Кони уже не бежали рысью, а медленно брели, разгребая бабками наметенный снег. Всадники устали стряхивать холодный покров с одежды и зябко сжались под плащами с тяжелыми капюшонами. Освальд растерянно пытался высмотреть хоть какое-то жилье в снежном потоке, изредка разбиваемом порывами ветра, но вскоре отряд попросту остановился, и лошади сгрудились.
Кристиан добрался до старшего мечника и поднял над головой согнутую в локте руку. Снегопад начал огибать всадников, не касаясь их, как будто они находились внутри прозрачного кокона. Дышать стало легче, и можно было обсудить, куда направиться, если дорога пропала из виду.
— Я знаю эти места! — крикнул маг, напрягая голос, чтобы его услышали все. — Здесь неподалеку деревня при замке. Там есть таверна.
— А не заведешь ли ты нас в непролазные сугробы по ошибке? — усомнился Освальд.
Кристиан помотал головой:
— Я хорошо помню тропу и дорожные камни. Да и выбор у нас невелик. Поедем дальше — до ближайшего селения доберемся нескоро, если не свернем к той деревне.
— Пусть будет так, — согласился мечник. — Экая непогода на нас свалилась!
— Ты руку-то не опускай, — попросил мага Браско. — Дай хоть глаза просушить чуток.
— На первое время меня хватит, — ответил Кристиан, — но до конца пути не вытерплю, уж не обессудьте.
Порешив на том, они снова тронулись в путь, только теперь впереди оказался маг верхом на Регене. Укрывать отряд от снега ему удавалось довольно долго, меняя руки, но под конец они обе бессильно опустились, и мужчина бросил повод, предоставив жеребцу свободу в выборе дороги. Путникам опять мешал снегопад, однако черный конь так уверенно и резво двигался вперед, что все поверили в его чутье и крепкую память его хозяина.
Из-за летящего с небес снега всадники заметили высокую, сложенную из светлого камня крепостную стену, только когда подобрались к ней не далее, чем на двадцать шагов. К общему удивлению, Реген вывел отряд к самому замку, обойдя деревню стороной, и теперь она лежала по левую руку от путников.
Освальд ожидал, что Кристиан повернет на широкую тропу, ведущую к хижинам, и приведет соратников к таверне, но мужчина, снова взявшись за поводья, вдруг направил жеребца к опущенному перекидному мосту. Тот как будто лежал на ровной земле, однако путники поняли, что ров, выкопанный вокруг стены, попросту не стали осушать на зиму: он промерз до самого дна, а затем на его ледяную гладь опустились сугробы.
Решетка на воротах была поднята, и всадники беспрепятственно проследовали во внешний двор с караульными и мастерскими. Тут же навстречу им поспешили трое стражников в темных одеждах.
Так как Кристиан держался впереди, командир воинов караула приблизился к нему и обратился с вопросом. Он говорил негромко, и расслышать его слова путникам не удалось, но он, вероятно, осведомился, что им понадобилось в замке. Маг наклонился к стражнику, что-то ответил, а затем протянул ему руку ладонью вверх, давая разглядеть некий предмет. Действие это произвело на караульного немалое впечатление: он немедленно кликнул конюхов и велел одному из ратников оповестить слуг о прибытии гостей. Лошадей взяли под уздцы, всадникам помогли спешиться и объявили, что их сумы тут же перенесут в палас. Потом командир стражи повел путников через низкие арочные ворота во внутренний двор.
Открывшийся взору отряда палас уступал в размерах жилым строениям Анжена и Сокты и особым изяществом не отличался — как, впрочем, и излишней неприглядностью. Четыре зубчатые башни располагались в углах, одна была выше прочих. В узких окнах галерей из темного камня кое-где теплился рыжеватый свет, и, только увидев его, гости осознали, что уже сгустились сумерки.
Высокая и широкая дверь, ведущая в палас, была распахнута. Командир караула остановился подле нее, поклонившись путникам, а Кристиан молча и уверенно прошел мимо него внутрь строения. Продолжая удивляться, Освальд и его соратники последовали за магом и очутились в небольшой зале с низким потолком и факелами на стенах. Впереди виднелись каменные ступени, от которых в обе стороны тянулись слабо освещенные галереи. У подножия тех ступеней застыл главный распорядитель замка — невысокий и жилистый старик, весьма крепкий для своих лет. Он неотрывно смотрел на гостей, и во взгляде его читалось волнение.
Кристиан только тут обернулся и удостоверился, что никто из путников не отстал от других, а после голосом, в котором скользнула чуть заметная хрипотца, обратился к слуге:
— Здравствуй, Керен! Отец в своих покоях?
— Добро пожаловать, милорд, — низко склонился старик. — К несчастью, Его Светлость еще не возвратился из Брадоса, где присутствовал на королевском пиру. Мы ожидаем его в Тагринне[55] к завтрашнему полудню.
— Хорошо, — сдержанно бросил маг и указал на своих спутников. — Керен, это мои гости, они ни в чем не должны нуждаться. Завтра утром мы продолжим путь.
— Все будет исполнено, милорд, — снова поклонился распорядитель и отступил на шаг назад, пропуская своего молодого господина.
Кристиан взбежал по ступеням и пропал из виду, ни словом не обмолвившись с путниками, которые пребывали в столь глубоком изумлении, что даже не смогли его окликнуть. Мгновение спустя Керен учтиво предложил гостям отдохнуть с дороги в парадной зале, где слуги накрывали стол для трапезы. Туда и отправились мечники, мастера и кнэф, следуя за распорядителем по полутемным переходам паласа. Рядом с ними скользили в свете факелов их тени, звук шагов разносился эхом, а сам замок казался древним, подобно тем, что описывали песенники в легендах про славных рыцарей.
В парадную залу путники опустились по выглаженным временем ступеням из серого камня. Невысокий потолок с деревянными сводами украшали затейливая резьба и позолота, на стенах висели потертые рыцарские щиты с разнообразными гербами, мечи, секиры и боевые молоты. На невысоком помосте стояли массивные стулья для лорда и леди, владеющих замком, но в тот вечер они пустовали. В большом очаге ярко горел огонь, и трапезный стол слуги расположили вблизи него, чтобы гости согрелись.
Едва путники сняли плащи и уселись на широкие тяжелые скамьи, Керен велел помощникам принести блюда и налить в кубки вина. Замковый кухарь готовил весьма сносно, так что гости с удовольствием налегли на сочное жаркое, соления и пироги с яблоками и птичьим мясом.
Кристиан к своим соратникам не присоединился, и они не стали его дожидаться, справедливо полагая, что наследнику лорда кушанья подадут в любые покои, в которые он укажет. В отсутствие мага путники не преминули обсудить его родство с хозяином замка, открывшееся им столь внезапно. Освальд припомнил, что никогда ранее не слышал о сыновьях или дочерях лорда Кэмли, равно как и Ламберт, обыкновенно сведущий в таких делах и бывавший несколько раз при дворе в сопровождении знатных господ или Гевлина. Вещица, показанная Кристианом командиру стражи, по всей видимости, явилась родовой печатью, иначе караульные не сделались бы столь покладистыми. Нежелание мага причислить себя к лордам до сей поры вызвало недоумение отряда, а причины, побудившие его к тому, разожгли общее любопытство.
Путники согрелись, насытились и разговор, незаметно для них, тянулся много дольше положенного. Все же никто из слуг не побеспокоил их за это время, потому из-за стола они поднялись, когда за стенами паласа прочно укрепился зимний вечер. Весьма своевременно появился Керен и пригласил гостей отдохнуть в отведенных им покоях, куда путников сопроводили другие слуги, не забыв осведомиться, требуются ли им купальни либо бадьи с горячей водой.
Комнаты располагались в двух башнях и были не слишком просторными, но зато в них имелись большие постели, укрытые пуховыми перинами и украшенные балдахинами. В покоях царила прохлада, однако гости, разгоряченные пищей, вином и теплом очага в парадной зале, этого даже не заметили. Слуги оставили им подсвечники с восковыми свечами, помогли умыться, а затем удалились, пожелав путникам доброй ночи. Спалось Освальду и его соратникам прекрасно, и ни один из них не пробудился до самого утра.
* * *
Когда гости еще вовсю трапезничали в парадной зале, Керен отыскал молодого господина в покое, заполненном книгами, манускриптами и старинными гобеленами. Там, за большим дубовым столом, лорд Кэмли обыкновенно принимал решения по управлению замком, беседовал с торговцами и посланниками короля, сиживал у очага с супругой и сыном.
Теперь на стоящем у огня стуле расположился Кристиан. Вся его манера говорила об усталости и расслаблении. Маг откинулся на высокую спинку, опустил локти на резные деревянные ручки, вытянул ноги к очагу и запрокинул голову, медленно скользя взглядом по потолку. Он даже не потрудился снять плащ, и это, казалось, не имело для него ни малейшего значения.
Распорядитель приблизился к нему неслышной, обретенной за годы служения походкой, чуть подождал, пока молодой человек выйдет из своей задумчивости и заметит его, а после сказал:
— Милорд, разрешите, я помогу вам снять плащ.
По губам Кристиана скользнула улыбка. 'Ничуть не изменился, — подумал он о слуге. — Лишь постарел немного. Но все так же соблюдает во всем должный порядок'.
Со вздохом маг тяжело поднялся на ноги. Его охватило непонятное оцепенение — не хотелось шевелиться, а только замереть и праздно размышлять о чем-то. Возвышаясь над Кереном, он смотрел, как старик ловкими пальцами расстегивает пряжку его плаща и распускает шнуровку на куртке у самого ворота, чтобы господину было легче дышать. Глядя в заботливое морщинистое лицо слуги, Кристиан вдруг оттаял на мгновение и искренне произнес:
— Я рад тебя видеть, Керен.
— И я рад, милорд, — тепло ответил старик, бережно держа плащ мага на вытянутых руках. — Прикажете подать кушанья?
Мужчина по-доброму усмехнулся, в глазах его сверкнули веселые искры — быстро, впрочем, погасшие. Снова опустившись на сиденье, он неожиданно признался:
— Знаешь, я ведь не хотел тогда уходить. Так получилось.
— Как вам угодно, милорд, — грустно откликнулся Керен.
— Как... как отец это пережил?
— Его Светлости пришлось очень тяжело, милорд. Его ратники долго искали вас, а лорд Кэмли самолично побывал в Брадосе, однако в казармах магов о вас никто не слышал.
— Я там не был, — отрешенно прошептал Кристиан и тут же громко спросил: — А что мои письма? Отец получил их?
— Да, милорд.
— А что он решил... — молодой человек осекся, осознав, что если бы лорд Кэмли отрекся от него как от наследника, то главный распорядитель не обращался бы к нему словом 'милорд', указывающим на его принадлежность ко знати.
И все же тень сомнения оставалась. Что если отец мага втайне отказался от сына, но не захотел оглашать это перед слугами, ратниками и жителями своих земель? Насколько мужчина помнил лорда Кэмли, тот бы не поступил столь недостойно скрытным образом, но вдруг он переменился?
Керен почтительно молчал, ожидая новых речей от господина, и Кристиан, снедаемый внутренним беспокойством, не выдержал:
— Что с моим титулом? Отец оставил его или отрекся от меня?
— Ваша Светлость, — осторожно ответствовал слуга. — В точности мне это неизвестно.
— О, Керен, ведь ты хорошо знаешь отца, и ничто в этом замке не ускользает от твоего внимания. Поделись догадкой: я все еще сын лорда?
— Вы поистине преувеличиваете мои достоинства, милорд, — распорядитель поклонился, весьма польщенный и довольный, что молодой господин не забыл повадки старого слуги. — Но раз вы желаете услышать догадку, то осмелюсь сказать, что если бы наш лорд отрекся от вас, то по всей его земле гонцы непременно объявили бы об этом, как того требует обычай. Вдобавок страже было бы приказано отнять у вас родовую печать при встрече.
Кристиан почувствовал, что его волнение отчасти улеглось. Пусть он не нуждался в благородном титуле и родовом замке, но ему важно было услышать, что отец сумел отринуть обиду, а значит — не так уж и гневался.
— Отдыхайте, милорд, — ощутил настроение мужчины Керен. — Я велю принести кушанья в этот покой.
С тем он снова поклонился и вышел, а когда вернулся, его сопровождали слуги с серебряными блюдами, чашами и кубками. Для молодого господина перед очагом поставили небольшой стол с круглой столешницей, принесли больше подсвечников. Помощники распорядителя меняли блюда, а сам он наливал хозяину вино.
Удивляясь себе, Кристиан съел все без остатка, надолго, как ему показалось, утолив голод. Керен одобрительно посматривал на него, отмечая в статном, красивом человеке черты лорда Кэмли. От матери ему, пожалуй, ничего не досталось, а на отца он походил лицом, темными волосами и синими глазами.
Покончив с трапезой, Кристиан остался сидеть у очага. Все слуги ушли, и он теперь мог в полном уединении окунуться в свои думы. В покое стало очень тихо, лишь уютно потрескивало пламя, да из-за ставней изредка доносились завывания ветра. Плавно, ненавязчиво мага окутали воспоминания о тех уже далеких временах, когда он жил в этом замке, знал каждого работника и каждый укромный уголок, пил ледяную воду из колодца, смотрел на вечерние звезды из узких окон, объезжал поля вместе с лордом и впервые попытался удержать в руках отцовский меч в той самой комнате, где находился теперь. Заботы не тревожили его тогда, а мечты о странствиях и магии рисовали загадочный, прекрасный, но не лишенный опасности мир за пределами родных земель. В замке он был обласкан заботой, ощущал себя в полной сохранности, и свободы в поступках ему доставалось больше, чем другим. И все же этого ему оказалось мало. Отчего он желал получить нечто особенное сверх того, что имел? Излишнее себялюбие? Прихоть? Но ведь он достаточно потерял, ступив на путь, ведущий к магии. Обрек себя на преодоление трудностей, боль, скитания. Мог ли такое допустить себялюбивый человек? Или на решения эти толкала неприязнь к самому себе?
У порога что-то шевельнулось, и Кристиан невольно вздрогнул, повернув голову. В дверном проеме стоял мальчик, прислоняясь к стене боком, словно хотел войти, но не решался. На мгновение магу почудилось, будто время обратилось вспять в этом старом замке, и он видит собственное лицо, каким оно было многие лета назад. Разительная схожесть настолько ошеломила мужчину, что он не нашел приветственных слов и лишь разглядывал мальчишку.
Тот посмотрел на него серьезными синими глазами и спросил:
— Ты Кристиан?
— Да, — удивленно отозвался маг. — Ты живешь в Тагринне?
— Лорд Кэмли — мой отец, — последовал ответ. — Мы с тобой братья.
Кристиан изумленно глядел на него, не отрываясь.
— Так отец все же взял себе супругу во второй раз? Я советовал ему сделать это...
— Я знаю, — просто ответил мальчик. — Он позволил мне прочесть твои письма к нему.
'Как странно, — подумал мужчина. — Отец доверился ему. Он, должно быть боится, что младший сын испугается отчуждения и покинет его подобно брату'.
Мальчишка сделал пару шагов вперед, а после замер и ближе не подошел. Весь его облик пронизывали серьезность и сдержанное спокойствие, странные для его возраста. Кристиан, ощущая неловкость и смущение от встречи с братом, подбирал в уме вопрос, чтобы продолжить разговор, однако младший сын лорда Кэмли опередил его.
