А дальше были два с половиной месяца обучения его искусству, должен отметить, что то, что я учил — крайне сжато, но заклинания я осваивал практически мгновенно — достаточно было хорошо увидеть процесс и результат, и я мог придать магии форму, аналогичную. Так например, я научился мгновенно создавать перед рукой магический щит, способный отклонять заклинания и пули.
В отличие от английской магии, которая базировалась на вербальных формулах, японская была намного проще и быстрее. Быстрее, но проще — глупо произносить длинное заклинание в бою, если за это время тебе в шею просто кинут кунай и всё, к будде на свидание. Меня конечно непросто было поменять, но можно — я внял увещеваниям учителя и слегка поменял своё мировоззрение и отношение к магии. Это не палочка-выручалочка, не некая аморфная сказочная сила, это Сила. Непонятная, но грозная.
Использовать её для мелких бытовых нужд — всё равно что резать ветчину фамильным мечом, это можно делать, но это глупо. Я же предпочитал по данной аналогии представлять магию как универсальный солдатский нож, который солдаты используют для всего. И врага им пырнуть, и веток в костёр нарезать, и консервы открыть — это оружие, но это не только оно. И тем не менее, это оружие.
По-моему, что-то неуловимо изменилось во время моего обучения, мне не доводилось много наблюдать за нашими английскими магами, но что-то мне подсказывает, например, некоторая снисходительность в словах японца, рассказывающего про английских магов, что англичане — травоядные. Некоторые учатся сражаться, но ни один из них не воспитывает в себе дух и отношение к магии как к Силе, все видят в ней некое аморфное волшебство.
И мы спарринговались, учитель вообще шесть часов в сутки проводил за спаррингами, сам он был в отличной форме, не посмотрите что ему за сотню — живчик тот ещё, и меня загонял регулярно — мы начали с изучения заклинаний для ближнего боя — это были простые и быстрые заклинания.
Как происходила магия и как она зависела от слов… этого даже учитель не знал, и никто не знал, однако, он был уверен, что в магии главное это настрой, воля, решимость, напор. Подсознательное и чёткое выбрасывание той самой тёплой волшбы, имеющей простую но законченную, как всё японское, форму.
Я его не раз удивлял своей магией, и надо сказать, что учитель, изначально скептически отнёсшийся к идее учить англичанина, вскоре изменил своё мнение и обучение полетело очень быстро. У него был свой домик в горах, чистый горный воздух, спокойная атмосфера, маленькое додзё для спаррингов, чаще спарринги проходили на свежем воздухе и вдалеке от дома, хотя и в додзё всё было зачаровано так, что навредить зданию практически невозможно.
И вот, учитель раз за разом показывал мне новые заклинания и способы применения магии — он использовал её, чтобы усилить меч с помощью магии. Вообще-то деревянный имитатор меча, используемый как тренировочный снаряд, с помощью таких палок он учил меня фехтовать. Эту науку я схватывал налету, возможно потому, что хотел этого подсознательно. Хотел, и магия помогала мне в этом — я не научился фехтовать внезапно, как например научился говорить на других языках, но усваивал уроки очень быстро.
— Ха, — он сделал выпад, увернулся от моей контратаки и нацелился выбить у меня меч из руки — я ему не дал этого сделать, наполнив меч магией, деревянная палка стала быстрее ветра, и легко ушла от короткого удара, я выставил руку и создал перед ней щит «шируодо», как называл его сенсей, удар его меча пришёлся прямо по этому щиту и породил дребезжащий звук, в это время я почти достал его своим мечом, скорость конечно возросла, но только скорость движения. Чтобы такую высокую скорость реализовать, то есть сделать эффективной, нужно довести движения до автоматизма. Учитель ушёл в сторону — он был значительно ловчее обычного человека и увернуться для него не составило труда, однако, я уже преобразовал щит в ударное заклинание воздушной плети и она схватила его меч, летящий на меня слева-снизу, я же увернулся от его удара по прямой с помощью магии и не дал взять себя в захват.
— Неплохо, неплохо, — Сенсей отскочил назад, — за себя ты сможешь постоять.
— Спасибо вам за это, — я коротко поклонился, он повторил мой поклон вежливости противнику и посмотрел на часы:
— Завтра будет твой последний день занятий. Поедем с утра в акиху, я хочу кое-что тебе посоветовать. Тебе нужен будет собственный меч. Воин без меча — всё равно что птица без крыльев.
И действительно. Те, кто имел отношение к боевой магии, в японии преимущественно носили мечи. Мечи, клинки, кинжалы, саи, и многое другое, но тем не менее. Это не выглядело как средневековье, это выглядело даже как-то естественно, потому, наверное, что у многих были клинки в ножнах на поясе. Как я узнал, разоружение самураев в своё время совсем не коснулось магического населения, они как ходили с мечами, так и ходят. Это символ принадлежности к воинам, а так же символ определённого мастерства. Конечно, дети в школу с колюще-режущим не ходили, а если и ходили, то с учебным, и тем не менее, в японии меч для полицейского, или просто мага-воина, это такой же неотъемлемый атрибут, как палочка для английского мага, потому что заклинания использовались как в ближнем, так и в дальнем бою, волшебник был бы беззащитен против обычного тычка волшебным мечом, если бы полагался только на палочку и дальний бой. В своё время англичане заплатили дорогую цену за этот урок, который так и не усвоили — япония, в отличие от неволшебного мира, никогда не входила в сферу интересов британской империи. Да и Индия тоже, к слову — британское магическое общество в этом плане удивительно слабо и импотентно. Было. И осталось, в общем-то, и не скажу, что это плохо для этих стран, сохранивших не только независимость, но и культуру.
* * *
Итак, выбор меча для японца был практически неограничен. Давно прошли те времена, когда это было произведение искусства, кующееся в кузнице персонально под своего хозяина, или массово, мастером. Хотя тут традиционализм всё-таки взял верх и были свои герои нашего времени, почти легендарные мастера, которые создавали мечи из поколения в поколение, делая оружие, от которого балдели японцы, да и вообще все.
Для японца меч — это фетиш, это заложено в менталитете воина — поэтому учитель, справившись о моём финансовом положении, повёл меня к мастеру, который делал мечи, к одному из ремесленников. Это был старый толстенький японец, который встретил нас в похожем на дом мастера, домике в горах, они раскланялись, после чего мастер взглянул на меня, словно на блоху.
— Так значит тебе понадобился меч? Что ты можешь за него предложить?
— Что вы за него хотите?
— У меня есть разные мечи, основной мой принцип — равноценный обмен. Ты предлагаешь, я даю тебе меч взамен. Можешь дать что-то ценное, можешь заплатить деньгами — мне не так важно.
Учитель раньше это не упоминал. Что ж, раз так… Я залез в свой рюкзак и поискал там кое-что. У меня была одна ценная вещица, которую я мог бы предложить мастеру за один из его мечей, мне почему-то показалось, что заплатить деньгами десять или сто тысяч долларов, или миллион, будет не так интересно — наверняка мастера не интересуют такие вещи. Он обратил внимание на татуировки на моих руках:
— Это змеи? Хм… Как необычно.
— Да, мастер, вот это, — я достал малахитовую шкатулку из рюкзака и протянул ему, — раз уж вы захотели обмен, пусть будет так.
Старый японец взял у меня шкатулку и открыл её.
— Хм. Свитки? И что в них?
— Это свитки из индуистского храма нага. Древние, если быть точным, то им три тысячи восемьсот лет. Они написаны на языке нага, у меня тут есть перевод, — я достал бумажку, — в них описывается ритуал, который позволяет исцелять яды и болезни. В том числе редкие яды и болезни.
— Понятно, — мастер захлопнул крышку, — интересно. Я бы тебе не поверил, если бы не письмена на твоих руках, но раз так, у меня есть для тебя кое-что. Стой здесь.
Он через несколько минут вынес из своего дома завёрнутый в ткань меч в ножнах. Это был относительно короткий меч, короче тех тренировочных палок, с которыми я тренировался. Мастер сказал:
— Таково моё правило, мальчик. Я живу уже много лет и создал за эти годы столько мечей, что не упомню и десятой их части, поэтому я и предлагаю своим покупателям маленькую игру — равноценный обмен. И в зависимости от того, что дают мне, даю похожий меч. За деньги — обычные свои творения, в зависимости от суммы и удачности меча. Некоторые удачные, некоторые не очень. По крайней мере, на мой взгляд, для других все они безупречны.
Он вздохнул и развернул ткань:
— Раз ты дал мне нечто уникальное и древнее, то и я должен дать такое же. Этот меч «хебинокиба», змеиный клык. Он создан моими предками, определённо очень удачный.
Я принял у него меч и обнажил его — и правда, поверхность была серебристо-белая, похожая на клык, сам меч — короткая катана, длинной ровно в два сяку — восемьдесят пять сантиметров. Магия в этом мече была сильной, даже очень сильной и хорошо гармонировала с моей магией. Гравировка в виде извивающейся зелёной змеи шла от цубы — гарды на японский манер, вниз, до четверти клинка. Рукоять имела изумрудную оплётку из змеиных шкур, по всей видимости, создатель этого оружия вдохновлялся змеями и их смертоносностью и гибкостью — меч был лёгкий и короткий, но отлично сбалансирован. И это было действительно удивительно хорошее оружие. Те мечи, что я видел у учителя, ни в какое сравнение с этим не шли. Я поблагодарил мастера поклоном, после чего мы с учителем покинули его.
* * *
Перед отправлением я решил нанести себе ещё одну татуировку. Ну раз уж из Индии привёз такой сувенир, то почему бы в Японии такой же не получить? Убрать её мне не составит никакого труда, ей богу, капелька магии и всё. Дети моего возраста обычно любили нечто такое, яркое, чем я хуже? Я так понял, что меня с моими змеями могли принять за отпрыска якудзы, если бы глаза мои были хоть чуточку уже, или около змей не было текста на индийском — в японии была широко развита культура нательной живописи, японские орнаменты отличались обширностью на теле и красочностью, змеи в этом наколочном пантеоне характеризовались как злой, негативный символ, и чаще всего их можно было встретить в татуировках, которыми покрывали своё тело якудза и прочие бандиты. Особенно меня в этом привлекло то, что в отличие от европейцев, у которых татуировка — это просто красивое изображение, японское тату — это национальный колорит, часть культуры, и их татуировки столь же красочны, сколь и многообразны. Конечно, я прежде посоветовался с учителем, который махнул рукой и сказал делать что хочу. Обширная нательная роспись меня не интересовала, и тем не менее, найденный мною специалист взялся за работу за восемьдесят тысяч зелёных мёртвых президентов. При этом обычная татуировка стоила не больше тысячи. Зато выбранная мною — от шеи до середины спины, в виде большой птицы-феникса, которая традиционно считалась в азиатских странах символом волшбы и магии, чудес и силы, наравне с уроборосом — символом круговорота жизни и смерти. Но всё равно, этот «сувенир» был большим, и слегка должен быть виден из под рубашки. Но несильно — я дал мастеру свою краску-зелье, и добавил в эскиз магические символы, каждый из которых нужно было нанести своей краской-зельем. Эта магия соотносилась с рунической магией, так это называли в европе — в азии это символизм. Мне очень хотелось заполучить помимо двух змеек-подручных, призывного магического феникса — и следуя инструкциям, я добился желаемого.
Оставшиеся два дня до отправления были мною честнейшим образом потрачены на развлечения и игры — в Японии этого добра было предостаточно. Эх, узнай Дадли, умер бы от зависти в страшных муках, однако, домашний поросёнок тёти и дяди никогда об этом не узнает, и слава богу. В конце то концов — были всяческие музеи и галереи, но они мне не интересны, это не япония. Япония — это квартал анимешников, это красивые улочки, парки, а на старину я в магическом квартале насмотрелся вдоволь!
И вот, выглядя словно обычный турист — а именно в кимоно, с набором сувенирной продукции, манги, книг, а так же уменьшенным до размера брелка, мечом, я наконец взошёл на борт огромного круизного лайнера.
Довольно с меня сухогрузов — дальнейшее путешествие моё должно протекать между цивилизованными странами, а именно — меня ждала Америка и за америкой — возвращение в родную Англию…
* * *
Прибывал наш пароход в город Сан-Франциско, город, в котором я должен побывать. Так уж получилось, что если в других странах как правило точка концентрации волшебников одна, в Америке таких несколько. На западном побережье это город Сан-Франциско, на восточном — Бостон и расположенный рядом с ним Салем, или Сэйлем, как называли его американцы. Всё у них как-то… ну да ладно, порядочный джентльмен обязан побывать в Америке. Переход из Токио в Сан-Франциско можно назвать действительно кругосветным, потому что это самый большой морской переход за всё моё путешествие. А тихий океан оправдывал своё название — нам так и не встретилась ни одна буря из числа тех, что штормили другие моря — мне приходилось у берегов Китая пережить небольшой шторм, и должен признаться, это совершенно не моё.
И вот, я иду по городу. Он разительно отличался от других — в районе порта были двух, максимум трёхэтажные дома. И дома эти не кирпичные, я затрудняюсь ответить из чего они, но — однозначно можно сказать лишь одно — небо открыто. Такое ощущение, что американцы не хотели загораживать небо высокими зданиями и порождать тень, а ещё эти улицы и дома напоминали мне о фильмах о диком западе и древних городах америки. Годы идут, века идут, на горизонте прямой как палка улицы, виднелись высокие дома, а в этом районе — все они были аккуратными, геометрически правильными и не загораживали бескрайнее небо. Да и должен отметить, что самоощущение тут было несколько иное, нежели то, к которому я привык у себя на родине или в других странах. Свернув на Пауэлл стрит, втянул носом воздух, свежий и морской. Здесь всё казалось таким… эм… таким американским. Здесь не было древностей, всё казалось новым, свежепостроенным. Я говорю не о новой постройке домов, нет, я говорю о самих улицах. В Англии тоже уютно, но чувствуется некая традиция, передающаяся из поколения в поколение, будь то шлемы английских бобби, или кэбы, всё это устроено с оглядкой на прошлое. Америка же мне на первый взгляд создала ощущение того, что эти люди делали всё по своему усмотрению, всё до мельчайших мелочей, не интересуясь, как было раньше и как там в других странах…
Наверное, это и было основой американского духа — свобода в своём выборе чего угодно — я тут встретил за всего лишь полчаса прогулки по городу, две церкви, одну баптистскую, другую евангелистскую, это тоже. Эх... Было бы неплохо вернуться в Англию к лету — сейчас на дворе был февраль. Было холодно, люди кутались в тёплые куртки, снега не было, но зато дул промозглый ветер. Конечно, моя маленько зачарованная одежда спасает меня от замерзания, и тем не менее…
