Наевшись, я оперся спиной о стену и медленно смаковал сок. Подождав полчаса, я вытащил склянку с зельем для поднятия сил и выпил ее. По телу разлилось тепло, и через пять минут я почувствовал бодрость, а усталость ушла из мышц.
— Хозяин, — внезапно раздалось у меня в голове.
— Кто здесь, — замерев, спросил я. Посмотрев вокруг, я не увидел никого рядом, кроме подавальщицы стоящей у стойки и беседующей с хозяином.
Вместо ответа в моей голове начали разворачиваться образы. Сначала я увидел свое падение в ущелье, дальше шла картинка моего изуродованного тела, которое неслось сквозь пороги и ударялось в камни. Внезапно вокруг моего тела появилось марево, и огромная угольно черная пантера вскочила на камень, торчащий из воды, и схватила пастью мою тушку. Дальше следовали образы, в которых пантера, прыгая по камням добралась до берега и встала надо мной. Раны на моем теле начали заживать, при этом я сам начал превращаться в того самого скелета, которым и являюсь до сих пор. Внезапно пантера замерцала и исчезла.
— Что это было? — прошептал я.
— Хозяин хотел знать, кто его спас. Я показать, — прошелестело в голове.
— Ты дух-хранитель?
— Да.
— Покажись. Нет, стой. Не здесь, — сказал я и встал. Положив на стол четыре серебрушки, я быстро вышел и направился в сторону дома Ники.
Через полчаса я подошел к дому и услышал голос Ники, которая стояла у ворот и укоризненно смотрела в мою сторону:
— Суо, как ты мог уйти гулять без меня? Ты же еще слаб, а вдруг тебе стало бы плохо?
— Ника, я же не маленький. Видишь, со мной все в порядке, я жив, здоров и никто меня по дороге не съел.
— Ладно, но в следующий раз не смей уходить без меня. А сейчас пошли обедать, мама уже накрыла стол, только тебя и ждем, — схватив меня под руку и потащив к дому, сказала девушка.
— Спасибо, но я не голоден. Я уже покушал как следует в городе, так что я пойду в комнату и отдохну.
— И как это понимать? Тебе что не нравиться стряпня моей матери, что ты в городе кушаешь? — состроив обиженную мордочку, спросила Ника.
— Твоя мама готовит великолепно. Просто я проголодался после прогулки и решил зайти в трактир и перекусить. Не обижайся, в следующий раз я обязательно дотерплю до дома, — пообещал я.
— Нет, тебе нельзя терпеть голод. Бабушка сказала, что в твоем состоянии надо есть сразу, как проголодаешься, так что ты правильно сделал, — просияла девушка и мы вошли в дом.
Оставив Нику в столовой и поздоровавшись с родственниками девушки, которых сегодня было на удивление мало, я направился к своей комнате. Заперев дверь и на всякий случай приставив к ней стул и уперев его между ручкой двери и полом, я сел на кровать.
— Ты здесь? — тихо спросил я.
— Да, хозяин, — раздалось в голове.
— Покажись.
Не успел я произнести слова, как из стены рядом с кроватью появилась огромная голова пантеры и посмотрела на меня. Осмотревшись, огромная кошка медленно вышла из стены и присела у моих ног. Даже сидя кошка доставала мне до головы и я смотрел прямо в ее желтые глаза. Протянув руку, я попытался погладить ее, но моя рука прошла сквозь голову пантеры. Я разочарованно выдохнул и спросил:
-Как же ты меня несла, если ты нематериальна.
— Хозяин слаб, — ответила пантера в моей голове и сопроводила это целым рядом картинок.
— Понятно. Значит ты сейчас не можешь быть во плоти, так как потратила все силы на мое лечение. Теперь ясно, почему я в таком виде. Вся моя сила ушла на твою материализацию, а на лечение ран ее было недостаточно, и ты использовала силу из амулетов и мои жизненные силы. Спасибо, что спасла. Кстати, как тебя зовут?
— Хозяин назовет, — коротко ответила кошка.
Немного подумав, я ответил:
— Ты будешь Корали, или сокращенно Кора, что на эльфийском означает черная тень.
— Спасибо, хозяин, — прошелестело в голове.
В дверь постучали, и пантера одним прыжком скрылась внутри стены. Как всегда это оказались Ника и ее бабушка. Осмотрев меня, старая гномка удивленно хмыкнула и ушла, предварительно наказав и дальше пить настой и побольше есть и спать. Остаток дня я провел в беседке вместе с Никой, которая ни на миг не желала отходить от меня, боясь что я опять сбегу.
* * *
Городок гномов. Две недели спустя. Суо.
Вот и настал мой последний день в этом гостеприимном доме. Встав засветло, я одел новую одежду, которую приобрел на рынке вчера и накинул плащ с капюшоном. Тихо выйдя из комнаты, я прошел к обеденному столу и оставил на нем небольшой сверток и записку. В свертке были деньги и пара украшений из сокровищницы отца. Для Ники я оставил гарнитур, состоящий из цепочки с кулоном, в центре которого был большой бриллиант и пара серег, так же с бриллиантами. А для ее матери браслет, усыпанный бриллиантами и другими драгоценными камнями. В записке я написал, что благодарен за их гостеприимство и спасение моей жизни, но больше не могу злоупотреблять их добротой, к тому же меня ждут дома и я должен вернуться. Так же я написал, чтобы они не воспринимали эти деньги и украшения как плату, а считали подарком от чистого сердца и не держали на меня зла, если я сделал что-нибудь не так.
Еще днем я принял зелья для изменения цвета глаз и волос и несколько раз за день почувствовал побочный эффект. Ника даже заволновалась, видя меня бегающим к туалету так часто, и мне пришлось ее успокаивать. Правда вечером, выходя из моей комнаты она странно смотрела мне в глаза, видимо эффект зелья начал проявляться и глаза уже немного поменяли цвет. Мне опять пришлось ее успокоить и выпроводить из комнаты.
Выйдя из дома, я направился к северным воротам. Караван, идущий в Дейдорию, выходил на рассвете и не стал бы меня ждать. Вчера я договорился с караванщиком о месте в одном из фургонов и оплатил дорогу до столицы Дейдории. Для путешествия верхом я был еще слаб, к тому же сидя в фургоне, я не привлеку лишнего внимания своей потрепанной внешностью. Я до сих пор походил на скелет, а на лице у меня красовалось несколько шрамов. Хоть я и пытался тренироваться все последние две недели, но все мои тренировки сводились к прогулкам по городу и подниманию двух небольших камней, которые я нашел в саду.
Решение об отъезде я принял, когда понял, что Ника не оставит меня в покое. Время ее каникул уже давно кончилось, но она ни в какую не хотела возвращаться к учебе и отцу. Я несколько раз слышал, как мать пыталась вразумить девушку, но все было как об стенку горох. С каждым днем мне все труднее и труднее было выпроваживать Нику из комнаты перед сном. Влюбленность явно прогрессировала, а я даже не мог заполнить силой свой амулет, для изменения голоса. К тому же было странно, что на Нику мой дар действовал так сильно, ведь во дворце до такого не доходило. Неужели мой проклятый дар стал еще сильнее или это результат долгого общения со мной, ведь Ника почти все дни проводила около меня.
Дойдя до северных ворот, я увидел караван, который ждал открытия ворот. Быстро подойдя к караванщику, я поздоровался и спросил в каком фургоне мое место и залез в него. В фургоне лежали тюки с чем-то мягким внутри и несколько одеял из грубой материи в углу. Взяв пару одеял я устроил себе лежанку прямо на тюках и закутавшись уснул.
* * *
Дейдория. Королевский тракт. Три недели спустя. Суо.
Проснулся я опять от кошмара. Сидя на кровати и пытаясь отдышаться, я посмотрел в затянутое изморозью окно. На улице уже светало, так что уснуть я уже точно не смогу. Встав с постели, я умылся из тазика, поставленного с вечера слугой и начал одеваться. Спустившись в зал постоялого двора, я никого там не застал, только с кухни доносились голоса повара и слуг, которые готовились к пробуждению постояльцев. Выйдя во двор и вздрогнув от утреннего холода, я сходил в уборную, а затем вернулся в зал таверны и сел за дальний столик.
На звук дверного колокольчика в зал высунулся один из подавальщиков и увидев в углу мою тушку, быстро исчез за дверью с выражением ужаса на лице. Через минуту споров, доносившихся из кухни, ко мне вышел повар. Дородный мужчина в простой одежде и с фартуком медленно подошел к моему столу и с опаской спросил, чего я желаю. Получив заказ, повар быстро скрылся на кухне.
За три недели пути от городка гномов я уже привык к такому отношению. Любой человек, увидевший меня в первый раз, шарахался от страха и старался не разговаривать со мной. Первую неделю пути я провел в фургоне, целыми днями отсыпаясь и выходя только на привалах и ночевках. Два-три раза в неделю я просыпался ночью от кошмаров и своим хрипом будил попутчиков, которые с утра со страхом глядели на меня. В кошмарах мне опять приходилось переживать свою беспомощность и падение со скалы и, просыпаясь, я все время пытался закричать, но из горла выходил только сдавленный хрип. В конце концов, я стал ложиться спать подальше от людей, но это не помогло мне избавиться от косых и испуганных взглядов попутчиков и охраны каравана.
На постоялых дворах от моей тушки так же шарахались все работники и даже хозяева, но благодаря страху, меня не пытались надуть или ограбить. Видимо никто не мог и подумать, что у человека в таком состоянии есть деньги. Сначала я пытался улыбаться и произвести хорошее впечатление на людей, но посмотрев в зеркало на одном из постоялых дворов и улыбнувшись, я понял, что таким образом только усиливал наводимый мною ужас. В итоге я перестал стараться сгладить страх, и все время ходил в черном плаще с капюшоном, чтобы скрыть свою внешность.
На второй неделе путешествия с караваном, я почувствовал себя способным начать понемногу тренироваться. Первый день я до обеда шел рядом с фургоном и крутил в руках посох, каждые полчаса залезая на скамейку к кучеру и отдыхая. Кучер попался не из пугливых и только иногда искоса поглядывал на меня, но заводить разговор не спешил. Я же отдохнув минут десять опять слезал и шел пешком. Все время после обеда я спал в фургоне или медитировал, пытаясь восстановить запас сил. Через неделю я уже мог идти пешком целый день с небольшими передышками, а так же смог заполнить силой свои сигнальные амулеты. На ночлег я устраивался в пятидесяти шагах от каравана, чтобы не пугать попутчиков своими хрипами. Два часа я тратил на медитацию и пытался заполнить силой амулеты, а потом ложился спать. Правда приходилось разводить отдельный костер и укутываться сразу в три одеяла, так как время уже близилось к зиме и ночи были довольно холодными. За безопасностью следила Кора, и мои сигнальные амулеты, так что спал я спокойно. Кора уверила меня, что она уже немного оклемалась и в случае опасности у нее хватит сил на пару минут материализации для моей защиты.
К концу третьей недели я уже мог крутить малый комплекс с посохом, что и проделывал каждое утро, вставая спозаранку и уходя от стоянки каравана на приличное расстояние. Тело уже немного налилось мускулами, но вот голова все еще походила на обтянутый кожей череп с небольшим пушком черных волос. По мере улучшения состояния моего тела, я мог быстрее накапливать силы, которые почти полностью пускал на лечебные плетения и рост мышц. В запасе я оставлял только немного сил на подпитку амулетов и вытаскивание из пространственного кармана небольших вещей. Как только я смог накопить достаточно сил, я выудил из кармана все камни с запасом сил и использовал их для зарядки всех амулетов и подпитки Коры. Теперь в случае опасности Кора могла материализоваться почти на час. Была мысль использовать всю силу из камней на восстановление своего запаса, но к сожалению мое тело еще не могло выдержать большой объем пропускаемой силы, так как при лечении, которому меня подвергла Кора, были повреждены энергетические каналы. В противном случае, я бы смог восстановить почти двадцатую часть своих сил.
От воспоминаний меня оторвал все тот же повар, который лично принес мне заказанный завтрак. Я потратил час на медленное поглощение огромного количества пищи, которой хватило бы двум здоровым мужчинам. Ел я много, следуя указаниям бабушки Ники, так что во время путешествия пришлось даже доплачивать караванщику, когда тот возмутился моей прожорливостью, на которую он не рассчитывал. По окончании завтрака я расплатился все с тем же поваром и поднялся в комнату.
Сегодня к вечеру караван должен достигнуть столицы Дейдории — Стормила. Надо было подготовиться и продумать план дальнейших действий. Первоначальные планы о скорейшем достижении Халассо придется отложить до полного выздоровления. В Стормиле я смогу отдохнуть пару месяцев и привести себя в порядок. Сначала следовало найти жилье, желательно где-нибудь в пригороде, чтобы не привлекать внимания и иметь возможность спокойно тренироваться. Далее следовало прикупить некоторые вещи, которые я потерял, упав в ущелье. Хотя рынок следует посетить в первую очередь, чтобы прикупить более приличные вещи, к тому же на рынке больше возможностей разузнать о сдаваемом жилье. Вообще-то после жизни в Байраме, я понял, что рынок является самым удобным местом получения различной информации о городе и его жителях. Сидя в ресторанчике и расхаживая по восточному базару, я узнал о людях и обычаях различных стран раз в двадцать больше, чем за всю предыдущую жизнь. А опыт похода по женским магазинчикам и лавочкам вообще неоценим. Сколько информации можно узнать, подслушивая сплетни женщин, когда они думают, что их никто не слышит.
Полежав на кровати еще час, я спустился в зал и прикупил у хозяина немного продуктов, а затем вышел во двор, где уже вовсю запрягали лошадей в фургоны и повозки. Пройдя по мешанине из грязи и соломы к своему фургону, я залез внутрь и решил вздремнуть пару часов, пока караван не отойдет от деревни, где находился постоялый двор.
Проснувшись от холода, я вылез из фургона и пошел пешком, крутя посох. Обеденного привала в этот день не предвиделось, так как караванщик рассчитывал к вечеру добраться до Стормила, поэтому перекусить пришлось на ходу сидя в фургоне запасами, приобретенными на постоялом дворе. После обеда я еще пару часов месил грязь на дороге пешком и нагружал руки упражнениями с посохом. Устав, я залез в фургон и принялся медитировать. Восстановив немного сил я почитал книгу по магии жизни в попытках отыскать способ побыстрее восстановить свои силы. Перерыв еще с пяток лекарских книг, на выуживание которых я потратил половину своего жалкого запаса сил, я так ничего и не нашел. Во всех книгах было написано, что при одновременном истощении жизненных и магических сил для восстановления требовалось время, и ускорить магически этот процесс было невозможно. Помочь могли только хорошее питание и отдых. Но зато в одной из лекарских книг я нашел способ регулирования внутренних энергетических потоков и, используя его, я практически остановил рост волос и ногтей, а всю освободившуюся энергию перевел на восстановление тела. Убрав все книги, я принялся готовиться к приезду в Стормил. Проверив свои амулеты, я извлек из кармана пару ножей и небольшой кошель с серебром, на которые я потратил еще немного сил, и лег спать.
Ближе к вечеру я проснулся от шума. Выглянув из фургона, я увидел огромные городские стены и ворота. К воротам тянулась очередь из телег и фургонов, разбавленная пешими простолюдинами. Наш караван стоял шагах в ста от ворот и почти не продвигался. Несмотря на шестиметровую ширину ворот, очередь двигалась очень медленно. Через левую половину проема не пропускали никого, так как там обычно проезжали благородные или покидающие город люди. Судя по скорости движения каравана, была вероятность остаться на ночлег за стенами города, что мне очень не понравилось. И так я сегодня обедал всухомятку, а тут и поужинать нормально не смогу. Как в таких условиях можно излечиться? Может лучше оставить караван и самому пройти через ворота. С другой стороны при проезде ворот с караваном мне не придется платить пошлину, да и не увидит меня никто в фургоне. Дилемма...
