— Тебе помочь? — предложила Этна, всем своим видом показывая, что надеется на отрицательный ответ. Соблазн разочаровать ее был воистину непреодолимым.
— Хорошо, что ты вызвалась. Как раз хотела попросить тебя разложить вещи по шкафам, — невинно посмотрела я на нее снизу вверх. Этна досадливо поджала губы, поерзала, но совестливость у нее все же возобладала над ленью:
— Как раскладывать-то?
— А как получится, — пожала я плечами. Примитивные математические расчеты показывали, что кресло в проем не поместится, если не сдвинуть тяжеленный письменный стол хотя бы на десять сантиметров к стенке.
Промучились мы с Этной долго, но в итоге вышло очень даже ничего. Многочисленные свитера и джинсы, до этого обитавшие на подлокотниках, спинках и под кроватью, уместились всего на двух полках. К этому времени я успела пристроить кресло на облюбованное место и стереть заново осевшую пыль. В итоге комната приобрела вид если не приличный, то хотя бы жилой.
— А это что за ерундовина? — Этна подняла с пола вывалившуюся из рюкзака деревянную коробочку. Я вздрогнула, не сразу сообразив, что это такое. Немудрено, ведь после достопамятного разговора с эстиль Мелиссой случилось столько всего, что голова кругом шла. Взять хотя бы штурм Зеленого — последствия сражения разбирали до сих пор, причем в буквальном смысле: развалин в городе образовалось предостаточно.
Где уж там помнить о кольцах, пусть бы даже и из живого серебра...
— Да вот, сувениры из путешествия захватила для всех, — улыбнулась я, взвешивая на ладони коробочку. Легкая, как перышко, — и не подумаешь, что внутри что-то металлическое. — Только это сюрприз, так что давай дождемся остальных, ладно?
Этна пожала плечами с деланым равнодушием, хотя в глазах ее горел интерес.
— Нет проблем.
'Остальные' заявились довольно скоро, даже Феникс в кои-то веки сподобилась прийти вовремя. Похватав горячие пирожки и кружки с чаем, мы, к маминому разочарованию, не стали сидеть в кухне, а всем скопом отправились в мою комнату. Когда это наша команда праздновала что-то за столом?
По десятому разу обсуждать события в Зеленом никому не хотелось, а вот послушать историю приключений одной невезучей равейны желали многие, поэтому развлекать всех пришлось мне. Айне, частично осведомленная о моих приключениях, молча цедила меленькими глоточками обжигающе горячий зеленый чай и снисходительно наблюдая за охающими и 'ничегосебеющими' девчонками. Впрочем, снисходительная Айне — это как раз норма, как по мне — один из тех столпов, на которых и держится наш неустойчивый мир.
Кружки пустели и снова наполнялись, пирожки с яблоками сменялись вишневым тортом и шоколадными конфетами. Потом принесли заказанную пиццу для всех и отдельно для Феникс — набор суши из соседнего ресторана. Мы с Этной одинаково поморщились — она не переносила морепродукты, а я, приученная Дэриэллом, не могла есть сырую рыбу, не вспоминая о многочисленных паразитах... История вилась и вилась, и конца ей не было видно. Голос у меня охрип, когда я смогла наконец, скромно потупившись, водрузить на стол заветную шкатулку и этак небрежно бросить:
— Ну, и вот сувенирчики. Разбирайте, что ли...
Покажите мне девушку, которая откажется от красивого колечка — причем откажется с легким сердцем, искренне, а не просто мяукнет из вежливости: 'Мне неловко это брать, это так дорого'. Лично я таких не видела, не увидела и сейчас. Зато в который раз убедилась, что приятнее всего делать подарки не формальные, а взаправду нравящиеся.
А мои 'сувениры' вызвали такую бурю восторга, что даже Элен заглянула к нам, улыбнулась, глядя на довольные девчачьи физиономии, и пошла на кухню — ставить чайник в четвертый раз.
— А это волшебная штучка, да? — кокетливо поинтересовалась Феникс, разглядывая свое кольцо — массивное, с россыпью темно-красных камней.
— Ну да, — хмыкнула я. — На самом деле, ничего волшебного в них нет, кроме материала. Это 'живое серебро', говорят, у древних аллийцев популярный материал был. Самовоспроизводящийся металл, что бы это ни значило. Эстиль Мелисса говорила, что теоретически из этого колечка можно вылепить что угодно — от маленького лезвия до полных доспехов. Главное — точно знать, каким должен быть результат.
— И как с этими кольцами управляться прикажешь? — Айне задумчиво очертила кончиками пальцев краешек зеркального осколка. Ее кольцо-цепочка показалось мне самым необычным из всех — я даже слегка огорчилась, что мое было таким простеньким.
— Не знаю, честно говоря. Наверное, можно попробовать представить, что ты хочешь создать из 'живого серебра', а кольцо само выполнит работу. Ну, наверное.
— Интересное предположение, — нахмурилась пророчица, дергая за одно из звеньев. — Получается, что это нечто вроде симбионта, считывающего... ой!
Звено разошлось, и цепочка серебристой струйкой упала на ладонь.
— Сломала? — с веселым любопытством поинтересовалась Джайян, перегибаясь через спинку кресла и заглядывая пророчице за плечо.
— Надеюсь, нет, — растерянно пробормотала Айне, механически перестукивая пальцами по коленке.
Бедняга. Вот не повезло. Хотя...
— Слушай, а о чем ты думала, когда вертела его в руках? — азартно спросила я, озаренная внезапной догадкой. Айне задумчиво сузила по-волчьи желтые глаза.
— Я думала о том, что кольца не ношу, и вообще эта стекляшка больше похожа на кулон. Постой, ты считаешь, что артефакт действительно среагировал на мои мысли? — всполошилась она.
Я внимательно оглядела разомкнутое звено. Ну, так и знала.
— Повернись-ка.
Цепочка довольно плотно охватывала шею, но в то же время ее длины как раз хватало на то, чтобы соединить кончики. Звенья зашевелились, как живые, врастая друг в друга.
— Надеюсь, ты ничего не имеешь против ожерелья с кулоном, — я легонько провела пальцем вдоль серебряной цепочки, почти не выделяющейся на фоне фарфорово-белой кожи. Айне вымученно улыбнулась, подергала кулон — и убежала в коридор, смотреться в большое зеркало.
— Ух ты! Круто! А мое так может? — Джайян принялась вертеть свое бело-золотое кольцо, примеряя его на разные пальцы. Этна снисходительно глядела на нее, поглаживая свой черный ободок с зеленоватыми камешками. Кажется, она единственная приняла необычный подарок как должное. Да и Феникс, флегматично поглощавшая рулетики из сырой рыбы сомнительного происхождения и клейкого риса, уже свыклась с обновкой.
— Как хорошо, что я училась у Дэйра, и серьезное отравление морепродуктами никому не грозит, — заметила я, глядя в пространство. Феникс из вредности показала мне язык и скорчила рожу. И как мне было после этого удержаться и не кинуть в нее маслиной, снятой с недоеденной пиццы?
...Повторная уборка затянулась до позднего вечера. Пятна от зеленого соуса на ковре оказались особенно стойкими. Девчонки, чисто формально предложив помощь, поспешно сбежали с поля боя, надавав напоследок советов по уборке с помощью заклинаний. Особенно мне понравился метод Феникс — пустить огненную волну и таким образом избавиться не только от мусора, но и от остальных вещей в комнате. Чтоб пыль на них больше не садилась.
К сожалению, Элен ничем мне не могла помочь, так как на вечер у нее была запланирована встреча с Риан и неким Дараном, переговорщиком от Ордена Контроля и Созидания. Так что вернуться она должна была только к ночи. Да еще Танцующая, похоже, не теряла надежды выведать что-либо о таинственной третьей стороне, на которую намекала модель, построенная равейнами Эфемерата Девяти Отражений. На переговоры было решено пригласить кого-то из шакарских телепатов, но всерьез на них никто не надеялся: в инквизиции дураков не держали, особенно на таких постах. Наверняка у Дарана или блок в памяти стоял, или амулет соответствующий имелся.
Впрочем, кто не рискует, тот и победу не празднует — почему бы и не попытать счастья с телепатом?
Что же касается Хэла, то он свалил еще раньше, не желая присутствовать на наших девичьих посиделках. Что ж, я прекрасно его понимала — сама ведь старалась уйти куда-нибудь, когда у него собирались друзья-сокурсники. А если уж некроманты считаются весьма специфической публикой, то что уж говорить о равейнах?
...В конце концов удивительно едкий зеленый соус сдался на милость растворителя. Правда, на ковре появился неровный выцветший круг, но линялый ворс — не грязный ворс, тараканы на пятно от хлорки не побегут, так что совесть моя была спокойна. Да и на 'место преступления' можно потом поставить горшок с диффенбахией... или кресло.
Итак, я продолжала намывать комнату, а между тем мысли мои перескакивали с одного на другое — от вкусовых пристрастий Феникс к высокой политике, от друзей Хэла — к минувшему сражению с инквизиторами... Но одна мысль не давала мне покоя, заставляла возвращаться к ней снова и снова.
Наша инициация.
Что бы ни говорили королевы, я никогда не чувствовала в себе особой силы. Ни скрытой, ни какой-либо еще. Феникс — да, другое дело, она и без инициации тянула на эстиль, если не больше, Этна — тоже не из слабых... Но Джайян — обычная 'стихийная' равейна, связанная с воздухом. Кстати, единственная из всей компании, кто специализировался на чистой стихии. Феникс — огонь и чуточку магия смерти. Этна обладала значительной тягой к Сфере Искусств, а именно — к творению. Об Айне я вообще молчу. Она — пророчица, и этим все сказано. До инициации Айне часто пользовалась магией Иллюзиона, могла отсылать молчаливое зеркальное отражение на урок вместо себя и разговаривать с тенями. С водой она была связана только потому, что реки — это границы между слоями реальности, девятью отражениями Эфемерата.
Реки и зеркала.
А сейчас я смотрела на подруг и видела перед собой стихийных мастериц. Все их прежние способности остались без изменений, а контроль над стихиями усилился до уровня эстаминиэль. И мой дар... Тьма и свет.
Мама не раз исследовала мои способности и видела лишь седьмую ступень, без специализации. И я знала, что это значит — человеческий срок жизни — молодость до пятидесяти, а потом — стремительное старение. Знала — и смирилась с тем, что меня переживут и брат, и сама Элен. Нет способностей — так нет.
И если первую часть вопроса — как я получила такую силу, можно было оставить на потом, то вторая — почему именно эта сила? — не давала мне покоя.
Сердце звезды могло быть любым, лишь бы оно не относилось к стихиям, так почему же свет и тьма? Почему не Сфера Жизни, слабые зачатки предрасположенности к которой я развивала с маниакальной старательностью? Почему не Смерть — в маму? Даже Хэл, который родился мальчиком, и тот унаследовал склонность к Сфере Смерти.
Пожалуй, единственное объяснение, единственный 'бог из машины', который мог оправдать все странности, — это классическое 'судьба такая'.
Судьба... пророчество?
Меня бросило в жар от внезапной догадки.
Гены, конечно, сильно влияли на возможность инициации, но в нашей семье не было темных или светлых. Да и волю мира это сломить не может, — образно выражаясь, если уж суждено мне век доживать слабенькой равейной, значит, так оно и будет. А вот пророчество... 'Целители и пророки неприкосновенны. Первые хранят настоящее, а вторые — будущее'. Так, кажется, звучит негласный закон. Айне как-то проговорилась мне, почему она, имея такой сильный дар, редко рассказывает о своих видениях.
'Понимаешь, Нэй, — лихорадочно объясняла она, нервно дергая встрепанные пряди. — Я никогда не вижу только один вариант. Их много, бесконечно много. Любому найдется место. Но если я сделаю один из них более живым, расскажу о нем... Именно это и случится. А как сделать правильный выбор, Нэй? — В желтых по-волчьи глазах появилась звериная тоска. — Я не знаю высшей правды, той, единственно возможной. И каждый раз, выбирая одно будущее, я убиваю другое. Каждый раз...'
Пророки созидают будущее. И если кто-то давным-давно предсказал появление в заурядном городке яркой звезды, пятерых эстаминиэль, то у меня нет выбора. И не только у меня — у всех нас, включая Айне. Пророчество сильнее человеческой судьбы.
Бутылка с чистящим средством выпала из моей руки, разбрызгивая едкие капли по линолеуму. Я нервно рассмеялась. Все, дошла до психоза. Воображаю себя героиней древнего пророчества. Отсюда рукой подать до мании величия — и прямиком в уютную комнату с мягкими стенами. Войлочными.
Резкая трель звонка прервала мои размышления. Наспех подтерев хлорку первой попавшейся тряпкой, я отправилась к двери. Наверное, брат вернулся. Рановато что-то, еще одиннадцати нет. Обычно он во время каникул раньше часа домой не приходит. Некромант все-таки, ему по статусу положено по ночам на кладбищах бродить. Материал для курсовой набирать... Я поежилась. Шутки шутками, но для Хэла, завзятого гуляки, и впрямь было рановато.
Может, Элен вернулась?
Лампочка на лестничной площадке опять перегорела, и в глазок можно было разглядеть лишь разнообразные оттенки темноты.
— Кто там?
Ответом мне было молчание. Неужели какие-то дураки прикалываются? Сердце у меня колотилось неровно, быстро — то ли от страха, то ли от волнения. 'Вот упрошу маму или Хэла, они такое проклятие на звонок сварганят, что никому мало не покажется', — думала я, подбадривая себя. Конечно, Элен на такое никогда не пойдет, но мечтать не вредно.
Я взялась за щеколду, намереваясь чисто формально выглянуть на площадку. Мало ли, вдруг там человеку плохо, вот он и не может ответить или позвонить еще разок. Лишь бы не воры...
Дверь тихо скрипнула, впуская узкую полоску света на темную площадку.
— Мамочка... — ошарашенно прошептала я, глядя на огромную охапку белых роз, за которыми было видно лишь ноги в черных резаных джинсах и бледные пальцы с бритвенно-острыми когтями.
— На столь близкую родственную связь я не претендую, — весело хмыкнули из-за букета. Охапка цветов опустилась чуть пониже, открывая пронзительно-синий взгляд из-под встрепанной черной челки. — Но на титул друга очень даже рассчитываю.
— Максимилиан! — радостно взвизгнула я, откидывая металлическую цепочку и распахивая дверь во всю ширину.
— Ну да, это вроде я. Пригласишь в дом? — доверительным тоном поинтересовался он, опираясь спиной о дверной косяк.
— А что, ты, как вампир, не можешь войти в дом без приглашения? — заинтересованно спросила я и посторонилась, пропуская его в коридор. Розы пахли одуряюще. Почти как те, на поляне в Срединном лесу. Нет, даже слаще...
— Дались тебе эти вампиры, — хмыкнул Северный князь. — Жертва современной киноиндустрии, вот ты кто. Наслушалась всяких глупостей... У тебя есть куда поставить цветы?
— А это все мне? — как-то глупо спросила я и нервно сглотнула. Это было... слишком. Вот правильное слово. Как в сказке — явление принца, без коня, но с букетом.
Интересно только, какое предложение за этим последует? И к какому жанру ближе эта сказка? Если к сопливому любовному роману, то меня пригласят на свидание. А если к ужасам — то свернут шею и уложат труп на красиво раскиданные по полу белые розы.
