Хитёр этот Палам. Быстро продумал, как изменить ситуацию в свою пользу. Днём за этим кустами прятаться не стоило, путник бы заметил. Те заросли, где они прятались поначалу, лучше подходили для засады. А теперь стало выгодней прятаться здесь: и до тропки вдвое ближе, и можно раньше узнать о приближении гостя. Только вот одного он не предусмотрел: того, что добыча сама решит на них поохотиться. Не поможет ему ни хитрость, ни ловушка. Добыча уже знает обо всех замыслах охотников и сейчас им все их поломает.
Достав из мешков припасы, наёмники поели и завалились спать. Удостоверившись, что здесь они и останутся, я отошёл от засады. Наступившая темнота мне была только на руку: можно было меньше беспокоиться, что меня заметят. Только одну проблему создала мне темнота. Понадобится дубина, а чтоб её вырубить, придётся отойти подальше.
Не предполагал я, что у наёмников не окажется никакого опасного оружия. Похоже, ничего сложного в захвате пленников не будет и волноваться даже не о чем. Тут никакие сложные планы не нужны. Просто нападу на спящих и обезврежу их. Тут главное скорость. Молниеносное нападение, и не успеют они и пискнуть, как я их обезврежу. Когда они все вместе были, думал, подстрелю одного из арбалета, а остальных придётся зарубить, чтоб они за оружие не схватились. Теперь же казалось, удастся сразу двоих в плен взять. Палама подстрелю, а второго оглушу дубиной, решил я.
В четырёх сотнях ярдов от лежбища наёмников я отыскал подходящее деревце и вытащил меч. Несколькими ударами я вырубил кусок ствола полфута толщиной и ярд длиной. Стесав один край брёвнышка, сделал небольшую дубину. Примерившись к ней, счёл, что вышло неплохо. Рукоять, правда, получилась с гранями. Ну да ничего, за пару ударов рук не натрёт.
Подготовившись к охоте, немного подождал, пока наёмники уснут. Затем взвёл арбалет, подхватил дубину и отправился на промысел. В полусотне ярдов от наёмников активировал защитный амулет. Подкравшись совсем близко, прислонил дубину к дереву, зарядил арбалет болтом дварфов и прицелился. Нашёл взглядом Палама, выстрелил.
Едва ли не раньше, чем щелкнула спускаемая тетива, и голубая вспышка озарила окрестности, раздался дикий вопль подстреленного Палама. Бросив арбалет, я схватил дубину и рванулся к вскочившему наёмнику. Налетев на ещё не успевшего ничего понять убийцу, я нанёс сильный удар дубиной. Врезавшись в блеснувшую защиту, дубина вылетела у меня из рук. Пошатнувшись, я с трудом сохранил равновесие. Наёмник тем временем сообразил, что на них напали, и выхватил меч.
Сконцентрировавшись, я создал заклинание магического света, щедро влив в него энергии. Трёхфутовый шар осветил место боя и через мгновение погас. Ослепший наёмник нанёс удар в то место, где видел меня в последний миг, но я уже отскочил в сторону. Выхватив меч, я первым же ударом разрубил меч наёмника и следующим движением руки, пробив защиту соперника, ранил его в ногу. Рухнув на землю, наёмник завыл.
Опустив меч, я осмотрелся. Наемник, похоже, больше не помышлял о сопротивлении и с воем катался по земле. Только вот Палам не угомонился. Болт в ногу получил и не успокоился. Шагнув к лихорадочно заряжающему арбалет Паламу, я осторожным ударом меча лишил его оружия. Отбросив останки арбалета, Палам начал шарить вокруг себя. Ну, раз не понимает по-хорошему... — подумал я и ударил его ногой. Разлетевшиеся в разные стороны искры заставили меня усмехнуться: похоже, наёмники добычу не пропивали, а сами ей пользовались. Подобрав свой арбалет, я взвёл его и зарядил болтом дварфов.
— Лежи смирно или пожалеешь, — сказал я Паламу.
Наёмник не обратил на мои слова никакого внимания и целенаправленно двинулся к валявшемуся в двух ярдах от него арбалету. Пожав плечами, я выстрелил. Синяя вспышка ударилась о защиту, и Палам взвыл. Что ж, это должно его угомонить, глядя на воющего от боли наёмника, решил я. Мало ему было повреждённой ноги, так теперь ещё и в плечо болт схлопотал. С болью в ноге, где, похоже, повреждены лишь мышцы, ещё можно смириться. А вот отрешиться от боли в плече, где болтом пробило кости, Паламу не удастся.
Вспомнив о третьем наёмнике, я создал сторожевое заклинание, и восхищённо покачал головой. Фалев за столь малое время успел преодолеть полмили. Просто невероятная скорость. Такого человека, пожалуй, и без зелий варгам не догнать. Ну да демон с ним. Трус пускай убегает. Сам он на преступления не решится, а своими рассказами кому-нибудь, решившему заняться разбоем, изрядно охладит пыл.
Я отошёл к другому наёмнику, обхватившему ногу, и ударами меча истощил энергию его защитного амулета. Обыскав его, я изъял все ценности и пояс с кинжалом. Затем связал его и подлечил заклинанием малого исцеления. Не слушая проклинающего меня наёмника, я подступился к Паламу. С ним опять возникли проблемы. Несмотря на то, что он немного пришёл в себя и осознал, что деваться некуда, снимать защитный амулет он отказался. Пришлось мне воспользоваться мечом и истощить энергию амулета. При этом я едва не лишился своего самого ценного пленника. Палам сам бросился под меч, видимо, решив, что лучше смерть, чем каторга. Хорошо, что я был начеку, и ему не удалось покончить с собой. Обыскав Палама, я связал и его.
Разобравшись с насущными проблемами, я приступил к поискам загадочного оружия. Первым делом поднял мешок, который лежал возле Палама. Внутри нашёл объёмистый мешочек с монетами, немного припасов и десяток болтов. Вот тебе и оружие против магов, — признав в болтах поделки дварфов, усмехнулся я. Поняв, что никакого невероятно сильного оружия у наёмников нет, бросил мешок на землю.
— Ну что, разбойничьи рожи, попались? — спросил я у пленников.
— Твой братец, тварь, нас ловчему магу сдал, — с ненавистью сказал наёмник Паламу.
— Не мог он нас сдать, — прохрипел Палам.
— Сдал, сдал, — подтвердил я предположение наёмника. — Сами подумайте, как иначе я мог на вас выйти. Вы же не думаете, что ловчие маги все леса прочёсывают? Не-ет, я знал, где вас искать.
— Убью гада, — пообещал первый наёмник.
— Возможно, — усмехнулся я, подумав, что как раз-таки своим свидетельством наёмник и убьёт Пакима, — возможно.
— Отпусти нас, — предложил наёмник. — Зачем мы тебе? Забери всё и отпусти. У нас больше двухсот золотых. Забери их. Зачем тебе с нами морочиться? У тебя и так огромная добыча.
— Не-а, не отпущу, — покачал я головой.
— Что, на себе нас потащишь? — спросил наёмник.
— Что-нибудь придумаю. Давайте рассказывайте лучше, что у вас там за ловушка на тропке стоит.
— Нет там никакой ловушки, — сказал Палам.
— Только не надо мне лгать, — попросил я. — Будете покладистыми, я с вами по-человечески обойдусь, а будете врать — ждут вас пытки. Оно вам надо? Правду я из вас всё равно выбью, а пострадать вам придётся. К тому же я исцеляющим заклинанием пользоваться буду, и смогу вас пытать хоть до бесконечности.
— На тропке самострел стоит, — выбрал более заманчивый вариант первый наёмник. — В трёх сотнях ярдов отсюда.
— Его тоже болтом дварфов зарядили? — поинтересовался я.
— Тремя, — ответил наёмник.
— Значит, с магами вы с помощью болтов справлялись?
— Да.
— Понятно... Выходит, нет никакого невероятно сильного оружия...
Взглянув напоследок на пленников, я выбрался на тропинку и пошёл обезвреживать самострел. Медленно шагая возле тропки, я внимательно осматривал путь, ища ловушку. Обнаружить её мне удалось лишь из-за того, что я пользовался истинным зрением. Хорошо замаскированный листвой самострел практически невозможно было заметить обычным зрением. Однако почти не имеющая энергии прошлогодняя листва не скрывала чётко выделяющуюся упорядоченную структуру. Разобрав хитрый механизм, который должен был пускать болты в того, кто разорвёт очень тонкую нить, натянутую над землёй, я изъял болты. А самострел, согнув тонкие металлические части, выбросил.
Обезвредив в общем-то не опасную для меня ловушку, я пошёл за Сурхатом и лошадьми. Не дойдя до Сурхата полусотни ярдов, я окликнул его.
— Всё в порядке, Дарт? — донёсся до меня взволнованный голос Сурхата.
— В полном, — уверил я паренька и подошёл к нему.
Когда я подошёл к стоявшему возле костра парню, он жадно спросил:
— Скольких ты поймал?
— Двоих, — ответил я.
— Одному, значит, удалось удрать? — спросил Сурхат. — Или ты его в бою убил?
— Один удрал. Трусливый оказался, просто жуть. Я думал, он на помощь товарищам бросится, а он дёру дал.
— Хорошо быть магом, — мечтательно протянул Сурхат. — Никаких разбойников бояться не нужно.
— Ладно, мечтать потом будешь, — сказал я. — Сейчас берём лошадей и идём к пленникам.
Я создал магический свет, чтоб осветить путь лошадям и Сурхату, подобрал свою сумку и приторочил её к седлу. Мы вывели лошадей на тропинку и взобрались на них. Освещая тропинку магическим светом, я выехал вперёд. Совсем немного времени нам понадобилось, чтобы добраться до пленников. Оставив лошадей на тропе, мы подошли к связанным наёмникам.
— Так, нечего нам здесь прохлаждаться, — сказал я с любопытством рассматривающему пленников Сурхату. — Надо этих негодяев в город доставить...
— Они ведь не смогут идти, — сказал паренёк.
— Не смогут, — согласился я, — придётся их уважить и до виселицы довезти.
Поручив Сурхату нарезать из курток наёмников кожаных полос, я приступил к осмотру добычи. Похоже, эти негодяи где-то неплохо поживились. У обоих наёмников были кошели с деньгами, пусть там бренчало серебро, но всё же. В мешочке Палама лежали почти три сотни золотых монет и драгоценности. Даже этой добычи мне за глаза хватило бы, чтоб ни капельки не сожалеть о потраченном на охоту времени. Ещё и пара амулетов на три сотни потянет. Болтов на десять золотых. Похоже, Паким мне услугу оказал, подослав таких богатых наёмников.
Сложив добычу в свою сумку, я помог Сурхату по-новому связать пленников. Затем мы подвели лошадей и взвалили на них разбойников. Пока Сурхат собирал в мешок всё валяющееся оружие, я хорошенько привязал наёмников, чтоб они не выпали из сёдел. К седлу одной из лошадей мы приторочили и мешок с оружием.
Выбравшись на тропинку, мы повели лошадей с пленниками в поводу. Добираться до города пришлось гораздо дольше, чем я предполагал. Лишь на рассвете мы выбрались из леса и продолжили путь по полям. Солнце поднялось уже довольно высоко, когда мы добрались до городских ворот. Крестьяне, проехавшие на повозке немногим ранее мимо нашего отряда, видимо, известили городскую стражу о странных путешественниках, потому как у ворот нас поджидал полный десяток охранников.
Настороженно следящие за нашим приближением стражники вдруг начали неуверенно улыбаться и посматривать друг на друга. Пожилой десятник убрал с меча руку и хохотнул, глядя на моих пленников.
Потерев руки, он злорадно спросил:
— Что, разбойники попались?
— Руван, Руван! — ахнул вдруг один из стражников, увидев выдвинувшегося из-за меня Сурхата с навьюченной лошадью.
— Палам! — воскликнул десятник и метнулся к наёмнику. Схватив его за волосы, он приподнял его голову и восторженно сказал:
— Живой, живой, гадёныш. Счастье-то какое... Сегодня наш палач напьётся на радостях.
— Этот человек преступник? — поинтересовался я.
— Ещё какой, — кивнул десятник, не отходя от Палама. — Его ещё пять лет назад к трёхкратной казни приговорили. А сейчас его пятикратная казнь ждёт.
— Как можно одного человека пять раз казнить? — не понял я. — Он же на первой казни умрёт.
— Так первые казни не до конца проводятся, — пояснил Руван. — Как приблизится преступник к смерти, его заклинанием первого круга исцеляют.
— Понятно. А я-то думал, чего он под меч лезет, не хочет сдаваться.
— Как же вам удалось этих шакалов живьём взять? — спросил у меня десятник. — Они ведь пять дней назад караван разграбили и всю охрану перебили, хотя купцы мага нанимали. А уж сколько раз они от облав уходили...
— Шакалы, могут взять верх только неожиданно напав, а я был готов к встрече, — ответил я.
— Ты ловчий маг? — осведомился Руван.
— Нет, охотой на людей я не промышляю, — отказался я от подобной славы.
— Но всё же маг? Ни в жисть не поверю, что обычный парень смог Палама поймать.
— Да какой из меня маг, учусь только.
— Тогда повезло тебе. Купцы для охраны каравана тоже ученика брали, только не совладал он с разбойниками.
— Всё правильно, — кивнул я. — У них были болты с наложенными заклинаниями. Если маг не готов к встрече с подобной опасностью, он погибнет.
— Так, парни, — обратился десятник к своим подчинённым, — разбойников в допросную.
— Расспросите их, кто им посоветовал в лесу засаду устроить, — посоветовал я. — Много интересного узнаете.
— А ты знаешь? — спросил Руван.
— Знаю, — ответил я. — Паким.
— Это не тот ли Паким, что фрукты во дворец поставляет? — насторожился десятник.
— Он самый. Вот, Сурхата подговорил меня по лесной тропе провести, чтоб я попал в руки разбойников.
— Пойдём к судье, — решил десятник. — Пусть он разбирается.
К нашему отряду присоединились стражники, и мы пошли к судье. Провожаемые любопытными взглядами горожан, мы добрались до городской площади. Там мы разделились. Десятник отправился с нами к судье, а стражники повели разбойников в допросную. Оставив лошадей у входа в здание суда, мы вошли внутрь.
С судьёй нам удалось разобраться довольно быстро. Расспросив нас о произошедшей встрече с разбойниками и о том, отчего они нас там поджидали, судья решил, что Паким определённо причастен к засаде. Пообещав после допроса разбойников взяться за Пакима, он нас отпустил, посоветовав напоследок получить за поимку опасных преступников награду.
За наградой в пятьдесят золотых нам пришлось отправиться в купеческую гильдию, отделение которой имелось в Дерлине. Поначалу к моим словам о том, что я изловил Палама, отнеслись недоверчиво и, пожалуй, не пойди с нами Руван, купцы мурыжили бы меня до вечера. Когда же мои слова подтвердил десятник, дело уладилось и мне выдали награду. К тому же купцы пригласили меня прийти вечером в гости к одному из них, чтоб отметить избавление города от последних разбойников. С сожалением покачав головой, я отказался от приглашения, сославшись на уйму неотложных дел. Однако купцы стали настаивать и в конце концов мы сговорились встретиться следующим вечером.
Получив награду, я занялся насущными проблемами: поисками постоялого двора, денежного дома и торговых рядов. Руван, оказавшийся весьма полезным человеком, помог мне и в этом. Видимо, сильно он был зол на Палама, так как, словно позабыв о службе, не только рассказал, где найти необходимые мне дома, но и показал их.
Конечно, я и сам рано или поздно справился бы с поисками, но так вышло гораздо быстрее. Сурхат в этом деле помочь мне не мог, вот и пришлось бы горожан расспрашивать, да по городу слоняться. А так мы быстро добрались до постоялого двора, где я снял комнату, перекусили немного в зале и посетили денежный дом. Сдав на хранение ценности, отправились к оружейнику, которому я за полцены продал отнятое у разбойников оружие. Себе я оставил лишь болты дварфов, как вещь полезную в моей нелёгкой жизни.
