В отличие от прежних посетителей, Перси Стоун шел у хозяина кабинета по более высокому разряду. Ему сразу было разрешено сесть, предложена сигара и даже крохотный бокал ирландского виски из винных запасов Фэрфакса.
Началась непринужденная беседа, время которой как раз хватило на то, чтобы выкурить сигару и расправиться с содержимым бокала. Подобное поведение начальства было обусловлено не происхождением гостя или его деловыми качествами. Мистер Стоун обладал весьма распространенными связями в специфических сферах как британского, так и американского общества. С их помощью он добывал компромат на человека, чья деятельность либо ставила под угрозу интересы Англии, либо он мог оказать империи важную услугу.
Одним словом, Стоун выполнял самую грязную работу, взяться за которую благородным сэрам не позволяло их происхождение и воспитание, либо какие-нибудь иные причины. Она не давала никаких шансов сделать дипломатическую карьеру, но вместе с тем приносила весьма существенные денежные дивиденды и позволяла все время держаться на плаву. Как бы сильно высокие лорды в глубине своей души не презирали Стоуна, они постоянно нуждались в его услугах и способностях.
— Скажи Перси, а насколько достоверны материалы, говорящие о тех безобразиях, что сейчас происходят в Вашингтоне? Я понимаю, что все они получены вами из разных источников, степень достоверности которых серьезно разнится между собой. Но я хотел бы услышать вашу личную оценку относительно их — спросил своего гостя Фэрфакс, когда все светские формальности были соблюдены, и пришло время заняться делом.
— А, что вас конкретно интересует, мистер Фэрфакс? Действительно ли президент Гардинг расплатился почетной синекурой с теми банкирами, что поддержали его предвыборную кампанию звонким долларом? Размер взятки в администрации президента для быстрого рассмотрения нужного вопроса или тайные оргии в Белом доме? — Стоун вопросительно посмотрел на помощника министра. — В отношении последних, мне точно известно, что президент Гардинг частенько принимает в Овальном кабинете своих финансовых кумов, вместе с которыми играет в карты на деньги. Вопреки закону ставки делаются золотыми монетами и вечеринки протекают с употреблением шампанского, виски и джина, запрещенных в Америке. Поговаривают также, что иногда по желанию игроков туда приводят молодых девушек, некоторые из которых не достигли совершеннолетия, но за достоверность этих сведений я не ручаюсь.
— Молодые девушки, это конечно интересно, но боюсь, что это больше интересно для миссис Гардинг и личного священника президента. Взятки в администрации и синекура банкирам тема конечно интересная но, к сожалению, на данный момент это не актуально. Подобные скандалы для любого политика нормальная вещь и приковывают внимание людей от одной недели до месяца, максимум. Меня интересуют финансовые нарушения администрации, а точнее махинации со средствами Пенсионного фонда. Об этом упоминается в твоем предпоследнем отчете, но без указания источника. Мне нужно знать, насколько он достоверен. Вспомни, это очень важно — потребовал от собеседника Фэрфакс, и Стоун моментально подобрался сидя в кресле.
— Да, все верно. О нарушениях со средствами Пенсионного фонда мне рассказал О,Лири из "Пост", но все это были лишь пересказ слов болтливого клерка выпившего лишнего на одной из вечеринок. Не имени, ни его место работы О,Лири не знает, ровно, как и не располагает какими либо серьезными фактами по этому вопросу.
— Жаль, жаль. А через кого можно было бы узнать больше об этих делах? Через сотрудников аппарата президента или заместителей главы Пенсионного фонда?
— Вы начинаете сезон охоты на президента Гардинга? — спросил Стоун, хитро прищурившись.
— Нет, Перси. О какой охоте может идти речь? Просто мистер Гардинг стал слишком часто переходить нам дорогу, и правительство Его Величества хочет обуздать не в меру ретивого американского иноходца. Уж слишком много власти взяли себе наши бывшие соотечественники. Президент Вильсон заставил Англию подписать устав Лиги наций позволяющий нашим колониям требовать себе свободу. Президент Гардинг вынудил нашу нацию отказаться от самого святого для нас всех — титула владычицы морей, по собственному усмотрению установив число наших военных кораблей! Вне всякого сомнения, американцы хотят разрушить нашу империю и отстранить нас от мирового господства! — от негодования Фэрфакс подскочил в кресле и покрылся красными пятнами.
— Поэтому мы должны как можно скорее, получить оружие против зарвавшихся янки, тем более что противник сам вкладывает его нам в руки. Пользуясь выпавшему им случаю, американцы сумели получить в свое распоряжение все золото Старого Света и теперь спешат насладиться своей удачей. Подобно голодному бродяге, попавшему в кладовую в отсутствие хозяев, они стремятся попробовать все блюда жизни. Усыпленные сладостью нектара победы, они бездумно спускают свой баснословный выигрыш, наивно полагая, что он неистощим. Это наш шанс и мы обязаны должным образом использовать его ради спасения нашего отечества — закончив свою речь, дипломат сел и быстрым движением наполнил виски небольшие бокалы. Собеседники подняли их за процветание британской империи, после чего беседа продолжилась.
— Значит, вас интересует только американский Пенсионный фонд или что-нибудь еще? — уточнил Стоун.
— В первую очередь Пенсионный фонд, но я не отказался бы узнать и о других финансовых шалостях дядюшки Сэма. Мне нужно все, что только сможет затормозить политическую активность американского президента.
Стоун на время задумался, быстро перебирая в уме различные варианты действий.
— Конечно, заместители директора Пенсионного фонда или чиновник президентской канцелярии много знают о положении дел фонда все но, на мой взгляд, это весьма хлопотный путь к правде, сэр. Гораздо проще поискать ключик к тайне на среднем уровне Пенсионного фонда. Ведь всю черновую работу по денежным переводам как правило исполняет простой чиновник, который не получает за это ни цента. Господа финансисты не любят делиться со своими слугами, пусть даже малым. Значит, нам надо найти этого человека и предложить заработать на информации о своей деятельности.
— Вариант неплохой и очень удобный, но вот только согласиться ли этот чиновник на сотрудничество? — усомнился Фэрфакс.
— Помилуйте, сэр! Во-первых, эти сведения никоим образом не подпадают под понятие государственная тайна, и значит, никак не могут трактоваться как измена. А во-вторых, все будет зависеть от суммы, которую мы ему предложим — изрек Стоун, и самовольно взяв сигару из коробки начальника, закурил её.
— Сколько это будет примерно стоить британской казне? — осторожно спросил Фэрфакс. В нынешнее непростое время, министерство было вынуждено экономить почти на всем.
Перси наклонился над столом начальника и каллиграфическим почерком вывел на клочке бумаге несколько цифр.
— Это расходы в долларах? — уточнил помощник министра, хотя Стоун вывел долларовую закорючку.
— Совершенно верно, сэр, в североамериканских долларах. Янки сейчас предпочитают свою валюту любой другой.
— Не маловато ли будет? — карандаш Фэрфакса коснулся верхней строки цифрового столбика.
— Нет, сэр. Это стандартный размер взятки среднего чиновника. Если будет сильно упираться, можно будет добавить тысячу, но никак не больше. Иначе поймет свою значимость и поднимет цену. Чуть ниже указаны расходы по розыску нужного нам источника и всякие непредвиденные расходы — учтиво пояснил Стоун.
— Плюс ваши премиальные за работу в особых условиях — с понимание кивнул головой дипломат. За грязную работу всегда надо было хорошо платить.
— Я был бы совсем не против, если бы правительство Его Величества оценило мой кропотливый труд достойным пенсионом, к моей последующей отставке. Ведь вы прекрасно понимаете, сэр, что в любом случаи по завершению дела я не смогу работать в Америке.
— Мне вполне понятны ваши опасения Перси. Более того, я их полностью разделяю. Не волнуйтесь, я обязательно поговорю об этом с премьер-министром. За удачу! — Фэрфакс в третий раз наполнил бокалы.
— За удачу и информацию! Ведь кто ею владеет, владеет миром — откликнулся Стоун.
Столь энергичные действия мистера Фэрфакса, произвели на лорда Керзона благоприятное впечатление. Он благосклонно оценил доклад своего первого помощника, но не преминул внести окончательный мазок на радужную картину.
— Я очень рад, что вы так быстро откликнулись на критику в свой адрес, Фэрфакс. Вы, верно, выбрали вектор нанесения удара по русским интересам чужими руками, но этого мало. Не стоит полагаться в этом деле исключительно на японцев, я считаю, что мы должны сами воздействовать на Чжан Цзолиня. Как говорится, кашу маслом не испортишь. Кроме того, не следует забывать о поляках. Усильте их привычный антирусский настрой.
— Будет исполнено, милорд — заверил Керзона Фэрфакс, проворно черканув карандашом в своем деловом блокноте.
Документы того времени.
Из указа президента Российской республики Алексеева Михаила Васильевича от 21 февраля 1924 года.
Назначить Феликса Эдмундовича Дзержинского, председателем комиссии по улучшения жизни беспризорных детей, с сохранением за ним должности председателя ОГПУ и министра железнодорожных путей сообщения.
Президент Российской республики Алексеев М.В.
Из указа президента Российской республики Алексеева Михаила Васильевича от 21 февраля 1924 года.
За умелое руководство министерством тяжелой промышленности и успешное выполнение четырехлетнего плана развития народного хозяйства страны, наградить Глеба Максимилиановича Кржижановского орденом "Почета".
Президент Российской республики Алексеев М.В.
Из указа президента Российской республики Алексеева Михаила Васильевича от 21 февраля 1924 года.
Ратифицировать договор о мире, добрососедских отношениях и сохранения нейтралитета между Российской республикой и королевством Афганистан, подписанный 26 января 1924 года в Кабуле. Предложить королю всех афганцев Мухаммед Надир-шаху, возобновить ранее прерванные дипломатические, экономические, а также военные связи в полном объеме.
Президент Российской республики Алексеев М.В.
Глава II. Здравствуй и прощай.
Экспресс "Москва-Владивосток" медленно и неторопливо покидал пограничную станцию Маньчжурия чтобы, изогнувшись длинной дугой, начать бороздить пустынные просторы северо-восточного Китая. О том, что это уже другое государство, господа пассажиры могли догадаться по низкорослым фигурам китайским пограничникам. Одетые в темно-синие шинели, они неподвижно стояли вдоль железнодорожного перрона, провожая безразличным взглядом вагоны экспресса.
Мерно постукивая колесами, поезд быстро набирал скорость и вскоре, перед глазами господ пассажиров вновь возникла панорама степных просторов мало, чем отличимая от покинутого ими русского Забайкалья.
Среди тех, кто пересек маньчжурскую границу, был молодой штабс-капитан Константин Рокоссовский. Он ехал к месту своей новой службы в Харбин, в Заамурский особый корпус пограничной стражи. Согласно договоренности между Россией и Китаем, он был создан с началом постройки Китайской восточной железной дороги для охраны от банд хунхузов, бывших в недавнем прошлом настоящим бичом этих мест.
До того момента, когда было принято решение о строительстве из Читы во Владивосток новой железнодорожной линии, Маньчжурия представляла собой отсталую окраину китайской империи со всеми вытекающими отсюда последствиями. Активная жизнь в провинции была только в городах построенных маньчжурами до их завоевания в 17 веке земель Срединной империи и переноса своей столицы в Пекин.
После этого события, много что произошло в огромной стране под гордым названием империя Цинь. Постепенно ушла громкая слава былых побед, погрязнув в бесконечных дворцовых интригах и заговорах, империя неотвратимо хирела, с большим трудом удерживая в своих объятьях ранее завоеванные земли.
Вместе со всей страной хирела и Маньчжурия, забытая родина императорского дома. Еще кипела жизнь в старой маньчжурской столице Мукдене, существовал Ляоян, Вафангоу, Гирин, но все остальные города и селения провинции прозябали, еле-еле сводя концы с концами. Не мудрено, что при подобном ослаблении центральной власти очень вольготно себя чувствовали местные разбойники хунхузы, грабившие купеческие караваны, которые упрямо тянулись со своими товарами к русской границе.
Появление железной дороги внесло новую жизнь, в этот казалось забытый Богом край. Добившись от китайского министра, за взятку в пять миллионов рублей золотом, право на землю под железную дорогу и примыкающую к ней территорию, русское правительство начало строительство стратегической магистрали. Засучив рукава, в рекордно короткий срок, русские рабочие соединили Читу и Владивосток стальной колеёй, с многочисленными станциями и разъездами.
В самом центре магистрали на реке Сунгари, был основан новый город с совершенно не русским названием — Харбин. Это впрочем, не мешало его жителям, считать свой город исконно русским, каким он, и являлся на самом деле.
С момента основания столицы КВЖД к ней в огромном количестве потянулись китайские крестьяне, чьим мозолистым рукам нашлось самое широкое применение. Вслед за Харбином по всей линии дороги стали разрастаться и железнодорожные станции, плавно превращаясь в маленькие городки. Так начался быстрый рост и подъем некогда отсталой и заброшенной провинции китайской империи. Так родилась знаменитая в последствии "Желтороссия".
С каждым годом она крепла и расширялась, раскинув свои владения от Харбина до берегов Желтого моря. Там, на окончании Южно-Китайской железной дороги, были созданы города Порт-Артур и Дальний. Причем последнему отводилась основная роль в планах русского правительства. Созданный как океанский порт, Дальний со временем должен был заменить собой неудобный для стоянки кораблей мелководный Порт-Артур.
Особенно поднялась "Желтороссия" вместе со своей столицей в годы германской войны, когда из Владивостока в Россию гнали многочисленные эшелоны с товарами, закупленными в Америке или Японии. Попутно с этим, харбинские дельцы сумели сколотить громадные состояния на контрабанде спиртного, так как с начала войны в России был принят сухой закон.
После подписания Портсмутского договора и утраты Южно-Китайской ветки железной дороги, количество пограничной стражи было сокращено до двух бригад. Однако начавшиеся революционные беспорядки в Китае, заставили Россию в одностороннем порядке увеличить число пограничной стражи до трех бригад.
Уж слишком резко увеличилось в Маньчжурии числа банд хунхузов, в которые охотно вступали простые крестьяне, полностью лишившиеся из-за революционных беспорядков средства к существованию. Ранее усмиренные русскими пограничниками, бандиты с новой силой возобновили нападения на железную дорогу, но заамурцы сумели дать им достойный отпор.
Но не только набеги хунхузов являлись основной головной болью администрации КВЖД и Москвы к началу 1924 года. Гораздо сильнее русскую сторону беспокоила деятельность маньчжурской военной клики во главе с маршалом Чжан Цзолинем. Он был один из тех китайских генералов-милитаристов, которые, пользуясь ослаблением центральной власти в Пекине, вели собственную игру, угрожая расколу страны.
