— Нам сюда, Найта.
К счастью, проходить через огромные помпезные ворота не пришлось. В стене, огораживающей особняк, имелась удобная маленькая калитка — в самый раз для такой стеснительной особы, как я. Проскользнув через черный ход, мы оказались перед основательной деревянной лестницей. Элани остановилась и вопросительно посмотрела на меня:
— Куда сначала? В столовую или в гостевые апартаменты?
— В столовую, — сказала я, поразмыслив. В конце концов, тетушкин подарок никуда не денется.
Элани кивнула и бодро засеменила по коридору к большой белой двери.
К моему удивлению, столовая больше напоминала одно из тех уютных городских кафе, в которых так приятно посидеть с подружкой после школы. Невысокие потолки, деревянные стулья, небольшие столики и огромное окно, занимающее целую стену.
— Чего бы ты хотела? — поинтересовалась моя провожатая.
— Да в принципе, все равно.
— Тогда я возьму на свой вкус.
Вкус Элани, видимо, совпадал с моим. Овощное рагу с мясной подливкой было — пальчики оближешь, а уж черный кофе с корицей и маленькие шоколадные конфеты... Мм... Давно я так не наедалась. Наверное, с того памятного вечера, когда мы с мамой обсуждали незнакомого синеглазого кланника и странное поведение инквизиторов...
— Боюсь, не влезу теперь ни в какое платье, — грустно заметила я, откидываясь на стул.
— Брось, — засмеялась Элани. — С твоей фигурой любое платье надеть можно.
— Это из-за корсета так кажется. В смысле, тут, в доспехах, под курткой что-то вроде корсета, и...
— Ну, значит, и платье подберем с корсетом, — подвела итог она. — Пошли наверх.
В гостевой комнате нас уже поджидал Эдгар с ворохом разноцветных тканей. Даже не глядя на фасон, я сразу отложила в сторону красные и желтые вещи. Барды посмотрели на меня с удивлением и с некоторой обидой.
— Что-то не так? — поинтересовалась Элани, оглаживая алое бархатное платье, так похожее на ее собственное.
— Да нет, все в порядке, — вздохнула я. Вот уж не думала, что главной проблемой в Замке станет поиск одежды. — Просто я не ношу ярких цветов.
— Почему? — удивилась певица. — Тебе пойдет красный. Особенно хорошо будет смотреться с твоими волосами.
— Которые еще надо приводить в порядок, — проворчала я себе под нос, а вслух попыталась объяснить: — Понимаете, я никогда не надевала чего-то подобного. И в лучшем случае буду чувствовать себя неловко. А мне ведь придется что-то рассказывать, отвечать на вопросы... И вообще... Ну, не нравится мне этот цвет.
— Ну так бы сразу и сказала, — невесть чему обрадовался Эдгар. — А то — не ношу, не ношу... А раз так, мне кажется, тебе подойдет это. — Он незаметно подмигнул мне, вытаскивая из-под стопки одежды короткое черное... платье?
— Ребята... — Я неуверенно оглядела 'тряпочку'. Выглядела она... А как может выглядеть 'труба' из гладкой черной ткани длиной чуть более полуметра? — А вы уверены, что это именно платье?
— А что это может быть? — искренне удивилась Элани. Я украдкой бросила взгляд на худенькую певицу. Ну да, она, наверное, на сцене и не в таком выступает.
— Юбка.
— Но...
— Эдгар, а не найдется чего-нибудь поскромнее? — прервала его я, прежде чем бард начал мне возражать. Элани кинула на брата испепеляющий взгляд, а потом медленно, словно извиняясь, проговорила:
— Найта... Ты только не обижайся... Мы, конечно, понимаем, что все равейны разные и что по виду судить не стоит... Но ты не производила впечатления такой уж скромной особы, когда прощалась со своим спутником.
— Что?.. — начала я и осеклась, чувствуя, что заливаюсь румянцем. В город мы с князем вошли в обнимку, потому что после скачек по горам и портала меня водило из стороны в сторону. Ксиль так и держал меня под локоток, пока за нами не пришли провожатые. Не зная, как отблагодарить Максимилиана за заботу и, что греха таить, чувствуя вину за произошедшее ночью, я поднялась на цыпочки и чмокнула князя в щеку. Вот и все. Неужели барды подумали, что мы с Ксилем?..
— Я могу сходить за другой одеждой, — великодушно предложил Эдгар, понаблюдав за моими терзаниями. — Мне вовсе не сложно.
— Да нет, не надо, — совсем смутилась я. — Посмотрю сначала, что мне приготовила тетя.
— Давно пора, — улыбнулась Элани.
Упаковочная бумага не устояла перед тремя парами рук, и...
Ох, тетя, тетя, ну за что вы так?
— Какая красота... — выдохнула певица, теребя пальцами края аллийского одеяния. Я же мрачно разглядывала коротенькую записку, выпавшую из злополучного свертка. Послание, выполненное изящным и таким знакомым подчерком главы дома Эльнеке, гласило:
'Если ты выберешь что-то другое, то это меня сильно обидит, Нэй. И не только меня.
Поверь, мы с Дэйри порядком измучились, когда искали тебе подарок.
С семнадцатилетием, милая!
Жаль, что не получилось встретиться раньше.
С наилучшими пожеланиями,
Лиссэ'.
И Дэйр туда же. Предатель.
— Может, все-таки сначала примеришь? — опасливо предложила Элани, услышав, как отчетливо скрипнули мои зубы.
— Придется, — вздохнула я, рассматривая это... нечто. — Лиссэ меня со свету сживет, если узнает, что я что-то другое надела. А она узнает.
Я вспомнила взъерошенную аллийку и тряхнула головой, улыбаясь. В конце концов, почему бы и нет?
Но мама меня точно убьет.
Барды перешли в другую комнату, чтобы не смущать бедную меня, заодно захватили все лишние платья. И сейчас я стояла у небольшого зеркала, испытывая непреодолимое желание надавать тетушке по шее. Да и Дэриэллу заодно. Чтоб не смел представлять меня в подобных платьях, развратник! Ну... может, насчет 'развратника' я и погорячилась. Платье было вполне скромного цвета, серебристо-серого, с длинным-длинным, в пол, подолом. Плечи, правда, оставались открытыми, но ничего, не замерзну — климат здесь теплый, даже жаркий. Единственное сомнение вызывал разрез, заканчивающийся гораздо выше колена. С такой-то легкой и летучей тканью — проблемы точно будут.
— И на юбку буду наступать... — пожаловалась я, ни к кому конкретно не обращаясь.
— А что, она такая длинная? — Из-за двери показались любопытные физиономии рыжих бардов. — Ух ты! — выпалила Элани, разглядев наконец подарок Лиссэ. — И ты еще не хотела надевать! — упрекнула меня певица.
— Зато теперь понятно, почему к нему прилагались такие босоножки, — только и вздохнула я, не разделяя восторга своей компаньонки.
— Такие — это какие? — поинтересовалась Элани, с жадностью глядя на платье. — Везет тебе, в аллийском платье походишь... Хотела бы я себе такое, да брат наверняка поскупится...
Эдгар пропустил сестрины слова мимо ушей и даже бровью не повел. Видимо, не в первый раз Элани так выклянчивала обновки. Мне сразу вспомнилось, как Птица, парень Джайян, терпеливо таскался за нами по магазинам, тягая здоровенные пакеты, да еще умудрялся и каждую покупку комментировать. Вот уж кто был неисправимым оптимистом!
Тем временем Элани успела самостоятельно отыскать мои босоножки.
— Чудо, — умилилась она. — Надевай.
— Что, сейчас? — удивилась я.
— Конечно, сейчас. Скоро уже идти к эстаминиэль.
Я отметила про себя, что Элани использовала не общепринято-обезличенный титул королевы, а его старый, аллийский вариант. Мне-то он тоже был привычнее, потому что детство мое прошло в Кентал Савал, но откуда его вообще знала Элани? Да еще употребляла так запросто и не склоняла, как бы произнося слово на иностранном языке, тягуче и с легким акцентом — Es'tiee ah Min-Niel? Ох, не все с ней было так просто...
— Тогда поторопимся, — вздохнула я, отгоняя несвоевременные мысли. В конце концов, какая разница, кто такая эта певица... Мало ли странных людей среди искателей?
'И все-таки тетушка была неправа', — думала я, цокая каблуками по брусчатке. То еще занятие — знай себе, под ноги смотри, чтобы в щель каблуком не угодить. Хотя плитки были довольно крупные и плотно подогнанные друг к другу, все равно велика оставалась вероятность, что шпилька застрянет намертво. Да и вообще, ощущала я себя крайне неустойчиво. Того и гляди, оступлюсь и прямо в шикарном платье плюхнусь на тротуар. Пожалуй, не поддерживай меня Элани под локоток, вряд ли бы я самостоятельно дошла до дворца... то есть до Дома Встреч.
С виду он не отличался от аллийских дворцов — тех самых, построенных по одному принципу, с центральным залом и галереями. Те же белые башни, хрустальные шпили, темная зелень, увивающая стены. Но от этого здания веяло колдовством — самым настоящим. Дом, где испокон веков встречались первые в своих стихиях, где совершались чудеса и принимались решения, затрагивающие оба мира, за долгие века не мог не пропитаться им насквозь. И сейчас тихая, уютная магия этого места накатывала волнами, заставляя сердце то пропускать удары, то бешено колотиться.
Я глубоко вдохнула, чувствуя головокружение. Мои провожатые отстали еще на подходах к Дому, но сейчас мне было все равно. Говорят, что человек в состоянии аффекта может даже по канату над пропастью пройти — так и я летела сейчас вперед, не ощущая ни непривычных каблуков, ни усталости после бессонной ночи.
Кажется, меня уже ничего не могло удивить. Но, оказавшись в зале, я снова замерла в восхищении. Словно во сне оказалась... Причудливая игра света и тени, зеркала, яркая зелень на белом мраморе, солнце, пробивавшееся сквозь сапфирово-синие витражи... Разноцветные огоньки то вились стайками, то разлетались упавшими звездами. Я слышала смех и голоса, но не могла понять, откуда они идут.
— А вот и ты, сестренка. Долго добиралась.
Я обернулась на голос, готовая преклонить перед королевами колени...
— Зачем? — засмеялась одна из девушек. Она раскачивалась на качелях, смешно болтая ногами. Синее платье развевалось, кончики светлых волос плясали на скользкой материи. Темные, почти черные глаза. Весь облик прозрачный... неуловимый. Иллюзион, догадалась я. Эфемерат Девяти Отражений, как предпочитали говорить сами эстаминиэль.
— Правила — не для равных, — улыбнулась другая, в свободном белом костюме, с рыжевато-каштановыми волосами, убранными в узел на затылке и серыми глазами, взгляд которых был ясным и твердым. — Зови меня Риан. Я Танцующая. Я буду разговаривать с шакаи-ар.
— С Максимилианом? — спросила я быстрее, чем хотелось бы. Танцующая недовольно поморщилась.
— Да. Если бы он пришел один, то долго бы не прожил.
— Но у нас мир с шакаи-ар! — вскинулась я. Мысль о том, что с Ксилем может быть что-то не так, мгновенно отрезвила меня, прогнав сладкий туман из головы. Иногда магия — это зло. Да.
— Не с такими наглецами, — нахмурилась Риан. Да, похоже, характер у нее был не сахар. И, судя по одежде, она... воительница? Настоящая, с мечом? Вполне может быть, с такой-то спортивной фигурой.
Танцующая не стала ждать, пока я решу, что хочу сказать, и развернулась, направляясь к одному из темных коридоров.
— Постойте, Риан! — Я неловко ухватила ее за рукав и тут же отдернула пальцы. — Не все так просто. Вы должны его выслушать. Это важно. У него были причины так поступить, правда...
Суровая королева немного смягчилась.
— Никто не собирается его убивать. Пока. Мы соблюдаем старые правила.
— Правила?
— Если равейна приводит гостя в Замок-на-Холмах, этот гость неприкосновенен, — подала голос светловолосая королева, беззаботно болтающая ногами.
'Так вот зачем князь взял меня с собой', — подумала я. Но вслух сказала:
— Ему пришлось прийти сюда. Другого выхода не было.
— Пришлось? — язвительно протянула Риан, выходя из образа колдовской королевы. Та, вторая, чьего имени я не знала, неодобрительно покачала головой.
— Это связано с инквизицией. Но пусть лучше он сам расскажет, — добавила я.
Риан задумчиво сузила глаза:
— Инквизиция... Надеюсь, что ты что-то напутала, деточка. И, кто-нибудь, позовите наконец князя! — крикнула она в пространство.
Этот возглас словно сдернул занавес с зала. Воздух в мгновение стал прозрачным. За разноцветными огоньками проступили очертания женских фигур. Кто-то расположился на причудливых тронах, стоящих полукругом в центре зала, кто-то разлегся прямо на воздухе. Две маленькие девочки с жутковатыми пустыми глазами синхронно опустились на пол. Высокая, строгая и абсолютно седая женщина в черном закрытом платье застыла рядом с Танцующей.
В темном круге на полу вспыхнули и осыпались голубоватые искры портала. Увидев знакомый силуэт, я шагнула вперед... и замерла.
Максимилиан, которого я знала, исчез. Передо мной был Северный князь — тот, про кого ходили страшные и пленительные сказки. Самоуверенный, как хозяин, а не гость — никакой подростковой дерзости или вызова, только спокойная уверенность в собственных силах. Опасный, как Древний, и такой же чуждо-красивый — слишком синие для человека глаза, слишком белая кожа, слишком острые когти — все слишком. Изящный, но не как посеребренная инеем тонкая веточка, а как клинок, в котором не было ничего лишнего.
Не то чтобы я разбиралась в клинках, конечно. Но иногда не нужно быть специалистом, чтобы оценить нечто настолько... на голову превосходящее все вокруг.
— Приветствую Совет.
Максимилиан даже головы не склонил и смотрел только в сторону, но зал, словно волной, окатило внушением-ощущением глубокого уважения и искреннего восхищения. Вот она, дипломатия по-шакарски.
— Совет приветствует посланника, — скучным голосом ответила Риан, словно давно заученный текст прочитала. — К делу, пожалуйста.
Максимилиан перевел на нее взгляд, неожиданно острый и внимательный.
— К делу, говорите... Хорошо. Предлагаю вам союз в войне против Ордена от имени Северного клана, Пепельного клана и Крыла Льда. Думаю, и другие кланы тоже поддержат это предложение.
— Будет война? — с сомнением спросила Риан, но даже мне было заметно, как она напряглась.
— Война уже идет. Пока скрытая, тайная... — Максимилиан говорил медленно, с незнакомыми для меня интонациями, сказочно-тягучими, завораживающими. — Война провокаций. И ее цель — стравить наши народы, чтобы потом воспользоваться слабостью и ударить в спину.
— Орден строит козни? — улыбнулась Риан, будто давая князю шанс перевести все в шутку.
— Да, — коротко ответил он.
По залу словно пролетел порыв ветра. Даже две девочки, безучастные ко всему, обратили на князя одинаково пустые взоры.
— Доказательства? — На этот раз Танцующая задала вопрос предельно серьезно. Похоже, проверки закончились.
— Пока только мои слова.
— И как же мы сможем тебе поверить? — это заговорила седая королева. Шестым чувством понимала, что она — из Сферы Души. Только эти равейны старели, как обычные люди.
Князь ни секунды не колебался с ответом:
— Я могу дать доступ к своей памяти. Этого будет достаточно.
— Прочитать память? Это невозможно. — Риан недобро сощурилась. — Слишком тесный эмпатический контакт получается. Есть риск не выдержать и тронуться рассудком.
