Наблюдение:
Маги не так могущественны, как во времена основания Хогвартса.
Гипотезы:
1. Магия уходит из мира сама по себе.
2. Волшебники смешиваются с маглами и сквибами.
3. Знания о могущественных заклинаниях утрачены.
4. Волшебники в детстве неправильно питаются, или ещё что-то, не связанное с кровью, мешает им вырастать сильными.
5. Технологии маглов влияют на магию. (Уже 800 лет?)
6. У могущественных волшебников рождается меньше детей. (Драко = единственный ребёнок? Проверить наличие детей у трёх сильных магов — Квиррелла / Дамблдора / Тёмного Лорда.)
Эксперименты:
— Хорошо, — Гарри теперь дышал немного спокойнее. — Когда нужно исследовать совершенно непонятное явление, разумнее всего провести несколько очень простых экспериментов, которые можно сделать сразу же. Нам нужны какие-нибудь лёгкие проверочные вопросы, позволяющие сделать выбор в пользу одной из гипотез. Наблюдения, которые позволят нам выделить одну из них.
Драко, остолбенев, уставился в список. Внезапно он понял, что знает множество чистокровных магов, у которых только один ребёнок. Он сам, Винсент, Грегори, да практически все. Двумя самыми могущественными магами по общему мнению были Дамблдор и Тёмный Лорд, и ни один из них не имел детей, как и предположил Гарри...
— Довольно трудно будет разделить номера 2 и 6, — сказал Гарри. — В обоих случаях речь идёт о крови — придётся составлять график угасания волшебства по времени, выяснять, есть ли в нём связь с числом детей у различных групп магов, измерять способности маглорождённых и сравнивать их со способностями чистокровных магов... — пальцы Гарри нервно барабанили по столу. — Давай пока что просто объединим пункты 6 и 2 и назовём их «гипотезой крови». Пункт 4 маловероятен — все бы заметили внезапное ослабление магии после перехода волшебников на новый рацион. И предположить, что его изменение происходило с одинаковой скоростью на протяжении 800 лет, тоже получается с трудом. Пункт 5 маловероятен по той же причине — угасание происходит постепенно, а технологический прорыв у маглов произошёл сравнительно недавно. Четвёртый пункт похож на второй, а пятый похож на первый. Так что главное, чтобы наш эксперимент выдавал различные результаты для гипотез 1, 2 и 3. — Гарри повернул листок к себе, обвёл эти цифры и повернул лист обратно. — Магия угасает, кровь слабеет, знание исчезает. Какой эксперимент позволит нам получить три разных результата и укажет на верность одной из гипотез? И что мы должны увидеть, чтобы понять, что все три теории ошибочны?
— Мне-то откуда знать! — выпалил Драко, — Почему ты спрашиваешь меня? Это ведь ты учёный!
— Драко, — в просьбе Гарри сквозило отчаяние, — я знаю только то, что знают учёные-маглы! Это ты вырос в мире волшебников, не я! Ты больше знаком с магией, и ты больше знаешь о магии, и изначально это была твоя идея, так что подумай об этом как учёный и найди ответ!
Драко с усилием сглотнул и уставился на листок.
Магия угасает... волшебники смешиваются с маглами... знания теряются...
— Как будет выглядеть мир, если магия угасает? — подсказал Гарри. — Ты больше знаешь о магии, тебе и думать. Представь, что рассказываешь мне об этом сказку. Что в ней будет происходить?
Драко представил.
— Чары перестанут действовать.
Однажды волшебники проснутся и обнаружат, что их палочки — просто куски дерева...
— Как будет выглядеть мир, если кровь магов становится слабее?
— Люди не смогут делать то, что делали их предки.
— Как будет выглядеть мир, если теряются знания?
— Прежде всего, люди не будут знать, как вообще такие заклинания использовать... — произнёс Драко и удивлённо замолк. — Это ведь эксперимент, да?
— Один из экспериментов, — решительно кивнул Гарри.
Он записал его на листке под заголовком «Эксперименты»:
А. Существуют ли заклинания, которые мы знаем, но не можем использовать (1 или 2) или утраченные заклинания, о которых ничего не известно, кроме факта их существования (3)?
— Таким образом, это позволит отличить гипотезы 1 и 2 от гипотезы 3. Теперь нам нужно как-то различать 1 и 2. Магия угасает, кровь слабеет, как мы можем обнаружить разницу? — спросил Гарри.
— Можно узнать, какие заклинания могли творить первогодки в Хогвартсе, — предложил Драко. — Если они были способны на заклинания заметно мощнее нынешних, значит кровь была сильнее...
Гарри покачал головой:
— Или сама магия была сильнее. Нам придётся найти способ, как отличить одно от другого. — Гарри встал со стула и начал нервно прохаживаться по классу. — Нет, погоди, твой способ всё-таки может быть полезен. Предположим, разные заклинания требуют разное количество магической энергии. В таком случае, если окружающая магия слабеет, то сначала пропадут мощные заклинания, а то, что все обычно учат на первом курсе, будет по-прежнему работать. — Шаги Гарри ускорились. — Это не очень хороший эксперимент, в большей степени он говорит о том, исчезает ли мощная магия или исчезает вся магия, чья-то кровь может быть слишком слабой для мощных заклинаний, но достаточно сильной для простых... Драко, тебе что-нибудь известно о том, были ли сильные маги в рамках одной эры, например, маги только этого века, сильными уже в детском возрасте? Если Тёмный Лорд использовал Охлаждающее заклинание в свои 11 лет, то замораживал ли он целую комнату?
Драко нахмурился, пытаясь вспомнить.
— Не припомню, чтобы я слышал что-то о Тёмном Лорде, но Дамблдор творил нечто поразительное на своём экзамене по трансфигурации на пятом курсе... Полагаю, другие сильные волшебники также были заметны уже в Хогвартсе...
Гарри нахмурился, продолжая вышагивать.
— Они могли просто усерднее учиться. Тем не менее, если первогодки учили те же самые заклинания и их сила не отличалась от современной, мы можем считать это слабым свидетельством в пользу 1 перед 2... подожди. — Гарри замер. — У меня есть другой эксперимент для различения 1 и 2. Мне потребуется время, чтобы объяснить его суть, он использует некоторые научные знания о крови и наследственности, зато его несложно провести. Если мы объединим твой эксперимент и мой эксперимент и они оба укажут на один из вариантов, то у нас будет хорошая подсказка. — Гарри почти бегом вернулся к столу, взял пергамент и написал:
B. В древности первогодки использовалите же заклинания с той же силой, что и сейчас?
(Слабое свидетельство в пользу 1 перед 2, но, возможно, ослабление крови влияет только на мощные заклинания.)
C. Дополнительный эксперимент на различение 1 и 2 с использованием научных знаний о крови, объясню позже.
— Хорошо, — сказал Гарри. — По крайней мере, мы можем попытаться различить 1, 2 и 3. Давай начнём прямо сейчас. Мы сможем напридумывать других экспериментов уже после того, как попробуем те, что есть. Будет выглядеть несколько странно, если Драко Малфой и Гарри Поттер станут ходить вместе и задавать вопросы, но у меня есть идея. Ты пройдёшь по Хогвартсу, найдёшь старые портреты и спросишь их о том, какие заклинания они изучали на первом курсе. Это просто портреты, они не заметят ничего странного в том, что Драко Малфой задаёт такие вопросы. А я порасспрашиваю портреты поновее и живых людей о заклинаниях, которые мы знаем, но не умеем использовать. Никто не заметит ничего необычного в том, что странные вопросы задаёт Гарри Поттер. На меня ложится сложное исследование по забытым заклинаниям, потому я попрошу тебя собрать данные для моего научного эксперимента. Это простой вопрос, который можно задать портретам. Наверное, тебе лучше его записать. Готов?
Драко вновь сел и, покопавшись в сумке, достал пергамент и перо. Когда всё было готово, он поднял голову и решительно сказал:
— Давай.
— Найди портреты, которые были знакомы с какой-нибудь женатой парой сквибов... не делай такое лицо, Драко, это важные сведения. Опроси новые портреты гриффиндорцев, например. Нужно найти тех, кто был знаком с какой-нибудь женатой парой сквибов достаточно хорошо, чтобы назвать имена всех детей. Запиши имя каждого ребёнка и укажи, был ли ребёнок волшебником, сквибом или маглом. Если они не знают, был ли ребенок сквибом или маглом, то пиши «не волшебник». Запиши это для каждого ребёнка пары, без исключения. Если портрет знает лишь имена детей-магов, но не знает имена всех детей, то не записывай для этой пары ничего. Очень важно получить сведения только от того, кто знает всех детей семейства сквибов, знает хотя бы поимённо. Постарайся записать хотя бы сорок имён, если получится. И если хватит времени на большее, то ещё лучше. Тебе всё понятно?
— Повтори, — проговорил Драко, когда закончил записывать, и Гарри повторил.
— Всё понятно, — заключил Драко, — но зачем...
— Это связано с одним из секретов крови, который уже открыт учёными. Я объясню, когда ты вернёшься. Встретимся здесь снова через час, в 18:22. Готов?
Драко решительно кивнул. Всё это происходило в большой спешке, но ему давно объяснили, когда нужно спешить.
— Тогда вперёд! — воскликнул Гарри Поттер. Он стянул плащ с капюшоном, скормил его своему кошелю и не дожидаясь, пока тот доест, повернулся и поспешил к двери, по пути натолкнувшись на стол и чуть не упав.
Когда Драко освободился от своего плаща и сложил его в сумку, Гарри Поттер уже исчез.
Драко выскочил из класса почти бегом.
Глава 23. Убеждённость в убеждениях
— А Джанет была сквибом, — закончил портрет коренастой молоденькой ведьмы в шляпе с золотой отделкой.
Драко сделал на листке пометку. Набралось только двадцать восемь человек, но время вышло: пора снова встретиться с Гарри.
Ему пришлось попросить другие портреты помочь с переводом — английский язык сильно изменился. Судя по рассказам самых древних портретов, заклинания для первокурсников их времени были не сильнее нынешних. Половина из них была ему знакома, а остальные не показались ему могущественными.
Неприятное чувство внутри росло с каждым ответом, пока он наконец не сдался и не пошёл вместо этого задавать странные вопросы Гарри Поттера про семьи сквибов другим портретам. Первые пять опрошенных не были знакомы с такими семьями. Тогда он начал просить портреты спрашивать у своих знакомых, чтобы те узнавали у своих знакомых, и в итоге всё-таки нашёл несколько магов, которые не постыдились признаться, что водили дружбу со сквибами.
(Драко объяснил, что работает над важным исследованием совместно с когтевранцем, который сказал ему, что нуждается в этой информации, а потом исчез в неизвестном направлении, не объяснив причин. Чем заработал много сочувственных взглядов.)
Драко медленно шёл по коридорам Хогвартса. Следовало бы поторопиться, но ноги словно налились свинцом. Он всё никак не мог собраться с силами: в голову лезли мысли, что незачем ему об этом знать, незачем во всё это влезать, пусть это будет не на его совести, пусть этим всем занимается Гарри Поттер, и если магия уходит — пусть он сам с этим разбирается...
Но Драко знал, что это неправильно.
Холод слизеринских подземелий, серость каменных стен — обычно эта атмосфера была Драко по душе, но сейчас она навевала мысли об уходе, исчезновении...
Он отворил дверь: Гарри Поттер уже ждал внутри, одетый в свой плащ с капюшоном.
— Древние заклинания первого курса, — тут же поинтересовался тот. — Что ты узнал?
— Они не могущественнее наших.
Гарри Поттер в сердцах саданул кулаком по столу:
— Вот чёрт. Ладно. Мой собственный эксперимент провалился, Драко. Оказывается, есть такая штука как Запрет Мерлина...
Драко стукнул себя по лбу: как же он раньше не вспомнил?
— ...и он не позволяет передавать знания о могущественных заклинаниях через книги. Даже если найдутся заметки могучего волшебника, в них не будет никакого смысла, информация должна переходить от разума к разуму. Я не смог найти никаких заклинаний, инструкции к которым мы имеем, но наколдовать не можем. Но если их невозможно выучить из старых книг, то зачем кому-то передавать вслух знание о заклинаниях, которые перестали работать? А насчёт семей сквибов ты узнал?
Драко протянул было кусок пергамента...
Но Гарри Поттер его остановил.
— Закон науки, Драко. Сначала я сообщаю тебе теорию и предположения. И только потом ты показываешь собранные тобою сведения. Так ты можешь быть уверен, что я не придумываю теорию на ходу, чтобы она подходила к данным: ты будешь знать, что теория заранее предсказала полученные тобой результаты. Мне в любом случае пришлось бы тебе всё объяснить, так что лучше делать это перед тем, как ты предоставишь мне факты. Такое вот правило. Так что надевай плащ и садись.
Гарри Поттер устроился за столом, на котором были разложены клочки бумаги. Драко вытащил плащ из сумки, натянул его на себя и сел с другой стороны, озадаченно их рассматривая. Бумажки лежали двумя рядами, примерно по двадцать клочков.
— Тайна крови, — сказал Гарри Поттер напряжённым голосом, — называется дезоксирибонуклеиновой кислотой. Сообщать это название не учёным нельзя. Дезоксирибонуклеиновая кислота — это рецепт, который объясняет твоему телу, как вырастить две руки, две ноги, следует ему быть высоким или низким, карие у тебя должны быть глаза или зелёные. Эта штука материальна, её даже можно увидеть через микроскоп — что-то вроде телескопа, только позволяет рассмотреть очень маленькие, а не очень далёкие вещи. И в этом рецепте всё в двух экземплярах, всегда, на случай если один повредится. Представь себе два длинных ряда клочков бумаги. Две соседние бумажки из разных рядов образуют пару, и когда у тебя будут дети, твоё тело случайным образом выберет по одной бумажке из каждой пары, тело матери сделает то же самое, и в результате у ребёнка тоже будет два ряда бумажек. Итак, все бумажки парами — одна от отца, другая от матери, и твои дети получат от тебя по одной бумажке для каждой пары, случайным образом.
Пока Гарри объяснял, его пальцы порхали над бумажками на столе, указывая то на левый ряд, когда он говорил «от матери», то на правый, когда говорил «от отца». А рассуждая о случайном выборе бумажки, он достал из кармана мантии кнат, подбросил, взглянул на монету и указал на бумажку из левого ряда. Всё это он проделал, ни разу не прервав свой монолог.
— Когда речь идёт о чём-то вроде роста, в рецепте много бумажек, которые на него слегка влияют. Так что если высокий отец женится на низкой матери, у ребёнка оказывается сколько-то «высоких» клочков бумаги и сколько-то «низких», и в итоге он обычно вырастает по росту средним. Но не всегда. Если повезёт, у ребёнка может оказаться много «высоких» бумажек и всего несколько «низких», из-за чего он вырастает довольно высоким. Если у отца пять «высоких» бумажек и у матери их тоже пять, и если очень повезёт, ребёнок может унаследовать все десять и вырасти выше обоих родителей. Видишь? Кровь не идеальная жидкость, она не смешивается идеально. Дезоксирибонуклеиновая кислота сделана из множества маленьких кусочков: стакан мелких камушков, а не воды. Именно поэтому ребёнок по характеристикам не всегда получается ровно посередине между родителями.
