Отшатнувшись от куба подальше, я с содроганием перевела взгляд на следующий кусок льда, а потом быстро осмотрела валуны, убедившись, что в каждом кто-то есть. Ни о ком из этих существ я никогда не слышала и намека, но, с другой стороны, никому в княжествах ничего не было известно про Легардор больше, чем народ этих земель давал возможность узнать. Никто не знал, насколько обширно королевство, какие звери и птицы его населяют, какие там земли, горы, леса, реки. В книгах говорилось лишь о некоторых особенностях, но явно не обо всех.
Когда я была очень маленькой, то любила, чтобы мама рассказывала мне про свое детство в княжестве Беривел. Особенно мне нравились рассказы о необычных товарах, что поставлял Легардор своим ближайшим соседям. Мама очень ярко описывала удивительные фрукты и овощи, красочные ткани и искусные украшения, привозимые в дар князю. Мне так нравились эти рассказы, что какое-то время я всем сердцем мечтала однажды побывать в мире, представлявшемся мне настоящей сказкой из снов.
Потом я подросла, научилась читать и разочаровалась в своей детской мечте. Легардор оказался сказкой только в маминых пересказах, книги же говорили совсем об ином. Правда и книгам верилось не до конца, но желание ехать через весь континент в поисках чудес пропало.
В одном из кусков льда я заметила замершего в странной изломанной позе юношу. Он был такой же необычный, как и звери вокруг. Серое тело юноши будто кто-то вырубил из темного камня, такое оно было угловатое, искривленное и измученное, а в невидящих глазах клубился белый туман.
— Assha-a-a! — резкий высокий возглас оторвал меня от созерцания оледеневших существ. Обернувшись на звук, я увидела на одной из глыб невысокую невероятно красивую женщину. Ее прекрасное тело скрывали лишь длинные черные волосы, придавая и без того бледной коже искристое свечение.
Лицо женщины выражало смесь злобы и презрения. Подняв руку и ткнув в меня пальцем, она воскликнула:
— Assha le!
— Простите, — испуганно вымолвила я, отступая обратно к арке, пока не уткнулась опять в ледяную преграду. Мое тело прошибла дрожь, и я еле удержалась от крика.
— Assha a kevran le! — провизжала женщина, но ее крик перекрыл звук осыпающегося льда.
— Простите, уже ухожу, — промямлила я, колотя ногой в преграду, но та не поддавалась. Я развернулась и попыталась проломить лед кулаком, но только в кровь ободрала кожу, пока за спиной раздавались какие-то скребущие звуки.
Свет, исходивший из коридора и освещавший пещеру, вдруг погас, погружая все пространство вокруг в совершенную темноту.
— Kevran ashte! — спокойно и отчетливо произнесла женщина, а дальше я не слышала ничего, кроме приближающихся шаркающих шагов, воя и скрипа когтей о камень.
Ойкнув от страха, я заорала и... открыла глаза, хватая за плечи склонившуюся надо мной горничную. Еще не до конца понимая, что же произошло, я не удержалась, огласив комнату тихим судорожным воем.
— А-а-а-а! — звук, вырывавшийся из моего горла, перешел в писк, а через несколько минут я могла только беззвучно всхлипывать, обнимая недоумевающую необъятную Мару поперек туловища.
— Леди, что это с вами? — удивленно шептала женщина, поглаживая меня по волосам.
А я пыталась отбросить и забыть ощущение когтей и зубов, вспарывающих мою кожу. Меня била дрожь, хотелось плакать и забиться в темный угол за креслом у камина, как раньше, в детстве, когда Ольма и Эвила устраивали свои жестокие шуточки.
— Успокойтесь, моя дорогая, — мягко сказала Мара. — Ничего нет. Это только сон. Вы отчего-то вздумали уснуть прямо на ковре, вот вам и причудилась всякая гадость. От холода и неудобной позы.
Уговоры горничной подействовали, и я потихоньку отлипла от ее платья, позволяя вытереть себе лицо от ковровой пыли.
— Ну вот, ну вот, — одобрительно пробормотала Мара. — Вот и отлично. Вам уж и на ужин пора собираться.
— Как на ужин? — пришла в себя я и глянула на часы на каминной полке, обнаружив, что стрелки приближаются к семи. Это значило, что на полу я провалялась не меньше четырех часов. Стараясь не думать об этом, я кивнула горничной, позволяя начать сборы.
На общих приемах мне разрешили появляться только три года назад, когда отец решил, что я достаточно взрослая для этого. Не скажу, что новость меня сильно обрадовала, но я не подавала вида, стараясь с гордостью исполнять роль достойной дочери княжества. Вот если бы еще не нужно было надевать на себя тяжелые и несуразные платья, то я бы, наверное, получала бы настоящее удовольствие от этого процесса.
Во всех платьях я выглядела одинаково удручающе. Просто бесформенная доска, снизу задрапированная массивными юбками. И из года в год картинка менялась не сильно. Даже сейчас, глядя, как Мара, с помощью еще одной девушки, запихивает меня в странное платье с рюшами и бантами, я честно могла себе признаться, что красавицы из меня не выйдет. Конечно, бледно голубой цвет платья подчеркивает цвет кожи и придает глазам чуть более насыщенный оттенок, но в остальном я смотрюсь во всем этом как цирковая обезьянка из представления кочующей труппы артистов. Довершала картину "прическа", сооруженная Марой из моих волос, с вплетенными в них нитями жемчуга и лентами.
Осмотрев конечный вариант в высоком зеркале, я вполне удовлетворенно хмыкнула. Не лучше и не хуже, а как всегда. Хотя бы ленты с синей и золотой вышивкой, украшающие волосы и лиф платья, предупреждают окружающих, что я не кухарка, возомнившая себя знатной дамой, а дочь князя Алории.
— Да не смотрите вы на себя так, леди! — фыркнула Мара. — Вот увидите, еще пару годков пройдет, и будете самой красивой во всем княжестве!
— Мара, не смеши, — ответила я горничной. — В моем возрасте Ольма уже затмевала всех своих сверстниц, а Эвила с самого рождения была красавицей. Как и Эмма.
— Ну, вы сравнили, леди, — усмехнулась горничная. — Каждая из вас унаследовала красоту отца и матери, но только вам перешли черты рода княгини, так что не сравнивайте себя со старшими леди. Вот увидите...
— Хорошо, Мара, хорошо! — перебила я женщину, выдавив улыбку. — Но мне уже пора идти.
Бросив еще один взгляд в зеркало, и немного смутившись от того, что Маре вздумалось выбрать именно это платье, с довольно глубоким декольте, я хотела было попросить горничную задрапировать мои выпирающие ключицы, но та, будто уловив мою мысль, покачала головой. Не люблю я эту моду. Сестры без всякого смущения надевают платья, сшитые по самым последним лекалам, в то время как мне все время хочется где-нибудь подтянуть или одернуть.
Прошлым вечером приехавший из Ленисина молодой князь чуть салфетку за ужином не съел, заглядывая в вырез платья Эвилы, и если он после этого не попросит у отца ее руки, то я ему лично устрою воспитательную беседу!
Последний раз вздохнув и, мысленно приготовившись ко всему, что может ожидать меня в большой столовой, я вышла из комнаты. Позади неслышно появился мальчик-паж, подхватив шлейф платья, чтобы я не зацепилась им за столики и большие напольные вазы — попытку тетушки украсить замок на свой вкус. Через несколько шагов пришлось затормозить у двери Ольмы, пропуская старшую сестру вперед. Сегодня ее служанка превзошла саму себя, соорудив на голове Ольмы настоящую башенку и украсив ее розовым жемчугом и живыми цветами. Светло-розовое платье с цветочной вышивкой золотой нитью невероятно шло сестре, придавая ее коже и волосам сказочное свечение.
Непроизвольно я тихо вздохнула. Всю жизнь на фоне сестер я выгляжу мокрой ощипанной курицей. А в последние годы к этому перечню прибавилось еще определение "тощая". Мара каждый день твердит, что скоро я "поправлюсь и обрасту в нужных местах", но пока ни одно из ее обещаний не сбылось.
Молча следуя друг за другом в сопровождении пажей, мы спустились на первый этаж и остановились у дверей в столовую. В связи с приездом гостей, даже за стол все были вынуждены садиться после объявления титулов и званий каждого входящего в комнату. Заглядывая в столовую из-за широкой спины дворецкого, я убедилась, что цвет знати княжеств уже собрался и ожидают лишь отца и послов из Легардора. Тетушка привычно разместилась по левую сторону от кресла отца, неторопливо обмахиваясь объемным веером ярко-алого цвета. Напротив нее в расслабленной позе скучал дядюшка Эддас, небрежно теребя кружевной манжет, не замечая десятка заинтересованных девичьих взглядов. За столом сегодня соберется не меньше полусотни человек, минимум треть из которых — матери и дочери, желающие заполучить моего, хоть и не очень молодого, но не женатого дядюшку в мужья. Оно и понятно, все эти сборы знати, призванные упростить поиск пары благородным отпрыскам, очень редко на самом деле приводят к желаемым союзам. Многие девушки из княжеских родов в итоге оказываются замужем за военачальниками, советниками или богатыми купцами из собственного княжества, ведь по какой-то странной особенности на каждого рожденного мальчика в княжеских династиях приходится не меньше трех-четырех девочек. Говорят, это началось через пару поколений после заключения договора с Легардором, а до того число рождавшихся младенцев обоих полов было примерно одинаковым. Естественно это никак не отразилось на других обитателях княжеств.
— Леди Ольма Ксавина Алорийская! — объявил дворецких хорошо поставленным голосом. — Леди Вирена Эллина Алорийская!
Поморщившись от того, что вынуждена выслушивать весь этот официоз, я прошла внутрь, спеша как можно быстрее сесть на свое место. Взгляды гостей неприятно кололи спину, а я могла думать лишь о том, что если отец узнает об инциденте с легардами, то я могу получить наказание еще сегодня. Или от самих восточных гостей.
С большим трудом поместив себя и объемные юбки на отставленный пажом стул, я ободряюще улыбнулась сидящей рядом Эвиле и недовольно ерзающей на стуле напротив Эмме.
— Почему мы должны сидеть? — спросила малышка, скрестив ручки на груди. — Я не хочу сидеть!
— Эмма, изволь вести себя достойно, — велела тетя Севиль, слегка повернув голову. — Ты дочь князя, а не деревенская девчонка.
— Жаль! — вздохнула Эмми тихо и насупилась.
— Эмма! — одернула сестру Эвила, подражая манере тети. — Даже Вира ведет себя подобающим образом. Не позорь всех нас своей невоспитанностью.
— Эв, ты забываешь, что нашей сестре только четыре года, — одернула я.
"Еще доведут Эмму до слез! — перепугалась я. — Тогда будет куда хуже! И так не понятно, зачем ее пустили за общий стол, ведь она еще очень маленькая для приемов. Но, видимо, это было предложено легардами! У них же, вроде бы, совсем другие правила этикета..."
Стараясь отвлечься, я украдкой рассматривала наряды гостей и считала свободные стулья. Один стул пустовал рядом со мной, одновременно радуя и огорчая. Радостью было знать, что княгиня Беллар, донимавшая меня болтовней два последних вечера, что не сильно способствует пищеварению, теперь переключится на моего соседа. Но с другой стороны, моим соседом должен оказаться кто-то из легардов, что приводило в легкую степень отчаянья. Еще одно место пустовало между тетушкой и Ольмой. И одно между Эммой и леди Изабель, дочерью князя Барры.
Просидев еще несколько минут как на иголках и выпив, кажется, целый кувшин ягодного морса, я подпрыгнула на стуле, когда дворецкий объявил отца.
— Его Светлость князь Виктор Амалеро Алорийский!
Стало так тихо, что все услышали скрип отцовских туфель, когда он шел к креслу во главе стола. Не успели гости вновь окунуться в начатые беседы, как прозвучало новое объявление.
— Его Светлость Киревар Магрин Тадеус, родственник короля Легардора!
В зал вступил высокий мужчина в богато украшенных вышивкой и драгоценными камнями темно-коричневых одеждах. Подметая пол своим длинным плащом, закрепленным на плече большой золотой пряжкой в виде украшенной сапфирами птицы, лорд Киревар невозмутимо прошел к месту рядом с тетей Севиль, молча сев на стул. Внешность лорда Киревара не вызывала сомнений в его происхождении. Темные волосы зачесаны назад, открывая взгляду сильно загоревшую на солнце кожу, на фоне которой очень светлые желтые глаза смотрелись опасно и завораживающе, как если бы с нами за одним столом сидел опасный хищный зверь.
Никто в зале, кажется, не смел даже вздохнуть, опасаясь чего-то. Многие в столовой вообще видели легардов впервые в своей жизни, кроме княгини Беллар, наверное. При взгляде на нее хотелось узнать, зачем достопочтимая леди пустилась в такой дальний путь? Неужели ее правнучку не могла привезти в Алорию дама хотя бы на несколько десятков лет моложе? Но задавать эти вопросы леди Беллар не решилась бы даже тетя, опасаясь утонуть в болоте рассуждений маленькой выжившей из ума старушенции, утопающей в аромате прелых листьев. После общения с ней хотелось на неделю с головой окунуться в ванну с моей любимой ромашковой настойкой, чтобы отбить въедливый запах.
— Его Светлость Клант Ревин Диадор, киашьяр Легардора! — прокричал дворецкий, пропуская вперед блондина. Наряд легарда был в тех же цветах, что и у лорда Киревара, только пряжка в форме медведя, стоящего на задних лапах, удерживающая плащ.
— Его Светлость Рэндалл Дениэл Диадор, киашьяр Легардора!
В столовую вошел последний участник ужина, превратившегося в театральное представление. Костюм легарда не отличался оригинальностью, только пряжка у Рэндалла была в виде какого-то трехголового зверя. Но рассматривать украшение я опасалась, не желая привлечь к себе взгляд недовольных синих глаз.
Киашьяры, в отличие от лорда Киревара садиться не спешили, будто чего-то ожидая. Я напряженно вздохнула, стараясь смотреть прямо перед собой.
— Уважаемый князь Виктор, — негромко сказал лорд Киревар, но его, тем не менее, все услышали. — Мы рады столь теплому приему. Не ожидали, что вы и ваши гости примите нас столь радушно.
Гости безмолвствовали, по их лицам читалось, что они вовсе не рады приезду легардов.
— В честь нашего к вам уважения примите небольшие подарки от имени короля Эдина. — Лорд Киревар кивнул Кланту и Рэнду. Как фокусник из рукава, Клант откуда-то вынул небольшую шкатулку, украшенную резьбой, и с почтением передал ее князю.
Любопытство пересилило страх, и я даже немножко приподнялась на стуле, так хотелось увидеть, что же подарили отцу. Но князь не спешил открывать шкатулку.
Повторяя движения Кланта, Рэнд передал похожую шкатулку леди Севиль. Когда тетя открыла коробочку, из нее в разные стороны хлынули лучики света. Через несколько секунд все мы с замиранием сердца наблюдали, как тетушка примеряет массивное ожерелье из желтых и красных полудрагоценных камней такой искусной работы, что издалека цветы в нем казались живыми. Комплект дополняли сережки и браслет, столь же уникальной работы.
С губ Эвилы слетел тихий завистливый вздох, заставивший меня улыбнуться. Ольма же только заерзала на стуле, сдерживая свое желание перегнуться через лорда Киревара и получше рассмотреть украшения.
