— Сьер Лассер, все завтра, честное слово, все обговорим завтра! Я уже сплю!
Испустив длинную руладу храпа, я прислушалась. Двери тут толстенные, но шаги в коридоре все равно будут слышны, если незваный посетитель пойдет по полу. Тут же шагов я не слышала, значит, Лассер караулит у дверей. Плохо, очень плохо! До приезда герцога Одьерского я бы несомненно вылезла и пожелала узнать, что такое произошло, что он вдруг стал долбиться ко мне так поздно, но жуткий приговор висел теперь над головой дамокловым мечом, а я сама себе вреда не желала ни под каким соусом. Бежать, только бежать отсюда!
Походила, прислушалась — шагов так и не было слышно. Значит, он не ушел, заинтересовавшись тем, что я несу под рубашкой. Не исключено, что он будет тут караулить достаточно долго, раз герцог предупредил о требовании Харриша не выпускать меня из замка. Лассеру важна его собственная голова, Харришу — его амбиции, а мне моя жизнь. В данном случае она перевешивает все, вместе взятое. Пошла-ка я складывать свой скарб, чтобы при удобном случае подхватить его и удрать.
Мешок был сложен, все приготовлено, но проклятый Лассер так и не ушел от моей двери. Не знаю, чем он руководствовался, расположившись в коридоре, но когда я тихонько попыталась открыть дверь, то заметила движение в полутьме и тут же захлопнула ее, тяжело дыша. Раз караулит, то не доверяет и сегодня мне придется лечь спать. Жаль, тогда рвану завтра, как только поем и навешаю всем лапши побольше.
Утром, чтобы усыпить бдительность сторожей, я демонстративно направилась на стену, где обычно сидела по утрам и похвалила себя за предусмотрительность, обнаружив недалеко от себя блондина из четверки герцога. Тот усиленно делал вид, что прохаживается вдоль стены, но короткие взгляды выдавали обратное. Ждал, значит. Придется сидеть, как обычно, делая вид, что молюсь на рассвете. Скажи им, что я загораю, так и не поймут ни фига, о чем речь!
На завтрак я прискакала одной из первых. Опять надо слопать побольше и бежать побыстрее с мешком подмышкой.
— Перри, давайте мне всего понемногу, я с удовольствием съем все, что вы положите.
— Да, леди, с удовольствием!
— Леди Вейра, как вы сегодня спали?
— Я не спала, сьер Лассер, я опять читала ту самую книгу об истории. Знаете, чтение столь увлекательное занятие, что забываешь буквально обо всем! Разве вам не приходилось зачитываться интересными книгами до утра?
— Ночью я предпочитаю спать, леди Вейра, — хмурый и злой, Лассер походил на взъерошенного пса, готового вцепиться в случайного прохожего.
— И наверное, в своей постели, а не там, где застанет вас долг перед королем? — ядовито поинтересовалась я.
— Да, леди, и желательно не в одиночестве! — рявкнул вконец разозленный мужчина.
— Ну тогда вам вчера крупно не повезло, сьер! Может быть, вы попробуете повторить сегодня ваш неудачный опыт, глядишь, вам и повезет!
— Сьер Лассер, леди Вейра, прекратите вашу перепалку! — граф хлопнул в ладоши, призывая к тишине. — Соблюдайте правила вежливости перед присутствующими!
— И действительно, сьер Лассер, чего это вы с утра так бросаетесь на всех? — встряла леди Клара. — Сегодня такая прекрасная погода, не хотите ли вы совершить со мной еще одну прогулку, подобную той, что мы уже с вами совершали в обход крепостной стены?
— Леди Клара, прошу меня извинить, — окрысился он, — но я совершенно не в состоянии сегодня где-либо гулять.
— Сьер Лассер, а в приличном обществе воспитанный мужчина не должен отказывать даме в столь незначительной просьбе, как сопроводить ее на прогулку! — я решила использовать конфликт в своих целях. — Вы воспитанный мужчина, сьер Лассер? — с невинным видом поинтересовалась я.
Леди Клара опасливо покосилась на меня, но поскольку я вела себя вежливо и вроде как ее даже поддерживала, то она тоже решила воспользоваться ситуацией и захомутать Лассера, чему я была несказанно рада. Пущай его леди подержит подольше, мне это только на руку.
— Сьер Лассер, так я жду вас после завтрака на прогулку! — леди Клара расплылась в обворожительной улыбке и глубоко задышала, а Лассер кивнул молча и заскрипел зубами от злости.
— Перри, добавьте мне еще немного...спасибо.
Вот тщательно прожуем...зевнем...потрем глаза...
— Ах, простите меня великодушно, пожалуй, я пойду отдохну хоть до обеда. Приятных вам прогулок, леди Клара!
Расшаркавшись, я поймала злющий взгляд Лассера и не торопясь вышла из столовой. Постояла, послушала продолжающийся неторопливый разговор и тихо прикрыла дверь туда. Все, делаем ноги!
Делать ноги, когда все готово, совсем несложно. Надо только создать видимость того, что я на месте, а это будет сюрприз всем, клянусь! Сейчас все на завтраке, в гостевых комнатах никого нет. Я подергала дверь рядом с моей — она была открыта, ну и прекрасно, не надо далеко бежать!
Подхватив свой мешок, открыла потайной ход и закрыла за собой дверь — она закрыта на засов изнутри, пущай колотятся хоть до ночи! Выскочить через соседнюю комнату было уже плевым делом, коридор был пуст и я быстрым шагом двинулась по лестнице вниз, в подвал, где заманчиво светились камни, показанные мне леди Маргарет. Факел немного чадил, но мне было уже все равно — в считанные минуты я спустилась вниз и пошла к глухой стене, которой заканчивался мрачный коридор. Ну, ребята, где тут волшебные булыжники? Один...второй...третий...скрип разъезжающихся глыб и узкий сводчатый туннель уже манит ярким солнцем на той стороне таинственного прохода, неужели я пройду эти десять метров и буду свободна? Тогда вперед!
Очутившись под стеной замка на уровне дна рва, я немного постояла, привыкая к долгожданной свободе и заодно прислушиваясь, кто и где перекликается сейчас на стенах. До лесной опушки отсюда достаточно приличное расстояние и мне не хотелось быть пойманной через полчаса после такого удачного побега. Ну так и есть, голоса прошли и удалились, значит, у меня есть фора где-то минут в двадцать, пока они пройдут здесь еще раз. Бежать не буду, но быстрым шагом вполне успею уйти.
Дорога извивалась в лесу, имеющем ну очень живописный вид. Возможно, это была та дорога, на которой я собирала фиалки, но сейчас главное — отойти как можно дальше от замка, не пялясь по привычке по сторонам. Карты я рассмотрела еще вчера, определив для себя направление, в котором надо двигаться, а со стены еще и был хорошо виден путь на местности, так что дорогу я выбрала правильно и пошла по ней быстрым шагом, накинув на плечи украденную в замке старую куртку с капюшоном. Под ним не видно, кто идет по дороге, а оружие у пояса отобьет любое желание пообщаться.
У замка дорога была пустынная, зато через пару часов я вышла на опушку леса, где моя дорога вливалась в другую, идущую справа налево. Судя по направлению, мне надо поворачивать налево и двигаться до первого крупного города под названием Кланси. От него надо уходить на северо-запад, в сторону Фарманских гор. Путь неблизкий, но вполне осуществимый.
По дороге передвигались редкие люди, в основном пешие, как и я. Присмотревшись к прохожим из-за дерева, я уяснила для себя следующее — те, кто одет совсем бедно, вроде наших бомжей, идут не торопясь и поближе к краю дороги. Посередине едут только верховые, это могут быть кто угодно, но от них надо держаться подальше. Проскакавший мимо оборванца мужчина в приличной одежде шелкнул плетью и тот с воем отскочил с дороги, хотя шел почти по краю. Я одета получше, но кто знает этих сьеров, вдруг им захочется показать свою власть и на мне? Успокаивало лишь то, что топот копыт было слышно издалека и всегда можно успеть отойти с дороги в сторону. Вдоль дороги не было никаких канав, что вообще облегчало возможность свалить с нее в любой момент. Сама дорога шла по редколесью, перемежаемому большими лугами и даже не изобиловала грязными лужами, как та, по которой я шла в замок Сорбеля, но идти по ней со скоростью нормального пешехода в пять кэмэ было все же нереально. Выбоины и колдобины никуда не делись, по краю ноги путались в высокой траве, значит я иду не быстрее 3.5 кэмэ в час, что все равно быстрее, чем плетущиеся передо мной оборванные бомжи. А уж вонь от них была, мама не горюй! Непроизвольно прибавив шаг, я обогнала живописную группку из трех человек и так же быстро пошла вперед. За спиной загомонили, выкрикнули сперва "Эй, сьер!", потом стали спрашивать, куда это сьер спешит да еще так быстро. Немного замедлив ход, я повернулась к ним левым боком, где висели ножны и даже чуть вытащила рукоять ножа, чтобы троица видела его. Те замедлили шаг, погомонили, тыча грязными пальцами в мою сторону, но приблизиться не решились. Поскольку оборванцы сбавили ход, я пошла быстрее, совершенно уверившись, что от них мне ничего не грозит.
Прием с капюшоном и торчащими ножнами на боку себя оправдал — кто прячется под курткой, было непонятно, но оружие отпугивало одних, а решительный и быстрый шаг — других. Так, не останавливаясь, я шла вперед и вперед, оставляя за спиной километры альветийских дорог и тех, кого больше не желала видеть. Пусть я устала, пусть я буду голодна, пусть я буду спать на земле, а не в королевской постели, но главное — я свободна и никто не запирает меня в четырех стенах!
Искать место для ночлега я начала уже в густых сумерках, когда в лесу почти стемнело, а дорога стала видна , как светлая полоса. Последний прохожий попался мне навстречу довольно давно и даже пугливо втянул голову в плечи, заслышав звон железа. В общем-то, я позвенела для острастки, но бедняге хватило и этого, чтобы отпрянуть с дороги в высокую траву. Два раза я видела в стороне от дороги огни костров и даже снующих у них людей, но чувство самосохранения предостерегло меня от желания подойти к ним. Кто знает, что там за народ? Попасть из огня в полымя не улыбалось и я прибавляла шаг, чтобы люди не стали рассматривать, кто это так быстро шпарит по дороге. В темнеющем лесу не было слышно ни звука, подтверждающего наличие людей. Перекликались ночные птицы, где-то выли...собаки? Волки? Хрустели ветки, но никто не стремился нападать и сжирать меня. Было страшновато одной, но встречи с людьми представлялись мне еще страшнее. Через полчаса я набрела на небольшой овраг, где вполне прилично устроилась под корнями дерева, разрыв землю ножом. Завернулась в толстый суконный плащ, поблагодарив конюхов и тут же провалилась в сон.
Первое утро на свободе было туманным и тихим. Где-то далеко вставало солнце, трава была мокрая от росы и стелилась под ноги. Быстро собравшись, я вышла на дорогу и пошла вперед. Хлеб я почти весь доела еще вчера, оставался крошечный кусочек и еще очень хотелось пить. Светлый журчащий ручеек показал мне еще один промах — я не взяла с собой ничего, в чем можно было бы кипятить на костре воду или хотя бы зачерпнуть ее из ручья и нести с собой. Напиться впрок надолго не получилось, и к середине дня в животе стало ощутимо рычать. Ругая себя за несобранность, я плелась уже не так быстро, как раньше, но постоянно прислушиваясь ко звукам вокруг. Три раза мне пришлось очень быстро сойти с дороги на обочину, когда мимо проскакали всадники, но на меня они обратили внимания не больше, чем на собаку. Каждый раз, заслыша издалека топот копыт, я с ужасом ждала появления кого-либо из замка ле Патена, но это были совершенно другие люди и я постепенно успокаивалась. Откуда им знать, в какую сторону я пойду? А если еще учесть ту скорость, с которой я двигалась — намного быстрей, чем большинство пеших на этой дороге — то шансы у моих возможных преследователей таяли на глазах. Эти выводы привели меня в отличное настроение и если бы не урчащий живот, то и тут жизнь была в общем-то не так плоха!
Дома в населенном пункте, через который шла дорога, были под стать этому времени — низкие каменные строения с маленькими окнами и каменными высокими заборами. Вдалеке мычала корова, слышался лай собак, кудахтанье кур и ругань, обещающая оторвать голову мерзавцу Терри. Откликнулся визгливый женский голос, заревел ребенок и опять заорал мужчина, проклинающий всех на этом свете. Вся эта серенада проходила за высоким забором ближайшего дома. Я уже миновала его, как сильно хлопнула калитка сзади и разозленный мужик средних лет вывалился на пыльную улицу, ругаясь и плюясь во все стороны.
— Аннет, проклятая тварь, ну я тебе устрою, подожди еще немного! — мужик потряс кулаком в сторону дома и с силой пнул ногой ни в чем не повинную калитку. Та жалобно охнула и ничего не ответила. Мужик пнул калитку еше раз, потом стал шариться по своим штанам и толстой куртке из грубого сукна, ворча сквозь зубы. Наконец, найдя искомое, он еще раз погрозил кулаком своему дому и быстро зашагал вперед, обогнав меня на изгибе дороги. Пахнуло потом, немытыми волосами и прочими прелестями, которые совершенно одинаковы во всех мирах, где есть мужики, отказывающиеся мыться. Широким шагом он припустил к здоровенным воротам, за которыми и скрылся, как только ему удалось открыть калитку, прорубленную в них. По улице остался плыть только запах из ворот — запах еды, от которого во рту моментально потекли слюнки. Подняв голову, я увидела страшную картину над воротами — на большом куске дерева толстое чудовище со свинячьим пятачком тыкалось мордой в некое подобие петуха, который узнавался лишь по длинному хвосту синего и красного цвета. Надпись под картиной "Свинья и петух" видимо означала название данного заведения.
Есть хотелось ужасно, еще больше хотелось пить и в довершение всего по селу я не увидела ни одного колодца. Улица вела дальше, дома становились повыше и вдалеке уже виднелась городская стена с воротами. Насколько я помню, в города пускают только за плату, но мне там делать нечего и идти туда не надо. Вот сейчас я вернусь и пойду в обход этого города, чтобы выйти на мою дорогу с другой стороны...а как па-ахнет, сил нет терпеть!
Двое мужчин вышли из ворот, отрыгивая и покачиваясь на нетвердо стоящих ногах, нечленораздельно бормоча друг другу слова благодарности и уверения в дружбе. Как будто и из дома не уходила, все то же самое, что у нас! Загляну-ка я на этот постоялый двор, или как он там называется здесь, сперва осмотрюсь и, если там будет немного народу, попрошу поесть. Деньги у меня есть, как это делается — я видела, когда шла с Клаусом и Хавьером, а капюшон снимать не буду. Волосы я затянула сзади в хвост, они не вылезут, а по одежде не поймешь, кто я такая.
Большой зал был почти пуст, справа от входа сидели двое потрепанного вида мужиков в войлочных шапках, слева за столом клевал носом над тарелкой заросший бородой до глаз мужик в кожаной широченной куртке, еще двое сидели спиной ко входу и, тихо переговариваясь, ели и пили. Я присела за ближайший стол поближе к выходу, сняла мешок с плеча и расстегнула пояс с ножнами. Он был мне широковат и впивался в бока, когда я садилась или наклонялась.
— Чего изволите, благородный сьер? — трактирщик уже спешил ко мне, вытирая руки грязным полотенцем.
— Пожрать давай, да горелого не неси, есть не буду.
— Вина надо или пива? — хозяин уже ощупывал меня на предмет платежеспособности маленькими глазками.
