— Улыбнись! — Луна показала, как это делается, — сегодня хороший день.
*
Гарри быстро вспомнил своё детство у Дурслей и работу по саду. Потому что Луна обнаружила каталог домов и садового декора. Для покупок они аппарировали в Лондон, где Луна практически открыла для себя целый мир магловской бытовой техники, от обычных электрических чайников до компьютеров. Телевизор она захотела сразу, сразу и побольше, Гарри пришлось купить несколько штук. А потом юная миссис полезла смотреть посуду…
На траты Гарри обращал не так много внимания, как на возможность превращения своего дома в филиал того чудного искривлённого и расписанного домика Ксенофилиуса Лавгуда. Это его пугало, впрочем, когда они вернулись домой с несколькими тоннами покупок, обнаружилось, что Луна не пошла по стопам отца. Мебель весьма гармонично смотрелась в гостиной, хоть и была не самой простой, заменили окна, заменили двери, заменили сантехнику и прочее… Всё это делали домовики, Гарри даже пальцем не притронулся, что его несколько обидело — в его понимании, мужчина в доме должен как минимум хоть что-то сделать. Но Финеас и Тобиас не оставили Гарри и шанса. Кухню они себе обустроили с большим удовольствием, как и весь остальной дом. Гарри только и успевал, что целый вечер ходить за ними и следить за тем, как домовики спорят о расстановке мебели. Луна же нашлась на первом этаже в гостиной — когда Поттер вошёл, то протёр глаза — девочка сидела на диване, скрестив ноги и играла в игровую приставку. Сам Гарри мало что знал об игровых приставках, но Луне купил самую лучшую, которая поступила в продажу только-только. На экране какой-то персонаж бегал в весьма ярких и красочных декорациях. Луна увлечённо играла и Гарри мог на время вздохнуть свободно. Защитить чарами приставку он не забыл, как и защитить телевизоры. Для их защиты понадобилось приклеить на них магоотталкивающий скотч.
О, этот скотч — ещё одно безумное изобретение Поттера. Понаблюдав за тем, как маглы используют скотч, он взял одну такую сильно клейкую ленту и пропитал её алхимическими растворами, которые отталкивают магию. Приклеенный на что-либо скотч не только мешал накладывать на это чары, но мог даже спасти технику от неизбежной участи сгорания в местах, где много волшебства. Законы физики в таких местах мелко, но меняются. И это совершенно несовместимо со сложной техникой.
Игровая приставка навела Гарри на мысль о том, что неплохо было бы отдохнуть. Отдохнуть где-нибудь с Луной, подальше от серого неба Англии, нависающего словно тяжёлый свинец, над головой. Да, день был солнечным и приятным, но всё равно, это была Англия. Здесь не бывало жарко, когда солнце припекало — становилось душно.
Однако, Луна, когда Гарри озвучил свою идею, его не поддержала:
— Здесь ещё так много надо сделать, — девочка отвлеклась от игры, — я хочу сделать дорожки перед входом, а ещё на заднем дворе что-то нужно для украшения.
— Полагаюсь на тебя, — только и сказал Поттер, поскольку на его строгий мужской взгляд, они и так уже значительно перевыполнили план по наведению уюта и порядка.
Утром его снова ждала побудка от Луны, только на этот раз всё было совсем иначе. Из окна спальни, Поттер наблюдал за тем, как Луна при помощи палочки и домовиков, меняет задний дворик.
Всё вроде бы было тихо и мирно — прямо семейная идиллия… Гарри задумался, а не пора ли вновь заняться алхимией? Или может потренировать Луну в чарах? Или укрепить защиту дома? Или вспомнить про залежи золота размером с королевскую сокровищницу и поехать разбираться с вложением капиталов?
Последним Гарри хотелось заниматься меньше всего — поэтому он твёрдо решил сегодня никуда не уезжать и хоть день пробыть дома, наслаждаясь идиллией и спокойствием… Наивный мальчик…
* * *
Утро приятно вдвойне, когда начинается с поцелуя. Да, я не имел такой привычки и особого опыта, поэтому целоваться с Луной в постели с утра — это самое прекрасное, с чего может начинаться день. Мне было так приятно и хорошо и внешне и внутренне, что магия напоминала вибрации от довольного мурчания котёнка. Луна зарылась пальцами в мою вечно непослушную шевелюру и растрепала её ещё больше, я же не особо задумываясь, что делать, гладил её по спине, она была сверху. Горячие же у неё губы, минут двадцать длился долгий сеанс французских поцелуев, пока мы окончательно не разгорячились.
Луна перекинула через меня ногу и села, словно на ослика, держа вместо вожжей края моей пижамы. Я обнял её за талию, я же культурный мальчик, опускать руки ниже без разрешения не решился. Хотя гормоны требовали именно это и сделать, Луна хитро на меня посмотрела:
— Сегодня будет хороший день!
— Я уверен в этом.
Мы уже неделю живём вдвоём в моём доме. Я же наслаждаюсь спокойной жизнью… Насколько жизнь двух волшебников можно назвать спокойной и обычной — в первые дни мы играли в приставку, потом Луне захотелось сделать над задним двором солнце посреди ночи, потом я трансфигурировал двух пони и расширил пространство заднего двора раз в десять, и мы скакали на пони наперегонки, весело хохоча. Из под ног лошадок вырывались искры, осыпавшие всё вокруг. Потом мы дрались на агуаменти, поливая друг друга тоннами воды. Паркету то ничего — он может пережить цунами, не то что детские игры… потом Лавгуд захотела сделать роспись на потолках, потому что белый цвет — слишком скучный, я наложил на потолок чары иллюзии, которые создавали иллюзию по желанию владельца, Луна сделала иллюзию чудных тропических ярких птичек, летающих над головами. А сегодня в первом часу ночи Луна объявила, что это день, когда нужно влепить кому-нибудь в лицо торт и едва я поднялся в спальню, влепила мне тортом, объявив сегодняшний день ежегодным праздником торта.
Я не отставал и влепил тоже тортом ей, потом мы долго смеялись. Ну правда, волшебнику такую мелочь убрать — проще чем пылинку с одежды смахнуть, зато посмеялись знатно, а мне Луна не давала заскучать ни на минуту.
Едва мне показалось, что сегодня будет всё в порядке, на первом этаже обнаружились, когда мы растрёпанные и перецелованные, спустились вниз, Дамблдор и Ксенофилиус. Они пили чай и оба вперили тяжёлые взгляды в нас.
Дамблдор и Ксено быстро подняли лица вверх, ибо что-то загородило для них свет…
Шмяк.
— Дорогая, сегодня же международный день лицеторта?
— Тортолица, — поправила меня Лавгуд.
— Точно. Но ты не могла бы не кидать торты в лица нашим гостям.
— Раз уж решили, что сегодня будет тортолица, то надо идти до конца.
— Ох, ну если ты так хочешь, — я взмахом руки мгновенно убрал все торты и очистил гостей, которые выглядели… Ну ладно Ксенофилиус, его репутация и без того странная, а вот Дамблдор, которому в лицо прелетел кремовый торт, выглядел очень удивлённым. Даже не обиделся, а скорее не понимал, что здесь вообще происходит…
— Гарри, — он проверил через зеркальце свой вид и посмотрел на меня хмуро, — что у вас происходит?
— Не обращайте внимания, учитель. Просто Луна решила, что сегодняшний день в году посвящается знаменитому комедийному приёму старинного кинематографа, — я примерно догадывался, откуда Луна взяла эту идею, в доме целых три телевизора, видеомагнитофон и куча фильмов…
— Однако, — Он улыбнулся, — Гарри, ты выглядишь довольным. Вы здесь не скучаете? Хотя как я погляжу, нет. А я как раз навестил Ксенофилиуса по очень важному вопросу.
— Папа, — Луна полезла обниматься с папой. Дамблдор довольно улыбнулся, смотря на них, — сегодня утром неожиданно профессор Кеттлберн подал в отставку. И я решил нанять мистера Лавгуда учителем ухода за магическими существами.
— Правда? — Луна отстранилась от отца, — это же здорово!
Дамблдор хитрый лис. Хитрый, но мудрый — я тоже беспокоился за Ксенофилиуса, потому что Луна была его практически всем. А он сам вёл слишком отшельническую жизнь, о чём я однажды несколько дней назад и написал Дамблдору. И учитель нашёл способ исправить положение Ксенофилиуса, вытащить того из затворничества, да и с Луной он может видеться тоже постоянно… Так что если на каникулах Луна будет у меня, то весь год — в шаговой доступности Ксено.
— Вижу, ты неплохо справился с самостоятельной жизнью, — Дамблдор потёр бороду, — Меня беспокоит то, что ты остался почти один, Гарри.
— А как же Луна?
— Вы остались почти одни, — поправился Дамблдор, — к вам даже друзья не заходят. Это неправильно, у всех должны быть друзья.
У меня особо друзей не было. У Луны тоже. Так что я только пожал плечами:
— Кто например?
— Вот именно, Гарри, у тебя нет друзей, которых можно было бы пригласить в гости. Нельзя вести затворническую жизнь. Впрочем, я как раз за этим и пришёл — я обещал представить тебя одному моему хорошему другу. Так что мы отправляемся во францию. Мистер Лавгуд, — кивнул Ксенофилиусу Дамблдор.
— Ах, да, — тот поднялся, — я немедленно начну готовиться к преподаванию! — Честно говоря, глядя на ксенофилиуса, который постоянно писал о каких-то мозгошмыгах и прочих выдуманных существах, у меня возникало мнение, что Дамблдор ещё намучается… Но это его решение.
— Мы скоро встретимся? — Луна взяла отца под руку, — Гарри?
— Не знаю точно, — улыбнулся я ей, — Луна, ты куда-то собралась?
— Эм… — Она задумалась, отпустила руку отца, — пап, останемся здесь.
А теперь — Николас Фламель… Пора мне с ним познакомиться.
Примечание к части
**ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!ПРИМЕЧАНИЯ ТУТ!!!** Я хотел сделать более активную проду. Однако, после просмотра фильмов и пролистывания книг, у меня появилось ощущение, что фанфик не должен быть сжатым, сконцентрированным экшном. Да, с одной стороны я понимаю, что вы читаете его не весь сразу, а по главам и чем больше экшна в каждой главе, тем интересней... Если можно так выразиться — я в творческом поиске стиля дальнейшего написания.
* * *
День варенья будет Послезавтра! Сбрбнк: 4276 4000 5869 5249 https://money.yandex.ru/to/410014117795315 Если вы хотите вдруг поздравить автора, то подарите ему рыбли. А автор хочет себе геймпад, чтобы руки и спина отдыхали от рабочего места, кресла и клавиатуры. Рыбли, присланные после полудня 25го числа пойдут в счёт рыбки на стол, но не подарка.
>
5.6. Древние Тайны Всех Мирозданий...
Жил Николас Фламель в старинном доме. Это у нас, англичан, обычное дело. Я тут задумался над тем, насколько мы, англичане, странные, на фоне остальных, конечно же. Где-то в других странах если дому было триста лет, то он считался образцом архитектуры, культурным наследием и так далее. В Англии если дому шестьсот лет — в нём могут открыть паб или гостиницу, но скорее всего — будут жить люди. И это повсеместно. Та же годрикова впадина — прекрасный образец архитектурного наследия. Большинство домов варьируются от четырнадцатого до шестнадцатого века, мой примерно в том же диапазоне. Сто лет назад те же дома были на тех же местах. Люди так же ходили по тем же улицам, ничего принципиально не поменялось, кроме наличия машин, конечно же. Век шёл за веком…
Наверное, англия — это уголок спокойствия и стабильности в постоянно меняющемся мире, и то, что для французов старинный дом — для нас просто старый. Жильё мистера Фламеля было его ровесником, как я понимаю, это большой и красивый дом, очень старый. Дамблдор провёл меня внутрь, я лишь следовал за учителем и поглядывал по сторонам, держа свои мысли при себе.
— А, Дамблдор, — раздался очень старческий голос. Вскоре объявился и его колоритный владелец. Это был удивительного вида старик — белый как моль. Альбинос что ли? Да не важно, волосы белые, кожа белёсая, как у альбиноса, глаза тоже какие-то выцветшие, он выглядел так, словно весь выцвел и скорее похож на ходячего скелета.
— Доброе утро, Николас, — Дамблдор улыбнулся, — вот, как и обещал, я привёл мистера Поттера.
— Гарри Поттер, — голос у мистера фламеля такой же, как он сам — очень старческий и скрипучий, — добро пожаловать, я ждал тебя.
— Месье Фламель, — кивнул я.
— Да, проходите, мои юные друзья. Чашечку чая?
— Прости, Николас, но в другой раз — у меня ещё очень много дел в Хогвартсе, — отказался Дамблдор, — к тому же у тебя наверняка не будет время со мной говорить — Гарри очень любознательный мальчик.
— Хорошо, тогда иди, — Николас посмотрел на меня, — Пойдём со мной.
Мы прошли в гостиную, судя по всему. Николас с трудом сел в кресло с высокой спинкой и высокими подлокотниками, которые вообще помогали ему сесть.
— Вот и отлично. Альбус писал, что ты необычайно одарённый молодой человек, Гарри. Сколько тебе уже лет?
— Двенадцать, сэр. Почти тринадцать.
— О, уже большой, — скрипнул фламель своими суставами, — ты изучал алхимию?
— Да, сэр. Уже два года.
— Превосходно. Альбус попросил меня научить тебя кое-чему. Что ты уже изучил?
Я загибал мысленно пальцы: — создание солей, формул, камней, немного дошёл до эфиров, но кроме эфира света пока ничего не могу создать.
— За два года? — Фламель не поверил, — алхимику нужно лет двадцать учиться, чтобы дойти до стадии стихийных эфиров. Альбус не соврал, ты необычайно одарённый мальчик…
* * *
Месье Фламель провёл меня в свою алхимическую лабораторию. О, старая добрая лаборатория, образца века эдак семнадцатого — бронзовые инструменты, несколько столов разного размера, вплоть до огромного золотого стола. Как я уже говорил, золото и серебро имеют тёмную и светлую магическую совместимость. Поэтому иногда котлы делают из золота, а некоторые артефакты из серебра…
И начались уроки у мистера Фламеля. Он был стар, скрипуч и уже откровенно песком посыпал всё вокруг, но дело своё знал и знал он в алхимии едва ли не больше всех на свете — не было такого вопроса, на который он не мог бы дать развёрнутый ответ. С моего появления в его доме, Николас как-то оживился, стал меньше скрипеть. Хотя выглядел он и так ужасно старым и уставшим от жизни человеком.
Под его руководством дело пошло с утроенной скоростью — ведь на любую возникающую у меня трудность, фламель имел минимум десяток советов, как действовать в такой ситуации — в первые же три дня я уверенно освоил создание эфиров, пользуясь его подсказками и наставлениями. И мы перешли к изучению продвинутого алхимического курса — это уже более сложные вещи, чем простые стихийные вещества — мистер Фламель продемонстрировал мне удивительные образцы собственной работы, вещества с изменёнными магическими и физическими свойствами…
* * *
— Сэр, — я насыпал в огромный серебряный стол исходники. Фламель сидел в кресле и казалось бы, гипнотизировал взглядом табурет около стола.
Я здесь уже целый долгий месяц, и должен признать, ученичество алхимии у Дамблдора было лишь прелюдией к главному — ученичеству у великого алхимика. Николас Фламель не был столь талантлив, как я, в магии, но его теоретические знания настолько обширны и разносторонни, что вышли за рамки обычного мастера — он ходячая библиотека, в которой есть всё. А ещё, и что главное, всё это он понимал и знал. Тогда как у Дамблдора мне приходилось руководствоваться лишь теорией, а всё остальное узнавать на практике, методом проб и ошибок, Фламель сразу говорил мне результат и выводы, и всё это развёрнуто.
