Такая похожая на меня. Такая... другая.
Элен.
Молча, задыхаясь от нахлынувших чувств, я повисла у нее на шее, с болью в сердце ощущая, как вздрагивают ее плечи.
— Мама... Ты плачешь?.. — испуганно прошептала я. Нет, Элен никогда не плачет, не умеет. Мне показалось. Показалось.
— Ты жива, ты все-таки жива... Нэй, милая, я так боялась... Я едва не поседела за эти недели... Пришлось бы краску для волос делать, представляешь? Хорошо, что я алхимик...
— Все же хорошо закончилось, — шептала я, утыкаясь носом в ее плечо. Пахло гвоздикой и корицей — тонкий аромат маминых любимых духов. — Я добралась сюда, и ты тоже здесь. Все хорошо...
Она отстранилась. Глаза были сухими — и слава всем богам, иначе бы у меня точно началась истерика. Если Элен заплачет, — это будет конец света. По крайней мере для меня.
— Все хорошо? Нет, Нэй. Все плохо. Я не смогла их отстоять, — сказала она негромко, но в голосе зазвучали прежние металлические нотки.
— Что-то с Хэлом? — У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Только не мой неугомонный братец... Он же запросто мог нарваться на неприятности со смотрителями. Молодой маг, неопытный, да еще сын равейны...
— Нет. Хелкар в безопасности. Но твои подруги... — Элен закусила губу, и я только сейчас обратила внимание на то, что губы у нее все сухие, в трещинках. — Они забрали Айне, и Джайян, и многих других. Просто пришли за ними однажды ночью, когда никто не мог помочь. Забрали их с собой...
Я отступила на шаг назад.
— Что?! — Слова отказывались складываться в разумные фразы. Вроде и слышала, но не осознавала, что именно. — Они решились поднять руку на пророчицу?..
— Инквизиция выступила в открытую, — прозвучал знакомый голос. Спокойный, отстраненно-вежливый. Тантаэ, Пепельный князь.
Я обернулась к нему. На фоне встревоженных, издерганных лиц Тантаэ выделялся, как потомственный военный среди слушательниц кружка по вышиванию. Похоже, сейчас он один в состоянии объяснить, что произошло.
Пепельный князь вопросительно оглянулся на Элен. Та кивнула.
— Несколько дней назад в дом Айне ворвалась группа людей. Свидетели показали, что среди них были как маги, так и магически иммунные, — ровно начал Тантаэ, с прищуром глядя на мою мать. Похоже, он напрямую считывал информацию, параллельно посылая успокаивающие импульсы. По крайней мере, цвет лица у мамы начал выравниваться. — Пророчицу заковали в пиргит и увезли в неизвестном направлении. В последний момент Айне успела послать зов, на который первой откликнулась Джайян, единственная из ее подруг, кто не спал в тот момент и находился поблизости. К сожалению, она не стала дожидаться прибытия помощи и положилась на собственные силы. Из-за недостатка опыта Джайян не смогла воплотить свои планы в жизнь должным образом и также была захвачена в плен. Как выяснилось позднее, в ту ночь были схвачены многие молодые равейны, открыто проявлявшие недовольство изоляцией родного города. Оставшиеся на свободе равейны объединились под руководством эстиль Элен и, воспользовавшись помощью шакарской общины, укрылись в надежном месте. Некоторое время они пытались разрешить ситуацию собственными силами, но сейчас стало понятно, что это невозможно. Эстиль Элен, вы достаточно восстановились? — учтиво обратился Тантаэ к моей маме. — Признаюсь, мне несколько затруднительно одновременно считывать информацию и связно ее излагать.
— В таком случае, я продолжу, князь. — Элен решительно выпрямилась, изгоняя само воспоминание о минутной слабости. — Да, все верно. Ублюдки из инквизиции захватили наших детей. Сначала мы пытались сделать что-то сами, но не вышло. У них очень много магически иммунных, действующих в паре с опытными магами. Когда мы поняли, что самим не справиться, то объединили силы, чтобы пробить магическую блокаду и настроить портал в Замок-на-Холмах. Посланницей пришлось стать мне, так как никто другой раньше не был в королевской резиденции. Телепортацию удалось провести сегодня ночью. К сожалению, из-за магического истощения некоторое время я не была адекватна и не смогла объяснить, что происходит в Зеленом.
— К счастью, среди нас есть замечательные телепаты, которых, к слову, уважаемые королевы не поленились вытащить среди ночи из теплой постельки, — с убийственной иронией заметил Максимилиан, появляясь в дверях.
— Причем некоторых — из чужой постельки, — едко откликнулась Танцующая, кажется, уже по привычке огрызаясь на Ксиля.
— Вот только не надо при детях, — ухмыльнулся князь, потрепав меня по волосам. — С добрым утром, Найта. А я ходил тебя будить.
— Как видишь, сама проснулась, — улыбнулась я, по привычке подаваясь за рукой. Мамин удивленный взгляд неприятно резанул по нервам. — Кстати, — спохватилась я. — Мама, ты уже знакома с князем Максимилианом?
— Я был рядом, когда твою родительницу приводили в чувство, — галантно поклонился Максимилиан моей маме. Мне все меньше нравились его глаза, а точнее, их выражение — дерзкого вызова и открытой провокации. — Так что с моей стороны мы более чем знакомы.
Кажется, Элен только что осознала, кто этот наглый тип, обнимающий ее дочь, и ничего хорошего это не обещало. Взгляд неуловимо потемнел (хотя сложно себе представить темнеющий черный цвет), губы сжались в узкую линию.
— Так это из-за вас, князь, я постарела на добрую дюжину лет?
— Из-за меня? Весьма польщен, — еще больше развеселился нахал. — Впрочем, могу вас уверить, что внешне вы по-прежнему остаетесь прекрасной.
— Я говорю о похищении своей дочери! — рявкнула Элен. Стены ощутимо дрогнули. Будь мы на улице, наверняка трава бы вокруг ссохлась. Мама на спецэффекты не скупилась никогда.
— Ах, об этом? — Максимилиан вскользь провел пальцами по моей щеке. Случайное прикосновение обожгло огнем. — Не волнуйтесь, мы прекрасно провели время. Много физических нагрузок, ночевки на свежем воздухе, закаливание... И, поверьте, ничего предосудительного!
Я невольно покраснела, опровергая слова Ксиля и подтверждая худшие мамины опасения. Бездна, он же специально ее доводит! Элен и так сейчас больше напоминала разъяренную фурию, чем сдержанную эстиль и опытного алхимика.
— Ксиль... — очень четко произнесла я в наступившей тишине, — не пытайся казаться хуже, чем ты есть. Иначе я сама тебя прибью.
— Быть хуже, чем я есть на самом деле, невозможно, — пожал плечами он. — Уж тебе ли этого не знать, сладкая?
Хрясь!
Князь покачнулся. Элен коротко, без замаха ударила второй раз, размазывая струйки крови по подбородку и губам Ксиля. Боги, он же теперь ее убьет! Более того, он имеет на это право: Элен пролила его кровь в зале переговоров.
На несколько секунд мы застыли в немой сцене. Неподвижные королевы на заднем плане, смертельно спокойный Максимилиан, так и не убравший руку с моей талии, и стремительно бледнеющая мама, постепенно понимающая, что она наделала.
Внезапно князь резко усмехнулся. Будто электрический разряд пустили под кожу.
— А теперь, когда прекрасная — без шуток, вы правда выглядите так, что глаз не отвести, — Элен сбросила наконец агрессию, — мы можем продолжить. И кстати, Тай, — он обернулся к невозмутимо застывшему другу. — Запомни на будущее: избыточное применение успокоительных в конечном счете только усугубляет ситуацию. Иногда лучше дать разрядку эмоциям.
Тантаэ вежливо кивнул, с выражением лица, подразумевающим что-то вроде: 'Да-да, поучи меня еще'. Мама неторопливо вытирала испачканный кулак одноразовым бумажным платком. Королевы хранили молчание.
— Да, князь, — задумчиво произнесла Элен. — Вы произвели на меня впечатление. Это внушает уважение. Но руку с талии моей дочери, пожалуйста, все же уберите.
Никогда еще я так не хотела провалиться сквозь землю.
Глава 4
Зеленый был блокирован самым простым и одновременно самым надежным способом из всех возможных.
Смотрители не стали долго думать. Они просто 'замкнули' магический план города, отсекая его от остального мира. А всего-то и понадобилось несколько заглушек из пиргита, разбросанных по ключевым точкам. Ну ладно. Не несколько. Около четырех сотен заглушек — кто бы еще объяснил, откуда взялось в нашей глуши такое количество этого металла. Так или иначе, нужный эффект был достигнут: чтобы пройти через тонкое пространство между двумя реальностями, требовалось применить магическую энергию. Кто-то излучал ее постоянно, например, ведарси или шакаи-ар, а вот равейнам, людям и аллийцам приходилось задействовать примитивные маячки. Но теперь пиргит надежно глушил любые воздействия. Единственным способом вырваться из замкнутого пространства было пробить новую 'точку', вычислив слабое место, что и сделала Элен.
Проход получился слишком маленьким — на одного человека, не больше.
Главная же опасность заключалась в том, что вскоре пленники магического плана попросту перебьют друг друга. Ведь, кроме равейн и людей, там оказались заперты и ар-шакаи, а голод никто не отменял...
Подготовка к атаке заняла ровно сутки. Я участия в ней не принимала и могла видеть только общую картину, но и она внушала трепет. Несколько сотен шакаи-ар и почти три десятка равейн уровня эстиль и аш-эстиль собрались в 'штабе' — детском лагере, который должен был открыться только к середине лета, после косметического ремонта. Среди унылых корпусов, щеголяющих свежей штукатуркой, звучала бойкая 'универсалка' — чудна́я смесь доброго десятка самых распространенных наречий. Я, как и любой человек, имеющий отношение к магии, слышала ее с детства и понимала ненамного хуже своего родного языка, но все равно чувствовала себя не в своей тарелке. Возможно, потому, что сидела без дела, в то время как остальные готовились к сражению. Координацию действий взяли на себя Танцующая и Пепельный князь, а Элен была у них кем-то вроде консультанта.
Максимилиан почти все время пропадал на разведке. Не представляю, что он искал — месторасположение пиргитовых заглушек, похищенных равейн, логово смотрителей... Как бы то ни было, князя я почти не видела — только изредка, рядом с Риан, когда он докладывал ей о своих успехах.
Мне же мало того, что приходилось просто сидеть и ждать, так еще и под надзором. Ксиль, видите ли, посчитал, что для инквизиции я могу оказаться лакомым кусочком — эстаминиэль, которая не владеет собственной силой. А потому с недавнего времени компанию мне составляли двое шакаи-ар.
Они различались не больше, чем близнецы: оба светловолосые, сероглазые, загорелые, улыбчиво-бесцеремонные и по-братски заботливые. Только у одного из них, Шеана, волосы были чуть подлиннее, а у Теа они едва достигали лопаток — вот и вся разница.
Беспардонность им судьба точно отмерила в равной степени — в ванную, где я умудрилась задремать, они заглянули оба одновременно. Будь на моем месте Феникс, Шеан с Теа отделались бы в лучшем случае ожогами. Этна бы прибила на месте.
Ну а я ничего не сказала, но потом заперлась в своей комнате и расплакалась. Наверное, нервы сдали. Кланники, кажется, раскаялись и попытались исправить свое поведение. Мне принесли шерстяной плед, теплое молоко и начали отвлекать разговорами.
— Максимилиан нас убьет, если узнает, что ты совсем расклеилась, — мягко укорил меня один, вручая кружку. Я согласно хлюпнула носом. — Рассопливилась, как школьница, а?
— Вообще-то она и есть школьница, — страшным шепотом просветил его второй. Кажется, Теа.
Первый уставился на меня с суеверным ужасом.
— Дети на войне, ага... Не заливаешь?
— Истинную правду говорю, — торжественно заверил его второй... точно, Теа. Теперь, когда он повернулся ко мне боком и я разглядела его прическу, это стало очевидно.
— Ну, полный финиш тогда, — задумчиво изрек Шеан, уселся прямо на пол, скрестив ноги, и посмотрел на меня глазами больной собаки: — Не сдавай нас злому князю, пожалуйста!
Шутка была не ахти, но из меня полезло нервное хихиканье, как тесто из забытой на теплой плите кастрюли. Заталкивай обратно, не заталкивай — результат один.
— Вы из его клана? — спросила я, когда немного успокоилась и дохлебала молоко до половины. В конце концов, не так уж были виноваты эти кланники. Ксиль сказал за мной приглядывать — так они и делали. А приличия шакаи-ар понимают по-своему.
— Ну да, ну да, — ответил Шеан и добавил хвастливо: — Да мы бы давно уже себе по клану могли завести. Силенок-то хватает.
— А почему тогда не сделали этого?
Мне стало любопытно.
— Мы слишком многим обязаны Северному князю, — улыбнулся Теа. — Он принял нас к себе, когда все другие отвернулись. Кому захочется брать ответственность за двух подростков в фазе кровавого безумия?
Почему-то я легко могла себе представить ситуацию, когда Ксиль совершает нечто подобное. Он был такой... неравнодушный, что ли? 'Страстно живущий', как сказал бы Дэриэлл.
— И многих он так облагодетельствовал?
— Сейчас в клане восемь десятков его должников. Восемьдесят два, — скрупулезно уточнил Теа и присел на подлокотник моего кресла. Теперь я не знала, куда смотреть — вниз, на Шеана, или вверх, на него.
— О... И откуда такая точность?
— А у нас в клане всего восемьдесят семь бездельников, — хмыкнул Шеан, что стоял справа. — Ну, кое-кто добровольно перешел под крыло Ксиля, кто-то взял и родился в клане. А остальные — найденыши. Прям как мы с Теа, ага?
И он хлопнул его, куда достал — по коленке.
— Сиротский приют какой-то, — пробормотала я и испуганно прикусила язык — а вдруг обидятся? Но Шеан только кивнул одобрительно:
— Ага. Наш Ксиль не может пройти мимо ребенка в беде. Для справки — 'детки' у него все, от пяти и до ста пятидесяти.
— ... даже вполне взрослые и самостоятельные...
— ...прямо как мы с тобой, да, Теа?
В это мгновение они были настолько похожи, что ни разные прически, ни даже манера речи не смазывали ощущение удивительного единения.
— Вы действительно близнецы? — вырвалось у меня.
— Мы? Близнецы? — протянул Шеан с ехидцей и вдруг добавил просто и буднично: — Да нет, мы просто братья.
— Он старше, как это ни странно звучит.
— Заткнись, Теа. Ага, я главнее и старше, — гордо задрал нос Шеан. — На целых полтора года.
— Год и четыре месяца, — уточнил Теа со вздохом.
— Я округлил.
— Ты — круглый дурак, к величайшему моему сожалению.
— Сам такой.
— Младших не обижают вообще-то.
— Старшим не возражают...
Я отставила пустую кружку в сторону и натянула плед до самого носа. Нервное напряжение незаметно ушло, и теперь хотелось спать и совсем немного — послушать сказки.
— Получается, вы тоже когда-то остались без родителей? — спросила я неожиданно для самой себя и сконфуженно добавила: — Простите...
— Ничего, — улыбнулся Теа, безмятежный, как майский полдень. — Это было давно, девятнадцать веков назад примерно.
— Веселое было времечко, — добавил Шеан со странной задумчивостью. — Наши родители с чего-то решили присоединиться к какой-то то ли секте, то ли новой религии... Ну, там чего-то было связано с рыбами, спасением — мы не задумывались. Плохо только, что этих верующих преследовали — и нас заодно, раз уж мы с ними ходили.
