— Не надо. Отвар есть или вода на худой конец?
— Сделаю сейчас. А чем платить, найдется?
— Найдется. — Я вытащила самую мелкую серебряную монетку. — Видишь ее? На столько я не съем, сдачу давай сразу.
— Благородный сьер, может вина все-таки? — заныл трактирщик, видя,что деньги уплывают у него из рук.
— Не пью днем. Неси жратву и шевелись давай! — я демонстративно поправила пояс с ножнами.
— Сейчас-сейчас, все принесу, благородный сьер!
Хозяин исчез с моей монеткой и уже на кухне послышалась его ругань и вопли, которыми он подгонял нерадивых служанок. Я еще раз огляделась из-под капюшона, но все посетители не обращали на меня никакого внимания, чавкая едой и попивая свое пиво — для вина они выглядели чересчур непрезентабельно. Служанка в замызганном сером платье плюхнула на стол блюдо с кашей и парой кусков мяса, щедро политых соусом, постояла и призывно завертела задом, удаляясь в сторону кухни. Оглянулась и еще раз крутанула бедрами, призывая оценить ее прелести. Хихикнув про себя, я принялась за еду, попутно оценивая свои шансы в качестве кавалера. Если уж эта разбитная девица приняла меня за парня, то остальные и подавно не заподозрят во мне женщину.
Каша была суховата, мясо жестковато, но для меня это сейчас не играло никакой роли — надо поскорее все съесть и уходить отсюда. Хозяин принес мне небольшой дымящийся кувшин и высыпал несколько медных монеток на стол. Сдача, стало быть?
— Маловато, хозяин, — я побарабанила пальцами по столу, как это делал Клаус. — Твоя каша столько не стоит.
— Бла-а-ародный сьер, — заныл трактирщик, — а мясо? Я вам лучшие куски положил!
— От копыт твое мясо...впрочем, дай-ка хлеба на то, что ты прикарманил!
Умная мысль, посетившая меня в этот момент, давала возможность заполучить запас еды на завтрашний день. Можно будет не заходить ни в какие забегаловки по дороге, а воду я как-нибудь найду за целый день.
— Сейчас, благородный сьер, сейчас принесу! — хозяин моментально испарился от моего стола и исчез в кухне, топоча, как слон.
Потягивая из кружки отвар, я вдруг почувствовала себя крайне неуютно. Ощущение чужого взгляда со стороны вызывало настолько неприятные эмоции, что захотелось снять капюшон и хорошенько разглядеть того, кто там сидит сбоку....нет, уже не сидит, а переместился за следующий стол ко мне лицом. Служанка поставила перед ним широкую тарелку с едой и высокую кружку, из которых здесь пьют пиво. Лица я не видела, опустив голову, но то, что сидящий напротив рассматривает меня, чувствовала всеми потрохами. Кто-то из замка? Не похоже, он бы уже подошел, узнав на мне куртку. Незнакомец, решивший развлечься или обознавшийся? Все равно неприятно, мне тут приключения не нужны, ноги бы унести да побыстрее!
Еда провалилась в живот, как в черную дыру, даже никакой тяжести не почувствовала. Хозяин принес мне полковриги хлеба и по его бегающим глазкам я поняла,что он меня бессовестно надул. Опять все, как дома...но затевать скандал было не с руки. Засунув хлеб в мешок, я поднялась из-за стола, чтобы надеть пояс с ножнами, при этом капюшон немного съехал назад и я машинально бросила взгляд на того, кто проедал меня взглядом из-за стола напротив. Боже мой, это был Клаус!
Реакция у меня всегда запаздывала, но сейчас я с удивлением увидела, как ему в лицо летит тяжелая глиняная кружка с моего стола, а я уже подхватила мешок и метнулась к дверям трактира, уронив с лавки пояс с ножнами.
— А-а-а-ы-ыхрр! — Клаус взревел за моей спиной, получив кружкой прямо в наглую морду. — Хавьер, держи ее!
Двое обернулись на крики Клауса и ринулись из-за стола ко мне, я замахнулась и послала в них блюдо с остатками еды, оттолкнула тяжелый стул с дороги и прыгнула вперед, но какая-то сволочь выставила руку в проход и вцепилась мне в куртку. К черту куртку! Мужик тряс головой, пытаясь освободиться от неожиданного подарка, и второй рукой ухватил за мешок. Пнув его мешком так, что он повалился навзничь, я опять рванулась к спасительной двери, до которой оставалось не больше трех метров...
— Терри, за ноги ее хватай, за ноги, идиот! — орал сзади Клаус, расшвыривая стулья и столы. — Хавьер, к двери, не выпускай ее!
До двери оставался всего лишь метр, когда кто-то сбоку буквально прыгнул головой вперед мне наперерез и покатился под ноги, сжимая их изо всех сил. Выдернув из захвата одну ногу, я двинула ему в бок носком сапога, мужик заорал, но еще крепче вцепился во вторую ногу, налетел со всей силы Клаус, заламывая мне руки назад, я не удержалась и упала на колени, а потом и на пол прямо на того, кто волчьей хваткой до сих пор держал меня за ноги...
Что может сделать одна женщина против троих мужчин, привыкших держать в руках не карандаш и мобильник, а меч и нож? К сожалению, у меня не хватило сил отбиться от них и теперь Клаус радостно орал на своих подчиненных, гоняя их за веревками к хозяину трактира.
— Хавьер, давай сюда веревку, живо! Ну что, не получилось далеко удрать, а, Берта? — радостно скалился он, скручивая мне сзади руки. — И ведь заметь, ты сама пришла сюда...куда же девался тот, с кем ты бежала из замка де Сорбеля? Ты же должна была находиться только рядом с ним! Терри, ноги держи ей, сейчас свяжем так, чтобы дернуться не могла! Нам удача подвалила, радуйтесь! Граф дорого за нее заплатит, уж больно ценный товар попал к нам в руки! Ну что, красотка, не захотела уважить его светлость и получить свободу? А я еще просил графа за тебя...не помнишь? Сейчас бы жила со мной, не имея проблем, да разве ж вы понимаете, когда к вам относятся по-хорошему? Терри, Хавьер, соберите ее вещи и седлайте лошадей, мы выезжаем немедленно!
Топот ног свидетельствовал, что оба подручных помчались выполнять приказания. Клаус рывком поднял меня с грязного пола и посадил спиной к стене, приподняв за подбородок.
— Берта...или ты не Берта на самом деле? Чего молчишь? Попалась ты и больше я тебя не упущу, как бы ты на меня не глядела! Граф, когда вы бежали, двоих со злости убил, что допустили побег, а потом половину стражи отправил на твои поиски, чувствуешь, как он тебе обрадуется? То, что было раньше, это были цветочки, по сравнению с тем, что ожидает тебя сейчас! Ну скажи ты хоть слово, или ты не понимаешь, что тебя ждет?
— Понимаю, — говорить не хотелось, внутри еще все никак не могло привыкнуть к тому, что я попалась так глупо и пока впереди не видела никакого выхода. — Зачем тогда разговоры? Ты же все равно не отпустишь меня.
— Не отпущу, — подтвердил он. — Ни за какие деньги не отпущу. Ты мне слишком дорого стоила, чтобы я пошел на это.
— Даже если тебя об этом попросит сам король? — мне хотелось проверить его реакцию и уровень осведомленности о том, кто есть кто в этой смертельной игре.
— Вот где будет король, когда узнает, где ты и что с тобой! — Клаус сжал кулак и сунул мне его под нос. — Теперь мы будем диктовать ему свои условия, а не он нам! И пусть попробует дернуться в сторону, без своего ам..афи...в общем, без тебя ему не видать трона! А уж граф постарается, чтобы твоя нежная шкурка подольше была живой для представления с участием короля. Удача наконец посетила меня в твоем лице...как, кстати, тебя зовут на самом деле?
Я отвернулась в сторону, теперь будущее было не то, что мрачно, оно было смертельно мрачно.
— Не вороти от меня свой хорошенький носик, нам еще вместе ехать! — рявкнул Клаус. — Ты еще пожалеешь, что тогда пренебрегла мной...тварь! Хозяин, хозяин, черт тебя подери, где ты?
— П-простите, благородный сьер, я н-ничего не видел...все служанки уже убежали, как только вы изволили начать драку...— лебезящий голос хозяина из-за закрытой двери доносился глухо и тревожно.
— Эй, ты, слушай меня внимательно! — Клаус вскочил на ноги и заорал, пиная стулья и скидывая оставшиеся в целости тарелки на пол. — Если не хочешь, чтобы я сжег сейчас тебя вместе с твоим поганым трактиром, заткни свой язык и не смей никому говорить, что ты тут видел! Узнаю, что сболтнул — приеду и убью, понял? Сейчас у меня нет времени бегать за тобой, но я обещаю тебе приехать сюда еще раз и проверить твой язык на всю длину!
Удар стулом в закрытую дверь успеха не возымел, а со двора уже кричали Хавьер и Терри, что лошади готовы и можно уезжать.
— Ну что, дорогая Берта, придется тебе проехаться еще раз со мной, хоть ты и посчитала меня недостойным своей персоны! — Клаус подхватил меня на руки и пошел во двор, шибанув дверь в трактир с такой силой, что она оторвалась и повисла на одной петле.
Лошади шли неспешно, вокруг было разлито само умиротворение и сплошная радость, а троица подчиненных Сорбеля обсуждала между собой, как обрадуется граф, когда они привезут ему такой подарок, как я. Клаус накинул на плечи длинный плащ, когда мы выезжали с постоялого двора и я ничего не видела до тех пор, пока мы не въехали в лес, стиснутая его рукой. Там он скинул плащ и посадил меня повыше, не забыв пошарить второй рукой по груди. Сцепив зубы, я даже не дернулась, хотя временами он намеренно причинял боль и ждал, когда я попрошу его прекратить это. Просить о чем-либо было унизительно и бесполезно, разве что доставлять удовольствие этим гадам, пуская слезы и умоляя отпустить. Не отпустят...на кону стоит возможность диктовать свою волю королю, а ради этого они готовы на все. Было безумно обидно вырваться из одной тюрьмы, тут же попасть в другую, вырваться из нее и опять угодить в первую. Зачем я поперлась в этот трактир? Слезы непроизвольно потекли, но быстро иссякли. Клаус иногда поворачивал меня к себе лицом, но я закрывала глаза и отворачивалась, потому что смотреть на его самодовольную физиономию было выше моих сил. Что можно здесь предпринять? Сейчас у меня связаны руки и ноги, но на стоянке надо попроситься в кустики...авось, развяжут. Там попробовать бежать...да разве уйдешь от троих? Значит, надо ждать подходящего момента, когда лошади поедут через мост, например. Или по краю обрыва покруче — попасть в руки графа автоматически означало медленную смерть, а это страшнее всего, боль я и так переношу с трудом, лучше уж сразу покончить со всем предстоящим ужасом. Обидно, страшно, но видно, такова моя глупая судьба. Еще раз вспомнилась Зоя Германовна и ее восхищение Средневековьем, вот ее бы на мое место...
Уже почти стемнело, когда мы остановились на ночлег, отъехав от дороги на небольшую полянку. Хавьер и Терри привязали лошадей и сняли меня как неподвижный тюк, бросив набок. Клаус присел передо мной на корточки, заглядывая в лицо.
— Ну как тебе путешествие, Берта? Понравилось?
— Руки развяжи.
— Это еще зачем?
— Надо мне ...отойти.
— Куда это тебе понадобилось? — издевательски спросил он.
— Писать я хочу, понятно? Не развяжешь, обоссусь прямо тут и вонять буду всю дорогу до твоего графа!
— А я тебя не посажу на лошадь, привяжу сзади и побежишь за ней сама!
— Хорошо, привязывай! — как-то очень радостно согласилась я.
По большому счету эта перспектива обрадовала меня больше, чем езда верхом. Во-первых, меня не будет держать Клаус все время, а во-вторых, не затекут ноги. Сейчас же я не чувствовала ни ног ни рук и боялась, что восстановить кровообращение будет очень тяжело.
Клаус поразмыслил и моя радость ему не очень понравилась. Веревки он снял, но подняться я действительно не могла, до чего было больно. Посидела, растирая синяки на запястьях и разминая ноги, попыталась встать и опять упала. По ногам побежали мурашки, они тряслись от слабости и совсем застыли, но постепенно кровь побежала по жилам и я стала приходить в себя.
— Стой, куда пошла? — Клаус подскочил и схватил меня за плечо.
— В кустики...отпусти, ты же видишь, я едва стою на ногах.
— Со мной пойдешь, одну не пущу и на шаг! — он буквально протащил меня несколько метров в сторону от полянки. — Садись здесь.
— Может быть, ты все же отвернешься? — со слабой надеждой спросила я, хотя бежать сейчас я не смогла бы и под дулом пистолета.
— Нет, без присмотра не оставлю. Чего я там не видел?
Ну не оставишь, так не оставишь. Штаны снялись с трудом, оделись еще хуже, потому что надо было завязывать пояс едва живыми пальцами. Клаус молча наблюдал за мной, стоя в паре метров в стороне и по нему нельзя было понять, что за мысли бродят у него в голове.
— Пошли назад, — опять схватил за плечо своей лапищей, но я уже переставляла ноги довольно бодро, хотя охала и стонала для вида.
— Пить дай, у меня все во рту пересохло.
— Чтобы ты потом опять по кустам просилась? — недовольно рыкнул Клаус, но воды дал и молча следил, как я пью. — Хавьер, скоро там ужин будет?
— Скоро, сьер Майдель, вода в котелке уже закипает, — Хавьер залез в мешок, доставая оттуда припасы. — Дайте-ка я в ее мешке посмотрю, что там есть! Может, и нам пригодится, правда, Терри?
— Угу, давай! Бабы, они народ запасливый, завсегда денежку с собой возят, да пожрать чего. Ну, есть у этой что-нибудь? — заглядывая через плечо Хавьера поинтересовался Терри.
— Да это какая-то дурная баба, только хлеб и ничего больше. Хоть бы мяса в дорогу взяла, да вина бы прихватила! — пожаловался первый. — Одежки и то с собой не взяла, куда шла-то?
— Вот и мне интересно, куда она шла...— задумчиво протянул Клаус. — И не просто шла, а пряталась. Берта, а от кого ты пряталась под капюшоном?
— От вас, — воду я выпила, кормить меня тут не собираются, может, посижу тихонько в сторонке, а они нажрутся на радостях и...
— Берта, руки давай сюда. Ты думаешь, что я оставлю тебя вот так сидеть? Нет уж, я предпочитаю спать спокойно...руки, я сказал, протяни!
Следы от веревок были видны невооруженным глазом, Клаус хмыкнул и связал мне опять руки впереди, но по-другому и веревка не так уже резала кожу.
— Пошли, поднимайся. Вот тут ночевать будешь, — он несильно ткнул меня в плечо, но при его силище я отлетела спиной в толстое дерево сзади. — Садись здесь и руки подними...выше, над головой подними, вот так...
Присев на землю между толстыми корнями дерева, я подняла руки и Клаус ловко привязал их к стволу над головой.
— Ноги связывать не буду, тебе и так хватит. Сиди тут.
Мужчины сидели около костра, переговариваясь между собой. Терри по-дурацки всхохатывал, когда Хавьер или Клаус что-то рассказывали, Хавьер сдвинул на затылок войлочную шапку и чесал грязную голову или ковырялся веточкой в ухе. Все трое по очереди посматривали в мою сторону, но я сидела тихо и попыток освободиться не делала. Руки над головой начали болеть, было страшно неудобно полусидеть в развилке корней, медленно съезжая вниз от ствола. Любая попытка упереться ногами в землю и переместиться поближе к стволу вызывала напряжение в руках и боль в них. Теперь стало понятна последняя фраза Клауса — привязывая меня в таком месте и в таком положении, он прекрасно знал, что я буду ощущать. И эта пытка на всю ночь...утром руки будут совершенно бесполезны. Я осторожно покрутила ими, но выдернуть кисти было невозможно. Что же мне делать?
Терри и Хавьер уже сидели вдвоем около костра, Клаус же начал ходить по поляне, посматривая по сторонам. Весь вид его говорил о том, что он никак не может принять какое-то решение и теперь раздумывает о его целесообразности.
