— Воры!
Люди на улице сперва разбегались, кто куда, девушки визжали испуганно, а те, кто наблюдал за происходящим издали — смеялись. В скором времени, однако, вокруг безумного старика появились недовольные, желающие силой отучить его досаждать честным, добропорядочным горожанам, и тогда он поутих, отступив к порогу своей хижины. Там он принялся остервенело бить метлой по земле, ломая прутья.
Король и его друг благополучно укрылись за углом одной из хижин, и теперь Митдар осторожно выглядывал оттуда, наблюдая за странными действиями старика.
— Дурной дед! — возмущался он. — Я ему здоровья пожелал, а он меня метлой по спине! Едва короля в калеку не обратил!
За его плечом Кристиан засмеялся, расслабленно прислоняясь к прохладной шершавой стене хижины. Моэри бросил на него сердитый взгляд и упрекнул:
— Это все твоя вина! Зачем повел меня к неразумному старику?
— Я ведь не ведал, кто кроется за дверью, — маг насмешливо развел руками: — Это боги ниспослали нам испытание, спрашивай с них!
— С глазу на глаз побеседовали, как же, — буркнул король. — К закату вся столица узнает, кого я навещал на пару с мастером. Славно мы людей повеселили!
— Пусть сплетничают, — пожал плечами Кристиан. — Но вот если старик слышал наш разговор...
— Что вы, милорд, он глух как пень! — Кайт приблизился к ним незаметно, и Моэри даже вздрогнул, когда в двух шагах от него раздался голос мечника. — Да и зрением слаб. Он и раньше, бывало, чудил, но безобидно. Верно, к старости совсем умом тронулся.
В подтверждение его слов с улицы донеслись крики старика, призывающего непременно казнить двух воров, посягнувших на добро почтенного горожанина.
Митдар запыхтел недовольно, а Кристиан прижал ко рту кулак и прикусил его зубами, чтобы сдержать смех. У мечника же подрагивали щеки — он равным образом боролся с собой. Заметив это, Моэри велел ему негодующе:
— Ну сделай же что-нибудь! Пойди, да скажи ему, что король всех покарает!
Кайт, старательно убирая с лица улыбку, тут же отправился выполнять поручение, а Его Величество покосился на друга и увидел, что тот повернулся к нему спиной, и плечи его трясутся.
— Чтоб тебя духи забрали! — от души пожелал ему Митдар, отчего маг и вовсе повалился на колени, хохоча. Люди, проходящие мимо них по мостовой, с удивлением поглядывали в их сторону.
Когда Кайт наконец уговорил старика вернуться в хижину, обещав ему, что король поступит по справедливости, Кристиан и Моэри продолжили путь, решив вернуться на площадь, где уже начались народные забавы и танцы. Музыканты там наигрывали задорные мелодии, привезенные ими в столицу из разных деревень, а детям раздавали сладости даром.
Пробираясь сквозь толпу вслед за другом, маг внезапно спросил его:
— Ты не посылал за мной Кайта или другого мечника, когда я отправился к архиву?
— Нет, я подумал, тебе не нужны надзиратели. Тебя что-то тревожит?
Кристиан лишь тряхнул головой и не ответил, показывая королю, что никакого беспокойства нет. Он и сам уже сомневался, что чувства не обманули его.
Время в охваченном праздником городе летело подобно птице. Улицы были заполнены людьми, их громкой, быстрой речью, музыкой. Когда красно-золотое солнце наполовину опустилось за горизонт, маг вспомнил о скором отъезде и отправился в Корвут, чтобы позаботиться о некоторых приготовлениях. Он собрал дорожную сумку, оповестил слуг о том, что не позднее завтрашнего полудня ему потребуются съестные припасы и оседланный конь. Затем он помылся в купальне, а после ему принесли легкие блюда и напитки. Моэри к трапезе не пришел, наверняка заглянув в одну из таверн, однако маг намеревался возвратиться на площадь, где ожидал встретить его снова.
Сумерки оказались скоротечными, и, выйдя на каменную площадку рядом со своими покоями, Кристиан увидел, что столицу уже накрыла темнота, в которой ярко горели фонари и факелы. Ветер усилился, стал свежее. Прохладный воздух неумолимо касался кожи, напоминая о середине весны, обманчиво похожей на лето. Маг поежился и набросил на плечи плащ.
Замковый двор, мощеный светлым камнем, пустовал. Молодой лорд пересек его и по длинным узким ступеням спустился ниже — к арке крепостных ворот. За его спиной чернели мастерские и караульные, над ними в теплых желтоватых огнях возвышался великолепный Корвут Банна. Еще выше загадочно светили россыпи звезд и молодой, растущий месяц. Ткацкие полотна, закрепленные на золотых кольцах вместо флагов, хлопали на ветру по левую руку от паласа.
Городские улицы бурлили в праздничном оживлении, и там Кристиану немедленно сделалось теплее. Он быстро шагал вперед, ощущая, как в душе его все больше разгорается возбужденное веселье. Вскоре он снял плащ, а достигнув площади, и вовсе оставил его на коновязи.
В стороне от танцующих людей у небольшого костра замковый кухарь и его помощники варили пряное вино, рядом стояли бочки, привезенные в дар городу салнирскими виноделами. Напиток разливали в глиняные кружки, которые горожане приносили с собой из дому, а потом разбивали о мостовую, надеясь привлечь счастье в грядущем году. Поутру осколки тщательно собирали и находили им применение в строительстве дорог.
Те, кто не принес с собой подходящий сосуд, покупали его у столичных гончаров, торгующих с лотков на краю площади. Кристиан отдал им три медные монеты и получил взамен высокую глиняную кружку, которую ему сноровисто наполнил вином кухарь. Подождав, пока напиток перестанет обжигать горло, маг выпил его большими, уверенными глотками. Затем размахнулся и без сожалений бросил кружку под ноги, превратив ее в груду осколков. 'За удачный год', — подумал он.
Танцы сменялись один за другим, на площади теперь собралось десятка три музыкантов. К лорду без стеснения подходили девушки, вовлекали в хороводы или плясали с ним в паре. Несколько раз Кристиан замечал в толпе Моэри, и король тоже увидел его однажды, приветственно помахав рукой. Его Величество частенько появлялся среди танцующих и, казалось, решил составить непременное знакомство со всеми девицами города, не состоящими в замужестве. Их отцы, впрочем, не возражали против подобной затеи.
Кое-кто из толпы носил маски — традиция, которой продолжали следовать островные жители, переселившиеся в Салнир. Говорили, что на самих островах каждый год проводились пышные шествия и празднества, в которых все скрывали свои лица, и даже королевская семья могла оказаться рядом с простолюдинами, сменив шелка на скромные одеяния.
В солнечном королевстве обычай перенимать не спешили, однако и порицания он не встретил. Такой забаве частенько предавались дети. Они упрашивали отцов и матерей вырезать им из дерева круглые маски с прорезями для глаз или сшить из старого тряпья волчьи и лисьи головы. Салнирцы постарше обряжались в изящные маски, привезенные купцами из-за моря.
Кружась по площади с хорошенькими девушками, Кристиан изредка наталкивался взглядом на подобных людей — тех, что прятали лица. От них магу становилось неуютно: ему мнилось, что из-за прорезей в масках за ним наблюдают внимательные глаза, не пропускающие ни единого шага. Лорд пытался убедить себя, что воображение играет с ним плохую шутку, что в крови его говорит выпитое вино, но все же не мог отделаться от уже знакомого ему чувства — словно кто-то втайне смотрит на него, лишь изредка отворачиваясь.
Только к ночи Кристиан сумел забыться и перестал уделять внимание обладателям масок. Он плясал, снова выпил вина, обменялся парой слов с Моэри. Никто не досаждал ему, не скользил за ним тенью. 'Должно быть, я слишком долго оставался в Салнире, — рассудил маг. — Я измышляю опасности там, где попросту ничего нет'. Решив подобным образом, он начисто выбросил из головы подозрения и всецело отдался празднику.
Наконец, танцуя в третий раз со стройной черноволосой дочкой городского лекаря, Кристиан заметил у края площади высокую фигуру в темном плаще и маске, закрывающей глаза и лоб. Тревога его вспыхнула снова с необъяснимой силой: ему неожиданно почудилось, что человек этот прибыл на праздник не случайно.
Ловко переступая ногами, маг постарался не выпускать его из виду и оказаться к нему поближе, чтобы лучше рассмотреть. Незнакомец стоял, не двигаясь, но понять, наблюдает ли он за кем-то, было непросто. Различить его взгляд мешали маска и наброшенный на голову капюшон, оставляющий лицо в тени.
Танец еще не завершился, когда Кристиан вдруг увидел, что человек в плаще пробирается сквозь толпу, намереваясь покинуть площадь. Мага охватило нетерпение — он осознал, что другой возможности раскрыть тайну незнакомца ему может не представиться. Он не конца еще испытывал уверенность в своей правоте — в том, что тот человек с некоей целью преследует его — однако упустить темную фигуру означало потерять всякую надежду на ответ, а потому лорд наспех принес извинения дочери лекаря, оставил ее среди танцующих людей и устремился туда, где виднелся капюшон незнакомца, проталкивающегося сквозь ряды горожан.
Не мешкая и особенно не церемонясь, Кристиан бросился в толпу и начал пробиваться вслед за человеком в плаще. Несколько раз он слышал недовольные восклицания, когда задевал кого-то плечами, но останавливаться и не думал. Всего несколько шагов отделяло его от загадочной фигуры и, преодолев их, он крепко схватил незнакомца за руку, а затем дернул, поворачивая его к себе.
От удивления маг едва не отшатнулся. Верхняя часть лица замершего перед ним человека все так же была скрыта маской, обтянутой бархатом, но линия губ и подборок явились отчетливо женскими, как и темные глаза, опушенные длинными ресницами и своим изгибом напоминающие миндальные косточки. Из-под капюшона выступали гладкие угольно-черные волосы, тщательно подвязанные тесьмой. Ростом женщина уступала Кристиану, однако среди других девушек столь же высоких нашлось бы немного.
Пару мгновений маг взирал на нее в изумлении, а потом незнакомка с силой вырвала у него свою руку и снова юркнула в толпу, стараясь затеряться среди пришедших на праздник горожан. Лорд клацнул зубами от досады, кидаясь за ней. Теперь он совершенно уверовал в правильность своей догадки — эта женщина скрытно наблюдала за ним и теперь желала остаться неузнанной. Он не хотел позволить ей этого.
Незнакомка двигалась с достойной похвалы сноровкой, и когда Кристиан выбрался из толпы, он увидел только полу ее плаща, мелькнувшую на узкой каменной лестнице. Выбитая в скалах тропа вела на улицу ниже ярусом, и маг, не раздумывая начал спускаться по ней, стремительно преодолевая неровные ступени, хоть и опасно это было в темноте. Холодные стены поднимались по обе стороны от него, эхом разносили звук торопливых шагов. Впереди высокая тень метнулась направо, исчезнув за углом, и маг испугался, что женщина сумеет ускользнуть от него.
Выбежав на улицу, где низенькие хижины перемежались садами, Кристиан остановился и не смог удержать в горле разочарованный стон. Незнакомка опередила его едва ли на десяток шагов, однако этого ей оказалось достаточно, чтобы найти укрытие. Теперь маг стоял на дороге, тяжело дышал и обводил взглядом раскидистые ветви садовых деревьев, очертания которых обрисовывал свет месяца. Сердце мужчины отбивало гулкие удары в груди, и он сознавал, что теряет время. Та женщина, верно, притаилась где-то за ближайшей оградой и попросту переждет в темноте или проскользнет за его спиной, когда он будет осматривать яблони. Она двигалась так ловко, что забор ей пришелся бы только в помощь.
Наугад подойдя к воротам сада, разбитого по левую сторону дороги, маг толкнул створки, но висячий замок преградил ему путь. Сажать деревья в Брантисе было хлопотным делом — приходилось возить из долины плодородную землю, платить за бочки с водой, а потому каждый хозяин окружал свои зеленые владения оградой и запирал их надежно. Двери хижин порой не затворялись, даже если горожане уходили на рынок, где подолгу выбирали товары. В садах же попадались и капканы от воров.
Не желая после мучиться угрызениями совести от проявленного бездействия, мужчина ухватился руками за верхний край ворот и подтянулся, заглядывая в сад. Тщетность попытки нисколько не удивила его. Деревья тонули в густой тени, и различить между ними человека не удалось бы самому зоркому лучнику. Перебираться же в сад Кристиану не хотелось — в подобной затее он не видел толка.
Опустившись на землю, маг в раздражении пнул ворота ногой. Та женщина пряталась поблизости, он знал это. Обидное чувство поражения от такой мысли становилось еще острее.
Он вдруг подумал о стрелке, спасшем его в бою с разбойниками. Арбалетчик тогда прятался на крыше, никем не замеченный, а ныне за лордом следовала незнакомка. Что, если кто-то нанял кнэфов оберегать жизнь Кристиана? Они охраняли его тогда в Брадосе и не оставили даже в салнирской столице. Неужели его подстерегает опасность, а он не ведает об этом? Но для чего кому-то выказывать подобную заботу? И как объяснить чудесное исцеление в Горелом лесу?
Кристиан рассеянно посмотрел на небо, где бежала Белая Река[67], в которой купались звезды. С таких вершин, должно быть, всех видно: и девушку в бархатной маске, и самого мага перед лицом потаенной угрозы, и Вейрана в Золотой Долине, и королеву Лексу, с ее красивыми зелеными глазами, пронзающими душу. Видны все судьбы и все ответы, каждый восход и закат человеческий. О боги, вдруг понял он, ведь это верная скука! Как пуста жизнь, если в ней нет ни одной загадки!
На плечо молодого лорда внезапно легла чья-то рука, и он содрогнулся всем телом, разом вырываясь из плена своих размышлений. Отступив на шаг в сторону и обернувшись, он разглядел перед собой Кайта.
— Любуетесь звездами, мастер? — растерянно спросил мечник, не ожидавший, что Кристиан отпрянет от него столь решительно.
Маг помотал головой, а губы его шевельнулись, как будто произнося: 'Нет'.
Кайт помолчал мгновение, немало удивленный замешательством лорда, затем окинул улицу быстрым любопытным взглядом.
— Король искал вас, — сказал он. — Если вы свободны...
Кристиан кивнул и первым стронулся с места, направившись к каменной лестнице.
За его спиной мечник еще раз обежал взором крыши хижин и кроны деревьев. Нагнав мага и взбираясь по ступеням вслед за ним, он осторожно осведомился:
— Быть может, вам требуется помощь, милорд? Я могу отрядить гвардейцев...
Кристиан обдумал его слова. Мечники, пожалуй, пригодились бы ему в поисках, однако что-то теперь сдерживало мага. Его уже наполняло некое чувство завершенности, словно он пресытился погоней, оставил незнакомку позади в темных садах Брантиса. В ту ночь ей больше не угрожало раскрытие тайны.
— Мне ничего не нужно, — спокойно ответил лорд. — Благодарю.
Кайт не осмелился проявить настойчивость, и на том разговор был окончен. Мужчины вернулись на площадь, где продолжался Праздник Цветения.
Кристиан танцевал в толпе до самого рассвета, опьяненный сладким салнирским вином и весельем, щедро льющимся на него отовсюду. Женщина в темном плаще пропала бесследно, и маг ничуть не тосковал по ее пристальному взгляду. Ему даже хотелось, чтобы она дала ему время насладиться покоем, ведь впереди его ждала Веллура, замершая в предчувствии грозы.
