Да, возможно военные преступления нашей армии трудно простить, но все они были совершены в борьбе за победу, тогда как войска наших противников предприняли против нашей страны тотальную морскую блокаду, захватив весь наш торговый флот, находившийся в нейтральных портах. В результате этого от голода и недоедания, в Германии погибли сотни тысяч мирных жителей, в основном старики, женщины и дети. Так, что на совести господ союзников тоже можно именовать хладнокровными военными преступниками.
Сидящая во главе стола троица слушала речь Брокдорфа с каменными лицами. Ллойд-Джордж постоянно вертел в пальцах нож из слоновой кости для резки бумаги и, в конце концов, сломал его. Клемансо с непроницаемым лицом барабанил пальцами по столу, всем своим видом выказывая полное презрение к говорившему дипломату. При упоминании о торговом флоте лицо Вильсона налилось красной краской, и он потребовал, что бы немец поднялся, но тот игнорировал требование американца, продолжая сидеть. Один только Алексеев не проявлял нервозности, Россия была полностью не причастна к этой блокаде и поэтому упреки германского посланца, верховный правитель не принимал на свой счет.
Когда Брокдорф-Ранцау закончил свою речь, не вставая с кресла, Клемансо холодно спросил:
— Не желает ли министр добавить что-либо ещё?
В ответ жестом указательного пальца немецкий дипломат дал понять, что ему более нечего сказать досточтимой публике.
— В таком случае, заседание объявляется закрытым — величественно произнес француз и властным движением кисти показал Брокдорфу, что тот должен покинуть зал.
С невозмутимым лицом германский посланник встал и, получив у секретаря свой текст мирного договора, под многочисленными взглядами, гордо направился к выходу. В полной тишине он достиг двери и, развернувшись лицом к сидящим союзникам, Брокдорф-Ранцау закурил сигарету, пренебрежительно выпустив в сторону Клемансо струю дыма.
Вечером 24 июня все требования союзников по заключению мирного договора были переданы в Берлин, который ровно через сутки дал свое согласие на подписание мира, хотя по большому счету этого и не требовалось. Немецкая армия была распущена по домам, флот уведен к вражеским берегам, а на территории самой Германии, находились союзнические войска.
Подписание мира было назначено на 26 июня в Версале, согласно требованию Клемансо. Вновь в Зеркальном зале версальского дворца установили белые столы, на которых были разложены экземпляры мирного договора. Вновь все представители коалиции победителей сели на свои места и занявший место председателя Клемансо взмахнул рукой стоявшим у входа гвардейцам. Те в свою очередь молодцевато обнажили клинки, и широко распахнув двери, прокричали в глубь коридора: — Ведите немцев!
На это раз согласно уговору, все представители стран победительниц не встали навстречу двум фигурам в черных одеяниях, которых гвардейцы, по приказу Клемансо, с клинками наголо отконвоировали к столу с текстом мирного договора. В нем уже стояли подписи всех представителей держав победительниц, скрепивших этот договор ранее без присутствия немцев, что считалось грубейшим нарушением дипломатического этикета. На этом особо настоял французский премьер, обозленный дерзким поведением немца днем ранее. Первым под договором поставил свою подпись президент Вильсон, последним представитель Кубы.
Сняв с руки белую перчатку, Брокдорф-Ранцау молча подписал нужную страницу каждого документа и пренебрежительно бросил перо прямо на бумагу. Фон Кесслер не обладал стальными нервами своего патрона и когда, настала его очередь подписывать договор, к великой радости Клемансо его руки тряслись а, поставив подпись, он шагнул прочь и на лице его, были видны слезы.
— Вы свободны господа — громко объявил Клемансо и вновь, как это было днем ранее, сделал пренебрежительный жест своей сухощавой кистью — надеюсь у Германии больше никогда не появиться желания воевать.
Едва только гвардейцы вывели немцев из зала, как Клемансо встал из кресла и, потрясая поданным ему экземпляром подписанного договора, поздравил всех с полной и окончательной победой. В ту же минуту раздался грохот праздничного салюта, и заработали фонтаны Версаля впервые за все время войны. Радостные гости вышли на зеленую лужайку, на которой уже были накрыты праздничные столы, и началось поднимание тостов за общую победу.
Торжество продлилось чуть более часа, после чего гости стали покидать Версаль, спеша на свои поезда. Клемансо лично отправился провожать президента Вильсона. Пожимая на прощание руку американцу, скупой на эмоции премьер произнес: — У меня сейчас такое чувство, словно я теряю одного из своих друзей.
Оба лидера остались довольны результатом конференции. Вильсон свято верил, что Лига наций вознесет Америку на вершину мирового могущества, а Клемансо был полностью уверен, что сумел создать все предпосылки для превращения Франции в континентального гегемона. Главный страх и ужас последнего пятидесятилетия наконец-то уничтожен, позор поражений смыт, и теперь можно вернуться к временам Наполеона III, когда страна не нуждалась ни в каких союзниках. С падением Германки надобность в России, как сдерживающего противовеса полностью отпала.
Теперь ей противовес нужно было создавать малую Антанту. Клемансо уже знал, кого кроме поляков и румынов он пригласит войти в неё. Конечно Швеция извечного русского врага она, правда, придерживается строгого нейтралитета, но если приложить нужные усилия, то машина завертится в нужном Парижу направлении.
Англия сильно растеряла свой главный козырь, морской флот и на ближайшие пять лет, она французам не соперник. И наглядный тому пример, служил тайный сговор между Клемансо, Вильсоном и британским премьером в обход России, о согласии на оккупацию французскими войсками Рейнской области сроком на 15 лет. Этот план должен вступить в силу сразу после ухода русских частей с Рейна.
— Все наши жертвы были не напрасны — так думал Клемансо, через час после расставания с Вильсоном, провожая на вокзале поезд британского премьера. В лучших традициях джентльменов, оба премьера публично пожали друг другу руки, приподняли котелки, и англичанин вошел в вагон, сдержано улыбнувшись Клемансо на прощание.
Своё негативное отношение к России, французский премьер не посчитал нужным более скрывать и немедленно продемонстрировал его, отправив на проводы русской делегации министра иностранных дел господина Пишона. Тот, собрав воедино всю французскую пылкость и шарм, проникновенно объяснил господину Алексееву, что премьер из-за полученного ранения сильно занемог и только поэтому, такая важная миссия как поводы русского союзника возложены на плечи господина министра. У верховного правителя России, на этот счет было несколько иное мнение и поэтому, при расставании он холодно пожал дипломату руку и, кивнув головой, вошел в вагон. Немедленно громко грянул военный оркестр и под его бравурные звуки "Прощания славянки" поезд русской делегации покинул перрон французской столицы, увозя с собой победные итоги, этой затяжной войны.
Конечно для Алексеева подобный демарш со стороны Клемансо, отозвался в душе глухим звоном, но ради торжества и величия Родины, он был готов стерпеть и это.
— Прав был генерал Игнатьев — размышлял усталый, но счастливый правитель, сидя в удобном кресле перед столом с бокалом холодной воды — отныне Франция нам не союзник, видя в нас своего потенциального врага, чудом уцелевшего после этой кровавой бойни. С этого дня, необходимо создавать себе новых сторонников и это в первую очередь Германия.
Сам будущий русский партнер по большой Европе бурно реагировал на извести о заключении мирного договора. Во многих городах Германии прошли стихийные массовые митинги разгневанных людей. В Берлине разгневанная толпа ворвалась в один из музеев страны и, вытащив на улицу трофейные французские знамена, принялась их жечь. Заранее стянутые подразделения армии и полиции не допустили перерастание эмоционального всплеска в погромы, но до глубокой ночи районы немецкой столицы были залиты светом факелов и множества костров, на которых жгли, что ни будь, что вызывало у немцев ассоциацию с победившей Антантой.
Однако самый весомы протест против заключения Версальского мира, выразил немецкий военный флот. Едва только стали известны условия мира, как на флагманском линкоре "Бадене" по приказу Рейтера взвился заранее обусловленный сигнал: "11 параграф сегодняшнего приказа — признание". Увидев его, немецкие матросы приступили к немедленному затоплению своих кораблей, открывая кингстоны и крышки подводных торпедных аппаратов. Вода с ревом устремилась внутрь кораблей, и один за другим они начали крениться. Весь германский флот четко исполнил приказ своего адмирала, исповедуя убеждение "Гибель лучше плена".
Англичане слишком поздно спохватились, направив свои сторожевые корабли к агонизирующим судам. Из всего флота им достался лишь один "Баден", который по требованию англичан находился возле берега и потому был затоплен своим экипажем на мелководье. Те из германских моряков, что оказались в воде, не успев спустить шлюпки, поплатились жизнью за свой героический подвиг.
Разъяренные столь подлым, по их мнению, поступком, британские моряки отказывались вытаскивать их из морской воды, а в некоторых случаях даже открывая пулеметный огонь по находящимся в воде людям. Как выяснилось позднее, от пулеметного огня и неоказания помощи утопающим погибло или утонуло 29 человек. Ещё одиннадцать человек матросов было предано военно-полевому суду и повешены в тоже день на берегу Скапа-Флоу.
Сам адмирал Рейтер избег наказания, хотя ни на одном из допросов не отрицал свое участие в подготовке затопления кораблей. Это моментально сделало его одним из самых популярных людей в Германии, вслед за Гинденбургом, публично объявившего, что ни о чем сделанном во время войны он не сожалеет.
Проезжая через Берлин, Алексеев вновь сделал остановку на Силезском вокзале, где у него состоялась встреча с Ратенау. Сдержанный более чем обычно, немец все же поблагодарил Алексеева за сохранение земель Верхней Силезии и части Померании в составе Германии, вопреки требованиям поляков.
— Боюсь, господин Алексеев, в ближайшие десять пятнадцать лет, польское государство будет для нас общей головной болью — произнес Ратенау, намекая на давнюю вражду двух славянских народов.
— Я с вами полностью согласен и вижу лишь один выход, в налаживании партнерских отношений. Наша страна очень нуждается в ваших технологиях, точно так же как сейчас ваша нуждается в рынке сбыта. Так давайте объединим наши усилия, и каждый получит то, за что он способен заплатить.
Этот Версальский мир, ставит Германию в положения изгоя из общей европейской семьи. Этого хочет Франция, этого хочет Британия, на это нацелены усилия американцев. Сейчас мы не можем, открыто противостоять их давлению на политической арене, слишком неравные силы, но вместе с этим ничто не может нам заключить торговый договор, который сможет легализовать все наши тайные договоренности.
Алексеев замолчал и Ратенау, опытный дипломат сейчас же подхватил нить разговора.
— Моя страна будет только приветствовать это. Торговый договор между нами это именно то, что поможет нашей экономике удержаться на плаву, для выплаты этих огромных репараций — Ратенау многозначительно замолчал и теперь Алексеев подхватил оброненную нить беседы.
— Я прекрасно понимаю, какая это обременительная ноша для Германии, но сделать ничего не могу. Единственное чем мы можем помочь вам, так это своим согласием получить свою репарацию не деньгами, а станками, машинами и прочими предметами производства вашей промышленности. Кроме этого, мы согласны предоставить вам трехгодичный мораторий на выплату нам нашей доли репарации.
Обрадованный немец встал с кресла и с чувством пожал руку верховному правителю.
— Я очень надеюсь, что с этого дня между нашими странами начнется новая страница взаимопонимания и сотрудничества. Когда, по вашему мнению, можно будет заключить торговый договор?
Алексеев кивнул головой Мишакова, и тот протянул ему заранее подготовленный документ в зеленой папке.
— Вот приглашение германской стороне для прибытия в Москву. Я думаю, самый подходящий момент будет средина августа, точную дату германская сторона определит сама. Всего доброго герр Ратенау.
— Всего доброго господин Алексеев.
Вновь были пожаты руки, и оба деятеля расстались, дав начало новому повороту развитий отношений между двумя странами.
Когда поезд покинул приделы Берлина, Алексеев вызвал к себе в купе Сталина, для доверительного разговора.
— Я ознакомился с вашей запиской относительно наших новых приграничных районов Иосиф. Я долго думал о той проблеме, которую вы поднимаете в ней, это ведь тысячи и тысячи людских жизней и судеб — произнес правитель, предлагая гостю сесть на стул.
— Да вы совершенно правы Михаил Васильевич, но поверьте, мне на слово, мною двигало только желание защитить свой народ от возможности нового кровопролития, а он настрадался за эти годы — негромко сказал кавказец, внимательно следя за лицом собеседника.
— Хорошо — произнес Верховный правитель после непродолжительного раздумья — кому поручим эту непростую миссию? Дзержинскому и войскам ЧОН, как вы и предлагаете.
— Да, для столь деликатной миссии использование обычных армейских частей, на мой взгляд, нежелательно. Могут возникнуть ненужные эксцессы.
— Что ж быть по сему — произнес Алексеев и размашисто подписал лежащую на столе бумагу. Российское государство обретало свои новые границы и новых подданных.
Документы того времени
Секретная телеграмма председателю ВЧК Дзержинскому и спец.представителю верховного правителя в Москве Молотову от 27 июня 1919 года.
Согласно секретному приказу Верховного правителя России, необходимо срочно создать специальную комиссию, в задачи которой будет входить подготовка к проведению массовой депортации лиц немецких национальностей из отошедшей в наше распоряжение части земель прусского королевства с городом Кенигсберг и прилегающих к нему территориями.
Так же подлежат депортации лица польской национальности, проживающие в Львове, Перемышле, Владимире-Волынском, Холме, Белостоке, Осовце, Августове и Сувалках. Кроме этого подлежат депортации лица румынской национальности, проживающие в городах Яссы и Галац.
Лицам немецкого происхождения будет предложено либо выехать в Германию, либо, приняв российское подданство переехать на постоянное место проживание в Саратовскую губернию, для чего им будет предоставлен железнодорожный транспорт.
Лицам польского происхождения будет предложено либо покинуть пределы России, либо выехать на поселение в землях Алтайского округа Томской губернии и Забайкалья. Лица румынской национальности подлежат полному выселению в Румынию.
Исполнение акций по принудительной депортации выше указанных лиц, возлагается на соединения ЧОН генерал-майора Маслаченко. Сроки начала депортации будут сообщены дополнительно.
