Гарри уложили животом на кушетку, предварительно сняв одежду и развели чуть в стороны руки.
Снейп недолго стоял в стороне, практичная мадам Помфри решила подключить к лечению Гарри и его тоже.
-Северус, будь добр, помоги мне. Думаю, что сейчас не следует применять к нему какое-либо колдовство, я не знаю, как прореагирует его организм... особенно после того зелья... Подержи его, пока я буду вытаскивать... осколки... — колдомедик взяла в руки большие щипцы, флакончик с зельем, сильно пахнущим перцем и много ватных тампонов. Зельевар сделал, как его просили, и крепко держал плечи юноши. Кончики щипцов крепко ухватились за конец самого большого осколка, глубже всех сидящего в теле юноши, — Ну!..
Целительница резко рванула щипцы на себя, Гарри дернулся, так, что у Снейпа на щеках появились красные пятна от натуги, а на висках выступил пот. В теле парня образовалась глубокая зияющая рана, тут же начавшая выплескивать густой поток крови. Мадам Помфри не жалея налила туда перцовое зелье, Гарри чуть вскрикнул, а Зельевару пришлось буквально повиснуть на его плечах и шее всем телом, чтобы не дать юноше высвободиться.
-Поппи!.. — прохрипел Снейп, — Я не могу... его удержать! Сделай... что-нибудь! Скорее!..
Поттер дергался и пытался вырваться все сильнее и сильнее, организм инстинктивно был против всякого вмешательства в его самолечение, не понимая, что это всего лишь помощь.
-Сейчас! — крикнула Помфри и потянулась за волшебной палочкой, однако, вместо этого ей пришлось вместе с Северусом удерживать Гарри в лежачем состоянии. На их удачу в этот момент двери больничного крыла резко распахнулись, ударившись створками о стену, и в палату буквально влетел Дамблдор, а следом за ним вбежали Рон, Гермиона и Драко, которого поддерживали с обеих сторон Паркинсон и Забини. Слизеринцы тут же уложили своего "принца" в кровать и сели рядом на стулья. Гермиона так и застыла в дверях, глядя, как Дамблдор заклинанием веревок привязывает Гарри к кровати и мадам Помфри на пару со Снейпом залечивают раны юноши.
-Герми! — позвал Рон, не слишком мягко толкая девушку под локоть.
-Что?.. — рассеянно пробормотала та в ответ, все еще не отрывая взгляда от Гарри.
Рыжий посопел немного над ухом и сказал:
-Может быть, тебе нужно лечь? Ты ведь только что пришла в себя от обморока...
Гриффиндорка кивнула и двинулась к ближайшей кровати. Она села на пружинистый матрас и закрыла глаза. Девушка слышала, как Рон сел рядом на стул... и еще она слышала, как иногда вскрикивает от боли Гарри. Когда из него вытаскивали очередной, слишком глубоко засевший осколок.
Наконец, все самое неотложное лечение было завершено, мадам Помфри еще раз промыла все раны Гарри и туго перевязала их. Снейп, уставший и взмокший ушел, как только ему позволили, сразу после него — Дамблдор.
Целительница глубоко вздохнула, очистила руки и одежду заклинанием и только потом повернулась в сторону остальных пациентов.
-Ну, кто с чем? — не слишком приветливо поинтересовалась она, но тут же смягчилась, увидев состояние Гермионы, — О, Господи! Деточка моя!.. Сейчас я принесу тебе...
Остаток фразы прозвучал глухо из-за стены другой комнаты, оттуда медсестра вернулась с объемистым пузырьком ярко-синей жидкости и еще несколькими флакончиками поменьше.
По запаху и вкусу Гермиона сразу же догадалась что это Успокоительное зелье. За ним последовало Восстанавливающее и Зелье Сна без Сновидений.
После всех трех порций целебных снадобий девушка тут же упала головой на подушку и крепко уснула. Слизеринцы в это время громко выражали недовольство по поводу того, что первой помощь получила "эта вонючая грязнокровка", а не Драко. Впрочем, возмущались только Пэнси и Блейз, Малфой сидел тихо и смотрел куда-то в сторону все тем же странным, отрешенным взглядом, что и на уроке. Он просидел так все время, что они были в больничном крыле, иногда, правда его взгляд загорался странным огнем, когда он слышал особенно громкие вскрики Гарри, или же недовольные чертыхания Снейпа, за которыми тот пытался скрыть волнение.
В ответ на слова Пэркинсон и Забини колдомедик лишь поджала губы на манеру профессора МакГоннагал и молча осмотрела Драко, с которым, к слову, не было ничего серьезного, кроме испуга и пары синяков. Целительница дала ему выпить те же зелья, что и Гермионе. На этом лечение слизеринца было закончено. Его отпустили в этот же день.
Вечером Поттера пришли навестить декан Гриффиндора (глаза у МакГоннагал были подозрительно красными и даже чуть припухшими), Дамблдор, Рон и, как ни странно, Джинни.
В этот момент юноша спал. Точно так же спали и два других пациента. С лица Гермионы при этом не сходила пугающая бледность, несмотря на все зелья мадам Помфри.
В палату пытались прорваться чуть ли не боем ученики всего гриффиндорского факультета, больше половины Хаффлпаффа, несколько рейвенкловцев... и даже около десяти слизеринцев с разных курсов. Однако, строгая целительница всем указывала на дверь.
На следующее утро случилось то, чего никто не ожидал — Гарри Поттер пришел в себя. Сказать, что мадам Помфри была удивлена, значило не сказать ничего. Единственными людьми, кто реагировал весьма спокойно, были Снейп (в силу своего характера) и Дамблдор (старик все время весело и загадочно улыбался). Мало того, что Гарри пришел в себя... так у него еще и практически полностью зажили все раны! На коже оставались лишь белые рубцы и кое-где коричневая корочка засохшей крови на местах самых глубоких и серьезных порезов.
Юноша тут же изъявил желание покинуть больничное крыло (тем более что Гермиону выпроводили отсюда сегодня рано утром), однако его осадила грозная мадам Помфри и директор. Дамблдор дал понять, что для Гарри правильным будет полежать в лазарете еще как минимум дня три в целях конспирации. И юноша вынужден был с ним согласится, так как понимал, что у обычного человека, даже если он волшебник, такие серьезные ранения не могут зажить за одну ночь. Однако он отказался принимать зелья, которые так и норовила влить ему в глотку мадам Помфри, и целительнице в конце концов пришлось отступить, таким сильным было сопротивление. Естественно мадам Помфри было строжайше запрещено разглашать "военную" тайну такого быстрого выздоровления Поттера (на что обидчивая целительница лишь оскорблено поджала губы и гордо удалилась куда-то в недра больничного крыла).
Оставшись один, Гарри тут же позвал Добби и попросил домовика принести ему необходимые книги. Тот со счастливой улыбкой на лице выполнил просьбу гриффиндорца, и Гарри углубился в дальнейшее изучение новых заклинаний. Мадам Помфри каждый раз неодобрительно косилась на него и что-то бурчала себе под нос.
После обеда пришла Гермиона, девушка была явно чем-то расстроена, хотя и пыталась это скрыть.
-Привет, — она улыбнулась и села рядом на стул, — Как дела?
-Все нормально, ты ведь знаешь. Была бы моя воля, я вообще давно бы... в общем, не лежал здесь тюфяком, — Гарри выразительно изобразил на лице адские мучения. Гермиона не выдержала и рассмеялась, правда глаза ее все равно оставались немного грустными.
-Ну, я вижу, что ты все равно зря времени не теряешь, — она кивнула в сторону стопки книг у Гарри на тумбочке и кровати, — Может быть тебе все же нужно немного отдохнуть? Ты так пострадал... из-за Малфоя...
Юноша посерьезнел, но ответил все с той же смешливой ноткой в голосе:
-Малфой без сомнений идиот, но ты только представь, что с ним было бы, если бы я его тогда не... хм... закрыл от взрыва? Он бы переквалифицировался из просто Удивительного Танцующего Слизеринского Хорька в Поджаренного Хорька. И я думаю, что его папаше стало бы не до смеха. Как впрочем, и Снейпу с Дамблдором.
Гарри говорил весело, но со скрытой серьезностью во фразах.
-Но, ты мог... погибнуть! Погибнуть! — глаза Гермионы заблестели от выступивших на них слезах, девушка тщетно пыталась удержать их, — Гарри! Я бы... я бы не смогла... пережить... Я бы...
-Тш-ш-шш, — юноша быстрым движением подался вперед и заключил ее в объятия. Его руки были такими теплыми и живыми, такими близкими, настоящими, ощутимыми... что Гермионе на миг стало неловко за ее нелепые мысли о том, что его... может вдруг не стать. И все же, страх потерять Гарри был пока что слишком близок в воспоминаниях, и момент, когда она увидела его неподвижное разодранное тело на полу, был слишком ярок и свеж, чтобы окончательно успокоиться. Гермиона обхватила спину Гарри руками и уткнулась носом ему в грудь. Слезы душили горло, но девушка сжала зубы и плотно закрыла веки, чтобы не дать пролиться ни одной слезинке. Она не будет плакать. Потому что Гарри здесь, живой и уже невредимый. Гарри не хочет, чтобы она плакала.
Девушка подняла голову и встретилась взглядом с его ярко зелеными глазами... В едином порыве они прильнули друг к другу губами, сплелись дыханиями и душами. Руки Гарри гладили ее спину, мимолетно забираясь под тонкую школьную рубашку, касаясь кожи подушечками пальцев и тут же отступая. От этих прикосновений по телу Гермионы будто проходили разряды тока, девушка подалась вперед, и они вместе повалились на кровать Гарри, пружины которой тут же протестующе заскрипели.
Гермиона почувствовала, что у нее уже темнеет в глазах от нехватки воздуха, но она не могла заставить себя остановиться, равно как и Гарри. И все же они на мгновение разорвали поцелуй, но лишь чтобы вздохнуть.
-Я... люблю... тебя... — голос Гарри нельзя было узнать, он был низким, бархатистым и чуть хрипловатым от напряжения. Гермиона задрожала всем телом от этого звука и смогла лишь тихо застонать в ответ от удовольствия. Они перевернулись, чтобы лечь удобнее, девушка оказалась прижата к кровати его крепким телом. Губы юноши коснулись ее шеи, затем спустились к небольшой впадинке между ключицами, поцеловали мягко пульсирующую голубую жилку, плечо...
Девушка не заметила, как пальцы Гарри расстегнули ее блузку и теперь мягко поглаживали кожу вокруг груди. Тянущая боль пронзила низ живота и отдалась во всем теле жаром, когда он провел рукой по ее спине, спускаясь к поясу юбки.
Пальцы сами, будто подчиняясь некому приказу, принялись расстегивать одну за другой пуговицы рубашки Гарри, ладони легли на упругое тело юноши и легко заскользили, будто изучая. Гермиона чувствовала, как при каждом ее прикосновении мышцы его пресса сокращаются, становясь на мгновение твердыми, как камень и тут же расслабляясь.
Они оба уже ничего не соображали, осталась лишь непреодолимая тяга друг к другу, лишь их сердца, стучащие так близко и так яростно...
Гарри напрягся, разрывая поцелуй, и приподнял голову. Его глаза тут же зажглись желтизной, ноздри затрепетали, будто он принюхивался.
-Что такое?.. — голос Гермионы был немного путанным, язык не желал слушаться. Девушка опьянела от их с Гарри близости.
-Кто-то идет, — коротко сказал парень. Эта фраза в мгновение ока отрезвила девушку.
-Идет? О, Господи! Мы же в больничном крыле! Черт! Сюда может зайти кто угодно!! — глаза гриффиндорки блеснули страхом.
Гарри, казалось, ее не слышал. Он все так же каменным изваянием нависал над Гермионой, упираясь локтями в матрас.
-Это мадам Помфри... но она еще далеко. У нас есть время привести себя в порядок... — пробормотал Гарри сам себе под нос и тут же громко сказал, — Нужно одеваться скорее!
Будто сигнал к старту. Они принялись лихорадочно натягивать на себя одежду, юноша посекундно вслушивался, не приближается ли кто-нибудь к палате.
В итоге Гарри и Гермиона успели как раз до прихода медсестры. Мадам Помфри неодобрительно покосилась на них, но ничего не сказала, а лишь с постным видом прошаркала к себе в кабинет.
-Ну... я, пожалуй, пойду, — пролепетала смущенная Гермиона, глядя куда-то в пол. Ей вдруг стало очень неловко за тот порыв. И все же... девушка ни в коем случае не жалела о нем. Если бы не вездесущая мадам Помфри...
-Да, поздно уже. Зайдешь завтра? — Гарри чувствовал себя менее неловко, он уже давно понял, что Гермиона — именно та девушка, с которой он хотел бы разделить всю оставшуюся жизнь, а не только постель.
-Конечно, зайду.
Гриффиндорка быстро чмокнула его в губы и побежала к выходу. У самых дверей она остановилась, хитро посмотрела на Гарри, будто прикидывая что-то в уме... Несколько быстрых взмахов палочкой, и палата заполнилась охапками осенних листьев, сухих веток и отцветших трав, кое-где на стенах вырос мох. Еще парочка слов на непонятном наречии, и вместо аромата лечебных зелий появился запах ночного леса.
-Пока, — быстро сказала Гермиона и выскользнула за дверь.
-Пока, — пробормотал ошеломленный Гарри. Он уже представлял реакцию мадам Помфри на все это "буйство", однако четко знал, что не даст ей разрушить подарок Гермионы. По крайней мере, пока его не выпишут отсюда.
~*~*~
Малфой сидел, тупо уставившись в камин слепым взглядом. Рядом о чем-то без умолку тарахтела Пэнси Пэркинсон, совершенно не видя, что ее среброволосый принц даже не пытается ее слушать.
В голове у Драко сейчас было абсолютно пусто, за исключением одной единственной мысли: Поттер. Нет, даже не мысли, а всего-лишь слова. Просто "Поттер".
"Поттер, Поттер, Поттер..."
Слово сидело в мозгу навязчиво, нагло, прочно. Оно не вело за собой никаких мыслей, просто беспрестанно звучало, монотонно повторяясь, словно запись в этом маггловском приборе... как его там?.. Черт!
"Поттер, Поттер... Гарри Поттер..."
Черт!
"Гарри Поттер..."
-Четов Поттер! — прошипел слизеринец в слух, сам того не замечая.
-Что? Ты что-то сказал, Драко? — наигранно обеспокоенный голос Пэнси заставил еще больше разозлиться.
Малфой скривился, даже не взглянул в ее сторону и буркнул:
-Ничего. Отстань.
Пэркинсон удивленно на него посмотрела, но через некоторое время, как ни в чем не бывало, возобновила свое повествование. Однако это не продолжалось долго, Драко резко поднялся и вышел из гостиной Слизерина, вслед ему неслись недоумевающие возгласы и взгляды однокурсников.
"Поттер! Гребаный Мальчик-Я-Никак-Не-Сдохну! Черт!" — Малфой быстрым шагом шел по коридорам Хогвртса. Он почти бежал. Просто так, без цели, стараясь убежать куда-нибудь подальше от беспрерывного стрекота Пэркинсон, от переполненной людьми гостиной, от этих долбаных идиотов, что населяют эту долбаную школу!
"Но куда тут убежишь?! Везде этот герой Поттер, этот..!"
Шаги гулко отдавались в коридоре, картины на стенах возмущенно кричали ему вслед, некоторые даже ругались на средневековый манер. Драко ни на что не обращал внимания. Мысли о том, что ПОТТЕР по сути дела СПАС его... Спас МАЛФОЯ!.. Эта мысль не давала покоя, скручивала все внутренности железным кулаком, не давая вздохнуть.
Теперь он должен Поттеру!
"И не только ему одному! Еще есть тот незнакомый парень, что утер мне сопли после "приятного разговора" с Уизли!.. Меня все спасают!" — слизеринец скривился. Он несколько неловко взобрался на широкий каменный подоконник в конце одного из коридоров и уставился в окно. Стекло было покрыто тонкой корочкой льда, не дающей разглядеть вид на улице. Впрочем, сейчас было довольно поздно и темно.
