— А разве не видно? — хмыкнул Антон. — Вымыться как следует, сожрать килограмм горячей тушенки и спать минимум сутки.
— Да это-то понятно, — парень мотнул головой. Тяжелая масса волос тоже мотнулась, хлестнув его по лицу. Но он даже ухом не повёл... — Ты чего вообще хочешь?
— Домой вернуться, — буркнул Антон. Ему казалось, что он говорит не то с самим собой, не то с галлюцинацией.
— И это тоже... мимолётное, — хмыкнул парень. — Вот представь: ты уже дома, на диване, возле блюда с плюшками. Чего бы ты хотел? Вообще? По жизни, так сказать?
Антон пожал плечами.
— Ну, журналистом стать, как отец.
— Разве?..
— Ну, дипломатом, в ООН заседать... — Антон и сам понимал, что мечта эта... призрачная. До поступления в МГИМО ему было как до Пекина раком.
— И ты прямо по ночам обо всём этом мечтаешь? — вдруг ехидно спросил парень.
— Ну... — Антон смутился. О своих ночных мечтах он не стал бы рассказывать даже лучшим друзьям — но когда говоришь с галлюцинацией... — На остров тропический попасть, — наконец выпалил он. — Где... ну, одни девчонки. В нибезчего. И я у них один парень. И они меня на руках прямо носят. И...
— И в самом деле хочешь на такой остров? — спросил странный гость.
— Ну, хочу, — буркнул Антон. После такого признания отпираться было уже глупо. — И что?
— А то, что я могу тебя туда отправить. Прямо вот сейчас.
— И что мне надо для этого сделать? — с внезапным подозрением спросил мальчишка. В школе желающих выполнить самое заветное желание тоже хватало — но когда доходило до способа, несчастный желающий слышал "подойди к зеркалу и дай себе три раза по морде!" или даже "залезь в унитаз и спусти воду, лох!" И злорадный смех.
Но парень просто протянул ладонь.
— Возьми меня за руку. И всё.
Антон с сомнением посмотрел на неё. Рука как рука — узкая, сильная, очень правильная ладонь, но такая светлокожая, что, казалось, светилась в полумраке собственным, призрачным, обманным, ничего не освещающим светом. И ногти на ней коротко, совсем не по-местному подрезаны...
— А в обмен что? — вдруг спросил он. Такой вот аукцион невиданной щедрости показался ему... подозрительным.
— А ничего, — парень усмехнулся. — Я тебе помочь просто хочу. Ты же ни за что тут пропадаешь. А я, знаешь, тоже не каменный, чтобы на такое вот смотреть.
Антон уже протянул ему руку... и лишь в последний миг опомнился.
— А остальные как? Серый с Андрюхой хотя бы?
Парень вздохнул.
— А никак. Я помочь могу лишь одному человеку за раз. И то, лишь если он сам согласился на это.
— То есть, мне их тут бросить? — обиженно спросил Антон.
Парень улыбнулся... как-то странно.
— Ну вот, ты сам это мне сказал...
— Да иди ты... — обиделся Антон.
Парень вздохнул и сел на корточки, глядя на него снизу вверх. Даже как-то печально.
— Добрый ты, знаешь... Ты-то их друзьями считаешь — а они тебя? Андрей, например, завидовал тебе за то, что ты в новой квартире живёшь, а он в развалюхе. И желал тебе пожара, а то и чего куда как похуже... Серый тебя вообще за клоуна держит. А ты к ним со всей душой...
— Да иди ты... — разговор перестал мальчишке нравится. Но странный гость только лишь хмыкнул.
— Я-то пойду — а ты, дорогой, здесь останешься. В этом лесу. В этом мире. Навечно. И ничего хорошего тебя тут не ждёт. Дней так через несколько попадешь ты в рабство к Хорунам. Свободной воли лишишься. И будешь ишачить на них весь остаток вечности. Голый, вечно грязный, в синяках... Жрать будешь одну тухлую кашу. И каждый урод там будет об тебя ноги вытирать. И не в переносном даже смысле.
Антон вздрогнул. Именно об этом он и думал бесконечными здешними ночами. И такое вот будущее казалось ему очень даже вероятным...
— И ребята тоже? — беспомощно спросил он.
Парень вздохнул.
— Да. Маахисы у вас Ключ скоро отберут, да и бросят, нужны вы тут им... А Хоруны вот подберут.
Антон поёжился. Правду говоря, думал он и об этом... Но бросить друзей — такое у него просто в голове не укладывалось. Никак. Совсем.
— Пусть... подбирают, — пробормотал он. — Всё лучше, чем потом всю вечность предательской гнидой себя чувствовать.
Парень упруго поднялся, глядя на него с явной жалостью.
— Дурак ты, — с сожалением сказал он. — Я, знаешь, второй раз не предлагаю. Потом кровавыми слезами будешь плакать, локти себе начнёшь кусать — да только будет поздно...
— Да иди ты... — в третий уже раз повторил Антон.
Парень нахмурился. Этот ответ точно пришёлся ему не по нраву.
— Я к тебе со всей душой, — а ты, значит, меня посылаешь? — процедил он. — Ну, не обессудь тогда. Вспомнишь ещё, когда Хоруны тебя в говно башкой начнут макать, вместе с дружками твоими...
— Ах ты гад!.. — Антон нагнулся, чтобы подобрать копьё.
Когда он выпрямился, перед ним никого не было.
* * *
— Цыть! — Файму подняла руку ладонью вперёд, давая приказ остановиться, и Антон тут же замер, нагнувшись, упёршись руками в колени. Впереди кто-то есть, понял он. Вряд ли Хоруны — они вроде как ещё тащились где-то сзади — но тут, в этом диком лесу, быть никого не должно...
Тот вечерний разговор не пойми с кем не шёл у мальчишки из головы. Во сне он вновь и вновь протягивал странному гостю руку — и за миг до пожатия просыпался в ужасе. Интересно, что будет, если не проснусь... — подумал он, и тут же недовольно помотал головой. Бесконечное бегство через лес довело его до изнеможения — но лучше уж так, чем на самом деле угодить в рабство к уродам... Хорошо ещё, что Файму всё же прокладывала путь — в конце концов, они выбрались из западного в северный лес и здесь стало полегче... относительно. Стало посветлее, сырой душный воздух не давил так на грудь. Но и этого Антон уже почти не заметил. Почти все его силы уходили на то, чтобы заставить себя передвигать ноги, и на что-то другое их уже не оставалось. Маахисам этот поход тоже дался нелегко — они исхудали, под гладкой кожей проступили жилы и мускулы. Но свирепое упрямство Файму всё же принесло плоды — даже пресловутые змееволки их не догнали, к громадному облегчению мальчишки. Самих Хорунов тоже пока видно не было, хотя он и знал, что они, отнюдь не с меньшим упрямством, тянутся где-то позади...
Бродяги, вопреки прозвищу, привыкшие всё же к относительно осёдлой жизни, ещё в начале пути начали ныть — но Маахисы отнюдь излишним гуманизмом не страдали, пресекая жалобы затрещинами. С любым другим здешним племенем такой трюк не прошёл бы, но вояками Бродяги были никакими. Даже Юока. В бою даже против самой последней девчонки Маахисов он, несмотря на все свои в целом неплохие качества, продержался бы примерно полсекунды, так что всё это сходило им с рук. Потихоньку Бродяги втянулись и перестали скулить, но всё равно именно они тормозили весь отряд. Антону, совершенно не к месту вспоминался тот дурацкий сон, где он защищал почти таких же ребят от каких-то жутких слепых тварей — и это совсем ему не нравилось. Он уже понимал, что в этом мире и сон может обернуться явью...
Файму между тем махнула рукой вправо. Отряд беззвучно скатился со звериной тропы в заросли. Навстречу кто-то идёт, понял Антон. И явно не один — иначе Файму не стала бы прятаться, а сама допросила бы путника. Наверняка, какое-то племя... вот весело-то будет, если Хоруны нас обогнали...
От усталости он задремал и очнулся лишь услышав шум шагов. По тропе шёл целый отряд, шёл, ничуть не скрываясь. Мальчишка осторожно выглянул из зарослей...
И замер. По тропе, уверенно и деловито, шёл отряд парней, совсем не похожих на Хорунов — кожаные куртки, кожаные штаны, сапоги... В руках парни держали короткие тяжелые копья и длинные луки, из колчанов за спиной торчали оперения стрел. Антон без особого труда узнал приснопамятных Нурнов. Шагавший впереди высокий парень в сапогах со смешными цветными кисточками и широким, нагловатым лицом был, конечно, Йэррой, их вождём. А рядом с ним... рядом с ним...
Антон выскочил из зарослей раньше, чем успел осознать это.
— Эдик!
* * *
Мальчишки замерли, ошалело глядя друг на друга. Но тут же из зарослей полезли Маахисы, и Нурны отпрянули, ощетинившись копьями. Антон как-то вдруг осознал, что стоит между двумя готовыми к бою отрядами — но это почти его не трогало. Одежда мальчишки за время этого жуткого побега пришла в полную негодность, так что сейчас на нем были лишь кеды и юбочка из нанизанных на гибкий стебель листьев. Наряд, конечно, очень легкий, не обременяющий, — но свои функции он выполнял с очевидным трудом, и Антон боялся, что сейчас он просто свалится. Его друзья, впрочем, выглядели ничуть не лучше — а на груди у Серого вдобавок ещё и болтались светящиеся бусы! Неудивительно, что глаза у Эдика натурально полезли на лоб...
— Макс с Сашкой где? — между тем спросил Сергей.
Эдик мотнул головой и наконец опомнился. Сейчас он тоже был голый по пояс и уже ничуть не походил на хомяка. Ему все эти бесконечные походы пошли лишь на пользу — жир сошёл еще не весь, но под ним уже проступали твердые мускулы. И становилось видно, что Эдик вообще-то не "жиртрест", а очень крепкий парень, обижать которого не следует...
— Макс с Воронами вас пошёл спасать, — Эдик откровенно пялился на Файму. Она, конечно, тоже похудела, но это придало ей ещё более... стройный вид. — А Сашка в Столицу двинул, Волков на войну с Хорунами поднимать.
— Поздно уже поднимать, они за нами тащатся, — буркнул Сергей.
— С рабами? — лицо у Йэрры стало странно напряженное.
— Вроде нет.
— Тогда потолкуем, — на лице Йэрры расцвела не очень приятная усмешка. — У них перед нами должок... А это ещё кто? — он показал на некстати полезших из зарослей Бродяг. Должно быть одним им там стало страшно...
— В лесу на них наткнулись, — дипломатично ответила Файму, глядя на Бродяг. Весь её вид возвещал о немедленной и ужасной погибели всем, кто решит распустить тут язык.
— А, — но дураком Йэрра тоже не был, и без труда сделал вполне очевидные выводы. — Бродяги, что ли? Они ж вроде где-то южнее живут. И говорят, — на лицо его вернулась хищная усмешка, — что есть у них такая Флейта...
— Да нету давно никакой Флейты! — возмущённо заявил Найу. — Она же деревянная была. За три тыщи лет давно в труху распалась, — к счастью, дураком он тоже не был, и углубляться в дальнейшие подробности не стал.
— Жаль, — Йэрра вздохнул, но вроде бы признал справедливость этого заявления. — А это что за цацки? — он показал остриём копья на висевший на груди Серого Ключ.
Вот же блин, — подумал Антон. Но штаны Серого тоже приказали долго жить, вместе с карманами, а о встрече с алчными Нурнами никто, понятно, тут не думал...
— Маахисы подарили, — не моргнув глазом, соврал Серый. — У них же тоже бусы.
— Ну-ну, — Йэрра окинул взглядом Маахисов. Бус на них и в самом деле хватало — только вот таких светящихся не было...
— А тебе бусы — или Хорунов побить? — нашелся Антон.
— И того, и другого, и можно всё сразу, — Йэрра вновь усмехнулся, и Антон вспомнил, что он вообще-то бандит...
Мальчишка поёжился. Будь они здесь одни, всё наверняка кончилось бы экспроприацией, но за ними стояли Маахисы — и жутковатые их косы-копья явно не располагали Нурнов к оптимизму...
— Дальше не пойдём, — решила между тем Файму. — Устроим Хорунам засаду. Вы не против?..
* * *
— Вот оно, выходит, что... — протянул Сергей, когда Эдик закончил свой рассказ. — Куниц, выходит, не тревожь, к Виксенам не ходи, сиди на попе ровно, да манную кашку кушай, не то попке твоей будет бо-бо...
Ему никто не ответил. Рассказ Эдика о шамане ошарашил тут всех. Антону страшно хотелось взять этого засранца за шкирку и долго-долго бить мордой об стол — пока не объяснит всё толком или не признается, что всё наврал. Но, увы, он понимал, что надежды на это призрачны. Даже если выйдет найти потайную землянку — мимо оборотней всё равно не пройдёшь... Но с белолицым, выходит, был вовсе не глюк — и от этой мысли мальчишку начинало потряхивать. Я ведь почти пожал ему руку, с ужасом подумал он. Ещё миг бы — и чёрт знает, где бы я оказался, но точно не на острове с обнаженными девами...
— А нам-то делать что? — между тем спросил Андрей. — Ну, после того, как Хорунов побьем, ясное дело? Не идти же к этим Виксенам жить, в самом-то деле?
— Сперва надо Хорунов побить, — мрачно ответил Сергей. — Даже если тварей своих они сюда не притащили, их наверняка десятка три. А Маахисов с Нурнами — тридцать пять всего. И вояки они — непонятно какие, мы ж ни тех, ни других в деле почитай что и не видели. Бродяг, понятно, можно и вовсе не считать...
— Файму с Йэррой наверняка что-нибудь придумают, — оптимистично предположил Андрей. — Они, знаешь, тут не первый век живут.
Антон посмотрел на упомянутую парочку. Они сидели отдельно ото всех, у костра. О чем говорили, отсюда слышно не было, но Файму то и дело то поправляла волосы, то словно невзначай вытягивала ногу — а Йэрра то краснел, то бледнел, не умея ни сесть, ни повернуться — в общем, показывал себя круглым дураком. Да уж, усмехнулся мальчишка. Какие там планы!.. Того и гляди, на ёлку полезет, цветы собирать...
— А правда, ребята, что нам делать-то? — спросил Антон. — Завтра утром наверняка уже всё и решится. Тут, по крайней мере. Хорунам наверняка пипец придёт — они ж тоже все вымотались и даже не знают, что их тут целое новое племя караулит. А потом-то что?
— А что? — удивился Сергей. — Двинем в Столицу. У Сашки наверняка же ни черта не вышло — сидит уже поди на каком-нибудь острове и фиги с пальмы сшибает...
— Там же ещё Димка с Юркой и Борькой остался, — напомнил Антон. — Вместе-то они что-нибудь придумают...
— Может, — Сергей вздохнул. — А может, и нет. В любом случае, надо там порядок наводить. Не дело, что девчонка всем рулит...
— А что с тем, что шаман рассказал, делать? С этим хреном в ступе, который весь этот мир вроде создал?
— Хрена прямо в ступе истолчём... — Серый даже не улыбнулся. Он потрогал висевший на груди Ключ и нахмурился. — Знаете, ребята, штука эта не то, чтобы жжется, но напоминает, что не про меня она. Надо... ну, того искать, для кого она предназначена. А то со мной что-то неладное творится...
— Вот-вот, — сказал Антон. — Злой ты стал. На Маахисов наехал, устроил мордобой. Наговорил им всякого... Матвея вон, чуть мехом внутрь не вывернул. Найу вообще так напугал, что он чуть до смерти не описялся...
— Наверное, — Сергей нахмурился. — Хотя, знаешь, ребята тут такие, что хочется вообще всех по башке бить, за их глупость. Кто понты дурацкие кидает, кто просто пользуется тем, что некому по шапке дать, — он покосился на Файму, благосклонно внимавшую Йэрре. Вел тот тебя, надо сказать, нетипично — размахивал руками и что-то с жаром говорил. Бедняга, усмехнулся Антон. Скоро стихи начнёт писать...
— Верить в рациональность разумных существ — это большая ошибка, часто смертельная, — философским тоном сообщил он.
— Может, Ключ укажет на того, кто... ну, кому он подходит? — предположил Андрей.
