Снейп согласился. Хоть он и не любил Поттеров в принципе, но не согласиться он не мог, и поэтому ещё раз прочитав названия всех ингредиентов, поручил Поттеру достать их в недельный срок, чтобы они могли приступить…
Примечание к части
▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼ ▼▼▼▼ ▼▼▼ ▼▼ ▼ Товарищи читатели! Прошу меня простить. Мне было плохо — холодно, правое ухо заложило, плюс кризис идей и так далее — в общем, я никак не мог привести себя в рабочее состояние, чтобы писать проду. Но кажется нет таких проблем, которые всерьёз запугали бы мою Музу. Слух вернулся, как и обещал. А ещё мне пришлось раскошелиться на тепловентилятор — взамен того, что сгорел за зимний отопительный сезон. Муза наконец-то отогрелась и расслабилась — Лето же. Правда, из-за этого я опять сильно присел на мель. 10р на счету, а нужно купить немного рыбки — это около 150 рубликов, и ещё за интернет заплатить — доверительный платёж на один только день, а платить нечем. Вот я сижу и думаю над этим, но всё равно, конкретно сейчас — я в хорошем настроении. Потому что ухо прошло, в комнате тепло, и вроде бы всё начало медленно налаживаться! Так улыбнитесь же и вы. Сбрбнк: 4276 4000 5869 5249 https://money.yandex.ru/to/410014117795315 Обещаю, что следующую проду вам не придётся ждать так долго — сами понимаете, тут были обстоятельства в виде болезни. И в следующей проде я постараюсь раскрыть отношения Гарри с учениками школы, а то что-то в этой совсем этого не было.
>
3.4. Пролог в волшебный мир
Дорогие читатели, обратите внимание на примечания к этой главе
Но я был бы не я, если бы не выпендрился.
Вместе с талантом к магии, мне досталась способность её хорошо чувствовать — вот это то я и использовал во время своего следующего занятия алхимией. У меня сложилось такое впечатление, что мне остро не хватало теоретических знаний об алхимии, и в особенности — мне нужно было изучить все алхимические продукты, прочувствовать их магию, чтобы понять, как это сделано.
Вот тут я и прибёг к могущественной магии, широко известной всем до единого — магии денег. Алхимики тоже люди, и им тоже нужны деньги, и спрос на их продукцию не так чтобы слишком превышал предложение — хотя толковые могли, наверное, создать нечто великое.
С утра я пришёл к Дамблдору, на этот раз по прямой, без плутания по замку. Погода сегодня установилась прохладная — ледяные арктические ветра налетели на древний замок, прошлись холодным фронтом по верхушкам деревьев запретного леса и накрыли Хогвартс. Дуло в старом замке из всех щелей, в честь чего я под привычную мантию одел тёплую толстовку. Однако, как-то не подгадал — когда дверь открылась, за ней обнаружилось множество голосов, среди которых я узнал Снейпа и других преподавателей. Когда я вошёл, шум голосов стих и взгляды присутствующих уставились на меня, разве что Дамблдор, сидящий за столом, воспользовался этой паузой, чтобы взять новую тарелку с лакомствами, которыми он питался, похоже, всегда.
— Мистер Поттер, вы не вовремя, — почти с ненавистью процедил Снейп.
— Всё в порядке, — директор улыбнулся, — у нас тут педсовет, Гарри. Посиди пока немного, послушай.
— Директор, — обратилась к нему Минерва Макгонагалл, — разве это разумно, допускать ученика…
— Моего ученика, профессор Макгонагалл, — наставительно сказал директор, — вернёмся к теме, что вы там говорили про своих учеников? — напомнил он профессору.
Макгонагалл продолжила, как ни в чём не бывало. Я заметил, что мне лучезарно улыбнулся профессор Флитвик, этот милый полугоблин чуть было ручкой не махнул, я улыбнулся ему в ответ и профессор Макгонагалл недовольно описала последние шалости своих учеников, что явно не шло им в плюс. Директор снисходительно улыбнулся — Хогвартс никогда не был оплотом порядка. Сама суть этого замка — постоянная изменчивость и хаос, и хаос питается беспорядком. Так что шалости близнецов лишь улучшали общую атмосферу в Хогвартсе. Но директор пообещал поговорить с ними, после чего перешёл на Снейпа.
Раз Дамблдор не послал меня в лабораторию, а оставил тут — значит, у него есть на это свои виды. Я уже привык к тому, что учитель мой — хоть и выглядит как старый маразматик, обладает острым умом, свойственным очень немногим. И Дамблдор меня не разочаровал — он выслушал сухие отчёты снейпа и обратился ко мне:
— Гарри, ты уже познакомился со своими сверстниками?
— Как-то не довелось, — растерялся я.
— Как же это так? Негоже, — покачал он головой, — исправься и познакомься с учениками, тебе нужно поддерживать хотя бы знакомство со сверстниками, а ещё лучше — найти друзей. Уверен, среди них найдутся те, кто заинтересует тебя.
— Хорошо, сэр, — согласился я, — непременно займусь этим.
Дамблдор перевёл взгляд на декана Хафлпаффа. Это была полная, невысокая женщина, с видом бывалой огородницы, руки её говорили за это, от вида её ногтей иные модницы упали бы в обморок.
Выслушав жалобы, Дамблдор поставил на повестку дня вопросы, и первый из них — это приусадебные работы — ремонт большого моста, что вёл из Хогвартса через ущелье, около которого стоял замок, а так же снабжение замка тёплыми вещами. Я слушал, не так чтобы очень внимательно, но выслушал недовольства мадам Пинс по поводу истрепавшихся учебников. Хоть ученики Хогвартса и покупали большую часть учебников сами, некоторые всё же передавались им из библиотеки, и судя по бурчанию мадам Пинс, библиотечный фонд школы в большой угрозе. Но не заметно, чтобы кто-то из преподавателей или Дамблдор придали этому особенное внимание — похоже, мадам уже не первый год это говорит.
Наверное так и выглядят производственные совещания — начальнику жалуются, получают туманные ответы, означающие, что что-то наверное когда-то будет сделано, обязательно, но потом. Дамблдор поднял ещё одну тему, постучав ложечкой по краю своей чайной чашки:
— Это очень хорошо, что Гарри присутствует сейчас здесь, — сказал он, глянув на меня поверх своих очков, — потому что я хотел бы поднять одну очень щекотливую тему, а именно — некоторые изменения в учебном процессе.
— Какие ещё изменения? — недовольно спросил Снейп, впрочем, его голос потонул вскоре в возмущённых голосах преподавателей. Дамблдор с улыбкой выслушал их гомон и сообщил:
— Изменения небольшие, я бы даже сказал, скромные, — он бросил быстрый взгляд на профессора Квирелла, что держался позади коллег и практически ничего не говорил. Что и неудивительно, учитывая причуды его речевого аппарата, — вообще-то, меня на них сподвигли успехи небольшого эксперимента мистера Поттера, который успешно обучил невербальной магии мисс Уизли и даже двух этих шалопаев Уизли, — Дамблдор улыбнулся в мою сторону, морщинок на его лице резко прибавилось, — весьма необычно, не находите?
— Это конечно большое достижение, — ответил ему с улыбкой профессор Флитвик, — но всё же, директор…
Дамблдор прервал его жестом — видно, авторитет директора тут абсолютен, так как профессор Флитвик замолчал тут же, но не обиделся, даже наоборот, по-моему, обрадовался, что ему не пришлось развивать мысль. Директор ответил ему:
— Мистер Поттер, конечно, получил хороший урок, но в то же время и мы тоже получили ценный урок.
Все взгляды вновь встретились на мне. А я сидел в кресле в сторонке от всех и наблюдал за процессом. Дамблдор обратился ко мне:
— Гарри, как ты научил мисс Уизли использовать невербальные чары?
Я пожал плечами, сообщив очевидную для каждого волшебника вещь:
— Элементарно. Магии, как известно, не важны слова. У большинства народов есть чары на своих языках, это нужно лишь самим волшебникам для конкретизации своей воли и упрощения сотворения чар, я всего лишь использовал стандартную программу Салемской школы, в которой я имел честь очень недолго учиться. Базовые тренировки, которые проходят ученики с пяти до семи лет, когда начинают освоение практических чар, нацелены на конкретизацию своей воли и самоконтроль.
— Позвольте узнать, — обратился ко мне профессор Флитвик, — что это за тренировки?
— Один момент, сэр.
Я обратился к своей сумке, в которой лежало вообще всё. Среди всего прочего в ней нашлось место для маленького радужного шарика. Достав его, я продемонстрировал, это был шарик размером с мячик для настольного тенниса. И по правде говоря, может быть изначально это он и был.
— Это всецветный мячик, популярная игрушка для маленьких волшебников, — я передал его профессору флитвику, — он очень восприимчив к желаниям волшебника, поэтому достаточно подумать о том, какого цвета он должен быть и мячик немедленно примет нужный цвет.
— Правда? — Профессор Флитвик удивился, — совсем любой? Интересно, какие чары на него наложены? — он тут же начал водить палочкой над шариком и бормотать заклинания, вскоре лицо его просияло, — понятно. Это простейший легилиментический артефакт.
— Верно, сэр. История знает куда более могущественные артефакты и даже существ, использующих нечто подобное. Боггарты, к примеру. Управление цветом шарика — это простейшая тренировка на концентрацию и чёткое выражение воли, необходимые для любого, вербального или невербального, волшебства.
Флитвик попросил оставить шарик себе для изучения и я согласился без проблем — это же просто мелкая игрушка.
— Надеюсь, — услышал я скрип голоса Снейпа, — мы не будем здесь изучать детские игрушки мистера Поттера?
— О, совсем нет, — ответил директор Дамблдор, — если вы позволите быть с вами откровенными… — Он посмотрел выжидательно на преподавателей — все так или иначе кивнули и выразили своё согласие, — положение наше на текущий момент не самое лучшее. Мистер Поттер сподвиг меня на изучение волшебного образования в школах мира, я потратил на это несколько дней и вынужден констатировать, что за последние тридцать лет уровень образования в Хогвартсе если и уменьшился, то ненамного. Зато у наших товарищей из других стран полвека уже наблюдается рост качества образования, и это не может не тревожить меня.
— Неужели вы этого не заметили раньше? — несколько удивилась профессор Макгонагалл.
— Моя вина, — Дамблдор изобразил раскаяние, — меня вполне устроило то, что полвека назад образование Хогвартса как минимум ничем не уступало образованию в других школах волшебства, а наши волшебники высоко котировались в мире. Однако, я с тех пор слишком мало внимания уделял этой теме и не заметил, как прошло уже полвека. За которые многое успело поменяться.
— Это такая большая проблема? — вопросил профессор Флитвик, — насколько мне известно, во все времена уровень образования от школы к школе колебался, в зависимости от ситуации в стране и школе. Более-менее стандартизирован благодаря С.О.В, он остаётся неизменен уже много лет.
— С.О.В, профессор Флитвик, это европейский экзамен, принятый в большинстве стран Европейского континента, но в новом свете эта аббревиатура неизвестна, — резонно ответил ему директор, — вы правы, уровень знаний выпускников постоянно колеблется, это факт. И обычно мы не обращаем на него большого внимания, однако, я позволю себе заметить — я говорю про устойчивую тенденцию, которая установилась после войны с Грин Де Вальдом и продолжается по сей день.
— Этому есть логическое объяснение, — ответила Макгонагалл, — Американцы не участвовали ни в каких войнах и ситуация у них очень стабильна, у нас же с тех пор постоянно тлеет конфликт между чистокровными и маглорождёными, вы знаете, о ком я.
— Не знаю. О Волдеморте? — спросил Дамблдор, по всей видимости, раздражённый тем, что его заместитель, как и все, боится называть Волдеморта по имени, — Полвека, профессор Макгонагалл, это немало, это уже не маленькая конъюнктура, а серьёзная отсталость. Я хотел бы поднять этот насущный вопрос.
— Бесполезно, — Ответил Снейп, весьма раздражённым голосом, — наше министерство стремится оболванить волшебников как можно сильнее. Знания запрещаются всё больше и больше, и вскоре останется разрешённым только самый минимум заклинаний.
— Ты прав, мальчик мой, — С улыбкой ответил Дамблдор.
Ну вот, понеслась. Сейчас будут часа два хаять министра и министерство. Макгонагалл предложила написать письмо Фаджу. И точно, как я и подумал — как только была затронута эта тема, минут десять обсуждения оказались выкинуты из жизни — обсуждали политику министерства, кандидатуру Фаджа, Макгонагалл даже посетовала, что Дамблдор не министр магии, иначе всё стало бы гораздо проще, ну и пошло-поехало.
Я порядком заскучал, хоть и выспался хорошенько, но бурчание профессоров о политике меня порядком утомили. Значит, вот оно как вышло — и ведь не подкопаешься. Тут нет чего-то очень уж страшного, вроде страшной отсталости. Примерно так я и представлял себе тему, которая должна подниматься на производственном совещании — эффективность труда, работа конкурентов, сетования на обстоятельства, мешающие работать эффективнее, снова вопрос о том, как конкуренты начинают вырываться вперёд. Мне даже показалось, что будь вокруг не Хогвартс, а какая-нибудь другая школа, к примеру Дурмстранг, то наблюдаемая картина ни капли бы не изменилась. Да даже будь тут магазин сладостей, предмет обсуждения был бы другой, а слова всё те же — у конкурентов новые товары, слаще и прибыли больше, нужно что-то делать, повышать эффективность труда, и так далее.
— Гарри, — вырвал меня из дремоты Дамблдор, — а ты что обо всём этом думаешь?
— Думаю? — я был удивлён тем, что Дамблдор дал мне слово. Хотя… Он всегда относился ко мне как к взрослому и как я заметил — относился вполне серьёзно. Не то чтобы он принял мои слова близко к сердцу, но есть у старика такая привычка, как выслушать ребёнка — он считает, что в этом есть педагогика.
— Да, Гарри, что ты думаешь по этому поводу? Между прочим, ты и был виновником начала этого разговора.
— Хм… — я задумался. Пока что мне довелось только поверхностно ознакомиться с Хогвартсом, но кое-что я уже мог сказать, — думаю, что в Хогвартсе слишком сильный традиционализм.
— Не сказала бы, что Хогвартс следует традициям древности, — ответила Макгонагалл.
— Да я не об этом, — ответил я ей, — традиционализм — это делать так, как делали до тебя, при этом не задумываясь, оптимально ли это, разумно ли это. Вот например вопрос, который я хотел узнать — почему Хогвартс — это закрытая школа?
Вопрос поставил в тупик почти всех, даже Дамблдор, и тот недоумённо погладил свою длинную бороду.
— Потому что таков порядок, — ответила Макгонагалл.
— Вот именно, мэм, — улыбнулся я, — таков порядок. В штатах привели бы доводы, чем это полезно и почему сделано именно так, а не иначе. В Англии просто таков порядок, и всё. Можно привести доводы и против, и весьма внушительные доводы.
— Гарри, — прервал меня Дамблдор, — профессор Макгонагалл права, да и закрытые учебные заведения не редкость среди маглов.
— И эта практика потихоньку исчезает, — согласился с ним я, приняв пас, — выпускники Хогвартса не видели жизни за пределами его стен. Это очень плохо, у них нет перед глазами примера в виде взрослых волшебников, которым они могли бы подражать, они плохо ориентируются в жизни за пределами Хогвартса, и никак не могут на неё повлиять. Фактически в ссылке, в изгнании до совершеннолетия.
