— Разве могла я, слабая женщина, — Нарцисса вскинула руки, — проломить головы двум здоровякам без использования магии?
— Нет, — ответил Бьярни, посовещавшись с двумя другими стариками, — но ты могла использовать камень! Или другую палочку!
Нарцисса, уже собиравшаяся радостно предложить проверить её палочку, так и застыла с раскрытым ртом. Потом заорала возмущенно:
— Да что это за суд такой?!
— Тихо! Не тебе, иностранка, подвергать сомнению суд тинга!
Нарцисса ощутила, что замёрзла, устала, сидит в одной ночнушке под взглядами собравшихся общинников и старательно прокляла еще раз Люциуса, который её во все это втравил. Под возгласы толпы, среди которых выкрики родни Орма и Рёнгвальда звучали особенно громко, Бьярни и два старика снова начали совещаться.
— Нет прямых свидетелей того, что Нарцисса Малфой нападала на жителей общины! — провозгласил Олафсон после совещания.
Нарцисса не стала спешить со вздохами облегчения и правильно сделала.
— Но есть свидетели её ссоры и обещания свернуть шею Агнес Моро! Есть свидетели ссоры Орма Эйриксона и Рёнгвальда Фриддлейвсона! Есть улики, указывающие, что всех их ранила женщина!
— А может ваши Орм и Рёнгвальд просто подрались и проломили друг другу головы! — выкрикнула Нарцисса, которую всё это достало.
Родня пострадавших, две группы, каждая из которых насчитывала более двадцати человек, тут же загудели и начали бросать друг на друга возмущенные взгляды. Харальд и Джонас не спешили призывать к порядку, меряя друг друга суровыми взглядами и держа руки так, словно собирались выхватить палочки. Община вейл просто возмущалась, Агнес Моро сверлила Нарциссу взглядом, исполненным ненависти.
— У нас нет прямых доказательств! — продолжал Бьярни, не обращая внимания на шум. — Поэтому мы поступим так, как велят обычаи! Считающие Нарциссу Малфой виновной, могут сразиться с ней, но помните, что если она убьёт вас, то будет в своем праве!
Нарцисса судорожно закашлялась, пытаясь прийти в себя. Агнес уже рвалась вперед, выкрикивая "Да я ей глаза выцарапаю!", другие вейлы её как-то сдерживали, но с большим трудом. Сражаться? Нарцисса не была уверена, что справится, даже с палочкой в руках, а уж без неё так вообще! Достаточно было посмотреть на этих мускулистых родственников пострадавших, чтобы понять — её просто прибьют, как мошку.
— И как гласят наши обычаи, сейчас любой может выступить в защиту Нарциссы Малфой, но если...
— Я желаю выступить в защиту Нарциссы Малфой! — раздался громкий возглас. — Только я не очень понимаю вашу речь.
Нарцисса, не веря своим ушам, повернула голову и едва не завыла. Что тут делает Локхарт?
— Я переведу остальным и не перевру твои слова — моя честь в том порукой, — склонил седую голову Бьярни. — Говори, чужеземец.
Что задумал Локхарт? Принимать от него помощь?! Гилдерой, впрочем, даже не подумал интересоваться её мнением и тут же объявил на всю площадь, белоснежно и горделиво улыбаясь при этом:
— Нарцисса Малфой никак не могла совершить этих преступлений, потому что всю ночь была рядом со мной!
Из толпы послышались смешки. Бьярни перевёл слова Локхарта, и смешки стали нарастать.
— Прямо всю ночь, — донёсся чей-то насмешливый возглас.
— Как мужчина и женщина, объединенные страстью, мы всю ночь занимались Древними Рунами!
В этот раз Олафсону пришлось изрядно повышать голос, перекрикивая смех. А уж после его слов над площадью и вовсе грянул хохот, а Нарцисса попыталась закрыть руками пылающее от стыда лицо.
— Мы не знаем тебя, чужестранец, — спокойно ответил Бьярни, подождав, пока страсти немного улягутся, — и не знаем, можно ли верить твоим словам.
— Я — Гилдерой Локхарт, странствующий писатель, поборник справедливости, любимец женщин и жаб! — Локхарт гордо подбоченился на фоне поднимающегося на востоке солнца. Жаба на его плече тут же одобрительно квакнула и задрала передную лапку.
— И тебя никто не видел в поселении вчера.
— Потому что я мастер маскировки и пробрался в гостиницу ночью незаметно для всех. Но если кто сомневается в моих словах, то я могу забраться к его жене этой ночью!
Над площадью снова прокатился смех, а Нарцисса подумала, что не понимает этих людей.
— Значит, ты готов выступить в защиту Нарциссы Малфой и доказать её невиновность?!
— Разумеется! — радостно объявил Гилдерой.
— Мы — первые! — выкрикнул Харальд, дедушка Орма, и тут же добавил. — Вермандер, покажи ему!
Затем последовал ряд поединков, в котором, к мрачному удовлетворению и удивлению Нарциссы, Гилдерой набил морды всем желающим, причем не используя магии. Нет, какую-то магию он использовал, но, так как палочки в его руках не было, то всё прошло "согласно обычаям". Включая поединок с Агнес, в котором Гилдерой не столько сражался, сколько нагло лапал вейлу на глазах у всех и довел её до превращения в гарпию.
— Разумеется, я разберусь в этом деле, — объявил Гилдерой громогласно.
— Вот и отлично! — Бьярни стукнул посохом в дубовую доску. И обратился ко всем присутствующим. — Нарцисса Малфой прошла проверку поединком!
Сама Нарцисса даже не пыталась возражать, продолжала сидеть, закрыв голову руками.
— Чтобы окончательно обелить свое имя, она и Гилдерой Локхарт должны найти виновных в убийстве Люцины Моро и нападении на Орма Эйриксона и Рёнгвальда Фриддлейвсона!
А если не найдем, то опять окажемся виновны и все начнется по новой, мрачно размышляла Нарцисса. А если сбежим, то будем вне закона. И никто ничего не скажет, потому что всё по обычаям. Вот что жизнь вперемешку с магглами и отсутствие Министерства с людьми делают. Нет, Исландия засылала какого-то выбранного представителя в ряды той же МКМ, но в остальном, насколько успела понять Нарцисса, всё тут шло по обычаям. И если бы Статут противоречил обычаям, то... тем хуже было бы для Статута.
— Так что теперь нам придется жить вместе! — радостно объявил Гилдерой прямо в лицо Нарциссе.
— Что?!
— Ну, это же община, — он подмигнул, и Нарциссе захотелось плюнуть в этот синий глаз, — здесь всё на виду, только начни фальшивить и сразу раскусят. Так что всё должно быть по-настоящему!
— Но, — заикнулась было миссис Малфой.
— Тебе что-то не понравилось в прошлый раз? — удивился Гилдерой.
Нарцисса уже собиралась наорать на него, но вовремя остановилась. Если она сейчас оттолкнет Гилдероя, то вся эта история с кругом, обычаями и судом начнется по новой.
— Нет-нет, всё просто прекрасно, — улыбнулась она, целуя Гилдероя под одобрительный гомон собравшихся.
"Страна приключений и контрастов, настоящий отпуск", — подумала она и пообещала припомнить всё Люциусу, когда выберется отсюда. Но чтобы выбраться, следовало играть роль, и вот так Нарцисса Малфой добровольно согласилась жить в одном номере с Гилдероем Локхартом и делить с ним постель, а также оказалась втянута в расследование убийства юной вейлы.
* * *
11 июня 1989 года, община Ахарахахен, Ватнайокюдль (национальный парк), Исландия
— И что ты обо всём этом думаешь? — лениво поинтересовался голый Гилдерой.
Нарцисса, испытывающая легкую слабость в ногах от секса в горячем источнике (а изначально этот Локхарт хотел её в гейзер затащить, козел!), проворчала:
— Не нравится мне эта средневековая жизнь по обычаям!
— Зато красота-то какая, ты только посмотри, — сделал широкий взмах рукой Локхарт.
Да, Исландия была красива, с этим Нарцисса спорить не собиралась. Суровая, первозданная красота, дикая природа, камни, мохнатые низенькие лошадки, горячие источники и вулканы, океан и холод вокруг, всё это было прекрасно. Проблема заключалась в том, что Нарциссе хотелось удобств, тепла и туалета не на заднем дворе.
— Ладно, вернемся к нашим баранам, то есть вейлам, — проворчал Гилдерой, впрочем, даже не думая подниматься. — Итак, путем тщательной разведки...
Нарцисса не выдержала и фыркнула, ибо разведка заключалась в том, что Гилдерой подглядывал за вейлами, днем и ночью. Ну да, занимался он этим очень тщательно, отвлекаясь только на секс с Нарциссой, обеды и ужины в "Эйяфьятлайокудле", выпивку с местными, походы в окрестностях селения и написание каких-то путевых заметок.
— ...было установлено, что сестры Моро, Агнешка, также известная как Агнес...
— Любящая изображать из себя француженку, — проворчала под нос Нарцисса.
— ...и Люцина Моро, занимались не слишком законными вещами, включая организацию нескольких групп своих поклонников, которые постоянно тащили им украшения и подарки. Сбыт и перепродажа подарков, особенно так называемых "украшений сидов", приносили им много денег, хотя сестры это старательно скрывали, при помощи всей общины вейл.
— Да у них там прямо групповой промысел, — съязвила Нарцисса.
— Зря смеёшься, сплочённая группа — это сила, — серьёзно ответил Гилдерой, — и эта же сила очень не понравилась нашему дорогому старейшине Бьярни Олафсону, который, собственно и поделился со мной частью информации.
— Так что ты обо всём этом думаешь? — вернула вопрос Нарцисса. — Кто убийца?
— Возможно всё, начиная с разозленного поклонника одной из сестер Моро, и заканчивая собственно оставшейся в живых сестрой, то есть Агнес-Агнешкой.
— Серьёзно? — замерла Нарцисса.
— Серьёзнее некуда, тут такой клубок страстей, что прямо хоть садись и книгу пиши. Кстати! — Гилдерой нашарил на берегу у себя за спиной небольшую сумку достал оттуда толстый ежедневник с обложкой из красной кожи и вытисненными в уголке серпом и молотом и, не вставая из источника, начал быстро что-то писать. Нарцисса отметила про себя, что руки у Локхарта как-то мгновенно, словно по волшебству, высохли, а взлетающие от побулькивающего горячего источника водяные брызги не долетают до страниц, словно натыкаясь на невидимую преграду.
— Ну, что за клубок-то? — не выдержала минуты через две миссис Малфой. — Неужели Агнес могла убить сестру?
— Могла, деньги и любовь — те ещё мотиваторы, — рассеянно отозвался Гилдерой. — Итак, у нас есть Орм Эйриксон, поэт и маггл, беззаветно влюблённый в Агнес, рашибающийся в лепешку, чтобы ей угодить и, скажем так, не избалованный ответным вниманием нашей вейлы. Вполне мог всё это натворить, просто отчаявшись или сорвавшись, потом ему под горячую руку подвернулся Рёнгвальд, ну и затем Орм попытался покончить с собой.
— А как же следы женщины и удары со спины?
Гилдерой лишь отмахнулся, мол, чего эти исландцы понимают в следах?
— Сам Рёнгвальд тоже подходит, ведь он сватался к покойной Люцине, которая была влюблена в Орма, который в свою очередь не сводил глаз с Агнес. Устранить Агнес, чтобы устранить Орма и обратить внимание Люцины на себя. Или устранить Агнес и Орма, а потом "поддержать" Люцину в трудную минуту. Тот же сценарий — убил, потом ранил, потом попробовал прибить себя с горя. Люцина Моро тоже могла быть виновницей случившегося.
— Да её же убили!
— Убили, но в каком виде? Зачем ей потребовалось рядиться под сестру? Чтобы добиться Орма? Тот мог обнаружить обман и впасть в боевую ярость, убил Люцину, она его ранила, а Рёнгвальд, следивший за Люциной, потом еще и добавил, а Орм ему ответил, вот и два раненых. Тяжелораненых.
— Да они сами не помнят, кто на них напал!
— После удара по голове в этой самой голове обычно всё путается, — наставительно заметил Гилдерой. — Тем более, что в себя они толком не пришли, очнулись, прохрипели пару слов, да дальше в беспамятство впали. Если вообще их родня не врёт. Но ты права — это пункт, вызывающий сомнения. Тогда у нас, если исключить тебя...
— Если?
— Не забывай, что доказательства должны быть весомее чем свидетельства старейшины и Гуннара о твоей ссоре с Агнес. Иначе разъярённая родня все же до нас доберется.
Нарцисса хотела уже сказать, что плевать на них и можно просто убежать, когда вспомнила о поручении Люциуса и бизнесе, а также неудачных попытках, собственно, бегства и поэтому промолчала. Подумала, что если подставить вейл, то бизнес можно вернуть в прежнее русло, тем более, что Бьярни вроде недолюбливает этих нехороших недоженщин. Но вот беда, ещё требовалось убедить в том же Гилдероя, который к вейлам относился более чем благосклонно, и предоставить доказательства виновности вейл! Доказательства можно было сфабриковать магией... ещё бы вспомнить, что на этот счет гласят обычаи Исландии.
Нарцисса нахмурилась, пытаясь припомнить то, что им рассказывали об Исландии в Хогвартсе, и то, что она узнала об этой стране за прошедшие три дня. Вспоминалось вяло, ибо никакой значимой международной роли Исландия не играла, ни в прошлом, ни в настоящем. Викинги, мирное принятие христианства, отсутствие гонений на язычество, совместное проживание магов, магглов и волшебных существ, суровый климат, отсутствие Министерства, обычаи и общины, то есть свои — это свои, а чужаки — это чужаки. Привлекательность Исландии для разных волшебных существ, ну да, вейлы, надо полагать, поэтому сюда и переселились, но не сильно вписались в коллектив общины. И нападавшие были женщинами, всё это вполне вписывалось в картину "преступление совершила вейла".
— Может быть, может быть, — покивал Гилдерой, выслушавший Нарциссу, — поэтому я и говорю, что возможно всё. Слишком много подозреваемых, следы уже все затоптали, свидетелей нет, а вот обвинителей, наоборот, очень много. Еще мастер Олафсон...
— Слушай, как ты к этому старикану так быстро подход нашел? — не удержалась Нарцисса.
Цели она при этом преследовала самые меркантильные — найти подход к Михельсону и спасти бизнес Люциуса, чтобы потом как следует за всё отыграться на муже.
— Да у меня наставник такой же был, — равнодушно ответил Гилдерой.
— Наставник, — и тут Нарцисса вспомнила о Дамблдоре и понимающе кивнула.
— Так вот, Олафсон говорит, что родня обоих пострадавших давно уже точит ножи друг на друга, Орм и Рёнгвальд, конечно, сыграли свою роль, но и без них у этих двух семейств хватало претензий. Вот и получается, что кто-то из них тоже мог все это провернуть, а Люцина просто попалась под горячую руку и завертелось.
— И сам Олафсон... ну, один из его людей тоже мог провернуть, чтобы вейл подставить! — заявила Нарцисса. — Вроде он и не при чём, а все равно вейлы виноваты!
— Правильно, — кивнул Гилдерой, — все под подозрением. И в то же время это не местные.
— Как так? — подпрыгнула Нарцисса.
Жар и тепло от горячего источника смягчали натиск холодного ветра, но все равно ей неожиданно захотелось надеть теплую мантию и закутаться в неё как следует. Выбравшись на берег, она принялась торопливо обтираться, ёжась от налетающего ветерка.
— Да вот так. Тут всё по обычаям, а обычаи — дело такое, они внутри, захочешь — не переступишь. Так что и Орма, и Рёнгвальда можно отбросить — те в круг вызвали бы, обвинили перед тингом, но вот так исподтишка проламывать головы не стали бы. Иначе и Олафсон не стал бы мучиться, ему эти вейлы, как заноза в заднице — болит и не выдернешь. Сами вейлы, вот наиболее вероятный вариант, но в то же время и самый невероятный.
