Мы отправились в дом праздновать избавление от демона. Меня усадили возле Фелии и налили вина. Паким поднял бокал за бесстрашных победителей демонов, и мы выпили. Хозяева, узнав о гибели твари, повеселели, и вечер удался на славу. К тому же Паким принёс бутыль очень хорошего вина, которое весьма способствовало поднятию настроения. За шутками и оживлённой болтовнёй пролетела пара часов.
Изрядно нагрузившись вином, я выбрался из-за стола. Поблагодарив хозяев за угощение, попросил их прислать утром слугу, чтоб он меня разбудил. Паким попытался было уговорить меня посидеть ещё немного, но я отказался. Надо было поскорей добираться до города, а такими темпами наутро я бы не ушёл.
Ох, скорей бы в город... Там девушки красивые есть... Дарг, неужели я так истосковался по девушкам за время хождений по пустошам? С ума сойти, сейчас бы и кошель золота не пожалел бы за весёлую ночь. Надо идти спать и рано утром топать в город, уж там-то удастся оторваться по полной... Жаль, лошади нет, на ней быстрей было бы.
Дарг, нельзя так долго обходиться без женщины. Даже думать ни о чём, кроме девушек не могу. Сильно я по женской ласке истосковался... Даже не припомню, чтоб когда-нибудь со мной такое было. Даже когда Элизабет не позволяла деревенским девушкам ко мне приближаться, не так тяжко приходилось. Слава богам, что её здесь нет, а то прямо тут на неё набросился бы. В город, нужно срочно топать в город.
Не успел я выйти из гостиной, как меня догнала Фелия и, взяв за руку, томно проговорила:
— Дарт, проводи меня во двор. Сегодня такой прекрасный вечер, и мне совсем не хочется идти спать. Одной мне страшно, а если ты будешь рядом, я смогу полюбоваться звёздами.
— Только не долго, — предупредил я. — Немного полюбуешься на звёзды и всё. Хорошо?
— Конечно, Дарт, — улыбнулась девушка. — Совсем чуть-чуть.
Фелия схватила меня за руку и потащила во двор. Медленно пройдясь до беседки, мы уселись на скамейку. Не особенно прислушиваясь к щебету Фелии, я с тоской смотрел по сторонам, мечтая, чтоб в эту глушь случайно заглянула хотя бы одна хорошенькая девица. А лучше две.
Фелия тем временем взяла меня за руку и прошептала:
— Дарт, поцелуй меня...
Оторопело уставившись на девушку, прикрывшую глаза в ожидании поцелуя, я с трудом проговорил:
— Зачем?
— Как зачем? — распахнув глаза, спросила Фелия. — Разве ты не хочешь поцеловать красивую девушку? Ведь это так приятно.
— Красивую хочу... — пробормотал я. — Очень хочу...
— Так в чём же дело? — спросила Фелия.
— Спать нужно идти, — сказал я.
— Дарт, тебе же ничего не грозит за поцелуй, — начала меня уговаривать девушка. — Зачем ты придумываешь отговорки? Давай продолжим приятный вечер.
— Да, давай продолжим, — поднялся я с лавки. — Пойду я спать. Ничего приятней в этой глуши не сыскать.
— Ты что, хочешь сказать, что я тебе неприятна? — с обидой проговорила Фелия.
— Нет, что ты, — успокоил я девушку. — Человек ты неплохой. Однако никаких отношений между нами быть не может. Лучше обрати внимание на Сурхата, паренёк в тебе души не чает.
— Т-ты меня отвергаешь? — исказилось лицо Фелии.
— Фелия, давай обойдёмся без сцен, — поморщился я. — Какие могут быть поцелуи? Мы просто знакомые, не более того. Завтра я уйду отсюда и мы никогда больше не увидимся.
— Но ты можешь задержаться, — предположила девушка и прошептала. — Можно будет продолжить наше знакомство, и мы тогда станем ближе.
— Нет, — твёрдо ответил я. — Никакого продолжения знакомства не будет. Рано-рано утром я отсюда уйду. Очень рано. Нужно идти спать, а то не успею отдохнуть перед дорогой.
— Ах ты, подлое ничтожество... — прошипела девушка. — Да любой за возможность меня поцеловать жизнью готов рискнуть. А ты, ты мной пренебрегаешь...
— Только без обид, — пробурчал я, — ты меня не радуешь никаким боком. Не знаю, кто там готов за твой поцелуй рисковать жизнью, а я тебя целовать даже за деньги не согласен.
— Ах ты... — задохнулась от злости девушка.
— Приятного вечера, — поклонившись, я быстро убрался из беседки, пока не завязалась перебранка.
Прошмыгнув мимо гостиной в свою комнату, я завалился на кровать, искренне надеясь, что посреди ночи меня не выпрут из дома, и удастся отдохнуть. Совсем не хочется ночью в город топать, как бы опять в чей-нибудь сад не забрести. Ну, может, Фелия поплачет, но не станет родителям жаловаться. Вот уж девица попалась. Я за эти дни в её сторону лишний раз не посмотрел, а она чего-то там себе вообразила. К демонам таких девиц. Создав сторожевое заклинание, я растянул паутину на три ярда вокруг себя и активировал защитный амулет. Оградив себя от шастающих по ночам девушек, умиротворенно откинулся на подушку и уснул.
* * *
Заплаканная Фелия с искажённым яростью лицом вошла в гостиную и уставилась на родителей.
— Что случилось? — встревожилась мать. — Неужели Дарт потерял голову и домогался тебя?
— Домогался? — зло спросила Фелия. — Я до него домогалась. А этот негодяй меня отшил.
— Неужели зелье выдохлось? — озадачилась Тафия. — Проверить бы...
— Только не на мне, — замахал руками Паким, заметив скользнувший по нему задумчивый взгляд жены.
— Он сказал, что на рассвете уберётся отсюда, — сказала девушка.
— Проклятье, проклятье, такой план гибнет, — прошептала Тафия.
— А что за план? — спросила Фелия.
— Не важно, — ответил Паким. — Тебе это знать незачем.
Девушка замолчала и прикусила губу. Тафия налила себе вина и начала его пить крохотными глотками. Покосившись на задумчивую жену, и Паким налил себе.
— Паким, они ведь к развилке по старой дороге пойдут? — спросила у мужа Тафия.
— Да, по старой, — согласно кивнул Паким. — По ней хоть и дальше идти, зато стражников можно не опасаться.
— Нужно их предупредить, чтоб Дарта на старой дороге ждали, и отправить его по ней, — решила Тафия.
— Как ты его отправишь? — спросил Паким. — Он же у любого прохожего может дорогу спросить, и ему посоветуют идти по новой.
— Нужно, чтобы кто-нибудь пошёл с ним по старой дороге, — сказала Тафия. — Тогда у него и мысли не будет свернуть на развилке.
— Не стоит к этому привлекать лишних людей, — сказал Паким.
— Не стоит, — согласилась Тафия и сказала дочери. — Фелия, отправляйся спать.
— Почему? Я тоже хочу с этим негодяем разделаться.
— Быстро спать! — рявкнула мать. — С Дартом разберёмся без тебя.
Фелия выскочила из-за стола и выбежала из гостиной. Проводив её взглядом, Паким вздохнул.
— Тирраха сейчас же отправим с посланием к Паламу, а утром в город с Дартом отправится Сурхат, — продолжила разговор Тафия.
— Почему Сурхат? — удивился Паким.
— Потому что он молодой и глупый, — пояснила Тафия. — Да к тому же в Фелию влюблён. Сейчас ты его разыщешь и скажешь ему, что Дарт воспользовался наивностью Фелии. Провёл с ней ночь, и теперь говорит, что жениться на ней не собирается, так как порядочные девушки до свадьбы ничего подобного не позволяют. А так как этот негодяй маг, то сделать мы ничего не можем. Попроси его, чтоб помог отомстить за поруганную честь девушки. Думаю, он без раздумий согласится. Объясни ему, что Дарта нужно повести по старой дороге, а в конце пообещай, что если он поможет восстановить справедливость, ты выдашь за него Фелию. Только хорошенько объясни ему, что он не должен ничем выдать ненависть к Дарту.
— Сурхат же болтлив не в меру. Как бы после дела обо всём не растрепал.
— Его рядом с Дартом и прикопают, — заявила Тафия. — В письме Паламу напишем, что свидетелей быть не должно.
* * *
Ранним утром меня разбудил слуга. Поднявшись с кровати, я собрал вещи и пошёл в гостиную. Сидевший за столом Паким хмуро посмотрел на меня и пробурчал приветствие. Поняв, что Фелия нажаловалась отцу и навыдумывала невесть что, я вздохнул. Похоже, даже заикаться о покупке лошади бессмысленно. С надеждой добраться до города не на своих двоих придётся распрощаться. Хотя, может, в соседней деревеньке удастся купить коня? Не став мешкать, я простился с Пакимом и вышел из дома.
— Дарт, ты ведь в город направляешься? — спросил у меня сидевший возле крыльца Сурхат.
— В город.
— Можно мне с тобой?
— Ну, вообще-то я собирался купить в деревне лошадь, чтоб не топать пешком, — ответил я.
— Так нет в деревне лошадей, — сказал Сурхат. — У нас только повозки с осликами.
Идея приехать в город на повозке, запряжённой осликом, не вызвала у меня не капли энтузиазма.
— Что ж, придётся тогда пешком топать, — вздохнул я.
— Да не очень-то до города и далеко, — обнадёжил меня паренёк
— Пойдём, — решил я.
Мы вышли со двора и зашагали по дороге. Поглядывая изредка на угрюмого паренька, я не удержался от вопроса.
— Что, сильно вчера досталось? — посочувствовал я.
— Угу, — пробурчал Сурхат.
— Не ценят некоторые люди хорошие шутки.
— Не ценят, — мрачно процедил Сурхат.
Решив не тревожить паренька попусту, я умолк. Отойдёт, сам разговорится. Через пару часов мы миновали деревеньку и добрались до развилки. Налево уходила накатанная дорога, а направо тропинка. Указав на тропинку, Сурхат сказал:
— Нам сюда.
— Что, так ближе?
— Да. Пешие все здесь ходят. Это если на повозке ехать, то другая дорога удобнее.
Мы свернули направо, и пошли по тропинке. Обратив внимание на то, что раньше здесь была широкая дорога, а теперь осталась лишь тропка, я задумался над тем, что заставило местных жителей забросить её. Добравшись за час до леса, мы углубились в него.
Бредя по лесу, я решил разговорить хмурого Сурхата. За беседой дорога короче, да и полезное что-нибудь можно узнать. О том же городе, к примеру, я ничего кроме названия не знаю. Интересно, есть ли там девушки для развлечений ...
— Сурхат, хорош хмурится, — с улыбкой посоветовал я пареньку. — Подумаешь, взгрел тебя отец. С кем не бывает? Забудь. Тем более шутка удалась, и ты не зря понёс наказание.
— Угу, — пробурчал Сурхат.
— Слушай, а Дерлин город-то большой?
— Большой, — коротко ответил Сурхат.
— А как там девушек много?
— Много, — процедил сквозь зубы паренёк.
— А там стройные есть, или у вас тут все такие как Фелия?
— Какие — такие? — зло спросил Сурхат.
— Ну, пышные, -ответил я, удивлённо посматривая на разозлившегося паренька.
— В городе всякие есть, — отрезал Сурхат. — Только попользоваться ими не выйдет. У нас тех, кто девушек портят, оскопляют.
— Н-да уж, — опечалился я. — Суровые у вас нравы. Я-то думал, в Сулиме с этим попроще. Всё-таки у вас и гаремы есть, и нескольких жён многие имеют.
— Гарем только у султана есть, жён дозволено иметь трёх, а портить девушек нельзя никому, — заявил Сурхат.
— Что, и домов услады у вас нет? — озаботился я из-за подобного обычая, грозившего оставить меня без удовольствий.
— Есть, — скрипнул зубами паренёк. — И девки гулящие есть.
— Тогда как же вы живёте? — не понял я. — Неужто при выходе из дома услады всех мужчин оскопляют?
— Нет, конечно, — возмутился Сурхат. — Оскопляют тех, кто девушку невинности обманом лишил или силой взял.
— Так бы сразу и говорил, — перевёл я дух. — А то я уже испугался, что в городе развлечься не удастся. А такой обычай очень правильный. Так с подобными негодяями и следует поступать.
— Убивать, убивать их, гадов, — пробормотал Сурхат.
— Жаль, у нас такого обычая нет, — сказал я. — В Империи давно о справедливом суде забыли.
Взревев, Сурхат выхватил из-за пояса нож и бросился на меня. Я едва успел отскочить от взбесившегося паренька. Первым взмахом Сурхат сумел дотянуться до меня и разрезал рукав. Однако следующий его удар врезался в защиту. Ударившись о внезапно возникшую преграду, нож вылетел из руки Сурхата. В тот же миг я двинул паренька в нос. Отлетев на ярд от меня, он, не обращая внимания на льющуюся кровь, ринулся на четвереньках за ножом. Схватив его, Сурхат поднялся и вновь бросился на меня. Не опасаясь за свою жизнь, я спокойно пропустил удар ножом и врезал пареньку под дых. Выронив нож, Сурхат упал на землю и замер, судорожно хватая ртом воздух. Шагнув к нему, я первым делом отшвырнул ногой нож в кусты. Затем я вздёрнул паренька на ноги, благо это было нетрудно, Сурхат был ниже меня на четверть, а весил, похоже, вполовину меньше. Держа паренька за ворот куртки, я пару раз поднял его и опустил, чтоб он смог глотнуть воздуха. Едва Сурхат смог дышать самостоятельно, я отпустил его, и он повалился на землю. Разглядывая паренька, решившего стать разбойником, я спросил:
— Ну что, тебя здесь прикончить, подлое создание?
— Чтоб ты сдох ... — прохрипел парень.
— Не дождёшься.
— Ничего. Ничего... — попытался улыбнуться Сурхат. — Не зря я погибну... Не потерпят боги, чтоб жил такой негодяй как ты. Арис не забудет о тебе...
— Ты, похоже, спятил, — покачал я головой. — Это тебе возмездия богов нужно опасаться. Это ты, коварное ничтожество, решил напасть на доверившегося тебе человека.
— Нет... нет... я справедливость... восстанавливал... — прошептал Сурхат. — Не должны жить гады вроде тебя ...
— Да ты и впрямь спятил, — изумился я. — Тебе что, обидно, что я богат, а ты нет? Или меч мой понравился и ты решил, что несправедливо, что у тебя нет такого?
— Ты Фелию испоганил! — выплюнул слова Сурхат и закашлялся.
Я отступил назад и почесал затылок. Так и не припомнив ничего поганого, кроме приставаний Фелии ко мне, озадаченно спросил:
— Что за бред ты несёшь?
— Гад, — с ненавистью бросил Сурхат. — Какой же ты гад.
— Сам гад. Ползучий, — отреагировал я.
Приподняв голову, Сурхат посмотрел на то место, где должен был валяться нож и, не увидев его, уткнулся головой в землю и заплакал. Я отошёл к ближайшему дереву и, прислонившись к нему, задумался. Однако так и не решил, как относиться к Сурхату: как к подлецу, готовому зарезать человека за пару монет, или как к безумцу, спятившему от ревности. Заметив, что паренёк немного успокоился и перестал рыдать, решил расспросить его, чтоб понять, действительно ли его ослепила ревность, или это отговорка, чтоб смерти избежать. Подойдя к Сурхату, я спросил:
— Послушай, ты хоть объясни мне, чем я Фелию испоганил. Неужто тем, что отверг её?
— Тварь, — с ненавистью бросил Сурхат. — Только такая тварь как ты могла воспользоваться наивностью девушки, поиграться с ней пару дней и бросить.
— С чего ты взял, что я игрался с Фелией? — недоумённо спросил я. — Это для тебя она красавица, а по мне так страшнее демона.
— Ничего, недолго тебе осталось глумиться над людьми, — пообещал Сурхат. — Накажут тебя боги.
— Причём здесь глумление? — не понял я. — Ни над кем я не глумлюсь. Объясняю тебе, что мне Фелия не нравится. Я с ней не игрался и ни за какие коврижки играться не собираюсь. А твои предположения, что я затащил Фелию в постель — бред. Я на такую страхолюдину ни в жизнь не позарюсь.
— Лжец! — выкрикнул паренёк. — Не удастся тебе отвертеться от кары. Не обманешь меня своими лживыми словами.
