— Это интересно — молвил мистер Вудроу, имевший определенное представление об условиях содержания пленных офицеров в казематах Ингольштадта.
— Вам будет еще интереснее сэр, если вы узнаете, что перед столь удачным побегом, господин Тухачевский дал согласие в сотрудничестве с германской разведкой. Бумага о его согласии, по счастливой случайности оказалась в той части немецкого архива, что сумели достать наши коллеги в Германии.
— Продолжайте Хэнк, мне и в правду интересно.
— Возможно, это был хитрый ход со стороны господина Тухачевского. Оказавшись в Швейцарии, а затем во Франции он вступил в Русский легион и сделал там хорошую карьеру, дослужившись до чина штабс-капитана и получив медаль "Почета" для иностранного легиона. Был ранен в июле 1918 года и больше участие в боевых действиях не принимал, числясь, в штабе полковника Оболмасова, с которым знаком по Александровскому военному училищу. Вышел в отставку в 1919 году и вернулся в строй в 1922, получив при этом чин капитана.
Согласно немецким документам, господин Тухачевский очень амбициозен и самолюбив. Ради продвижения по службе готов на любой поступок и действие. Эти данные полностью совпадают с данными, полученными из нашего посольства в Москве и агентурными донесениям из Кульджи. Господин Тухачевский с радостью согласился на участие в этом походе, хотя многие офицеры запаса отказались. В офицерском кругу он часто критикует действия своих прямых начальников, которые, по его мнению, не столь эффективно руководят действиями бригады, и каждый успех в борьбе с местными бандами приписывает себе.
— Браво Сноу, это очень хороший материал для вербовки. Как у него с женским полом? Насколько я знаю, таким люди просто необходимо присутствие рядом с ним красивых и эффектных женщин.
— Вы совершенно правы, сэр. Тухачевский женат, у него так же была любовница, которая застрелилась при весьма туманных обстоятельствах. В Кульдже он завел небольшой роман с местной кокоткой Сьюзи, нашим давним информатором. Думаю, через неё нам следует познакомить господина капитана с одним из наших агентов, с последующей вербовкой.
— Кого предлагаете послать?
— Может быть Джафара? Он уже имеет богатый опыт по вербовке агентов. Кроме этого он свободно говорит по-русски, хотя по немецким бумагам, Тухачевский хорошо говорит по-немецки и по-французски.
— Джафара? Хороший выбор. Пришлите его ко мне завтра к трем часам дня и будьте сами.
— Слушаюсь сэр.
— А каковы наши успехи в Кашгарии?
— Увы, сэр. Похвастаться нечем. Подпоручик Рокоссовский оказался типичным русским фанатиком, несмотря на своё польское происхождение. Он немедленно арестовал нашего агента Файзулло, когда тот пытался повести вербовку и передал его в руки господина Максимова. К счастью во время допроса Файзулло пытался бежать, и был убит казаками.
— Это точные сведения?
— Согласно донесениям наших осведомителей, об этом, уже на другой день после ареста Файзулло говорил весь базар Кашгара.
— Возможно, Файзулло допустил какой-то просчет или поторопился начать вербовку подпоручика. Эти азиаты вечно торопятся, стремясь доказать свою полезность британской короне — недовольно проговорил Вудроу, который сам настоял на вербовке Рокоссовского.
— Возможно сэр — быстро согласился Сноу, моментально почувствовав, откуда дует ветер — но возможно мы просто переоценили в наших расчетах польскую кровь подпоручика.
— Скорее всего. Вам так и не удалось установить кто, это такой подполковник Максимов?
— Увы. У русских это очень распространенная фамилия, как и звание подполковник. Наши эксперты в Лондоне не исключают, что это псевдоним, хотя с точностью ручаться не возможно. Собранный нами словесный портрет, не помог в идентификации этого человека. У него типично русское лицо и нет особых примет. Известно так же, что он никогда ране не служил в Средней Азии и направлен в Семиречье по линии Главного военного управления. Это впрочем, очень спорные сведения, поскольку получены через двойного агента в Москве и не исключено, что они нам любезно подставлены русской стороной.
Вудроу недовольно скривил лицо и энергично затушил свою сигару в массивной пепельнице.
— Не люблю темных лошадок, а господин Максимов явно из этого табуна. И только не говорите Сноу, что вам это нравится, и невидимая схватка с врагом будоражит вашу кровь. Поверьте мне, это у вас от молодости и от того, что вы еще не получали хорошего нагоняя от начальства. Но не печальтесь, со временем это пройдет — сварливо пообещал Вудроу, который вот-вот должен был отпраздновать пятидесятилетие. Молодой человек молча проглотил незаслуженный "гаф" и с истинно британской выдержкой продолжил доклад.
— После ликвидации отряда Артабека, в Кашгарии уже не осталось крупных бандитских соединений, способных доставить русским серьезных проблем. Так что возможно в скором времени русские смогут перекинуть часть своих сил в Джунгарию — предположил Сноу, но начальник не согласился с его мнением.
— Вряд ли. У русских довольно ограниченное число солдат в Кашгарии, и если они снимут хотя бы треть, они не смогут полностью контролировать ни Кашгар, ни Яркенд. Создавая особую бригаду, они основательно подчистили Семиреченское казачество, а сообщений о переброске соединений Уральского или Сибирского казачества у нас нет, ровно как нет сообщений о переброске к границе регулярных частей. Наши агенты в России внимательно следят за всеми железнодорожными перевозками в этом направлении.
Кроме этого, капитан Кениг по-прежнему находиться в госпитале Верного, продолжая полностью связывать руки подполковника Максимова своей болезнью. При всех способностях подпоручика Рокоссовского, согласно традициям русской армии, на него никогда не возложат командование кашгарской группировкой. Слава богу, нам хоть в этом повезло, и господин темная лошадка, от которого я опасаюсь определенных неприятностей, не сможет помешать нашим действиям в Кульдже — нравоучительно выдал своё резюме Вудроу.
— Да, сэр — согласился молодой человек, хотя в душе имел несколько иное мнение. Его энергичная душа видела все происходящее несколько в ином ключе, но господин второй советник желал понимать только свою точку зрения.
— Значит, завтра милый Сноу, я жду вас с Джафаром в три часа. А теперь извините, меня ждет посол.
Вместе с британскими разведчиками, не менее активную деятельность в раздираемом гражданской войной Китае, вела и японская разведка Квантунской армии, возглавляемая в течение нескольких лет, умным и дальновидным полковником Доихарой. Получив из рук молодого микадо орден Хризантемы за успешную операцию по освобождению из рук революционеров последнего китайского императора Пу И, он так же стал обладать правом прямого обращения к императору, что особо возвысило полковника в армейской среде.
Делая основную ставку на скорое присоединение к Японии вслед за Кореей и Маньчжурии, Доихара сделал местом своим пребывания именно Мукден, а не Пекин, в чем был скрыт тайный смысл его миссии. Считая, что рано или поздно, восточные земли Китая обязательно перейдут под власть Японии, полковник старательно готовил почву для вторжения японской армии и быстрого разгрома врага. Словно паук, он упрямо ткал невидимые нити своего влияния, плотным коконом опоясывая свою жертву.
Был уже поздний июньский вечер, когда полковник с почтением скользнул в широко распахнутые двери кабинета принца Коноэ, пригласившего Доихару в свою мукденскую резиденцию для доверительной беседы.
Принц недавно прибыл из Токио, где уже завершились празднества по поводу рождения в семье молодого императора принцессы Тэру. Все японцы надеялись, что императрица Нагако подарит стране наследника престола, но судьба судили иначе.
Молодой и энергичный член императорской фамилии, тридцати летний Коноэ Фумимаро был ярым сторонником правого крыла японского общества, усиленно подталкивающего императора Хирохито к новому расширению границ великой Японии. Получивший блестящее воинское образование император и сам был не прочь вписать своё имя в анналы родной истории, но все упиралось в экономику страны. Она только-только стала поднимать голову от того тяжелого бремени долгов имевшихся у страны со времен русско-японской войны 1904 года. Сторонники мирного развития страны во главе с Цуёси, стремились всячески ограничить аппетиты армейской верхушки, которые только и жили былыми лаврами Мукдена и Цусимы.
Именно под давлением Цуёси и его сторонников, Япония была вынуждена отказаться от своих недавних приобретений в Китае, что вызвало глухой гнев со стороны генералов и адмиралов. Они бы долго и упорно сопротивлялись возвращению китайцам Циндао и Шаньдуня, но против них сыграл фактор, которым они постоянно подчеркивали; минимальные жертвы при захвате этих территорий. Попытайся Цуёси согласиться с возвращением Пекину Квантуна, на чем настаивали англичане и американцы, и он был бы сметен гневной толпой вышедших на улицы японцев, которые потеряли многих родных и близких в той войне.
Отдавать то, что ты уже считал своим всегда больно и неприятно но, поступившись малой частью своих трофеев, японцы полностью сохранили за собой все остальное; тихоокеанские острова и часть Новой Гвинеи. Кроме этого, японцам удалось сохранить в неприкосновенности свои линкоры и добиться тоннажной квоты, которая была равна квоте США. Удачно избежав потерь на море, Япония была единственным в мире государством, чей флот мало, чем уступал по своей мощи американцам.
Обе державы принялись энергично осваивать южные просторы Тихого океана, разворачивая на малых островах военные базы, боевые стоянки кораблей, при этом ревностно следя за действиями противоположной стороны. После окончания войны, в этом регионе было только две силы, два молодых хищника, которые только приглядывались и примерялись друг к другу, прежде чем сойтись в жестокой схватке за обладание первенства над этим стратегическим районом мира.
После обмена церемониальными приветствиями, оба собеседника уселись за низкий столик, где перед каждым из них стояла маленькая чашечка сакэ. Принц был ярым поборником японской культуры и обычаев, что вызывало у Доихары теплые чувства. Слишком много в последнее время в империи появилось почитателей Европы и Америки, которые без особых колебаний принимали чужую культуру и обычаи ради получения доходов в торговле.
Отправляясь в Мукден, а не в Далянь, главный центр Квантуна, принц Коноэ лишний раз подчеркивал, что южная Маньчжурия находиться в сфере японских интересов, и подпись под Вашингтонским договором есть только тактическая уловка, при полном сохранении прежнего стратегического направления. В Мукдене располагалось два батальона японских войск для охраны многочисленных японских миссий находившихся в столице маньчжурских императоров.
Кроме этого, вдоль всей ветки Южно-Китайской железной дороги, имелись многочисленные сторожевые посты, общая численность которых равнялась одному полку, укомплектованному по нормам военного времени.
— Как вы в целом оцениваете здешнюю обстановку, уважаемый Доихара? — спросил принц невысокого человека, от успешных действий которого очень много зависело в судьбе империи.
— Маршал Чжан Цзолинь крепко держит верховную власть в Маньчжурии, опираясь твердой рукой на свою многотысячную армию. Именно с её помощью он успешно подавил выступления крестьян в Гирине и уничтожил многие банды хунхузов, расплодившихся в огромном количестве благодаря войне.
Чжан Цзолинь недовольно воспринял смену власти в Пекине, но каких либо действий против маршала Пэйфу не предпринял, и по нашим данным не планирует. На сегодня, силы Чжилийской клики заметно превосходят армию и маршалу, более пристало думать о защите своих владений, а не об их расширениях. При этих обстоятельствах, маршал Чжан Цзолинь, делает хорошую мину при плохой игре. Проводя один военный смотр за другим, он демонстрирует всем мощь своей армии и свою решимость отразить любую агрессию против Маньчжурии. Согласно сведениям, поступающим из Пекина, господин Пэйфу больше всего озабочен проблемой с Сун Ятсеном, чем нашим маршалом Чжаном.
— Но насколько я знаю, Сун Ятсен серьезно болен и большую часть времени проводит под присмотром врачей — удивился Коноэ.
— Простите принц, я не точно выразился. Конечно дорогой Сун, уже не играет активной роли во внутренних делах Китая, но у него есть очень энергичный приемник. Я имею в виду Чан Кайши. Он уже показал себя человеком дела захватом власти в Гуанчжоу. К нему проявили внимание русские, с посланником которых у него была отмечена тайная встреча.
— Да, нашему северному соседу, так же хочется ухватить свой кусок китайского пирога. Как вы расцениваете ввод русских войск в Синьцзян? Насколько серьезно это может повлиять на положение сил в Китае?
— Ввод русских казаков, а именно они составляют главную силу русских войск, доставляет больше хлопот нашим британским друзьям, чем нам — сдержанно улыбнулся Доихара. — русские не продвинулись дальше заявленной ими черты, не поддерживают уйгурских националистов и занимаются только истреблением бандитов.
— А не усматриваете ли вы в этих действиях новой авантюры, подобно походу Унгерна? — спросил принц, чуть прикоснувшись к чашечке с сакэ.
— Нет, господин. Генерал Анненков обычный добросовестный служака, амбиции которого не простираются дальше своей военной карьеры, в отличие от планов мирового господства покойного барона. Он не сплачивает вокруг себя уйгуров для похода на Пекин, с целью захвата верховной власти. Все те сведения, которыми я располагаю, однозначно говорят против вашего предположения принц.
— Я тоже так считаю, дорогой Доихара, но был обязан спросить, поскольку в Токио возникли некоторые опасения. Однако ваше уверение позволит мне полностью развеять страхи некоторых членов правительственного кабинета.
— Почту за великую честь, если мой скромный труд хоть чем-то поможет такому человеку как вы Ваше Высочество — поспешил заверить хозяина полковник и тот снисходительно кивнул головой. Церемониал был соблюден, и можно было продолжить беседу.
— Пока наша армия и флот не вполне готовы, к тому, чтобы сделать Маньчжурию, если не частью нашей империи, то хотя бы дружественной стороной. Слишком много сил и средств отнимает у нас южное направление, где активно начинают гнездиться американцы. Поэтому здесь в Китае, мы вынуждены довольствоваться ролью стороннего наблюдателя и здесь, как никогда важна ваша тайная работа полковник. Как чувствует себя господин Пу И? Надеюсь находясь в Даляне он не испытывает особых нужд? Ведь он все-таки император, и занимает важное место в наших китайских планах.
— Господин император находиться полностью на нашем обеспечении и с момента переезда в Далянь из Циндао, решительно ни в чем не знает отказа — спешно заверил принца Доихара.
— Надеюсь, его правильно наставляют, что только с нашей помощью он сможет вернуть себе утраченный трон?
— Не сомневайтесь принц, все идет, так как должно было идти. Господин Пу находится под надежным присмотром, можете мне поверить — заверил полковник.
