И что теперь? — Гермиона скинула плащ-невидимку, — мы сумели сбежать. Это же… неправильно.
— Да брось, всё ведь удалось. А в чём тебя обвинили?
— В незаконном колдовстве. Я пыталась написать жалобы, пыталась им всё объяснить, но они и слушать не хотели. Тупицы! Бараны! — возмущалась Гермиона, расхаживая по домику, — у меня даже палочки не было, как я могла колдовать? Но видите ли, чары подействовали — значит всё… Где их мозги? Это же элементарная логика.
— Волшебники не дружат с логикой, они доверяют магии, — вздохнул Невилл, — теперь тебе просто нужно не покидать этот дом. На нём наложены чары от слежки, и если нас найдут…
— О, я даже не хочу думать, что тогда может случиться! — возмутилась Гермиона, — А здесь есть душ? Мне нужно принять ванну, кажется, от меня смердит как от бродяги.
— Немного, — улыбнулся Невилл, — Я не знаю, и не спрашивай, откуда этот дом. У волшебников свои секреты… а проблемы с законом бывают у каждого, понятно?
— Ага, — Гермиона впервые улыбнулась, — а ты умеешь быть мужчиной, Нев.
Невилла эта похвала привела к покраснению щёк, Гермиона засмеялась и пошла искать душ…
Лонгботтом достал письмо и прочитал его ещё раз. Больше ничего не было указано, кроме того, что они должны скрываться до тех пор, пока не решится судьба уголовного дела, а до тех пор — лучше не выходить — шаг за забор и всё, следящие чары мигом найдут их и наряд авроров постучится в дверь.
Впрочем, планы Гарри были куда коварнее — свести эту парочку вместе, потому что они ему сразу показались хорошей парой. Лонгботтому не хватало сейчас для полной уверенности пожить недельку-другую под одной крышей с Гермионой, чуточку романтики, немного спокойной идиллии и всё будет хорошо. Тем более, что дом был на одного и впереди была битва за кровать — решатся они лечь в одну двуспальную, или Невиллу придётся лежать на деревянном полу?
Домик был в глухом на вид лесу, однако ограда у него была отнюдь не декоративная — мало ли кто в лесу живёт. Охотничий одноместный домик, с одной комнатой, печью, которую топят дровами, минимальным набором жизненно-важных инструментов и материалов. Гарри решил, что такое ограничение их сблизит…
Где-то ухмылялся и потирал руки один Гарри Поттер.
На эту идею его вдохновили полные блаженного вранья, прикрас и бесовщины, книги Гилдероя Локхарта. Сам Гарри в этот момент собирался написать целую балладу, наполовину состоящую из лжи, о том, как отважный и благородный влюблённый мальчик Невилл отважно и благородно проник и точно так же спас из заточения прекрасную и мудрую принцессу, ну ладно, пусть не принцессу, пусть всего лишь Гермиону Грейнджер — лучшую ученицу, которую несправедливо обвинили, нарушив все мыслимые и немыслимые законы логики и здравого смысла. Анонимная баллада на двадцать страниц была закончена уже к утру и её черновик улетел в газету ежедневный пророк — а поскольку ещё с вечера Августа Лонгботтом подняла шумиху по поводу пропажи внука, а там и стало ясно, что именно он выкрал Гермиону из тюрьмы, то…
В утреннем номере пророка баллада о прекрасном рыцаре из благородного рода Лонгботтомов, влюбившегося в очаровательную девочку, уже красовалась на передовице Ежедневного Пророка, занимая сразу четыре первые страницы — и тираж этот пользовался бешеной популярностью. Гарри конечно не чудотворец, но кое-что уже мог. Например — хорошо излагал свои мысли и не иначе как с помощью магии, отлично владел словом и мог написать очень красивую слезливую историю…
Тем более, что в волшебном мире всё с развлечениями было очень, ОЧЕНЬ туго. Никаких тебе театров и кино, поэтому история в стиле смеси бондианы и мелодрамы, позаимствовавшая некоторые особенности из популярной литературы, имела бешеный успех у публики — газета вышла тройным тиражом, и всё равно, её не читал только ленивый.
Волшебники плохо понимали разницу между художественной и документальной литературой, отчего были невероятно доверчивы.
Молли Уизли плакала на кухне над благородством Невилла, Августа хваталась за сердце — исключительно картинно, потому что поступок внука считала возмутительным, хотя и соответствующим популярному классическому мнению на то, каким должен быть настоящий Лонгботтом. Дамблдор грыз лимонные дольки, запивая их чаем с огневиски и читал историю как отличный приключенческий роман, смеясь где надо смеяться — рассказ не был лишён юмора.
Гилдерой Локхарт был в бешенстве — кто-то крал его популярность! Это он должен был быть тем героем, но... Поэтому он уже думал, как оправдаться перед читательницами, которые вместо того, чтобы восславлять его, сейчас рыдают над статьёй в ежедневном пророке.
Рон Уизли жутко недоволен, что его не позвали и ему не сообщили, что Гермиона была в беде — он успел задолбать уже за утро своих братьев фразой «на его месте должен быть я».
Даже Фадж проникся моментом и прочитал этот опус, после чего распорядился провести самое тщательное расследование инцидента, с самого начала и назначить суд побыстрее, чтобы разобраться, колдовала Гермиона на каникулах или нет...
В общем… волшебный мир рыдал и аплодировал. Впереди у них был ещё не один сюрприз от Гарри, прежде чем состоится конец этого концерта.
Примечание к части
**А ВОТ И Я! ЧИТАЙТЕ ПРИМЕЧАНИЯ!** Потому что кроме как в примечаниях мне нет возможности с вами общаться. Итак, народ, я наконец-то **ПОЛУЧИЛ** свой самый дорогой в жизни подарок. Как сердцу, так и кошельку дорогой — это компьютер, который вы мне подарили. И скажу я вам — это было ПРЕКРАСНО. И с тех пор, как я его купил, запустил ведьмака третьего и начал играть... и всё. Тут видите ли какое дело — чтобы писать по какому-то фандому, нужно на этот фандом настроиться. То есть я не могу увлекаться Ведьмаком и писать при этом по Гарри Поттеру или Звёздным Войнам. Сейчас я активно вкуриваю Геральта из Ривии, и поэтому ну не могу написать проду. К сожалению, тут и осенняя депрессия подкатила потихоньку. Пока ещё рано — на улицу +26 градусов, лето продолжается, но... В общем, спасибо вам. Сердечное и доброе. Накопили. Купили. Автор — счастлив и набирается новых впечатлений, а то в моих фанфиках всё застой был, мне нечем было увлечься всерьёз. Сбрбнк: 4276 4000 5869 5249 https://money.yandex.ru/to/410014117795315 — Вы спросите, а зачем тогда реквизиты? Ты же уже дофига получил? Ну, да. Но это был один подарок, а Музе помимо пищи духовной нужна и материальная. А ещё случилось **нехорошее**. При переезде я купил маленькую настольную электроплитку "мечта" за 2.5к, дачного типа на две конфорки. Так вот, она накрылась медным гузном. То есть термовыключатель на ней сдох и она теперь или жарит на всю или не работает вовсе — готовить на такой невозможно, горит всё.
>
4.4. Пособие по уходу за рыжими котятами
Что больше всего любят женщины? Мыльные оперы. Многосерийные мыльные оперы, наш будущий учитель ЗОТИ допустил одну глупость — он вместо того, чтобы писать интересные книжки, пишет ужасающую мартисьюшность, возведённую в сотую степень и помноженную на бесконечность его гордыни. Однако, не все люди такие… Я, например, мне просто стало интересно — а можно ли применить магловские маркетинговые уловки и ходы, использовав их с волшебницами? Вполне можно, как оказалось — волшебный мир рыдал над историей, которую каждый день публиковали в ежедневном пророке. Должен заметить, что написание каждый раз новой части меня жутко утомляло, но делать было нечего — я сам в это вляпался, эту кашу заварил. Вот теперь и нужно было расхлёбывать, одна отрада была в жизни юного писателя-энтузиаста — это алхимические опыты. Хотя нет, вру, помимо всего этого мне нужно было ещё навещать Джиневру Уизли.
В один из таких дней я и застал на кухне Молли, которая так углубилась в чтение и перечитывание истории о благородном Невилле, что совершенно не заметила моего визита — Джинни я обнаружил наверху, в её комнате. Постучал, получил разрешение войти и рыжая маленькая бестия вылетела из комнаты, улыбнувшись мне:
— Гарри, ты пришёл!
— Конечно. Доброе утро, Джинни, как жизнь?
— Неплохо. Как же я рада тебя видеть, — она отвернулась и покраснела, — Мы будем тренироваться?
— Конечно.
— Но мама отобрала у меня палочку.
Вот так новость. Эти Уизли явно нихрена не смыслят в воспитании детей, особенно волшебников.
— Разве это тебя остановило? Как с беспалочковой магией?
— Лучше, чем могло бы быть, — уклончиво ответила девочка, всё ещё красная как варёный рак. Видимо, вспышка эмоций на неё так подействовала — меня тоже слегка захватило и захотелось немного подначить девочку. Что я и сделал:
— Тогда пойдём отсюда. Только вдвоём, ты и я, — я протянул руку, понизил голос, — дай руку.
Джинни ещё больше покраснела и протянула мне свою ладошку. В следующий миг мы оказались на оживлённой магловской улице. Я пошёл вперёд, не выпуская руку Джинни. Девочка немного застеснялась:
— Гарри, я же не одета подобающим образом.
— Трансфигурация?
— М… — она смутилась ещё больше, — ну… я попробую, но если что-то произойдёт… и Гарри, здесь же полно маглов!
— Они тебя не заметят. Абракадабра, — я щёлкнул пальцами, выбив искру. Скорее для того, чтобы повыпендриваться — маглоотталкивающие чары наложил во время перехода.
— Ладно. Сейчас…
Педагогика… О, как много в этом звуке. Дамблдора я уже считаю если не величайшим волшебником в мире, то точно превосходнейшим учителем. Правда, у него не получится превратить такого ублюдка с малолетства, как Волдеморт в приятного члена общества, но сколько поколений школьников он воспитал? Не счесть. И правду говорят — на девяносто процентов волшебным миром правит министерство и подконтрольное ему СМИ — ежедневный пророк. Дамблдор даже в таких стеснённых условиях работает, и должен сказать — он резкая оппозиция министерству и министру. Они не дружат. Они противоположны, министерство остаётся оплотом старых порядков, а не Хогвартс.
Взять хотя бы его поручения мне — я узнал за прошедший год больше, чем за тот, что был до этого — хоть и провёл его в основном в Хогвартсе… Директор конечно не добрый волшебник, всегда хороший и милый… Так он стал бы посмешищем. Но он правда великий человек, желающий людям добра — и вполне в рамках того волшебного общества, в котором он живёт всю жизнь.
Джиневра его мало интересует и он не интересовался ею, пока я не расхвалил её, но даже так — он не верит в её таланты. И правильно — если бы я вовремя не вмешался, таланты Джинни были бы закопаны в землю — а между тем, перед нами одна из самых примечательных волшебниц нашего поколения.
Беда только в том, что волшебники не воспринимают магию как что-то удивительное и необычное, и поэтому, особенно в семье Уизли, не считают нужным её развивать.
Волшебство — это тончайшее из искусств, куда более тонкое, чем музыка или живопись — последние тоже влияют на фантазию.. на мысли, на чувства, на подсознание. Позволяют творцу выместить свою злобу или радость, свою печаль, но волшебство — это нечто более высокого порядка. Искусства могут лишь изливать это самое, внутреннее вдохновение, на бумагу в виде нот или картин… Волшебство ломает грань между реальностью объективной и той, что мы создаём своим вдохновением, воплощает в жизнь то, что в нас живёт внутри. И талант в этом деле, безусловно, важен. И талант, и эмоции, и чувства, истинный волшебник чурается любых цифр и формальностей, это человек настроения, тонкого чувства, человек настроения… Даже зельевары, имеющие дело с числами и рецептами, их магия особенна, она не так стремительно порывиста. Размеренна, упорядочена, их волшебство — это медитация, оно может занимать дни и даже недели, но имеет свой результат.
Чем больше я учил сверстников магии, тем больше понимал её сам, и тем сильнее становился сам — и тем лучше понимал, что нужно.
Джинни провела рукой над своей одеждой и прикрыла глаза, одежду она создала довольно странную — юбка чуть выше колен, и свитер, похожий на семейные свитера Уизли — зимой уизли ходили в таких, им матушка вяжет. Джинни смущённо улыбнулась:
— У меня ещё не очень получается.
— Ты просто чудо, — улыбнулся я, — небольшая похвала никому не помешает, — а теперь давай сходим погулять.
— Разве мы не собирались учиться? — немного разочарованно спросила Джинни.
— Считай это частью обучения. Я оставил твоей матушке записку, так что всё в порядке. До вечера мы будем гулять по Лондону, посетим ряд интересных мест. И начнём мы с изучения магловской моды.
Что больше всего любят девушки во все времена и во всех странах мира? Шмотки. Это есть аксиома и таков порядок вещей. Но я не сказал бы, что Джинни была на седьмом небе от счастья, когда я потащил её в магазины одежды — скорее она в этом напоминала мальчика. Ей не хотелось.
В магловском мире есть свои известные модельеры — но конечно же, нам не к ним, в Лондоне хватает различных ателье и прочих модных салонов, где за соответствующую плату подберут всё в лучшем виде. Одно из таких мест — «Розы» — известное ателье, находящееся в центре города, в старых кварталах. Аренда тут стоит целое состояние, но Розы — с восьмидесятых годов девятнадцатого века считалось местом очень приличным и серьёзным. У них была своя недвижимость и продавать они её уже более ста лет не собирались, хотя клиентов у них и было немного, но платили как правило, много. Нас встречали двое, красивая женщина и с ней мужчина.
— Добрый день, — поприветствовал нас мужчина.
— Добро пожаловать в Розы, — вторила ему девушка.
— Добрый, — я улыбнулся, — Юная мисс нуждается в обновлении внешнего вида. Всё нужно сделать очень мило и не слишком традиционно.
Женщина с сомнением на меня посмотрела:
— Вы в курсе расценок?
— Да, — я положил на стол пачку пятидесятифунтовых купюр, — небольшой аванс.
Мужчина осмотрел меня:
— А вы, юный мистер, не желаете ли присоединиться к даме?
— Благодарю, но нет.
* * *
2 часа спустя.
* * *
— А я говорю — что это слишком классически, — настаивал я на своём, скрестив руки на груди.
— Мистер Поттер, вы же не хотите сделать из юной мисс куклу из музея мадам Тюссо?
— Отнюдь, но по-моему, нужно оставить локоны и чуть-чуть оставить сзади, сделав упор на прямые локоны.
— Ох, какие же вы проблемные, — закатила женщина глаза.
Дамблдор научил меня заботиться о своём внешнем виде. И Джинни явно нуждалась в хорошем стилисте — я лично считал себя неплохим знатоком моды, навидался всякого по миру. Беда только в том, что такие причёски никто не делал — в итоге согласились со мной и сделали как я хотел — волосы коротко постригли, в рваном стиле — с прядьми, выглядело это весьма… надо сказать, весьма эффектно. Джинни не сопротивлялась — после обработки всяческой парикмахерской химией, ей подобрали одежду на сегодняшний день, короткое платье, как и у неё было, только красивое, и к рыжим волосам женщина практически грудью на амбразуру легла, но заставила одеть нечто тёмного цвета. Этим тёмным оказалась бежевая одежда с пиджачком таким, я не знаю, как он называется. Джинни выглядела, должен признать, на миллион. Хотя обошлось мне всё это в ту сумму, которую я уже уплатил.
