Специальный отдел

Эрик рассмеялся в ответ.

— Ладно, — проговорил он, резко обрывая смех, — шутки в сторону. Думаю, лучше кое-что прояснить.

— Я тебя слушаю, — княжна внутренне напряглась.

— Для начала избавься от иллюзий, — вздохнул Ди Таэ.

Анна непонимающе взглянула на брата.

— Сестрёнка, ну я же видел твои глаза, когда ты узнала, что Хьюго жив. Я прекрасно понимаю, почему ты так вцепилась в эту идею с душой...

— Эрик, что-то не так?

— Анна, ты же прекрасно знаешь, что если нам удастся всё осуществить, если он действительно вернётся... Анна, он не будет помнить несколько последних месяцев своей жизни, он не будет помнить тебя, а если и будет, то скорей всего, то время, когда ты подобрала его на пустыре...

— Знаю, — тихо откликнулась княжна, — знаю, Эрик, но по-другому не могу. Пускай он будет меня ненавидеть, зато будет жить.

— Ну да, а ты будешь смотреть на него и выть ночами на лампочку, — вздохнул князь.

— К чёрту, Эрик, всё к чёрту! Я должна его вернуть, иначе не смогу жить дальше. Даже если нет шансов, что связь станет обоюдной, я всё равно верну его.

...А кое-кто ещё и заплатит за то, что заставил её через это пройти, — подумал Эрик Ди Таэ, — придёт время, и Сангре своё получит.

Княжна начала укладывать снаряжение в сумку: свечи на самое дно, потом бечёвка и сфера; флаконы рассовать по карманам. Девушка перебрала гроздь амулетов висевших на шее. Кое-что сняла и засунула в карманы брюк.

— Держи, — Эрик протянул ей гранённый тёмный флакон, — глоток перед обрядом, глоток после — это защитит сознание и восстановит ауру.

Анна взяла флакон и сунула в отдельный карман.

— Ещё какая-то помощь нужна? — осведомился брат.

— Нет, одну блуждающую душу я, так и быть, поймаю сама — усмехнулась чародейка, — к тому же Арьята идёт со мной, так что, если душа заартачится, мы ухватим её за шкирку и будем долго трясти. Хотя, думаю, двум таким милым ведьмам она не посмеет отказать.

— Ладно, — откликнулся Эрик, — тогда я пойду, пожалуй. У меня ещё есть дела.

— Какие это дела, на ночь глядя? — прищурилась Анна.

— Тебе в подробностях или в двух словах? — хитро усмехнулся брат.

— Не нужно, я читаю между строк. Эрик, ты вообще собираешься как-то узаконивать ваши со Златой отношения? Неразрывная связь это, конечно, хорошо, но принадлежность к аристократии накладывает определённые обязательства даже на магов, — заметила княжна.

— Э-э... — запнулся тот.

— Бэ-э, — передразнила его сестра.

— Ну, собственно, эмм... уже, — князь потупился.

— Что "уже"?

— Я уже сделал ей предложение, месяц назад. Успешно, смею заметить.

— И молчал! Вот свинтус!

— Ну, ты была в таком состоянии... — промямлил чародей.

— Дурак! — вынесла вердикт Анна, шутливо толкнув брата в плечо, — ладно, иди отсюда.

Эрик исчез так же, как и появился. Стоило ему испариться из комнаты, как чародейка скомандовала:

— Всё, отлипай от потолка, конспираторша.

— Угу, — донеслось откуда-то сверху, и секунду спустя Арьята спрыгнула на пол.

— И как давно ты разобралась с этим заклинанием? — спросила её наставница.

— Где-то месяца полтора назад, — пожала плечами девчонка, — Эрик в отличие от тебя его не чувствует. Вот я и... гм, пользуюсь помаленьку. Только ты ему не говори, хорошо, а?

— Угу, — кивнула Анна, пытаясь сдержать смех, — бедный Эрик...

* * *

Тёмное небо поблёскивало ясными чёрточками звёзд. Деревья, ещё не полностью покрывшееся листвой, превратились в тёмное кружево на иссиня-чёрном фоне уплотнившихся во тьму сумерек. Улицы опустели. Ночь пришла в Будапешт, накрыв город мягким бархатным покрывалом. Луны не было — старый месяц полностью скрылся, а новый ещё не успел появиться. Лишь звёзды на чёрном небосклоне поблёскивали неоновым светом. Тихо шуршал едва колыхаемый ветром прошлогодний бессмертник у кованой кладбищенской ограды.

Над острыми чугунными прутьями взметнулись две тёмные фигуры и мягко приземлились по ту сторону, примяв сухую прошлогоднюю траву.

— Что, обязательно было через забор лезть? — недовольно осведомилась Арьята, — лень было лишние сто метров до ворот пройти?

— А толку? — хмыкнула Анна, — ворота всё равно закрыты. Это же церковное кладбище. Хотя за отсутствие нежити не поручусь, — добавила княжна, — пока Хьюго был жив, он следил за тем, чтобы тут ничего не завелось, а сейчас не знаю. Так что, будь наготове.

Они двинулись вглубь кладбища, скользя среди каменных крестов и мраморных ангелов, сложивших ладони в молитвенном жесте, или вздымающих карающие мечи. Остановились у простенькой каменной стелы в дальнем конце погоста. Возле неё не было даже оградки, а сам могильный холм почти сровнялся с землёй.

— Мы пришли, — тихо произнесла княжна, зажигая небольшой световой пульсар. Синеватый свет упал на серое надгробье, выхватывая из темноты выбитую на камне надпись: "Хьюго Де Крайто. Палладин дипломатического корпуса при Всеблагой и единой нашей матери-церкви".

Чародейка резко вскинула руки, и трава у её ног расступилась, образовав круг голой земли полтора метра в диаметре.

— А теперь слушай меня внимательно, — обратилась она к притихшей Арьяте, — вся наша защита сейчас ляжет на тебя. Магия крови требует большой концентрации. Тем более, сейчас ночь, а я всё-таки не некромант, — княжна вытащила из сумки верёвку и свечи. Отложив свечи, чародейка сложила бечёвку в несколько раз и принялась завязывать узелки на равном расстоянии друг от друга. Покончив с этим, девушка выложила верёвку по окружности, оставив круг незамкнутым. Завязала на концах бечёвки петли и вставила в них две длинные восковые свечи.

— А разве круг не должен быть замкнут? — удивилась Арьята.

— Этот — нет, — усмехнулась наставница, — мы же не спиритический сеанс проводим, а душу ловим. Если я замкну круг, как скажи на милость, блудный дух окажется в этой милой стекляшке? — Анна вытащила из сумки сферу. — Свечи — это маячки для врат в мир духов. Они откроют проход только для одной души, но это не значит, что их не появится больше, чем нужно. Заклятие зова не имеет конкретности.

— А ты уверенна, что он придёт? — озадаченно спросила ведьмочка.

— Уверенна, — усмехнулась Анна, — любая блуждающая душа хочет обрести либо тело, либо покой. В нашем случае я надеюсь на первое. Всё же тело ещё живёт и здравствует, — княжна уселась в центре круга, подогнув под себя ноги. — Стань чётко у меня за спиной, — приказала она Арьяте, — когда я начну звать, то не в состоянии буду на что-либо реагировать. Поэтому ты меня страхуешь от всяких неожиданностей. И заготовь сеть Миркла, вдруг наша душа заартачится и не захочет добровольно пройти во врата, тогда накинешь сеть и сделаешь привязку на сферу.

— А как она хоть выглядит, душа?

— Да ничего особенного, — пожала плечами Анна, — так же как и тело, только прозрачная. А, да, и скорей всего он будет обнажён.

— Ой, да чего я там не видела, — отмахнулась Арьята, — ладно, если бы ещё во плоти, а так, было бы чего смущаться.

— Ахкх, — закашлялась чародейка, — хм, ладно, проехали. — Княжна вытянула из кармана тёмный гранёный флакон и протянула ученице, — держи, как только душа окажется в сфере, моментально поставишь купол. Если я потеряю сознание, а скорей всего так оно и будет, ты не пугаешься, не впадаешь в панику и не мечешься с воплями "Что делать!", а берёшь этот флакон и вливаешь в меня содержимое. Не вздумай отпаивать кровью. Ты ещё не настолько хорошо контролируешь токи энергии. А я буду не в том состоянии, чтобы контролировать себя. Ты меня поняла? Не геройствуй. Герои долго не живут.

Арьята усиленно закивала головой.

— Тогда приступаем, — княжна отхлебнула из флакона и передала его ученице. Вытащив из ножен меч, воткнула его перед собой в землю. Взяла в руки сферу и провела по ней ладонью. Абсолютно цельная на первый взгляд стекляшка раскрылась лепестками. Анна поставила её перед мечом. Вытащила из сумки три склянки и, откупорив, принялась отпивать из каждой, бормоча себе под нос:

— Eshen lir etera (Силой воздуха, данной мне по праву)

— Eshen ner hea (Силой воды, полученной в дар)

— Eshen mit soera (Силой земли, дающей жизнь)

— Прими кровь мою в плату, — чародейка обхватила ладонью обоюдоострый клинок и провела рукой вниз — лезвие окрасилось кровью, — открой врата, и пусть явятся блуждающие, тобой не принятые.

Свечи на концах бечёвки вспыхнули зеленоватыми огоньками, воздух вне круга уплотнился. Княжна певуче произнесла ещё одну фразу на древнем, и Арьята увидела множество белесых теней, спешащих к проходу в круг. Все они перешёптывались, толкались и норовили первыми достичь врат. И только один силуэт держался особняком: высокая полупрозрачная фигура молодого мужчины с длинными волосами, белесым маревом, расплескавшимся за плечами.

— Ох, — пискнула ведьмочка, — хорошо хоть Анна предупредила на счёт одежды...

Фигура приблизилась и застыла на границе врат. Арьята внутренне напряглась, растягивая в пальцах сеть Миркла и готовая в любой момент её активировать.

— Lire t'e eska, ma dae, eneshi te sarient... aelle ne mea...

— Моя жизнь и моя смерть... сделай шаг вперёд... — машинально перевела Арьята последнюю фразу княжны Ди Таэ.

Чародейка протянула руку в сторону полупрозрачной фигуры, та шагнула навстречу. Сфера полыхнула белым, и стеклянные лепестки сомкнулись в единое целое, только внутри теперь плескалось белесое марево.

Души за кругом забеспокоились. Ведьмочка, мгновенно впитав сеть Миркла обратно в пальцы, накинула купол, отделяя себя и Анну от беснующихся духов. Свечи полыхнули и погасли. Воздух пошёл волнами, отхлынув от купола. По кладбищу пронёсся резкий порыв ветра, и всё стихло. Княжна безвольно привалилась к ногам ученицы. Арьята, склонившись над ней, влила в чародейку остатки зелья из флакона. Та жадно глотала льющуюся в горло жидкость.

— Всё нормально? — спросила ведьмочка, поддерживая чародейку за плечи.

— Угу, просто обалденно, — слабо откликнулась княжна, — меня качает, как лодку в шторм. Зажги пульсар. У меня сил вообще не осталось. Я теперь до утра восстанавливаться буду.

Арьята щёлкнула пальцами, и в воздухе повис светящийся оранжевым шарик.

— Но оно ведь того стоило? — спросила девчонка.

— Стоило, Арьята, очень надеюсь, что стоило... — ответила княжна, убирая в сумку флаконы, свечи и сферу.

VIII

Приглушенный абажуром свет настольной лампы освещал шахматную доску, роняя блики на лаковые чёрные и белые квадратики и вычурные фигуры из камня и кости. Кристобаль Сангре задумчиво перебрал пальцами по тёмному сукну письменного стола. Он начал эту партию несколько месяцев назад, и пока она шла в соответствии с задуманной комбинацией. Сангре окинул взглядом доску, двинул вперёд белую пешку, уводя её из-под удара чёрного офицера, и принялся изучать расстановку чёрных. Н-да, интересная выходит ситуация. Господин Кристобаль задумчиво потёр подбородок и взялся за одну из чёрных пешек, ещё не успевших совершить первый ход. Зазвонил телефон. Сангре, бросив фигуру, с недовольным видом потянулся к трубке.

— Да? — раздражённо проговорил он. — Это не имеет к нам никакого отношения! Нет! — инквизитор рассерженно бросил трубку и вернулся к игре. Неодобрительно покачал головой: из-за не своевременного звонка он поставил чёрную пешку не туда, куда собирался. Вместо того чтобы в два хода подвести её под удар белой, он шагнул через клетку, и пешка оказалась под защитой чёрного коня и офицера. Инквизитор неопределённо хмыкнул. Белую пешку отдавать не хотелось, а чёрную нужно было убрать. Сангре подумал и всё же двинул белую вперёд, остановив за одну клетку от чёрной. Секундное раздумье и чёрная двинулась навстречу, остановившись между конём и офицером. Белая пешка поднялась над доской, чтобы навсегда покончить с противницей, и... зависла в воздухе, удерживаемая тонкими смуглыми пальцами. Господин Кристобаль тихо выругался. Убить чёрную сейчас — означало отдать белую на расправу чёрному офицеру. Инквизитор недовольно поморщился и поставил белую пешку рядом с чёрной — так ей ничего не грозило. Сангре отодвинул доску. Пожалуй, хватит на сегодня. Всё это просто игра...

* * *

Бумаги беспорядочной кипой лежали на столе, придавленные толстой тяжёлой книгой, чтобы не расползались. Профессор откинулся на жалобно скрипнувшую спинку компьютерного кресла, озадаченно покусывая кончик ручки. Интересная складывалась картина. Ингвар Краковский, оказывается, успел накопать на инквизицию такой компромат, что той впору было обивать гроб кистями.

Криэ перевёл взгляд на старую фотографию в простой тёмной рамке.

— Ингвар, Ингвар, ну почему мы так и остались полными раздолбаями, ищущими приключений на свою голову... — тихо пробормотал он.

Профессор аккуратно снял с системного блока шахматную доску с деревянными фигурами. Посмотрел на не доигранную партию и принялся заново расставлять фигуры. Давненько он не играл. Задумчиво повертел в пальцах фигуру белого офицера, решая, ставить его на доску или нет. Всё-таки поставил. Пусть будет, хоть он сейчас и вне игры, но кто знает... Криэ всё же надеялся, что магам Ди Таэ удастся провернуть задуманное. Так уж получилось, что Хьюго Де Крайто был его воспитанником. И Профессор до сих пор считал себя ответственным за него. Ведь это он в своё время привёл парня в отдел и уговорил Злату его принять. И именно он отговорил Хьюго при рукоположении высвятиться начерно. Собственно, Криэ вообще был против того, чтобы Де Крайто становился священником, но парень оказался упрям до невозможности.

Профессор окинул взглядом доску и сделал стандартный ход. Партия началась.

ІХ

Злата Пшертневская беспокойно меряла шагами библиотеку Высокого дома Ди Таэ. Красное кардинальское платье игриво шуршало подолом. Эрик следил за ней хищно-весёлым взглядом кота, созерцающего мышь.

— Что-то Анны долго нет, — вздохнула она, глядя на часы, — уже за полночь, — женщина застыла посреди комнаты, задумчиво потирая подбородок.

— Да, — обижено фыркнул чародей, — как она смеет заставлять нас ждать! Нам вообще давно пора в постель.

— Эрик! — одёрнула его Пшертневская.

— А что я такого сказал? — изобразил святую невинность князь. — И вообще, я у себя дома! Имею полное право говорить и делать, что захочу! — с этими словами маг молниеносно переместил кресло по комнате и усадил Злату себе на колени.

— Эй, пусти немедленно! — возмутилась она. — А если кто-то зайдёт?!

— Как зайдёт, так и выйдет, — фыркнул Ди Таэ, — в конце концов, у себя дома я имею полное право соблазнять собственную жену, где и когда мне вздумается!

— Я тебе ещё не жена, — попыталась возразить госпожа кардинал.

— Позволю себе заметить, что слово "жена" не является юридическим термином, — наставительно откликнулся Эрик, — и несёт в себе куда более древний смысл, чем просто запись в церковной книге.