Специальный отдел

— И? — заинтересовано вскинула бровь госпожа кардинал.

— ... ... лезь ... ...!!! — скомандовала Радислава.

Пшертневская ещё раз осмотрела образовавшийся проём.

— Лезу, но ничего не обещаю... — пробормотала она.

— Там навесной замок, если ты колодки вскрыла, то он для тебя труда не составит, — махнула рукой оборотничка, натягивая куртку.

— Я не про это, — вздохнула Злата, — подсадишь?

— А... — менестрель сноровисто подобрала волосы и опустилась перед дверью на четвереньки. — Только по пояснице не топчись.

Пшертневская скептически взглянула на импровизированную подставку, но всё-таки полезла. Через несколько секунд оборотничка услышала глухой звук упавшего тела и глубоко содержательный комментарий по этому поводу. Оказывается, госпожа кардинал тоже знала много неприличных слов. Слышно было, как она возится с замком, потом последовал щелчок, металлический лязг, и дверь распахнулась.

— Что дальше? — поинтересовалась оборотничка. Выходя в коридор.

— Нужно найти градоправителя и потолковать с ним по душам.

— Не думаю, что сейчас так важно заниматься дипломатией, — пробормотала Радислава.

— О нет, — усмехнулась Злата, — дипломатией я буду заниматься после, когда возникнет необходимость извиняться за недостойное поведение сотрудников. А сейчас я жажду крови, — госпожа кардинал с хрустом размяла пальцы. — Идём наверх.

— М-дя... — только и подумала менестрель, вдруг осознав, что госпожа кардинал принадлежит к тому типу людей, которых очень не желательно доводить до крайности.

— Почему ты думаешь, что градоправитель ещё здесь? Сейчас же глубокая ночь! — не выдержала оборотничка.

— Потому что, полагаю, наши рыцари без страха и упрёка уже тут накуролесили, — вздохнула Злата.

Досточтимый градоправитель славного города Одессы задумчиво мерил шагами кабинет, покачивая в руке недопитый бокал. Смысла ехать домой уже не было, и он решил провести остаток ночи на рабочем месте. Главное, что госпожа кардинал Пшертневская, всё же прибыла по назначению, и это даёт ему значительные преимущества. Какие именно, градоправитель так и не смог сформулировать: то ли сказывались переживания минувшего вечера, то ли выпитый коньяк, то ли негромкое вкрадчивое покашливание, вдруг раздавшееся у него за спиной. Достойный чиновник обернулся и чуть не сел от неожиданности. Напротив него, скрестив руки на груди, стояла Злата Пшертневская. (А ведь он даже не услышал, как она вошла!) Женщина плавно шагнула вбок, и от дверного проёма на градоправителя кинулось нечто зубастое, лохматое, с горящими янтарным блеском глазами. Тот даже крякнуть от неожиданности не успел, как оказался припечатанным к полу. Досточтимый глава города попытался было избавиться от незваного монстра. Радислава выпустила когти и упреждающе зарычала, подаваясь вперёд.

-Лежите спокойно, господин градоправитель, — вежливо произнесла Злата, присаживаясь возле него на корточки — моя подруга очень не любит, когда на неё надевают серебряные колодки, поэтому лучше Вам её не нервировать.

— Пшертневская, не дурите, — визгливо откликнулся изрядно струхнувший мужчина.

— Не буду, — кивнула госпожа кардинал, — если Вы скажете, где наше оружие и реликвии ихтианов. Но если сведения окажутся неверными, оборотень перегрызёт Вам глотку. Правда?

В ответ Радислава клацнула зубами и смачно обмахнула пасть языком, демонстрируя клыки.

— Стол... В верхнем ящике... всё... — запинаясь, выдавил тот.

Злата не замедлила проверить информацию.

— Вот и славненько, — усмехнулась она, направляя пистолет в голову градоправителя.

— Вы этого не сделаете! — визгливо вскрикнул он. — Охрана услышит выстрел!

— Выстрел? — Пшертневская удивлённо вскинула бровь. — А кто Вам сказал, что я буду стрелять? — госпожа кардинал ловко перевернула смит-и-вессон в ладони и от души треснула градоправителя по лбу рукояткой.

Радислава весьма неохотно слезла с бесчувственного тела.

— Лучше бы я его загрызла, — проворчала она, — меньше проблем...

— Не твои же проблемы, так что не капризничай. Перекидывайся, и убираемся отсюда. Думаю, настал час покинуть сей негостеприимный дом державных мужей.

— Если не боишься отбить пятки, предлагаю воспользоваться окном, — откликнулась менестрель, спешно одеваясь.

Когда они выбрались к набережной, начинал загораться рассвет. Злата в задумчивости остановилась. Нужно было срочно решать, куда идти дальше. Гостиница однозначно отпадала...

— Вообще-то, у меня здесь есть пара личных квадратных метров, — произнесла оборотничка.

— Что? У тебя здесь жильё?! — чуть не подпрыгнула госпожа кардинал.

— Ну да, я здесь последние три года более-менее стабильно жила, — пожала плечами менестрель.

— Отлично! Знать бы только, где носит этих двоих...

— Мрачных, грязных, ободранных субъектов, которые усердно испепеляют нас гневными взглядами? — уточнила оборотничка.

— Да! А...

— Они у тебя за спиной... — вздохнула Радислава.

Пшертневская резко обернулась. Сказать, что "грязные субъекты" испепеляли их взглядами, не сказать ничего.

— Потрудитесь объяснить, почему вы двое в таком виде?! — в один голос воскликнули все четверо.

— Ну... — замялась Злата. — И вообще, мы первые спросили!

Эрик и Виктор мрачно переглянулись.

— Э-э, может, не будем обсуждать это на улице? — вкрадчиво произнесла менестрель. — Одесса — это такой город, где на одном краю чихнули, а с другого "будь здоров" скажут ещё и поинтересуются, как ваша больная печень, потому что тётя Соня таки видела вас вчера в аптеке.

ІІ

Тонкие лучи восходящего солнца тщетно пытались пробиться сквозь плотно сдвинутые портьеры, и потому в гостиной дома Великого инквизитора Нейтральной зоны, его святейшества Кристобаля Хунты по-прежнему царил столь милый его сердцу полумрак. Сам хозяин сидел в кресле, напряжённо вцепившись тонкими узловатыми пальцами в жёсткие подлокотники и, не мигая, глядел в пространство.

Сангра не любил применять какую-либо иную магию, кроме той, что владел он. По сему, когда возникала необходимость в действиях, основанных на магии духа или стихий, господину инквизитору приходилось несладко. К тому же, досточтимый мэтр Сангра всегда предпочитал вести важные деловые переговоры с глазу на глаз с собеседником и уж никак не телепатически, но... Герцог Высокого дома Ди Амбер не настолько сильно желал лицезреть господина Великого инквизитора, чтобы по первому же его слову телепортироваться в Будапешт. Господин Кристобаль скрипел зубами, но ничего с этим прискорбным фактом поделать не мог и по сему вынужден был испытывать сейчас все сомнительные прелести телепатического общения.

— Какого чёрта Вы тревожите меня в такую рань, мэтр?! — телепатический обмен не передавал интонаций, зато энергетический окрас фразы явственно свидетельствовал о том, что герцог Ди Амбер не в восторге от того, что его разбудили.

— Сегодня на Территорию древних прибудет княжна Высокого дома Анна Ди Таэ, — сухо откликнулся Сангра.

— Что? Опять? А этот ненормальный крылатый лорд?

— Не знаю, наверное, вместе с ней. Так вот, я хочу, чтобы они там и остались. Меня не волнует, что Вы с ними сделаете, хоть съешьте! Но вернуться они не должны.

— А с какой стати, Вы решили, что можете мне приказывать, мэтр?!

— Это в Ваших же интересах, герцог. Молодые Ди Таэ дотошны до ужаса. И я думаю, мало приятного Вам будет в том, если они узнают, кто в действительности стоял за гибелью Анри Ди Таэ и его супруги, а более того, если они, переступят через свою гордость и придут на совет, дабы обнародовать подробности гибели дома Де Крайто. И при наилучшем раскладе, князь Эрик, возможно, оставит Вам право выбора оружия.

— А, по-вашему, если я избавлюсь от княжны, то он возрадуется и взрукоплещет такому распрекрасному мне?! — волна сарказма неприятно резанула по мозгу Хунты.

— О князе не беспокойтесь. Пусть пока Вашей головной болью будет лишь Анна Ди Таэ.

— Ладно, но если у Вас что-то не срастётся, будьте уверены, Вас постигнет та же судьба, что и Де Крайто.

Кристобаль Сангра скептически хмыкнул и разорвал контакт.

* * *

Спать одетым — то ещё удовольствие. Особенно, если при этом вы спали не в своей постели, вдобавок ещё и не расстеленной.

Княжна Ди Таэ медленно села на кровати и с нажимом помассировала виски. Голова была словно чугунная. Тори, как ни в чём не бывало, отдёргивала шторы, впуская в комнату солнечный свет. Анна сонно прищурилась на полившиеся в комнату лучи.

— Как Вы себя чувствуете, госпожа? — участливо осведомилась файри.

— Я что, так паршиво выгляжу? — спросила чародейка.

— Ну почему же...

— Потому что обычно ты задаешь этот вопрос, чтобы удостовериться, что моё внешне состояние соответствует внутреннему, — вздохнула Анна, пытаясь пальцами расправить спутавшиеся волосы.

— Вчера вечером мой внучатый племянник видел, как Вы потеряли сознание, — сказала Тори, — он хотел позвать на помощь, но тут появился молодой господин и отнёс Вас в комнату...

— Ага... — многозначительно протянула княжна. — А где сейчас этот "молодой господин"?

— Спит в гостиной.

— Ладно, — вздохнула чародейка, — пусть спит. Время ещё есть.

— Госпожа, я могу спросить?

— Да. Хотя, смотря о чём?

— А почему молодой господин не остался ночевать с Вами?

— Эхкх... Что? — Анна уставилась на Тори круглыми глазами. — Ну и вопросы у тебя! Почём мне знать? Вот проснётся, у него и спросишь, — откликнулась чародейка, запоздало соображая, что с непосредственной файри станется задать Хьюго этот вопрос.

В отличие от княжны, Хьюго было не привыкать спать одетым. Не то, чтобы он так уж прекрасно выспался — диван он и есть диван. Но всё же это было значительно лучше, чем вчерашняя ночёвка в отделе. Одежда, правда, фактически утратила товарный вид, но, кажется, это ещё можно было исправить. И нужно срочно убрать эту несообразную щетину на лице!

Пообщавшись с пожилой приветливой файри, священнику удалось выяснить, где находится ванная комната. Де Крайто толкнул дверь, и нос к носу столкнулся с Анной Ди Таэ. Поскольку чародейка только что вылезла из душа, то из одежды на ней было только золотистое махровое полотенце. Влажные волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Заметив Хьюго, чародейка оторвалась от усердной чистки зубов и приветственно махнула ему рукой. Де Крайто ошеломлённо застыл на пороге, более всего желая куда-нибудь провалиться, причём немедленно.

— Шак Вы шебя шуствуече? — осведомилась княжна.

— А? — Хьюго понимал, что таращиться в упор на не совсем одетую (а точнее, совсем не одетую) чародейку, как-то не очень... и, по сему, усердно пытался найти какой-нибудь иной объект для внимания.

— Как Вы себя чувствуете? — переспросила Анна, избавляясь от заполнявшей рот зубной пасты.

— Э... н-нормально, — с трудом выдавил он.

— Да прекратите Вы глазами по стенам бегать! — не выдержала чародейка. — Я понимаю, что сейчас выгляжу не фонтан, но зачем же так открыто это демонстрировать?

— Что? Нет... Всё, э-э, нормально... Хороший вид...

— Спереди или сзади?

— Что?

— Вид.

— А... э... — тут только до него дошло, что он последние секунд тридцать таращится в зеркало за спиной княжны. Вдобавок, Хьюго, наконец, умудрился разглядеть и своё отражение: волосы встрёпаны, рубашка расхристана, и лицо — цвета спелой черешни. Де Крайто уткнулся глазами в пол и, принявшись рассматривать дельфинов на кафеле, немного перевёл дух.

— Спасибо, кстати, что не оставили ночевать в коридоре, — продолжила Анна. — Но всё же могли бы и в чувство привести или хоть раздеть. Между прочим, в Мадриде Вы так и сделали.

— В Мадриде меня вынудили к этому обстоятельства, — найдя объект для созерцания, Хьюго перестал изъясняться междометиями.

— А вчера, значит, обстоятельства Вас вынуждать отказались? — усмехнулась Ди Таэ.

Де Крайто, считавший, что краснеть ему уже некуда, умудрился сменить цвет ещё на полтона.

— Ладно, — сжалилась над ним чародейка, — идите в душ. На всё про всё у Вас пятнадцать минут. Парусник Эорлин-ши уже наверняка заходит на посадку. Да, одежду Вашу оставьте здесь. Сейчас она только ворон пугать и годится. Оденете что-нибудь из гардероба Эрика, думаю, он не обидится, — с этими словами княжна вышла прочь, в который раз оставив Хьюго в состоянии полного душевного разгрома.

* * *

Кардинал Дэпле пребывал в состоянии крайнего раздражения, подкреплённого здоровым страхом за свою жизнь. Попытка нейтрализовать Пшертневскую в Одесе провалилась. И скорей всего, конфликт с ихтианами уже улажен в пользу отдела. А если об этой истории с Одессой узнает Великий инквизитор, будь он неладен, тогда... Дэпле нервно перебрал пальцами по столешнице красного дерева. Нужно было срочно что-то придумать, пока до Хунты не дошла информация.

Пока досточтимый кардинал Дэпле пребывал в раздумьях, зазвонил телефон. Толстяк непроизвольно дёрнулся. Звонить ему на рабочий телефон, минуя секретаря, могли очень и очень немногие. Дэпле неохотно снял трубку.

— Глава дипломатического...

— Оставьте свои титулы при себе, Дэпле! — резко оборвал кардинала печально знакомый голос Кристобаля Хунты. Звучал он, впрочем, как-то вяловато, но перепуганный Дэпле списал это на издержки связи.

— Что Вам нужно, господин инквизитор? — пролепетал кардинал, мгновенно покрываясь потом.

— Не так давно внутренняя гвардия инквизиции понесла значительные потери. Одним из погибших был капрал Мрочек. Я отправил его с поручением в отдел кардинала Пшертневской, где он был застрелен одним из её сотрудников, а именно Вилдаром Криэ. Думаю, полиции эта информация будет небезынтересна, — за сим, даже не попрощавшись, господин инквизитор положил трубку.

Дэпле недоуменно таращился на аппарат, пытаясь понять, с каким это поручением был отправлен к Пшертневской гвардеец инквизиции. В его мозгу зарождалась мысль, что это не так уж важно, гораздо важнее результат, коий может поспособствовать роспуску ненавистного отдела.

* * *

То, что Радислава назвала личными квадратными метрами, являло собой мансарду в одном из домов возле набережной.

— Кто высокий — те пригнитесь, — предупредила менестрель, ныряя в приземистый дверной проём. Внутри мансарда боле всего напоминала кладовку с низким потолком. В одном углу кровать, в другом — кресло, рядом с ним шкаф и подставка для гитары, два метра свободного пространства по центру и свисающая с потолка одинокая лампочка без абажура. Дополняли картину две узкие двери: одна в правой стене, вторая в левой. Злата испытала лёгкое ощущение дежавю.

— Где-то я уже это видела... — пробормотала она, невольно вспоминая жилище Виктора.

— Кухня налево, удобства направо, — просветила оборотничка. — Колдуна своего можете на кровать, можете на кресло, мне всё равно.

— Я не колдун, — мрачно проворчал Эрик, — устраиваясь в жёстком кресле, — я целитель и маг.