удивлять окружающих, незаметно для всех мысль о таком, ранее казавшимся странным, "новом" Гарри Поттере достаточно прочно улеглась в головах.
