— Лучше сама колдовать научись, горе мое, — посоветовала мама, ласково и немного грустно глядя на меня.
— А я умею. — Щеки у меня запылали, и я смущенно ковырнула мыском плитку. — Только лучше мне этого не делать, сама знаешь, что иногда с этими нитями получится... А вот ты — просто супер! — заискивающе улыбнулась я, нашаривая в кармане резинку для волос.
— Подлиза, — хмыкнула мама, проводя рукой по моим волосам и аккуратно скрепляя их заколкой у шеи. Пряди распутались сами собой, словно их перед этим тщательно расчесали. — Иди, но, чур, звони каждые два часа. И обязательно по дороге позавтракай, солнышко. Не позже десяти часов. Испортишь желудок — сама будешь у Дэриэлла просить снадобья, — шутливо пригрозила она, а я разулыбалась, вспомнив добрые глаза целителя. Ничего, с ним мы общий язык найдем... По сути, мы на этом общем языке говорим уже много лет. — Если что, телепортируйся — амулет в боковом кармане. Разберешься?
— Конечно! Пока, мам!
Я послала воздушный поцелуй и торопливо махнула рукой, неловко сбегая по ступеням.
Айне уже стояла у подъезда. Она немного сердито постучала пальцем по циферблату часов и наградила меня неодобрительным взглядом.
Я только фыркнула и закатила глаза. Пророчица — и не знала, что кое-кто сегодня задержится. Ну ни за что не поверю!
Эх, значит, подруга просто меня воспитывала. Как всегда... Пора бы уже и привыкнуть.
Айне, словно угадав мои мысли, улыбнулась. Складочка между бровями разгладилась. Я невольно улыбнулась в ответ — когда Айне не хмурилась, она становилась просто красавицей.
Сегодня к тому же пророчица была без маски. Не спрятанные за иллюзией матово-золотистые волосы пушистым облаком словно парили над плечами. Легкие и тонкие, они забавно топорщились на затылке, сдерживаемые только темно-коричневым бархатистым обручем. Светло-карие — нет, все-таки темно-желтые! — глаза были насмешливо сощурены. Тонкие, чуточку нервные пальцы обхватывали локти.
— Привет. Извини, что опоздала. Я проспала, — сделала я слабую попытку оправдаться, не желая признаваться в том, что просто-напросто переставила вчера вечером стрелку на полчаса назад, а сегодня вдобавок еще и провалялась пятнадцать минут под дребезжание будильника.
Айне фыркнула и развернулась, быстрым шагом направляясь к углу улицы. Пророчица и не сомневалась, что я тут же последую за ней.
— Кто бы сомневался, Найта... Наверняка часы остановились? Или звонок не услышала?
— Да нет, просто проленилась, — вздохнула я, сознаваясь. Подстраиваться под широкие, уверенные шаги пророчицы мне было нелегко, как будто тяжелое одеяло сна все еще давило на плечи. — Ты долго ждала?
— Нет, — пожала плечами Айне. — Я-то знала, что ты задержишься.
— А остальные? — поинтересовалась я, забегая вперед и заглядывая пророчице в глаза.
Она задумчиво сощурилась:
— Феникс опоздает. Как всегда, впрочем... А Джайян тоже проспит. Ну а Этна... Вот с ней могут быть проблемы.
Я зябко передернула плечами и поежилась. Этна — действительно проблема. По жизни. Для окружающих, разумеется... А если сегодня ей пришлось ждать...
Этна, к сожалению, — это не только вулкан где-то очень далеко. В Зеленом у нас тоже есть свое бедствие... Этна — это еще и рыжеволосая равейна семнадцати лет с взрывным характером и немаленькими способностями. Благодаря ее склонности к Сфере Земли Зеленый город в последние годы не раз сотрясали локальные землетрясения... Это в средней-то полосе! Далеко от границ тектонической плиты! Ну, на физику реального мира Этне, как любой равейне, было всегда чихать...
Кстати о птичках.
— И где вы были? — вкрадчиво и весьма многообещающе поинтересовалась рыжая равейна, замерзающая в коротенькой спортивной курточке. И взорвалась: — Я тут уже сорок минут жду! На ветру! Стою, как дура, понимаете ли! Скоро ко мне с вопросом 'сколько' уже подходить будут!
— Э-э... Я... Мы... — заблеяла я, инстинктивно прячась за спину Айне. Пророков не убивают, это табу. Авось и меня прикроет...
Глядя на мою виноватую физиономию в контрасте с невозмутимо-ироничным лицом Айне, Этна сменила гнев на милость и успокоилась.
Ну, по ее меркам, разумеется.
— Ладно, идем уже. — Она кровожадно пнула бордюр и подтянула перчатки без пальцев. Накрашенные черным ногти хищно блеснули. — Айне, а где остальные?
Пророчица задумалась лишь на секунду. Пальцы отбили по дереву нервную дробь.
— Скорее всего, на конечной, это я и без дара предскажу, — улыбнулась она. — Наверняка Феникс как раз подходит. А вот Джайян, думаю, придется подождать.
— Долго? — мрачно поинтересовалась Этна. Ярко-зеленые — ведьмина кровь! — глаза сверкнули из-под рыжей челки.
— Нет, — хмыкнула Айне, на всякий случай отступая на шаг в сторону. — Не дольше, чем ты уже ждешь.
— Вот идиотство, а? — выругалась Этна и тряхнула головой. — Надо было попозже выйти. Нет, понадеялась ведь на вас...
Айне возвела очи к небу. Я улыбнулась.
Все как всегда.
Народу в пять утра на улице не было, и поэтому мы обошлись без масок, ретуширующих внешний облик. Впрочем, мне с моей заурядной наружностью это и не требовалось. Но что остается, скажем, Айне с ее золотыми очами пророчицы? Или Этне с типично равейновской огненно-рыжей шевелюрой и пронзительно-зелеными глазами? Родство с Изначальными накладывает на равейн отпечаток, и с этим ничего не поделаешь. В Средние века нас, кстати, так и ловили — по внешним признакам.
Славные времена были для Ордена... И жуткие — для всех остальных.
Честно говоря, Этне и Айне не особенно досаждали — ну, пристанут там или шарахнутся в сторону. Что кому в голову взбредет — неприятно, но терпимо. Так что для этой парочки маска была, скорее знаком статуса. А вот экзотический для человека облик Феникс — серебряные волосы, белейшая кожа и дивные льдисто-голубые очи — доставлял ей немало проблем. Совершенно реальных. Наверное, если бы по улице прошлась поп-звезда, это не вызвало бы такого ажиотажа, как появление Феникс.
Уж слишком она была красивой. И это провоцировало на агрессию неумных, заставляло завистливых кидать неодобрительные взгляды... Не говоря уже о назойливых поклонниках.
Впрочем, с любой проблемой Феникс могла разделаться одним взмахом руки. В буквальном смысле — развеять по ветру.
Ну, вообще это были характерные трудности для равейн. Наслушавшись рассказов маминых подруг, я предпочитала маскироваться естественными способами, благо внешность позволяла. Опустишь глаза — и никто не заметит редкий светло-зеленый цвет, гордость и отличительный знак нашей семьи. Заплетешь волосы в лохматую косичку — и длина в глаза не бросается. Манеру одеваться я переняла у Дэриэлла. Но если он даже в мятых джинсах и футболках выглядел замечательно — аллиец все-таки! — то я именно так, как и хотела: серо и незаметно.
Моим особым достижением было то, что в последней школе, где я отучилась два года, меня так и не раскусили. Ни парни, обычно проявляющие к новеньким повышенный интерес, ни девушки, проявляющие другой интерес, со знаком 'минус'.
Такое положение дел меня устраивало полностью.
Как-то раз Айне решила поиграть в психолога и сказала, что я нахожусь 'в тени своей матери и подсознательно пытаюсь быть непохожей на нее'. Ну и добавила что-то там о 'желании спрятаться от всего мира'. Ерунда. Просто мамин роскошный стиль — платья и каблуки — не подходил костлявому подростку вроде меня. А что касается популярности в школе... Я всегда четко знала, чего хочу. Учиться алхимии у Дэриэлла, развивать свой дар и быть полезной близким людям.
Флирт с одноклассниками не попадал ни под одну из этих категорий. А приятельство... Зачем кому-то общение с полузнакомыми людьми, если есть настоящие друзья?
Например, такие, как Феникс.
— Приветик... — сонно улыбнулась сереброволосая равейна.
Как будто она не выспалась. Впрочем... Я задумалась. Вполне возможно, кстати. Ведь обычно огненная мастерица приходила последней, а тут — добралась до места вовремя, значит, встала рано.
Прочитав последнюю мысль в моем сочувственном взгляде, Феникс состроила обиженные глаза и почти кокетливо оправила серебристые пряди, невесомым гладким шелком взметнувшиеся от порыва ветра. Из-за этих вот прядей и постоянно витающих в облаках мыслей я сначала думала, что она имеет родство со Сферой Ветров. И промахнулась. Феникс оказалась эстилью огня, чуть ли не с рождения. Меня это всегда поражало. Третий ранг в ее возрасте, капризная стихия — и при этом идеальный самоконтроль. Феникс была спокойная, чуть отстраненная и напоказ легкомысленная — назло всем стереотипам.
А еще она была моей самой близкой подругой.
— ...прием! Прием, Земля вызывает Найту! Как слышно? — пропела эта самая 'близкая подруга' и прищелкнула пальцами, рассыпая золотистые искры.
— А? — очнулась я. — Я что-то пропустила?
Этна посмотрела на Феникс, на Айне... И вся троица захихикала самым злодейским образом.
— Что-то ты сегодня отбиваешь лавры Феникс. Влюбилась, что ли? — шутливо поинтересовалась Айне, но взгляд ее был настороженным.
Пророчица, что с нее возьмешь. Проницательней были только телепаты.
— Нет... нет, конечно, — улыбнулась я, встряхивая головой и прогоняя ненужную задумчивость. — Просто случилось кое-что вчера... Вот я и задумалась о смысле жизни.
Я не собиралась им ничего рассказывать о вчерашних событиях. Мы с мамой еще не решили, стоит ли держать это в секрете. С самого утра мысли мои крутились вокруг совершенно неожиданных вещей, перескакивая с одного на другое. Так, как будто подсознание само гнало от себя воспоминания.
Но тут, после ничего не значащей шутки Айне, у меня словно в голове переключатель щелкнул.
Я очень четко осознала, чем могли закончиться мои вчерашние приключения. И испугалась.
А от страха я всегда становилась жутко болтливой.
— Девочки... — слабо прошелестела я, чувствуя сильное головокружение. — Мне надо вам кое-что рассказать...
Они слушали внимательно, не перебивая. О глупом опоздании на электричку, о пугающих ночных улицах, о парне шакарских кровей и о подозрительно своевременном появлении инквизиции...
Когда я закончила, голос у меня уже не дрожал, словно все эмоции выплеснулись в словах.
— То есть, — задумчиво протянула Феникс в наступившей тишине, — он тебе понравился?
Я поперхнулась глотком воздуха. Чего?! Здесь кто-то начитался романов?!
— Ну да, он в твоем вкусе: высокий, темноволосый, изящненький, — добавила Этна, механически накручивая на палец рыжую прядь. — К тому же немного опасный. И уязвимый — как от серых драпал, а?
— Немного?! — осторожно переспросила я, отступая на шаг назад. В глазах Феникс светилось странное предвкушение. Айне глядела сочувственно. Этна смотрела с превосходством — мол, она бы от инквизиции не сбежала. — Немного?! Уязвимый, говорите? Он мне чуть шею не сломал, поставил кучу синяков и вдобавок хотел вытянуть из меня энергию! Вся структура — в клочки, полгода потом по целителям — вот что такое укус шакаи-ар! Это в лучшем случае! Я же сопротивлялась, я не была открыта — он бы не стал заботиться обо мне и просто размазал бы ауру! Или мозги бы задурил так, что сейчас я бы сама за ним бежала на край света! — У меня на глазах выступили слезы запоздалого испуга. — Вы хоть думаете, что говорите? Да я больше всего на свете боюсь, что он вернется! Вы хоть представляете себе, что значит быть абсолютно беспомощной?! Да в этом ничего романтичного нет!
— Тише, успокойся. — Айне дотронулась до плеча, и я сникла. Грудь ходуном ходила, как будто мне пришлось пробежать кросс на десять километров. — Может, и вправду боишься. Но рассказывала ты так, как будто...
— ...как будто влюблена в него по уши, — закончила за нее Джайян. — Ты за время рассказа раз пять сообщила нам, какие у него красивые синие глаза... Ну и хватай этого парня, раз нравится! — упрямо заявила валькирия, вскидывая подбородок. — А бояться не надо. Если что — соберемся всем шабашем и накостыляем! Или Ирвину нажалуемся — пусть приструнит гастролера!
Я мрачно посмотрела на подкравшуюся (судя по всему, давно уже) подругу. Да, она-то, может, и накостыляла бы, если что-то бы случилось. Но меня-то это вряд ли бы вылечило. А постоять за себя сама, как показало вчерашнее происшествие, я не могла.
— Ладно, — вздохнула я, проводя руками по лицу. Надо же, правда слезы на щеках... — Проехали. Был шакаи-ар — нет шакаи-ар. И ловить его поздно, кто бы кому ни понравился. Скажите лучше, что мне с инквизицией делать? Я там вчера такую кашу замутила, что теперь меня точно возьмут на заметку...
Этна гневно сверкнула глазами и начала говорить что-то резкое и не очень лестное для инквизиции, но Айне жестом заставила ее замолчать. Взгляд желтых глаз был внимательным и тяжелым. Невыносимо, убийственно тяжелым. Нечеловеческим.
Мамочки, только настоящего предсказания мне не хватает для полного счастья...
Пророчица дернулась и нервно провела рукой по лицу.
— Знаешь, Нэй... Ничего не делай. — Айне рассеянно переиначила мое имя на аллийский манер. — Все уладится. Само. Не знаю, когда и как... Но уладится. При непосредственном участии твоего шакаи-ар.
— Он не мой! — автоматически огрызнулась я.
Пророчица понимающе усмехнулась и подняла брови:
— Ну-ну. Думай, как хочешь, но я видела, что вы цело...
— И не лезь в мою судьбу! — рявкнула я, не давая закончить фразы.
Если пророк произнесет предсказание — это повлияет на будущее. Обязательно.
Мне такого не надо.
Феникс жалобно переводила взгляд с меня на Айне.
— Девчонки, вы же сейчас не ссоритесь, правда?
— Нет! — дернулись одновременно мы с пророчицей.
— Ну и нечего из-за всякой фигни психов гонять, — решительно встряла Этна. — Потому что сейчас мы все вместе идем на пикник. И хрен с ними, с шакаи-ар. И с мужиками вообще.
— И с инквизицией, — серьезно добавила Джайян. — С ней — самый едкий хрен.
К великому сожалению, моя физическая форма всегда оставляла желать лучшего. На минимальные нагрузки сил еще хватало, но стоило произойти чему-нибудь из ряда вон выходящему, требующему настоящих усилий, — и организм подводил. Ноги уставали уже на третьем часу пешей прогулки, дыхание сбивалось — зато во мне просыпалось что-то вредное и мрачное, жутко недовольное жизнью.
В итоге затянувшаяся прогулка доставляла неприятности и окружающим.
Брат часто пенял мне на лень и нелюбовь к спорту... Я отвечала, гордо задрав нос, что девушка не обязана быть сильной. Он хмыкал и говорил, что жизнь рассудит.
В такие дни, как сегодня, я готова была согласиться с Хэлом. Даже Феникс, хрупкая и маленькая, шла себе с тяжеленным рюкзаком и не жаловалась...
А я каждый четвертый спуск с холма проводила на пятой точке. Вот и сейчас, подвернув ногу, влетела в заросли ромашки... и так там и осталась, глядя в безупречно голубое утреннее небо над головой.
Ноги болели. В животе урчало от голода.
Хотелось либо сдохнуть, либо наконец позавтракать.
— Почему бы не устроить пикник прямо здесь? — простонала я, прикрывая глаза. Солнце било в глаза.
