— Ты овладел магией, как намеревался? — спросил он, и в голосе его слышалось напряженное любопытство. — Ты писал, что нашел наставника.
— Он хорошо обучил меня, — отозвался мужчина. — Лучшего наставника я не мог бы представить.
— Если ты больше не с ним, ты вернешься в наш замок?
— Я не думал об этом, — растерялся маг, а потом признал: — Пожалуй, нет. Мое место теперь не здесь, я привык к жизни в странствиях.
— Я понимаю, — тихо произнес мальчик. — Но с отцом тебе увидеться следует. Он хочет этого, пусть и не говорит открыто. Завтра он возвратится, и если ты останешься...
— Я не могу, — покачал головой Кристиан. — Я дал обещание сопровождать отряд и должен отправиться с ними. Они спешат, и завтра с рассветом мы покинем замок.
На лице юного лорда отразилось разочарование. Мужчине вдруг показалось, что брат жаждет спросить его о чем-то важном, поделиться тайной или опасениями, но не осмеливается.
— Тогда... приезжай после, — вздохнул мальчишка. — Если пожелаешь.
Он повернулся, чтобы уйти.
— Постой! — крикнул маг. — Как тебя зовут?
— Таури, — ответил маленький лорд. Его как будто обрадовало подобное внимание, и он в нерешительности остановился на пороге. Однако, когда Кристиан уже приоткрыл рот, собираясь сказать что-то, Таури поджал губы, слабо улыбнулся и быстро вышел из комнаты, не дав мужчине возможности продолжить беседу.
Разговор этот оставил мага в еще большей задумчивости, чем прежде. Он чувствовал, что младший брат тянется к нему, но испытывает некий страх, ибо доверию между ними неоткуда было взяться. Мысленно Кристиан отругал себя за холодность, которую проявил. Пусть кровное родство с этим мальчиком открылось ему совершенно внезапно, все же стоило выказать больше радушия. И почему Керен не уведомил его раньше? А может, и уведомил, но мужчина в своем оцепенении пропустил это мимо ушей?
Размышления отняли у Кристиана последние силы, и он еще долгое время неподвижно сидел у очага, безучастно глядя на языки пламени. Думы его перемешались в невероятной путанице, блуждать по которой было невыносимо. Лишь одного хотелось магу: чтобы этот нестерпимо долгий день скорее подошел к концу.
Его чаяния угадал Керен, подобно доброму волшебству возникший в покое и осведомившийся, не желает ли господин отправиться в свои комнаты в Южной башне.[56] Разум Кристиана, однако, отторгал эту мысль: вернуться к прошлому ему представлялось невозможным.
Керен ничуть не удивился, когда мужчина объявил, что проведет ночь в архивной комнате отца, где пребывал до сей поры. Слуги принесли ему мягкую перину, уложив ее поверх широкой скамьи, взбили подушки, наполненные куриным пером и пухом. Распорядитель укрыл молодого лорда полотном из овечьей шерсти, но Кристиана охватил странный озноб, и ему принесли также медвежью шкуру. Вдобавок всю ночь в очаге поддерживали огонь, однако маг продолжал кутаться во сне, хотя на лбу его выступили капельки пота. Спалось ему поначалу тревожно, усталый ум наполнял голову тяжестью, но под утро лихорадка отступила, пришло приятное успокоение, и мужчине приснились легкие и стремительные скакуны из снежного табуна Вейрана. Они гарцевали среди падающих хлопьев снега, и от них веяло невыразимой свежестью, присущей лишь истинным созданиям зимы.
Глава 20 ↑
-Утром, когда Кристиан вышел во внешний двор замка, все его спутники уже были там и ожидали продолжения похода. Конюх подвел хозяину Регена, заранее приторочив к седлу дорожную сумку и ножны с мечами.
— Доброго утра, милорд, — с некоторым напряжением произнес Освальд. Он и его соратники теперь испытывали неловкость, не зная, как им следует обращаться к магу.
Молодой человек недовольно поморщился, взбираясь в седло.
— Вот только этого не нужно, — сказал он. — Избавьте меня от церемоний.
— Но вы же...
— Уж лучше тогда мастер! — перебил его Кристиан. — Мой титул в этом путешествии не имеет значения, но если уж выбирать, то магия мне ближе, чем владение родовой землей.
— Так не полагается, — заупрямился воин. — Все же в вас течет кровь знатного человека, так просто отказаться от этого нельзя.
— Людей должно определять по их поступкам, а не по крови, — отрезал маг. — А вам, Освальд, не надоело ли прогибаться под знатных господ? Я вас уверяю, если бы вы чаще оспаривали приказания, продвинулись бы по службе гораздо больше.
Путникам показалось, что мечник рассердится или оскорбится, но он лишь горько усмехнулся, будто признавая, что Кристиан прав.
— Такие услужливые и невзыскательные ратники в королевской гвардии вместо коней-водовозов, — безжалостно заключил мужчина. — Войско без воды пропадет, но коню почета мало, и только пользуются все для своего удобства.
Освальд смолчал, отвернувшись, а Ламберт впервые осознал, что существует на свете такая вещь как вопиющая честность.
'Лучше б он про коня не добавлял, — подумал мастер. — И так уж все догадались, к чему дело идет'.
Покидая двор, Кристиан кратко кивнул главному распорядителю, который вышел проводить отряд и своего господина. До последнего мгновения Керен надеялся, что молодой лорд одумается и останется в замке, но маг был тверд в своем решении отправиться к Каменной Роще. Он понял, что не готов еще увидеться с отцом, хотя первый шаг к тому уже сделан, а значит, когда-нибудь он снова вернется на эту тропу.
За стенами Тагринна уже поднялось над горизонтом белое солнце в желто-рыжем свете. Небо было закрыто легкой дымкой, сквозь которую проступала голубизна. День, похоже, предстоял ясный, и приметы говорили о том, что скоро тепло возьмет свое, снег растает, насытит землю, и придет долгожданная весна. Пусть и наступит сперва грязная, слякотная пора, а все же ее несложно вытерпеть.
Пока же повсюду лежали сугробы, выросшие больше прежнего после давешнего снегопада. Дорогу основательно замело, и кони двигались по ней с трудом, не считая одного лишь Регена. По правую руку от путников теперь тянулся заснеженный лес с соснами и елями, украшенными белыми шапками.
До Каменной Рощи всадники добрались к полудню. По наезженной дороге, да хорошим ходом они могли бы скорее достигнуть цели, но пенять на погоду не имело смысла.
Остановившись у кромки широкого поля, путники оглядели окрестности. Шагах в пятидесяти от тропы из снега выдавались каменные нагромождения: полуразрушенные арки и стены, отдельные валуны, побитая временем кладка. Сотни лет назад люди выстроили там дома, сгинувшие после от какой-то беды или попросту покинутые жителями. Вдали за руинами древнего города виднелась синеватая полоса Западных гор. Где-то у их подножия стояла сторожевая крепость. Несущие в ней дозор королевские воины, впрочем, не ожидали никакой опасности: ведь не через горные вершины враг переберется!
Поле покрывали непролазные сугробы. В иных местах путники рисковали провалиться по пояс. Вдобавок кто-то должен был остаться у дороги с лошадьми.
— И что эти храмовники к священным руинам тропу не расчищают? — проворчал Браско. — Вдруг странники помолиться желают в природном храме для удачного пути.
— Это не природный храм, — уверенно отозвался Кристиан. — Просто развалины, которые после слов храмовников исполнились благодати. Уж не знаю, к чему им это, но ничего особенного в этом месте нет.
— Это тебе Вейран в уши нашептал, равно как мечи в руки вложил? — насмешливо спросил младший мечник.
Ламберт и Тесса фыркнули в кулаки.
— Это любому, кто соизволит поразмыслить, сделается ясно, — язвительно сказал маг, задетый пренебрежительной речью Браско. Тот угадал правильно: именно верховный бог рассказывал ученику, как распознать средоточия природной силы. — Жители либо бежали из того города, либо его постигла неведомая нам ужасная участь, и все, кто в нем жил, погибли. Отчего еще появляются руины? В Веллуре больше не найдется заброшенных поселений. Даже в малых деревнях люди обитают давным-давно, а по этим землям наверняка прошло несчастье.
О таком ранее из отряда никто не раздумывал. Во всем королевстве каждый, от крестьянина до лордов и короля, с малых лет слышал о священном свойстве Каменной Рощи, на которую храмовникам указали сами боги, не иначе. Молитвы оттуда быстрее достигали небесных Долин, а приношения на алтарях сулили удачу возлагающим их. Этот порядок установили служители храмов многие лета назад, и никто не подвергал его сомнению — кто как не храмовники сведущ в подобных делах?
— Храм или нет, — вмешался Освальд, — а придется нам спешиваться и по колено в снегу ковылять, если только господин маг не соблаговолит помочь.
— Подсобишь? — повернулся к Кристиану рыжебородый мечник.
Мужчина немного подумал:
— Если снег в лед обращу — сгодится?
— Пусть, — согласился Освальд. — Пройдем осторожно и коней проведем. Все лучше, чем увязать в сугробах.
Молодой человек взглянул на поле и выступающие из снега руины. Сняв перчатку, он тихонько выдохнул изо рта теплую струю воздуха, отчего поверхность сугробов вдруг влажно заблестела на солнце, начав стремительно таять. Затем маг пошевелил пальцами, и между дорогой и Каменной Рощей тут же протянулась ледяная дорожка — гладкая, похожая на белый мрамор.
Кристиан первым покинул седло, взял Регена под уздцы и повел по льду. Тропа получилась прочной, ни разу не затрещала под ногами. Сами руины мужчина оставил нетронутыми, поэтому без холодной прогулки не обошлось — до королевского алтаря путники все же проделали полтора десятка шагов, увязая в снегу.
Наконец Браско подступил к умело обтесанным и уложенным в подобие замкового очага плитам из серого, ноздреватого камня. Подношения обыкновенно клали в узкую боковую нишу, где им не страшны были дождь, снег, ветра и солнце. От рук воров и нищих их, однако, никто не охранял, а потому самым важным в ритуальном поклонении богам считалось попросту самолично опустить в углубление монеты либо драгоценные камни, чтобы снискать благосклонность повелителей Долин. В церемониальные дни у Каменной Рощи проводились увеселения и состязания, и алтари стерегли королевские ратники. А уж когда знать и простой люд покидали священное место, подношения исчезали в котомках бродяг и воровских сумах.
Зимой это место было безлюдным. Редкие странники устраивали привал у Каменной Рощи — храмовники не одобряли этого, объявив, что таким поступком можно оскорбить богов. Воры и подавно не надеялись на большую добычу. Иные путники бросали в глубокие ниши пару монет для удачного путешествия, но едва древний город накрывали снежные заносы, подношения вовсе иссякали.
Браско присел, запустил руку в нишу королевского алтаря и начал ощупывать ее. Позади в тревожном ожидании замерли Освальд и мастера. Кристиан стоял чуть поодаль на низкой каменной кладке, а Грут приглядывал за лошадьми, чтобы не вздумали сойти с ледяной тропы в сугробы — еще чего доброго ноги подвернут и охромеют.
Младший мечник усердно обыскал нишу, потом воскликнул разочарованно и негодующе:
— Там ничего нет!
— Ты что такое говоришь? — не на шутку испугался Освальд. — И так нам несладко пришлось... А ну, уступи мне.
Оттолкнув Браско в сторону, он сам принялся водить рукой по холодным, с наледью стенам и дну ниши, но ничего не находил. За его спиной путники молчали, и от гнетущей тишины становилось еще горестнее.
В то мгновение, когда мечник совсем уже отчаялся, пальцы его задели нечто бархатистое, качнувшееся от движения его руки. Со внезапно вспыхнувшей надеждой Освальд придвинулся ближе и повторил попытку. Оказалось, ниша уходила не только вниз, но и вверх. Как от очага тянется к небу дымоход, так и пустота внутри каменного алтаря продолжалась на пару ладоней выше оставленного для подношений отверстия. Как только мечник понял хитрость камнетесов, он живо просунул в нишу руку до самого плеча и обнаружил вверху железный крюк, на котором был подвешен тяжелый мешок из бархата.
Вынув на свет свою находку, Освальд едва сдержал радостный возглас — бархат оказался черным, а под ним прощупывались зубцы королевского венца. Торопливо развязав мешок, воин встал и показал всем золотую корону, украшенную крупными белыми камнями. Вне сомнения, отряд снова обрел священную реликвию, дарованную Северному храму королем Гредвиром.
— Ну, наконец-то, — выдохнул Ламберт, довольно переглянувшись с улыбающейся Тессой.
Браско казался озадаченным.
— Как это странно! — развел руками он. — Кражу стерпели, погоню, лесной грабеж, битву с разбойниками, а под конец всего-то вынули мешок из ниши. Как будто все до того для шутки случилось.
— А чего тебе хочется? — ухмыльнулся Освальд. — Еще врагов? Или чудовищ каких?
— Нет, отчего же, — растерянно откликнулся мечник. — Только как будто неправильно это...
Кристиан хмыкнул и спрыгнул с каменной кладки в сугробы:
— И то верно. Небось вскоре какая-нибудь неожиданность приключится. К примеру, ходячие мертвецы из-под снега выберутся.
Браско тут же побледнел, глаза у него тревожно заблестели, а соратники его оглушительно расхохотались, и смех их разнесся по полю и за его пределы.
* * *
Обратно путники двинулись немедленно, окрыленные успехом. Пуская коней попеременно рысью и галопом, они снова пересекли владения лорда Кэмли, но теперь замок и деревня остались далеко в стороне. Решено было продолжать путь и после заката, в сумерках, чтобы добраться в столицу тем же вечером. Пока же при свете солнца отряд подыскивал место для краткого привала.
Когда после вереницы полей показался густой лес из сосен и елей, всадники решили остановиться на его опушке. Голод уже давал о себе знать, и им незачем было мучиться от него до самого Брадоса. Вдобавок в отсутствие Гайтуса путники вполне могли позволить себе маленькую вольность и поесть пищи, нагретой на костре.
Освальд спешился первым — у края леса, где лежала вывернутая с корнем сосна, поваленная непогодой. Кристиан, однако, предложил другое:
— Не хотите ли устроить привал в истинном природном храме? Ручаюсь, вы почувствуете отличие от Каменной Рощи.
Подобная затея, разумеется, звучала заманчиво, но старший мечник не преминул спросить:
— А далеко ли до того храма? Ведь по сугробам идти придется, лошадей вести в поводу.
— Вон за те ели, — показал маг вглубь леса на кучно растущие пушистые елочки.
Освальд покривился — далековато, — но Браско загорелся любопытством, да и остальным занятно стало поглядеть на природное благодатное место. Махнув рукой, старший мечник уступил и предоставил Кристиану вести за собой соратников.
Вскоре путники уже пробирались к заветному храму по сугробам, наметенным чуть выше колена. Покрытый свежим снегом наст оказался слишком тонким, чтобы выдержать воинов и их лошадей, а потому холодные белые крупицы набились в сапоги не одному только Браско. Лишь Кристиан ехал верхом, уверенный в силах Регена — тот на памяти мага ни разу не оступился среди сугробов. Чуть погодя, когда Тесса в сердцах выругалась, зацепившись носком сапога за корень, маг уступил ей черного жеребца, а сам пошел впереди, ведя в поводу и своего коня, и лошадь Тессы.
