— Тебя и в полдень не добудиться, Бурс.
— Не люблю я этот свет... — прошипел легард, запустив пятерню в густые русые волосы.
Затем вздохнул, оглядывая нашу честную компанию, и с трагическим стоном отворил дверь шире, отступая назад. Рэнд взял меня за локоть и подтолкнул вперед, так что жилище странного парня я увидела первой.
Сначала передо мной предстала заставленная какими-то предметами прихожая, но из-за тусклого света рассмотреть что-либо не представлялось возможным. Следующая комната служила хозяину одновременно столовой, кабинетом и спальней. Со стула свисал кое-как пристроенный камзол, подметая рукавами не самый чистый пол, на диване ворохом были свалены рубашки вперемешку с брюками. Из-под этой груды сиротливо выглядывал носок роскошной женской туфельки с золотистой пряжкой. У камина, скрученная в узел, валялась шкура какого-то зверя с длинной черной шерстью.
На всех предметах, пригодных для того, чтобы на них можно было что-то поставить, громоздились чашки из нескольких сервизов с остатками чая и чего-то еще, тарелки с объедками и несколько сахарниц без крышечек. Из одной даже торчало длинное перо аиста с опаленным кончиком.
Запах мог бы свалить на повал даже закаленного конюха, но мне после тела таши уже ничего не казалось слишком страшным. Рэнд решительно провел меня насквозь через комнату, почти вытолкав в приоткрытую на улицу дверь.
— Бурс, это же дом твоего отца, лорда Критта!
Парень небрежно отмахнулся:
— Отец сказал, что ему он не нужен, а у меня исследования в полном разгаре!
Хмыкнув напоследок, легард вышел вслед за мной, перехватив у охраны корзину и плед. За домом находился маленький садик, разбитый в четырех стенах. Здесь не было так же уютно, как в обычных садах, но деревья росли достаточно плотно, чтобы сквозь листву не было видно домов.
В центре, по задумке владельца, оставили небольшой клочок земли, похожий на полянку, чтобы устраивать пикники. Но сочная непримятая трава свидетельствовала о том, что идея так и осталась невоплощенной.
— В городе трудно отыскать подходящее местечко, — пробормотал киашьяр, расстилая плед.
Осторожно ступая по влажной траве, я добралась до пледа и устроилась на его краю, поднеся руку поближе к земле. Питирин мгновенно объявился, завилял хвостиком и деловито полез с моей ладони, то и дело еле слышно квакая.
Притаившись, я наблюдала за его передвижениями в траве, пока он не сцапал какую-то сонную муху, довольно заурчав. Дальше охота пошла бодрее. Не ожидавшие подобного врага, насекомые и не думали разбегаться. Лишь в особо сложных случаях мне приходилось вмешиваться и подставлять палец под брюшко застрявшего среди веточек дракончика. Попробовав один раз пропалить проход огненным дыханием и добившись лишь того, что на ближайших травинках с шипением испарилась влага, обдав питирина горячим паром, дракончик не стал больше ничего выдумывать, с кряхтением и довольным сопением лавируя в зарослях, казавшихся ему, наверное, лесом.
— Будешь что-нибудь? — уточнил легард, завершив расставлять снедь.
На пледе поместилось куда больше, чем на вид могло влезть в корзину. После последнего приема пищи я еще не сильно проголодалась, так что выбрала пару апельсинов, собираясь почистить их, наблюдая за дракончиком. Но легард перехватил у меня тарелку, провел по цитрусовым ребром ладони, будто что-то прикидывая, а потом под моим восторженным взглядом просто снял кожуру, не задев сочной мякоти.
Дракончик в траве громко заворчал, с увлеченным видом наблюдая за муравьями. Мне хотелось предупредить зверька, но он с блаженным видом слизнул черным языком нескольких и замер, вдумчиво пережевывая. Затем, оставшись довольным снятой пробой, принялся раскапывать подземный муравейник задними лапками.
Под равномерное шуршание и довольный рык, Рэндалл перекусил куриной ножкой с хлебом и, подсунув свернутый камзол под голову, устроился вместе со мной наблюдать за питирином. Но через пару секунд киашьяр начал задремывать.
Разобравшись с муравьями, дракончик заметил большущую осу, нацелившуюся на апельсиновые корочки. Я предостерегающе воскликнула, но зверек не обратил на меня внимания, накрыв насекомое телом, а потом схватив передними лапками. Оса грозно шипела, но дракончик отважно сунул ее в пасть, нацелившись совершить очередной вдумчивый разбор вкусовых качеств. Вот только у насекомого оказалось свое мнение на этот счет — питирин завертелся на месте, пытаясь выплюнуть черно-желтую жужжащую "муху". После секундного подпрыгивания на месте, зверек с воплем выдал струю пламени, громко отплевываясь.
Мне было жаль дракончика, но он быстро пришел в себя и вновь отправился на поиски, вернувшись часа через два. За это время он прочесал всю траву в садике, крякая при каждой удачно пойманной живности.
Мне же оставалось сидеть и наблюдать за спящим Рэндом, сдерживая желание убрать упавшую ему на лицо прядку. Во сне морщинка у легарда на лбу разгладилась, от чего он казался младше своих лет. Хотя в отношении оборотней мне сложно было осознать их реальный возраст.
Наши отношения в последние дни круто изменились, но вот в какую сторону — кто знает? Мне почему-то показалось, что мы стали чуть ближе, пережив трудности.
Обратно к пледу питирин вернулся, раздувшийся как шарик, сытый и довольный. Безбоязненно взобравшись по платью на мою ногу, зверек прошествовал в направлении Рэндалла, спустился обратно на плед и, подобравшись к спящему киашьяру, деловито сунулся ему в руку. Рэнд мгновенно проснулся и оценил обстановку, а затем перевернул ладонь и разжег на ней шарик синего пламени. Дракончик радостно полез в этот огонь под мой немой возглас, но с ним ничего не случилось.
Купаясь в сверкающих искрах, дракончик ластился к языкам пламени, как довольная кошка. Я с восторгом наблюдала за ним, пока питирин не устал и не улегся животиком на пальцы легарда, довольно прикрыв голубые веки.
* * *
В Лесс той же процессией мы возвратились, когда солнце начало свой путь за горизонт. В городе наступление сумерек не чувствовалось так явно — фонари на домах освещали улицы радужным многоцветием.
Большую часть пути обратно я прошла, задрав голову, чтобы лучше рассмотреть необычные светильники. Некоторые походили на виноградные грозди, только выполненные полностью из стекла. Какие-то выглядели как несколько больших яблок, собранных в шар. Где-то хозяева предпочли фонарики из узких стеклянных клиньев, соединенных во что-то похожее на ромбовидный кристалл. Некоторые светильники выглядели совершенно просто, но вставленные в них разноцветные стеклышки придавали необычности спрятанным внутри огонькам и отбрасывали на стены веселые пятнышки.
— Как красиво, — тихо восхитилась я, проходя под шарами ярко-малинового цвета, в которых огоньки складывались в такой узор, что казалось, будто в нежном таинственном танце сплетаются двое влюбленных. — А почему днем я их не заметила?
— Фонари появляются только при наступлении темноты, — пожал плечами Рэнд так, будто объяснял само собой разумеющийся факт. — В дневное время магический полог прикрывает их от любопытных глаз. Подобные творения довольно дорогие, создаются магами-ремесленниками и требуют бережного отношения. Любой мальчишка способен мелким камушком разбить многодневный труд в груду бесполезных осколков.
Стараясь не отставать, я оглянулась, любуясь разноцветной полосой удивительных искрящихся точек, уходящей далеко назад.
— А почему из замка не видно этой красоты? — с сожалением спросила я. — Это такое захватывающее зрелище!
Легард рассмеялся, а охранники еле слышно захмыкали в кулаки, сдерживая улыбки.
— Эти фонари создавали маги. И свет в них магический, рассчитанный на то, чтобы освещать определенное место. Для того чтобы огоньки можно было рассмотреть из Лесса, в формулу этих творений нужно включить еще парочку элементов, а это стоит дополнительных денег.
— Ни один рачительных хозяин не будет оплачивать свет, ради нашего красивого вида, — пробормотал один из охранников.
Уже на подходе к лестнице наверх в замок нас встретили Элеонора и Кириа, но ничего не сказали, хотя на лицах матери и дочери виднелось недовольство.
— А мы им сказали, куда уходили? — шепотом спросила я киашьяра прижавшись к его боку, но тот только еле слышно фыркнул. И мне осталось лишь понятливо промолчать.
На плече, под платьем, произошло слабое движение, и из-под бархата выглянул питирин, сквозь мои волосы, как из засады, осматривая высоченные стены и двух легард. Заметив дракончика, Кириа громко вскрикнула, вытаращив на меня глаза. Питирин квакнул и нырнул обратно, юрким теплым комочком притаившись возле ключицы.
С каждым разом его исчезновения и появления становились менее ощутимы. Сейчас я почувствовала лишь легкий толчок без всякой боли, хотя все еще не могла понять, как питирин все это проделывает.
— Не нужно его пугать, — прошипела я и улыбнулась девушке.
Дракончик под кожей беззвучно икнул и завозился, словно устраиваясь поудобнее. Поморщившись, я погладила то место, где чувствовала тепло.
— А нельзя его выманить? — расстроилась Кириа.
— Дочь! — первый раз подала голос все это время недовольно сопевшая Элеонора.
— Нет, ну, правда!
— Кириа!
— Мама! — в тон знахарке произнесла легарда.
Они бы еще долго так припирались, если бы двери замка не распахнулись, и нам навстречу не выбежала Эмма. Перескакивая через три ступеньки, девочка с очаровательной улыбкой скатилась вниз, с размаху обвив меня руками.
— Ура! Наконец-то! Вы так долго пропадали! — не дожидаясь моего ответа, затараторила малышка. — Я соскучилась. Пойдемте. Ужинать пора! На кухне так вкусно пахнет! Оказывается, оленина — это замечательно!
Я с подозрением уставилась на сестренку, а та быстро и незаметно мне подмигнула. Мне потребовалось пару секунд, чтобы перестать таращиться на Эмму без подозрения, но после того, как девочка, больно ущипнула за руку, я расслабилась и улыбнулась.
— В самом деле, — быстро согласилась Элеонора. — Что мы тут стоим.
Эмма повисла на мне так, что в Лесс мы вступили последними, не считая охраны. Элеонора прошествовала через холл, следя, чтобы мы не отставали. У высоких дверей знахарка секунду помедлила, намереваясь нас куда-то провести, взялась за ручки и замерла, недоуменно глянув вниз.
— Странно, — пробормотала она тихо, но в почти пустом помещении мы отчетливо услышали ее слова. — Заперто.
— Как это заперто? — удивилась Кириа, подлетела и подергала за ручку. — Не может такого быть!
— Если только кто-то не запер двери с той стороны, — невесело промолвила Элеонора.
— Так откройте их в другое место, — предложила Эмма и широко мне улыбнулась.
Во взгляде девочки я заметила такую явную хитринку, что восхитилась ее уверенности в себе.
— Это не возможно! — отмахнулась знахарка. — На первых уровнях и на некоторых других чары с ночи настроены так, что ведут только в одном направлении!
— Тетя, давай обойдем через второй уровень, — предложил Рэндалл. — Это проще, чем стоять здесь и чего-то ждать. Возможно, там что-то заклинило или дверь с той стороны закрыл кто-то на ключ. Ты же знаешь, в Лессе не редки всякие глупые сбои.
Элеонора тяжело пожала плечами и поморщилась.
— Да, но возможно что-то произошло... Кириа, отведи Вирену в ее комнату и оставь с ней служанку и сестру, — решила легарда. — Я пойду через верхние уровни и посмотрю, что по ту сторону этих дверей. Рэндалл, проверь, возможно, это не единственное место, где подобным образом заклинило. Не удивлюсь, если это происки врагов!
И женщина с серьезным видом удалилась к узкому коридору с правой стороны холла. Рэндалл ушел в противоположную сторону. Кириа пожала плечами и последовала за стражей, намереваясь, в самом деле, препроводить меня наверх.
Но стоило нам пройти через несколько дверей, следуя за охранниками по тихим коридорам, как выяснилось, что пара проходов перекрыта точно так же, как и в холле. Нам даже встретились двери, которые кто-то снес с петель, не утруждая себя в аккуратности.
Увидев эти двери, Эмма обиженно простонала и прошипела что-то неразборчивое себе под нос.
Двадцать дверей спустя, мы оказались на нужном уровне. У двери в мою комнату охранники поклонились и направились в обратный путь, предупредив, что следующая смена придет через час.
В комнате все привели в порядок, и теперь это было совсем другое помещение. Исчезли обгоревшие тканевые обои и вся прежняя мебель. От старой обстановки я узнала только каменные полы, которые оттерли и заново отполировали, так что смотрелись они еще лучше.
— Мы подумали и решили, что возможно тебе понравится, — хмыкнула Кириа, следя за моей реакцией.
— Это я! Я предложила! — воскликнула Эмма, кружась по комнате.
Я подбежала к малышке и чмокнула ее в нос, радостно улыбаясь.
Теперь в комнате не было тех, первоначальных, бледных оттенков молочного и бежевого, хотя они тоже мне нравились. Но у меня никак не получалось признать это место своим.
Стены заново оклеили обоями, но теперь это была нежно-зеленая вертикальная полоска, вперемешку со сложным цветочным орнаментом из зеленого и желтого. У камина поставили два кресла, обитых темно-зеленым плюшем и украшенных золотой тесьмой и толстыми кистями. Такие же темные шторы сейчас закрывали террасу. В углу слева от окон появился круглый столик в окружении двух изогнутых по дуге диванчиков, обтянутых светлой хлопковой тканью в мелкие голубые цветочки. По углам диванчиков теснились маленькие атласные подушечки желтого, темно-зеленого и алого цветов. Кровать походила на прежнюю, только еще больше по размеру. Покрывало и балдахин были из такого же материала, что и обивка диванчиков. На прислоненной к кровати скамеечке мягкими довольными мопсами лежали два темно-зеленых валика, сверкая золотыми кистями.
Я не могла сдержать улыбку. Из комнаты будто пропала прежняя чопорность и элегантность, но каждая деталь, даже мои любимые предметы, взятые из дома, смотрелись здесь куда лучше, чем раньше.
На каминной полке и на столике старые вещи теснились с новыми и интересными. Кто-то даже принес несколько книг. Я прочитала название верхней и улыбнулась еще шире. Наконец-то мне удастся прочесть про историю Легардора и как следует рассмотреть карту. По крайней мере, "Легардор. Общие сведения: география, история, геодезия, культура, политика и экономика" обещала мне хотя бы часть сведений.
Довольно присев на кровать и убедившись, что постельное белье из атласа теперь нежно-желтого оттенка, я улыбнулась Кирии. Девушка просияла в ответ.
— Нужно Алию позвать... — после минутного молчания решила легарда. — Я быстро.
Она решительно направилась к двери, но на пороге замерла и повернулась к нам с Эммой:
— Вира, ты же никуда не пойдешь без охраны?
Я с самым честным взглядом покивала девушке, и та спокойно оставила меня и Эмми одних.
— Ну, наконец-то! — воскликнула девочка.
