— Это повлияет на мою личность? Как сильно?
— Мы не возьмём у него много, так что даже заметно не будет, — ответил Джеймс. — Постараемся быть максимально осторожными.
— Тогда ладно, я готов, — согласился Гарри. — Мне уже пора возвращаться?
— Мне очень жаль, но да, — сказала Лили со слезами на глазах. Она обняла Гарри и мужа, которые с радостью ответили ей. — Однажды ты нас снова увидишь, Гарри. Но, надеюсь, не в ближайшие много-много лет. И никогда не забывай, что мы тебя очень любим.
— Я тоже люблю тебя, мам, и тебя, пап, — ответил Гарри. Вскоре все они плакали в объятьях друг друга. Прошло ещё несколько минут, и Гарри почувствовал, что какая-то непреодолимая сила начала отрывать его от родителей. Они отпустили его и помахали на прощанье, но зрение начало затуманиваться, и он уже не мог видеть их чётко. Потом вдруг всё потемнело.
[1] Двойной бонус: и от крестража избавился, и инфы нахаляву привалило. Ааааавтомобиль в студию!!! (Прим. пер.)
* * *
Первым, что Гарри почувствовал, вернувшись в своё тело, была тупая боль от Круциатуса. В этот момент он осознал, что снова выжил. С минуту он лежал, слушая речь Волдеморта о мировом господстве, и надеясь, что никто не увидел, как его глаза закрылись. Гарри ожидал, что в любой момент кто-то заметит, что он жив, но очевидно, всё внимание было обращено на Тёмного Лорда.
Гарри, наконец, набрался мужества немного приоткрыть глаза и осмотреться. Пожиратели Смерти стояли к нему спиной, так что единственным, кто мог бы заметить шевеление его век, оставался Волдеморт. С небольшой долей удивления Гарри почувствовал, что никто не потрудился забрать у него палочку: видимо, все были убеждены, что он мёртв.
Родители сказали, чтобы он аппарировал, и когда Гарри сосредоточился на этой теме, то понял, что знает почти всё. Он даже знал, что сможет аппарировать из того положения, в котором сейчас лежал на земле. Волдеморт изучил аппарацию очень подробно. Гарри задался вопросом, какой бы хаос ему замутить перед исчезновением, но тут заметил Хвоста, стоящего позади группы и всеми игнорируемого. Тот уже упал до самой низкой точки в иерархии Пожирателей Смерти. Улыбаясь, Гарри быстро набросал в голове план.
Он наблюдал и ждал своего шанса. Наконец, Волдеморт закончил свою речь, получив аплодисменты от верных последователей. В этот момент Гарри аппарировал в положение стоя прямо позади Хвоста. Никто даже и не заметил его перемещения.
— Эй, Том! — крикнул Гарри, схватив Хвоста за руку. — Тебе никто не говорил, что «Авада» у тебя отстойная? — Пожиратели Смерти повернулись и в шоке уставились на него. Волдеморт был точно так же удивлён, но сохранил присутствие духа и уже поднимал палочку. Но в любом случае было слишком поздно. Прежде, чем кто-либо успел его остановить, Гарри аппарировал с кладбища обратно в Хогвартс, прихватив с собой и Хвоста.
* * *
Министр Фадж продолжал общаться с аудиторией, но когда попросил задавать вопросы, был вынужден защищаться в отношении обвинений, грозящих ему на завтрашних слушаниях. Для него это была очень неудобная тема, и он отчаянно пытался обойти её стороной.
— Я отвечу на все эти вопросы завтра, — пообещал Фадж. — Но позвольте заверить вас в следующем: Сириус Блэк виновен, а Питер Петтигрю мёртв.
Как только он произнёс эти слова, на сцене появился Гарри в охапку с Хвостом, находившемся всё ещё в шоке от лицезрения воскресшего мальчика. Гарри немедленно по прибытии оглушил предателя и затем начал озираться. Большая часть толпы оставалась на трибунах, и как только он появился, взорвалась аплодисментами. Чёрная Метка в небе постепенно растворялась, но пока ещё оставалась видна.
— Он вернулся, — сказал Гарри Министру, но Фадж предпочёл помотать головой в недоумении. Возмущённый этим, Гарри разорвал рукав мантии Хвоста, обнажив яркую чёрную метку. — Волдеморт вернулся! — закричал он, и на этот раз достаточно громко, чтобы его слышала вся аудитория. Вскоре все узнали об этом заявлении и в душе боролись, верить в него или нет.
Гарри с трудом дождался, пока авроры арестуют Хвоста, но затем магическое истощение его доконало, и он рухнул прямо посреди сцены.
* * *
От автора:
В главе есть несколько важных моментов, я надеюсь, вы поймёте, каких. Я думал над сценой воскрешения Волдеморта с тех пор, как начал эту историю, и надеюсь, вам понравилось, как всё повернулось. В любом, случае, пожалуйста, дайте мне знать. Спасибо!
Глава 22
Гарри проснулся со слишком хорошо знакомым ему ощущением больничного крыла Хогвартса. Он до сих пор был уставшим, очень уставшим. Глаза оставались закрыты, и он чувствовал: чтобы открыть их, ему придётся предпринять неимоверные усилия. Кто-то держал его за руку и крепко сжимал её, он лишь надеялся, что это была Дафна. Собрав все силы, Гарри повернул голову и открыл глаза, чтобы посмотреть на этого человека.
Глаза Дафны покраснели, а на щеках остались дорожки от пролитых слёз. Её длинные светлые волосы были в беспорядке, и Гарри догадался, что она теребила их, как часто делала, когда волновалась и нервничала. Увидев, что Гарри пошевелился, она практически прыгнула к нему на кровать, дабы убедиться, что с ним всё хорошо.
— Я в порядке, Дафна, в порядке, — сказал он ей.
— Когда ты исчез, я подумала, что ты умрёшь, — тихо ответила Дафна. Гарри решил, что сейчас не самый подходящий момент рассказать ей, что по пути он действительно умер.
— Я здесь, и всё ещё жив, — заверил он. Она кивнула и положила голову ему на грудь, свернувшись калачиком рядом на кровати. Гарри осмотрел комнату и увидел Гермиону с Невиллом, сидевших на стульях у противоположной стены. На лицах обоих сияли большие улыбки от радости, что Гарри очнулся, но по виду Гермионы можно было понять, что она тоже плакала. К сожалению Гарри и Дафны, их короткого разговора было достаточно для привлечения внимания мадам Помфри, которая, как Гарри знал, будет стремиться обследовать его.
— Снова вернулись, не так ли, мистер Поттер? — нежно сказала мадам Помфри. — Очень жаль прерывать Вас, мисс Гринграсс, но мне придётся настаивать, чтобы Вы позволили мне попытаться исцелить его. — Дафна вздохнула и, перед тем, как слезть с кровати, напоследок сжала его в объятьях. Гарри почувствовал, что энергия постепенно к нему возвращается, так как он очнулся и уже без проблем мог сидеть на кровати. Он увидел, что до сих пор одет в ту же одежду, в которой был на последнем задании турнира и в бое на кладбище. Она была покрыта смесью грязи, пота и крови, и Гарри подумал, что пахнет он, наверное, ужасно.
— Долго я был в отключке? — спросил он, предполагая, что если бы пробыл в лазарете долго, кто-нибудь наверняка переодел бы его.
— Вас доставили сюда около получаса назад, — сообщила мадам Помфри. — Мы решили позволить Вам поспать, но теперь, когда Вы проснулись, предположу, что понадобится обезболивающее зелье. Вы подверглись проклятию «Круциатус», верно? — другие в комнате ахнули, когда услышали, что Гарри ещё раз побывал под Круциатусом.
— Да, мэм. Но вот что странно: когда Волдеморт попал в меня им, было намного больнее, чем от Круциатуса Крауча, но теперь уже не больно, как в прошлый раз, — рассказывал Гарри. — Вы не знаете, почему так?
— Конечно. Уровень боли, причинённый заклинанием, зависит в основном от силы применившего его волшебника, а то, как быстро человек восстановится, зависит в большей степени от силы пострадавшего. Если с прошлого раза Вы стали более сильным, то и восстановление пройдёт легче, — объяснила мадам Помфри. — Тем не менее, я хочу, чтобы Вы приняли эти зелья и дали мне знать, если будете испытывать какие-либо другие необычные боли. — Гарри кивнул и послушно проглотил предложенные зелья. Тупая боль, оставшаяся после Круциатуса, начала постепенно уходить, но он всё ещё чувствовал её, если думал об этом.
— Спасибо, мадам Помфри. Скажите, здесь найдётся чистая рубашка переодеться? — спросил Гарри после того, как почувствовал запах от своей мантии. Он был абсолютно уверен, что более корректным выражением здесь было бы «вонь».
— Непременно, — ответила пожилая ведьма и передала ему рубашку из шкафа. Гарри ожидал, что она оставит его переодеться в уединении, но та видимо посчитала хорошей идеей остаться и посмотреть, нет ли у него других травм. Он снял мантию через голову и бросил её рядом с кроватью, затем начал так же избавляться от старой рубашки. Подняв её почти до лица, он услышал шокированный вздох мадам Помфри.
— Это то, о чем я думаю? — спросила она, показывая на его грудь. Гарри проследил за её взглядом и чуть ниже своего плеча увидел рану в форме ярко-красной молнии, покрытую засохшей кровью. Он без сомнения понял, что оставило ему этот шрам. Друзья Гарри собрались вокруг и тоже глазели на него в шоке, хорошо зная, что означает рана такой формы.[1]
— Я могу объяснить, — сказал Гарри, надеясь, что сможет облегчить их переживания.
— Уверен, мы все хотели бы это услышать, — раздался голос профессора Дамблдора. Гарри не в первый раз задавался вопросом, как тому постоянно удаётся так подгадывать своё появление. Директор присоединился к окружившей кровать группе и с интересом разглядывал новый шрам. — Я знаю, что Волдеморт вернулся, Гарри. Но хотелось бы знать, как ему это удалось.
Гарри осмотрел комнату, отметив, что все прислушиваются к разговору, но потом решил, что в конце концов так даже будет лучше — рассказать это один раз.
— Портключ перенёс меня на кладбище. Там была могила с надписью «Томас Риддл», поэтому предполагаю, что там была похоронена маггловская семья Волдеморта. Когда я появился, у Волдеморта уже была физическая форма, но не человеческая. Он смахивал на какого-то уродливого демонического ребёнка, — рассказывал Гарри. — Потом я сражался с Барти Краучем Младшим и смог победить его, но Хвост оглушил меня со спины. Когда я очнулся, тот выполнял ритуал возвращения Волдеморту тела. Для этого Хвост взял кости отца Волдеморта, оттяпал собственную руку и взял мою кровь.
— Твою кровь, говоришь? — сразу спросил Дамблдор.
— Да, профессор, — подтвердил Гарри. — Потом Волдеморт возродился. Он сейчас выглядит отвратительно и больше не похож на человека. Он вызвал на кладбище Пожирателей Смерти, и явилась большая их группа. Там точно были Малфой, Крэбб и Гойл. Ещё двое других, я думаю... Нотт и Эйвери. Остальных я не узнал — все они были в масках.
— Эти имена не стали неожиданностью, Гарри, — сказал Дамблдор. — После окончания первой войны все они утверждали, что находились под проклятием «Империус». Очевидно, они лгали.
— После этого Волдеморт создал Хвосту магическую кисть руки, вместо той, которую тот отрезал в ритуале, и приказал ему развязать меня, чтобы провести дуэль, — продолжил рассказ Гарри. — Затем мы сражались. Я старался изо всех сил, но практически не смог задеть Волдеморта. А когда он сам начал атаковать, я понял, что не так уж и много могу сделать для своей защиты. И тогда он послал в меня смертельное проклятие. Я совершенно уверен в том, что умер. — Гарри посмотрел на свой новый шрам, в то время как другие начали реагировать на эту новость. Дафна бросилась к Гарри и забралась обратно к нему на кровать, а Гермиона снова начала плакать. Невилл выглядел очень смущённым, а Дамблдор тем временем просто кивнул, словно для него это было в порядке вещей.
Гарри не был уверен, нужно ли рассказывать о том, что произошло после его смерти. Он знал, что это было в реальности, а не в его воображении, но то, что случилось, было для него очень личным, и он почувствовал бы неловкость, поделись этим с другими. «Хотя Дамблдор должен узнать информацию, которую я получил...», — подумал он, и тут его охватило огромное чувство недоверия к директору. С какой радости он должен выбалтывать такие подробности Дамблдору? Ведь очевидно, что старик знал о пророчестве, но никогда не обсуждал его с ним. Пускай сам для начала будет честным! Вскоре, однако, недоверие растворилось, и Гарри понял, что для победы над Волдемортом помощь Дамблдора ему пригодится.
— После того, как я умер, я очутился в каком-то безграничном белом месте. Даже не знаю, как ещё его описать, — продолжил Гарри. — Там были мои родители. Они рассказали, что Волдеморт поместил в меня частицу своей души, но теперь она мертва. Они также рассказали, что обо мне есть пророчество и что Вы его знаете, профессор. Прежде, чем мы расстались, они передали мне знания об осколках души Волдеморта. Теперь я знаю, что они такое и где находятся. Кроме того, они показали мне, как аппарировать с кладбища. Когда я очнулся, то схватил Хвоста и вернулся в Хогвартс. На этом всё.
Дамблдор выглядел весьма взволнованным. Он надеялся не обременять Гарри знаниями о пророчестве и крестражах, пока тот не повзрослеет, но теперь, очевидно, было уже слишком поздно что-то утаивать. Радостной стороной было то, что если крестраж внутри Гарри действительно уничтожен, Волдеморт ещё на один шаг приблизился к тому, чтобы стать смертным.
— Ты уверен, что хочешь узнать пророчество, Гарри? — спросил директор. — Иногда проще не знать, что судьба приготовила для нас.
— Мне нужно знать, — потребовал Гарри. Дамблдор кивнул в знак согласия.
— «Грядёт тот, у кого достанет силы победить Тёмного Лорда... Рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... И Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать о его силе... И один должен умереть от руки другого, потому что ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой... Тот, у кого хватит силы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца». Это полное пророчество, Гарри, — объяснил Дамблдор. — Волдеморт знает первую его часть, поэтому много лет назад и выбрал целью твою семью.
— Как он узнал о пророчестве? — спросила Дафна, вступая в разговор. Она, как и другие, не хотела упустить ни единой детали из истории Гарри.
— Пророчество подслушал Пожиратель Смерти, но не смог услышать его полностью, — проинформировал их Дамблдор. Однако он не сказал и не планировал говорить им, что Пожирателем Смерти в данном случае оказался Северус Снейп.
— Мама сказала, что пророчество могло быть и о Невилле, — заметил Гарри, в результате чего глаза его друга расширились в шоке.
— Да, изначально такая возможность существовала, — подтвердил Дамблдор. — Но Волдеморт отметил тебя шрамом на лбу, поэтому он уверился, что ты именно тот, о ком говорится в пророчестве. — Невилл заметно расслабился, услышав это, а Гарри просто кивнул: он уже знал, что никак не сможет избежать своей судьбы.
