— Цепь ненависти?
— Ну да, видишь ли... о, идут!
Нарцисса отпрянула, вглядываясь в темноту, и почти сразу разглядела тёмную фигуру, в плаще, с капюшоном, накинутым на голову. Она словно плыла над землей, подсвечивая себе дорогу чем-то вроде огромного светлячка. В тусклом свете было видно, что за фигурой параллельно земле летит тело. Орм Эйриксон, так и не пришедший в сознание.
— И самое главное, зачем я вообще взял тебя с собой, — серьёзно проговорил Локхарт. — Я постараюсь решить дело миром, но не знаю их языка. Будешь переводить.
— Я к тебе в толмачи не нанималась, — фыркнула Нарцисса.
— Даже если оплата будет натурой? — Локхарт похабно прищурился и ухватил миссис Малфой за задницу.
— Пф-ф...
— Ложись, — приказал Гилдерой.
— Что? Да как ты... думать о сексе в такой момент! — громко возмутилась Нарцисса.
Её швырнуло на землю, и тут же над головой свистнули стрелы. Гилдерой изогнулся и успел укрыться за вылезшим из-под земли камнем. Фигура остановилась, откинула капюшон, а на холме слева от Нарциссы вспыхнула цепочка факелов.
— Жалкий смертный, ты собрался навредить моей дочери?! — прогремело с холма.
— Между прочим, ваша дочь влюбилась именно в такого жалкого смертного! — выслушав торопливый перевод Нарциссы, крикнул Гилдерой в ответ.
Донёсся шум, топот ног, бряцание оружия и на сцене появилась толпа общинников, возглавляемая решительно настроенной Агнешкой. В одной руке вейла сжимала палочку, в другой факел.
— Этот жалкий смертный уже занят! — крикнула она. — Вы, древние уроды, вы убили мою сестру!
— А надо было убить тебя, — сообщила сидка, уносившая Орма.
Нельзя сказать, что она была запредельно прекрасна — Нарцисса, например, сразу насчитала в ней с десяток изъянов. Но какой-то шарм, несомненно, был, палочки и мечи в руках общинников как-то незаметно опустились.
— Мужики, — прошипела Агнешка презрительно, — хорошо, что я привела свою семью!
Донесся клёкот птиц, в которых превращались вейлы в минуты ярости.
Заскрипела тетива натягиваемых луков, начали подниматься палочки, и Нарцисса неожиданно поняла, что сейчас здесь случится кровавое побоище. Причём она будет ровно в его середине.
— Стойте! — загремел голос Бьярни Олафсона. — Стойте! Нельзя проливать кровь просто так!
— Какое просто так? — заорала Агнешка. — Эта! Похитила Орма!
— Он взял моё украшение! Взял моё сердце! — зарычала сидка. — А потом выбросил его, надругался, подарил его... вейле!
Последнее слово она выплюнула так, что оно прозвучало смертельным оскорблением. Нарцисса торопливо пересказывала происходящее Локхарту, сбиваясь и путаясь, и оттого сердясь на себя и него ещё больше.
— За такое у нас казнят без разговоров! — продолжала сидка, пока Агнешку безуспешно пытались удержать втроём. — Вы брали наши дары, значит, вы принимали наш закон! Закон Холмов! Не жалуйтесь теперь!
— Да кто жалуется? Пустите меня, я ей без магии все волосы вырву и глаза выцарапаю!
— Вы убили Люцину Моро, пусть и вейла, но она входила в нашу общину, — неожиданно заявил Бьярни сидам. — По нашим обычаям...
— Жизнь за жизнь? — заорала сидка. — Да вы с ума сошли? Отец!
Что-то вспыхнуло, полетели стрелы, ударили заклинания и над холмами раскатился громовой рык неведомого зверя. Нарцисса, лежавшая на земле, укрыв голову руками, рискнула посмотреть и неожиданно обнаружила рядом с собой огромного, размером с добрый холм, Бунту.
— Остановитесь, пока вас не задавила жаба!!! — крикнул с головы Бунты Гилдерой.
Удивление, вызванное появлением царь-жабы, оказалось столь велико, что все остановились. Свою роль, возможно, сыграло и то, что ни стрелы, ни заклинания Бунту не брали и находился он ровно посредине между дерущимися. Одной из лап Бунта нежно придерживал сидку и Орма, не давая сбежать.
Неведомая сила подхватила Нарциссу, вознося вверх, на спину гигантской жабы. Локхарт поймал её и придержал за талию, помогая обрести равновесие.
— Рассчитываю на тебя, — улыбнулся он, вновь сжав её ягодицу. — Сонорус.
Нарцисса открыла было рот, чтобы одёрнуть его... и тут же закрыла, поняв, что тогда её услышат все присутствующие. Как ни странно, раздражение на хитрозадого озабоченного придурка помогло ей справиться с волнением, и переводила речь Гилдероя она сухо и точно:
— Всё это одно огромное недоразумение, к сожалению, приведшее к смерти и ранениям! — повторила она вслед за ним. — Сейчас я расскажу, как всё было! Орм Эйриксон репетировал в холмах стихи, посвященные Агнес Моро, и на свою беду его услышала вот эта девушка...
— Эй, я — принцесса Тира! — рявкнула сидка.
— И влюбилась, после чего повесила Орму во сне украшение в знак того, что он похитил её сердце и теперь является её избранником. Орм, к сожалению, плохо учил историю и не разбирался в традициях, о чём мне в свое время жаловался уважаемый мастер Олафсон.
Старейшина кивнул и пристукнул посохом, крикнул:
— Именно так! Молодёжь забыла традиции!
— Поэтому Орм подарил украшение своей возлюбленной, Агнес Моро, даже не подозревая, что тем самым наносит смертельное оскорбление той, которая его избрала!
— Незнание не смягчает оскорбления! — прорычала Тира.
— Сиды, я так подозреваю, и без того были обижены тем, что им стали приносить меньше даров...
— Да, — подтвердили с холма, — это нарушение традиции!
— И тут такое! Разумеется, принцесса не выдержала и решила покарать и оскорбителя, и ту, что посмела принять украшение.
— Эй, я не знала! — крикнула Агнес Моро. — Кто бы ещё разбирался в этих ваших замшелых древних рунах?
— Люцина, влюбленная в Орма, выпросила у сестры украшения и платье, и отправилась под видом Агнес на свидание, а принцесса, не слишком разбирающаяся в мире людей, не поняла разницы. Если бы она убила Орма, то все было бы кончено, но любовь взяла верх, и Эйриксон оказался лишь ранен. Как и Рёнгвальд Фриддлейвсон!
— Он сам на меня выскочил, размахивая кулаками! — огрызнулась с земли принцесса.
— Вот, собственно, и вся история, произошедшая из-за недопонимания, — сказал Гилдерой. — Никто даже не понял, что в деле замешаны сиды, и если бы не украшение, подаренное Орму, то сейчас община просто передралась бы между собой!
— Это не отменяет того факта, что она убила Люцину и хотела похитить Орма! — крикнула Агнес.
— Вылечить! Вы, жалкие человечки, ничего не понимаете в медицине и ядах сидов, поэтому он и не приходил в себя! — последовал ответный выкрик.
Снова начали подниматься палочки, заскрипели тетивы луков и с обеих сторон зазвучали первые воинственные выкрики и ругань.
— Эй, не надо драться! — крикнул Гилдерой. — Вы только умножите кровь и смерть!
Бунта слегка подпрыгнул, и земля содрогнулась, остужая самые горячие головы. Сиды, может, и наплевали бы на предупреждения, но Гилдерой предусмотрительно взял в заложники их принцессу.
— Подтверждаю! — вперёд неожиданно вышел Бьярни Олафсон. — Вы все знаете обычай: смертельное оскорбление заканчивается смертью, и эта смерть уже произошла! Хватит! Пусть смерть Люцины Моро послужит нам предостережением о том, что бывает, когда мы забываем свои традиции и корни! Никто не будет никому мстить, сиды были в своем праве, заявляю об этом как выбранный тингом представитель общины!
— Да, да, верно, — поддержали его несколько голосов.
Возможно, драка бы и вспыхнула, но Гилдерой с головы Бунты зорко следил за порядком, и желающих напрыгивать на мега-жабу не нашлось. Сиды отступили к вершине холма, общинники повернулись в сторону Ахарахахена и начали расходиться, почёсывая в затылках и рассуждая о том, что Олафсон, в сущности, прав — всё по обычаям.
— Орм! — принцесса сидов словно подплыла по воздуху к юному поэту. — Я не держу на тебя зла, идем со мной! В стране Сидов тебя ждет вечная молодость и моя любовь! А если тебе не под силу бросить родину, то я готова уйти и поселиться с тобой в мире смертных. Только, молю, не отвергай моей любви!
— Нет, я уже сделал выбор! — оттолкнул её Эйриксон. — Во всём мире для меня существует только одна девушка, и это Агнес Моро!
Он бросился вниз по склону, следом за Агнес, но от слабости нога подвернулась, и Орм запнулся, после чего налетел всем телом на Рёнгвальда, который тоже спешил к вейлам.
— Опять ты! — прорычал Рёнгвальд, хватая Орма за грудки и вбивая в склон холма. — Люцина отвергла мои ухаживания, но Агнес будет моей, запомни это! И начну я вбивать это в твою дурную голову с того, что вобью тебя в этот холм!
С этими словами он нанёс Орму несколько могучих ударов. Несколько раз Эйриксон силился подняться и тут же валился оземь. В свете факелов остановившихся посмотреть общинников было видно, как разлетается во все стороны кровь.
— Остановитесь! — воскликнула подбежавшая Тира, но Рёнгвальд не обратил на неё внимания.
Сидка бросилась на выручку Орму, и удар Фриддлейвсона бросил их обоих оземь. Орм уже даже не пытался подняться, от удара капюшон слетел с головы Тиры, но она не стала надевать его обратно. Сидка укрывала своим телом Орма, слёзы катились по её щекам. Сиды снова придвинулись, грозно вздымая оружие, и Рёнгвальд, сообразивший, что натворил, замер.
Над холмами повисла очень напряженная пауза.
Бьярни понял, что это его шанс. История с убийством Люцины закончилась практически ничем, и если он хотел указать вейлам их место, то надо было сейчас ловить свой шанс. Привлечь сидов, противопоставить их вейлам, и конфликт Орма и Рёнгвальда тут подходил как нельзя лучше!
— Остановитесь! — шагнул вперед Олафсон. — Давайте решим все в поединке, по обычаю, чтобы на вашу родню не пала кровная месть!
— Согласен, — ответил Рёнгвальд.
— Согласен, — кое-как прошепелявил разбитыми губами Орм.
— Стойте, но это же нечестно! — воскликнула Тира, продолжавшая обнимать Орма. — Его противник вон какой здоровый и, к тому же, маг! А Эйриксон даже подняться не может!
— Ты права! — стукнул посохом Бьярни, тихо радуясь про себя, что всё идет как надо. — Могучие сиды! Прошу вас уравнять шансы поединщиков и присмотреть за самим поединком, чтобы всё было честно, и лишь твёрдость духа определила победу!
Ну, клюнут или нет?! Пять секунд, прошедших до ответа короля сидов показались Бьярни вечностью.
— Я буду судить этот поединок, — отозвался предводители сидов, — и чтобы уравнять шансы, приказываю принести сюда зелье силы богов!
"Да!" — От облегчения Бьярни едва не упал, даже пришлось немного на посох опереться. Ну, теперь главное, чтобы слухи и рассказы прадедушки, услышанные им от своего прадедушки, не оказались полной выдумкой. Олафсон пристукнул посохом:
— Очертить круг из камней, как это установлено обычаем! — затем он повернулся к сидам. — Этот холм очень сильно пострадает, но если...
— Мы не против, — глухо отозвался один из сидов, взмахнув рукой.
Камни сами переползли, складываясь в круг. Общинники собрались обратно, в первом ряду стояла Агнес Моро, кусая губы и сверля взглядом принцессу Тиру. Та, в свою очередь смотрела только на Орма, которому, как и Рёнгвальду, уже подносили пыльные пузатые флаконы.
— Выпейте зелье силы богов, и да начнется поединок! — провозгласил король сидов.
Едва услышав о зелье силы богов, Нарцисса тут же насторожилась и, что называется, сделала стойку. В сказках и легендах ей встречались упоминания о том, что некогда, этак две тысячи лет назад, во Франции умели изготавливать такое зелье, наделяющее того, кто выпил, силой тысячи человек. Благодаря ему, древние галлы долго сопротивлялись завоеванию, пока из Рима не приехал целый легион магов и не стер галлов в порошок. Так рецепт и затерялся... по крайней мере так считалось. И теперь услышать о нём в этой глухой общине? Взгляд Нарциссы метнулся к сидам, прятавшимся под накидками. Кто знает, какие ещё древние секреты прячутся под этими холмами? Но всё равно — дело стоило того, чтобы рассказать Люциусу, приехать сюда с отрядом магов, раскатать холмы по камешку и извлечь эти самые секреты, начиная с зелья!
— Да начнется поединок! — прозвучало торжественно, и Орм с Рёнгвальдом ринулись друг на друга.
Что потом было, Нарцисса запомнила смутно. Земля тряслась и качалась, поединщики вырывали голыми руками целые скалы и швыряли друг в друга, били и топтали, фактически срыли холм, где проходил поединок, до основания. Затем всё остановилось, осталась только звенящая тишина в ушах. На изрытой чудовищными ударами земле распростёрся тяжело дышащий Рёнгвальд Фриддлейвсон. Орм стоял над ним, поставив побеждённому ногу на грудь.
— Победил Орм Эйриксон! — провозгласил король сидов.
Агнес Моро счастливо подалась вперед, но зря. Орм сплюнул в сторону вейлы, пошатываясь, подошел к сидке-принцессе и встал перед ней на колено. В темноте слышался топот ног, но Нарциссе было не до разглядывания, кто там убежал, всё её внимание было приковано к разворачивающейся сцене.
— Благодаря зелью с меня спал морок и чары наваждения, — глухо произнес Орм. — Принцесса, вы отдали мне свое сердце и я готов отдать своё сердце вам в ответ!
Несколько мгновений стояла тишина.
— Да, — ответила сидка.
— Подумай, дочь моя, — негромко сказал король.
— Я люблю его, — просто сказала Тира, — и не возьму своих слов назад. Я останусь с ним здесь, разделив его смертный удел.
На какое-то время наступила мертвая тишина, но затем от криков восторга едва не треснула земля. Едва крики стихли, как вернулись разбежавшиеся — женщины общины Ахарахахен вернулись с богатыми дарами, складывая их к ногам сидов. По взглядам, которые они бросали в сторону вейл, нетрудно было догадаться о причине такого всплеска уважения у древним традициям, и Нарцисса с усмешкой подумала, что хитрый Олафсон все же добился своего. Судя по довольному виду Бьярни, который стоял в сторонке и подкручивал усы, мнение Нарциссы он разделял на все двести процентов.
— Моя дочь умеет варить зелье силы богов, — негромко сказал король сидов.
С этими словами он хотел скрыться, но как-то не вышло. Стихийно вспыхнула свадьба, танцы, музыка, полилось рекой вино и всё остальное. Сиды не остались в долгу и тоже внесли свою лепту. Нарцисса, ошеломленная происходящим, неожиданно для себя упилась "лёгкого сидского вина", на проверку оказавшегося совсем не лёгким, и уснула прямо за столом.
* * *
На следующее утро
— Эй, пс-с, вставай, — Нарциссу кто-то бесцеремонно толкал и тормошил.
— А? Что? — она с трудом подняла голову и осмотрелась.
Утренний туман наползал на холмы, грозя поглотить в себе сцену "после пира", в которой сиды и маги, и вейлы спали вперемешку за столами, накрытыми прямо посреди камней и земли. Неподалеку громко храпел Бьярни Олафсон, рядом, в такт ему, выводил рулады Гуннар Михельсон, отмахиваясь во сне от чего-то.
