К этому времени на заседание "Большого совета" вновь вернулся президент Вильсон, который, по его мнению, смог добиться главного в работе экспертов по проекту Лиги наций. Здесь он решительно отвергал создание армии Лиги, видя её главным рычагом воздействия экономику делая ставку на санкции, бойкот и т.п. Именно в этом американский президент видел прямую выгоду для своей страны, которая в начале 1919 года, благодаря своему могуществу могла одна противостоять всему миру.
"Европа ликвидируется и на её место должна прийти Лига наций, как полноправная наследница всего былого состояния", так писал он в письме жене упоенный достигнутым успехом по созданию своего любимого детища.
Возвращение Вильсона было ознаменовано конфронтацией с европейцами по поводу колоний. Согласившись на управление колониями посредством мандатов, англичане и французы объявили, что готовы считать такими только турецкие колонии в Азии; Палестину, Аравию, Сирию и Месопотамию. Все остальные земли, по мнению господ цивилизаторов, заселяли дикие племена, на которых принцип подмандатного управления не должен распространяться.
Вильсон холодно выслушал Ллойд Джорджа, а затем сказал, что подобный подход невозможен, поскольку он ведет к возвращению старой колониальной политики, которая и привели мир к столь глобальному конфликту. Если и делить зоны влияния то только через Лигу наций, с помощью которой будет выстроена упорядочная система сдерживания и баланса.
Заявление Вильсона буквально взорвали Клемансо, который, отбросив всякий лоск, нажал на самую неприятную для американца мозоль, тайные соглашения военных лет. Премьера распирал справедливый гнев, почему Франция должна доказывать свои права на то, ради чего было пролито столько крови. Согласно тайным соглашениям, она имеет заранее оговоренное право владеть захваченной добычей. Клемансо был готов зачитать заявленные бумаги, но его остановил отчаянный жест Ллойд Джорджа.
Клемансо вторил японский делегат, напоминая присутствующим, что согласно тайному договору германские владения в южной части Тихого океана принадлежат Стране восходящего солнца. Вслед за ним выступил представитель Австралии премьер-министр Хьюз.
— Я отдаю должное той роли, которую сыграла Америка во время войны, но эта роль не дает право президенту Вильсону становиться "deus ex machine" на мировой конференции и указывать всему миру, как ему следует жить в будущем. Соединенные Штаты не понесли никаких денежных затрат. Они даже не израсходовали тех барышей, которые получили за первые два с половиной года войны. Что касается людских потерь, то по ним Америка не может равняться с Австралией и Ново Зеландией
Опасаясь полного раскола конференции, Ллойд Джордж предложил закрыть дневное заседание совета и вернуться к вопросу о колониях завтра с более уточненными позициями по столь непростой теме, что было воспринято всеми с большим облегчением. Однако новый день не принёс успокоение в ряды делегатов. Идя на уступки европейцам, Вильсон предложил перенести решение вопроса о подмандатных территориях в Лигу наций, и к общему неудовольствию Клемансо его поддержали генерал Алексеев и южноафриканец Бота. Все остальные выказали своё несогласие с позицией Америки, чем вызвали гнев президента.
Откинувшись в кресле и гневно сверкая глазами, Вильсон твердым голосом он заявил, что США не изменят свою позицию, и открыто пригрозил оппонентам.
— Если мир не пойдет по пути указанному Соединенными Штатами, то американцам придется создать такую армию и такой флот, что бы их принципы уважали. Готовы ли вы увидеть эту силу на пороге своей страны господа? Подумайте об этом.
Слова Вильсона вызвали гробовую тишину в зале. Никогда прежде с Европой никто не смел, так говорить. Теперь же их заокеанский союзник прямо угрожал силой, отбросив в сторону экономические и политические рычаги.
От речи американца желтые глаза Клемансо загорелись ярким блеском, его грудь заходила ходуном, и он уже собирался броситься в бой, но его вновь опередил Ллойд Джордж. Упоминание о мощном американском флоте, в то время как английский флот переживал свои не самые лучшие дни, заставило британца искать компромисса и не доводить дело до крайности. Вновь остановив Клемансо энергичным жестом, он предложил вновь отложить рассмотрение вопроса о колониях на завтра. Все делегаты вновь согласились с предложением британца и разошлись, бурно обсуждая поведения Вильсона.
Два дня прошли в бурных дебатах и предложениях, но ни одно из них не привело к сближению позиций сторон. Вильсон упрямо стоял на своем, требуя сначала создание Лиги наци, и только затем обсуждения мандатов сторон. Желая сбить накал страстей, Америка пошла на уступку Франции и Англии, согласившись на право держать свои войска в захваченных ими колониях. Оппоненты воспрянули духом, но все испортил австралийский премьер-министр Хьюз. Он дал газетчикам развернутое интервью, в котором изображал Вильсона оторванным от жизни доктринером. В ответ Вильсон пригрозил, что если против него в совете будут блокироваться враждебные силы, то он сделает публичную оценку работы конференции, прервет переговоры и отправиться домой
Дебаты возобновились с новой силой, и ни одна из сторон не желала уступать. Когда новозеландский представитель заикнулся об островах в Полинезии, Вильсон язвительно спросил его, готовы ли британские доминионы с численностью в 6 миллионов человек, бросить вызову всему цивилизованному миру.
Положение спас Алексеев, предложивший обеим сторонам компромиссное решение. Англия, Франция и Япония сохраняли присутствие свои войска в захваченных ими странах до рассмотрения этого вопроса на заседании в Лиге наций. Едва только русский правитель кончил говорить, как Вильсон заявил, что это самая лучшая речь, которую он слышал за все время и готов пойти на такой компромисс.
Боясь упустить синицу из рук, оппоненты согласились на этот примирительный вариант, не желая окончательного срыва конференции. Вслед за этим, европейцы приняли проект устава Лиги наций, столь долго продавливаемый американским президентом. В этот день Вильсон торжествовал, его напористость была вознаграждена, одержав дипломатическую победу, он серьезно ограничил алчные аппетиты своих партнеров и одновременно добился своей главной цели, ради которой он пересек океан.
Казалось, что все налаживается, вот-вот пройдет некоторое время и большой проект под названием Лиги наций во главе, которой будут стоять Соединенные Штаты, войдет в жизнь. Полностью подмяв под себя разоренную Европу и закрепив этот, важный сдвиг мировой политики на бумаге, Вильсон готовился триумфально возвратиться на родину, навечно оставив свое имя на скрижалях истории, а США во главе мира. Так виделось Вильсону его ближайшее будущее, но жизнь преподнесла ему горький сюрприз, разом разрушив все планы президента.
Агрессивное противостояние с европейцами по вопросу колоний, отрицательным образом сказалось на здоровье президента. Его стали мучить головные боли и судороги в ногах, против которых было бессильно искусство доктора Грейсона.
— Господин президент, от столь больших эмоциональных нагрузок вы рискуете получить новый удар — чистосердечно предупредил его врач, и Вильсон был вынужден прислушаться к мнению медика.
Смирив гордыню, он решил покинуть Париж для лечения, оставив во главе себя Лансинга в способностях которого он сомневался. Куда с большей охотой и уверенностью он передал бы свое место полковнику Хаусу, но тень вражды навечно разделило двух бывших единомышленников.
Проведя, пять недель жестокого дипломатического противостояния, президент Вильсон отбыл домой. Перед отплытием, он вручил госсекретарю меморандум, в котором детально расписал главные пункты своей политики, первым из которых был запрет на обсуждение вопросов о колониях. Вильсон разрешал Лансингу обсуждать вопросы сокращения наземных и морских сил Германии, определение немцами сумм репараций и сроков их выплаты, определение границ новых государств в Европе и соглашение об экономическом положении Германии.
— Вам предстоит тяжелая работа Лансинг — напутствовал президент своего помощника, на что тот бодро заверил Вильсона, что управиться с этим за четыре недели. Заметив на лице патрона негативную реакцию на свои слова, госсекретарь поспешил поправиться, сказав, что имел в виду лишь предварительные договоренности.
Вслед за Вильсоном Париж покинули Алексеев и Ллойд Джордж. У английского премьера начались ожесточенные дебаты в парламенте, и его присутствие было необходимо. Русского правителя в Москве так же поджидала огромная куча дел, требующих незамедлительного решения. Покидая французскую столицу, как спецпредставителя он оставил господина Иванова, имевшего право на прямую связь с верховным в случаи, если он будет не согласен с действиями главы делегации господином Сазоновым.
Едва только гости покинули Париж, как из состава французской делегации неожиданно выбыл сам Клемансо, на которого совершил покушение французский анархист. Из трех пуль выпущенных в него Эмилем Коттеном, только одна поразила премьера, пробив ему плечо и застряв в легком. Воспользовавшись этим обстоятельством, главную скрипку мировой конференции захватил англичанин лорд Керзон, который с неукротимой энергией стал наседать на американского госсекретаря, стремясь с максимальной выгодой использовать временное отсутствие Вильсона. Тайные игры дипломатов вышли на новый уровень и уверенно набирали привычные обороты.
Документы того времени.
Из докладной записки Верховному правителю России Алексееву М. В. от председателя комитета безопасности при кабинете министров генерал-лейтенанта Щукина от 24 марта 1919 года
За пошедший месяц положение на временно оккупированных нашими войсками территориях бывших Германской, Австрийской и Турецкой империй остаётся стабильным, не смотря на ряд выступлений немецких социалистов. Благодаря слаженным действиям полиции Берлина и местных вооруженных подразделений фрайкора, полностью наведен порядок в основных городах центральной и восточной Германии. Из западных провинций страны, выступление социалистов отмечалось только в Баварии, где они были подавлены при содействии наших оккупационных войск. Все бунтовщики и сочувствующие им граждане, задержанные в ходе беспорядков, переданы в руки немецких властей. С нашей стороны при наведении порядка погибло 34 и ранено 58 человек.
Согласно ранней договоренности с господином Эбером золотой запас страны, захваченный нашими войсками в Оснабрюке в декабре прошлого года, под тщательной охраной перевезен в Берлин, где помещено в здание рейхсбанка, взятого под строгую охрану, специально выделенным подразделением.
На территориях заселенными поляками ранее входивших в состав германской и австрийской империи отмечен выступление польских националистов требующих провозглашения независимой Польши. Во главе этого движения стоит Игнаций Падаревский, деятельность которого согласно данным нашей разведки финансируется Лондоном и Парижем. Кроме этого, Падаревский лично знаком с президентом США Вудро Вильсоном, обещавшего помочь полякам обрести независимость.
Учитывая, что действие поляков происходят на землях не входящих в состав России, мы не имеем возможность, запретить их деятельность подобно тому, что мы сделали на своей территории. Все лица, уличенные в сотрудничестве с германской разведкой в период войны, благодаря спискам переданные нам полковником Николаи, были арестованные впервые месяца после окончания войны и интернированы в Россию. Благодаря этой профилактической акции, выступления поляков носит исключительно единичный характер без единого руководящего центра, в отличие от скоординированных действиё поляков в Кракове и Бреслау.
Движение чешского профессора Масарика на территории Чехословакии, носят исключительно мирный характер. Провозгласив независимость, он ведет активное сотрудничество с нашей оккупационной миссией в Праге во главе с полковником Фроловым. Все его публичные выступления носят призывы к недопущению беспорядков и разрешение конфликтов исключительно мирным путем. В прямых контактах с представителями Антанты профессор Масарик не замечен, хотя не исключена возможность тайной переписки с ними.
Наиболее взрывоопасная ситуация складывается в Трансильвании и в Воеводине, где часто возникают столкновения местного населения с румынскими и сербскими военными подразделениями, открыто претендующих на присоединение этих земель к своим государствам. Согласно донесениям главы оккупационного комитета этих земель фельдмаршала Деникина нашим властям удается держать обстановку под контролем. Столкновения особенно уменьшились после прямого обращения фельдмаршала к румынскому и сербскому королям, с угрозой применить силу оружия против зачинщиков беспорядков, не взирая на их национальность.
Сербский король Александр, находиться в постоянном контакте с военными представителями Антанты и под их влиянием требует от фельдмаршала Слащева ускорить вывод наших войск с территории Сербии. С королем была проведена встреча, на которой он повторил свои требование, обозначив срок пребывания наших войск в Сербии в три месяца.
Под Константинополем, наши войска продолжают удерживать город Эдирне, отказывая греческим войсковым соединениям войти в него, ссылаясь на отсутствие договоренности между странами. Положение греческого корпуса высадившегося в Малой Азии, плачевно. Разбитый Кемаль-пашой, он спешно отходит в направлении Измира, среди населения которого отмечается паника. В связи с тем, что большинство населения города христиане, адмирал Колчак предлагает послать в Измир корабли эскадры и занять город, для предотвращения массового кровопролития.
Силы английского корпуса, занимающие Анталью не в состоянии оказать грекам помощь в виду собственного тяжелого положения. Провиант и вооружение из Бейрута и Хайфы доставляется с большими перебоями. Английские войска несут большие потери не в результате столкновений с турками, а из-за болезней, в первую очередь холеры. Согласно прогнозам фельдмаршала Юденича, самым лучшим вариантом для англичан будет отступление, иначе в подобной ситуации корпус прекратит своё существование через полтора месяца.
Генерал-лейтенант Щукин.
Из секретного доклада председателя ВЧК Дзержинского Ф. Э. Верховному правителю России Алексееву М.В. от 2 апреля 1919 года
Проводя борьбу с экономическим диверсиями и саботажем в Москве и Петрограде, используя прежний материал, собранный генералом Батюшиным и дополнив его новыми данными собранные нашими сотрудниками, мною были санкционированы аресты в среде банкиров и промышленников. Так 24 -25 марта были взяты под арест господа Рубинштейн и Животовский о подрывной деятельности, которых я вам неоднократно докладывал, а так же господа промышленники Шапиро, Раухенберг, Шполянский, сахарозаводчики Бабушкин, Гепнер, Добрый.
Кроме этого были произведены обыски в фирме Нобеля, Внешторгбанке, Международном банке, благодаря которым были обнаружены документы, доказывающие их связь, как с германской разведкой, так и с британской разведкой и американским правительством, носящие сугубо подрывную деятельность.
