— Вы её защищаете? — возмутился Фэрато, Чануто, улыбнувшись, едко ответил:
— Никоим образом, сеньор Фэрато, я стараюсь удержать вас от фатальной ошибки. Сеньора Бегич не только адмирал и княгиня, она теперь ещё и совладелец крупного банка, обладающая состоянием, которое превышает ваше. А что касается вашего вопроса — закапывала ли она что-то в землю, отвечу — нет! Мне это доподлинно известно, откуда? Неужели вы думаете, что на эскадре сеньоры Бегич не было моих людей? Да, я допустил ошибку, когда оставил без должного присмотра её корабль, но тогда мне казалось, не имеет смысла внедрять своего агента на такое маленькое судно, тем более что команда там уже была и они друг друга хорошо знали. Когда же у сеньоры Бегич появились и другие корабли, я исправил свою ошибку и многое из того, что происходило, если не всё, знаю. Поэтому могу вас, сеньоры, заверить, из захваченной добычи ничего утаено не было. Правда, определяя то, с чего брать процент каперских выплат, княгиня Валерия Бегич, князь Валерий Бегич, её дядя, и сеньора Зухра Аль-Багдади, казначей отряда, яростно торговались за каждый цехин, да что там за цехин, за каждый сольдо!
— Я при этом присутствовал, вернее, этим и занимался, — с укоризной посмотрел на Чануто Орнари, видимо решив, что руководитель тайной службы намеревается присвоить себе заслуги главы казначейства, ведь именно это ведомство занимается финансовыми вопросами, а едино разовый доход более чем миллион цехинов весьма значимое достижение. Глянув на Чануто, не собиравшегося присваивать себе чужие заслуги, Орнари успокоился и высказал своё мнение: — Сеньора и сеньор Бегич проявили удивительную твёрдость в этом вопросе. Они отстаивали каждый сольдо, но делали это настолько грамотно, что у меня закралась мысль — они занимаются коммерцией давно или хорошо изучали подобные вопросы, это можно сказать и об их помощнице, сеньоре — Зухре Аль-Багдади. Я бы не возражал, если бы эта сеньора, очень толковая и много знающая, работала в моём ведомстве.
Чануто не стал больше ничего говорить, промолчали и остальные сенаторы, а что говорить — если и всё и так ясно. Со своего места поднялся Орсиенто и подвёл итог:
— Если вопросов больше нет, то разрешите на этом и закончить.
Сенаторы, входящие в совет десяти, покинули кабинет, а Чануто задержался, Орсиенто, задумчиво постучав пальцами по столу, спросил:
— Друг мой, вы послали приглашение сеньоре Бегич? Да? И что она ответила?
— Ответила, что обязательно придёт, с сестрой, дядей и подругами.
— Когда она здесь первый раз появилась, то дяди у неё не было, да и сестры тоже. Откуда они могли взяться? — дож республики недоуменно посмотрел на начальника тайной службы, тот стал объяснять, рассказав, что Лера их вызволила из плена, совершив для этого налёт на столицу Египта. Дож, покивав, сказал, что родственники княгини Бегич очень удачно попали в плен, спасая их, она и о себе не забыла, значительно увеличив своё состояние. Чануто ответил, что и остальные её операции приносили ей немалую выгоду, и не только ей, Отхоной ведь тоже она захватила, да и отстоять помогла.
— Вот надо сделать, чтоб так было и впредь. Эта Бегич, несмотря на свою молодость, удачливый и талантливый командир, очень не хотелось бы, друг мой Винсенте, чтоб она стала нашим, даже не врагом, недоброжелателем! — высказался Орсиенто. Чануто, почтительно склонив голову, но улыбнувшись при этом, сказал:
— Не думаю, что это может произойти — она умная девушка, к тому же у неё очень грамотные советники: её дядя и эта турчанка — Аль-Багдади. Они положили деньги в наши банки, а это значит — им не выгодно с нами ссорится. Меня не смущает даже то, что вокруг княгини, она уже приняла этот титул и к ней все так обращаются, крутятся братья из ордена святого Игнатия. Одного мои люди узнали, это некто Бенито. Кто там ещё — выясним в ближайшее время.
Дож, выслушав начальника тайной службы, озабоченно произнёс:
— Мне это очень не нравится, что кардинал Росинелли, а он, как вы знаете, друг мой, является главой венецианского командорства ордена, хотя и не афиширует это, выразил желание присутствовать на приёме после богослужения в честь обретения Венецией мощей святого Марка, я не мог отказать. А на этот приём мы пригласили и княгиню Бегич, и на богослужении она тоже будет присутствовать. Если там Росинелли переговорить с ней будет затруднительно, то помешать этому на приёме никак не получится.
— Я уже думал об этом, — сказал Чануто. Дож вопросительно поднял бровь, а начальник тайной службы рассказал, что он решил предпринять: — Помешать этой встрече мы не можем, но почему бы нам не подготовить к ней Бегич? Соответственно настроить? Бегич будет не одна, к ней и её подругам, а их не так много в этот раз, присоединится сеньора Паоло, а с ней будет мой сын. Конечно, воспрепятствовать этой встрече он не сможет, но не думаю, что его попытаются удалить от сеньоры Паоло, а она от сеньоры Бегич не отойдёт. Мы будем в курсе всего, что предложит Росинелли, и если что, постараемся оказать противодействие. Это в том случае, если что-то будет замышляться против республики, если нет... возможно, даже поможем.
— Хорошо, так и поступим, — кивнул Орсиенто и как-то двусмысленно добавил: — Я на вас, Винсенте, очень надеюсь, очень.
