— Спасибо, — на душе стало легче. Теперь, даже если со мной что-то случится, у моих сородичей будет шанс.
— Тебе не нужно меня благодарить. Ну а пока… полагаю, тебе нужно будет заглянуть домой.
— Да, — я прикрыл глаза. Впереди предстояло ещё множество разговоров, и обещали они быть едва ли не более трудными, чем этот.
Глава 17
— Здравствуй, мама, — тихо выдохнул я, когда дверь родительского дома открылась на мой стук.
— Эстос?.. — с заминкой моргнула молодая эльфийка, ошарашенно глядя на мои глаза и доспехи.
— Да, я… через многое прошёл, — не стерпев её внимания, отвожу взгляд, не зная, куда деть левую руку, в которой держал две увязанные друг на друге коробочки с тортиками, которых так просила Фел.
— Ты… так вырос… — ошарашенно промолвила она. — Ох, что же я держу тебя в дверях? Проходи! — молодая эльфийка посторонилась, пропуская меня в дом. Забавно. Раньше я для неё был ребёнком, но вот сейчас… она ведь и тысячи лет не разменяла, она родилась в мирном и сытом Кель'Таласе, никогда не знала голода, Жажды, войны… вряд ли видела в своей жизни тролля. Я младше неё на несколько веков, но именно она — ребёнок. Странное чувство.
— Спасибо, — я прикрыл глаза, следуя в прихожую.
— С тобой всё в порядке? — с беспокойством спросила мама, когда дверь была закрыта, а я так и замер, отступив от неё лишь на пару шагов и не зная, что делать дальше. — Ты выглядишь уставшим, неужели сразу с дороги к нам?
— Нет, — я покачал головой, — просто… — и замолчал. Что тут говорить? Что не знаю, как себя вести? Что испытываю странную смесь трепета, нежности и стыда в своих чувствах?
— Эстос? — её беспокойство возросло.
— Это… сложно, — я отпустил арканитовое древко посоха свободно стоять рядом и нервно провёл рукой по лицу. — Знаешь, я пытался представить этот разговор много раз. Просчитывал вопросы, варианты ответов… но так ничего и не сообразил, — мои губы искривились в горькой усмешке. — Забавно. Я могу просчитать реакцию почти любого из сильных мира сего, выпотрошить Древнего Бога и убить Аспекта Магии, но совершенно не понимаю, как вести себя с самыми дорогими для меня существами. С семьёй, которую мечтал вновь обнять больше трёх десятков лет…
— О чём ты говоришь? Что с тобой произошло? — со смесью испуга и нешуточного беспокойства, проистекающего из материнской заботы, спросила эльфийка, прижав кулачки к груди. — Ты не похож сам на себя.
— Верно… — я прикрыл глаза, — маленький Эст давно умер. Он погиб на руинах Кель'Таласа, а его место занял желчный чернокнижник. Кровь и Пламя! — я сжал зубы. Не стоит пугать родную мать, даже если пугать кого-то — это то, что у меня получается лучше всего. — Прости… — вздох. — Ай, к демонам всё. Позволь рассказать тебе одну историю… но сначала дождёмся Фел и отца, поведать её вам ещё раз мне не хватит сил.
— Как скажешь, милый, — эльфийка робко шагнула ближе и обняла меня. Нежно. Тепло. Как умеют только матери. И от боли, резанувшей по глазам, я просто не смог держать те открытыми. — Пойдём в гостиную, присядь, — меня столь же нежно взяли за руку, что всё ещё сжимала упакованный десерт, и потянули вглубь дома.
— Да… — сипло выдавил я из непослушного горла, смаргивая непрошеные слёзы.
Ждать пришлось недолго — моя подруга детства знала, когда я должен подойти, ну а там и отец на обед из своей лавки заглянул. Сам рассказ вышел куда менее подробным, чем для почтенного мастера-алхимика, да и смысла не было простым обывателям повествовать о причинах и следствиях событий, что ещё не произошли. Полагаю, их куда больше беспокоила именно моя история, которая по-настоящему началась в момент осады Сильвергарда силами Плети. Да, нужно было пояснить, что такое эта «Плеть» и как всё до подобного дошло, но несколько часов я выиграл. Кажется, что немного, но… когда каждое слово даётся тебе с трудом, словно ты с кровью и кусками плоти вырываешь его из груди, несколько часов рассказа — это много. Когда я закончил, в комнате установилась давящая тишина.
— Эст… это же… просто шутка? Просто придуманная тобой история? — жалобно спросила моя подруга детства. В ответ я просто встал и сжал в руках «Осколок Души»…
— Хр-р-рм? — Охотник Скверны, она же Адская Гончая, преданно замерла у моей ноги, заняв своей изрядно подросшей чешуйчатой тушей половину гостиной. Да, я мог бы вызвать беса, духа Бездны, Салдис или кого-то ещё, но… бес кажется относительно безопасным, суккуба — тоже, да и просто демонстрировать родителям свою постельную игрушку как-то… не очень, Синий не передаст всей неприглядности ситуации, а Инфернал или Страж Рока — это перебор. К тому же Гончую защита вряд ли обнаружит.
Эльфы дружно отпрянули от демона.
— Вот как-то так, — я вновь криво ухмыльнулся. — Именно поэтому я ушёл. Тихий и Мирный Кель'Талас… я люблю его, но я не смог бы притворяться. Не смог бы скрывать. Не смог бы врать вам. Я давно забыл, что такое тишина и мир. Лучшее, что я умею — это убивать…
— Эст… — прошептала Феланэль. В её глазах неверие — нежелание верить — смешано с шоком и страхом. Логично. Какой ещё реакции ожидать от девочки, самый большой страх которой — грозный наставник-алхимик с бочкой слизней, которых нужно разделать?
— … — отец молчал, но и что ему было сказать? Да, мой народ почитает своих героев, вот только мало кто осознаёт, что «герой» — это не только доблесть и отвага, но и грязная, кровавая работа. Очень много грязной и кровавой работы. Я не пытался себя обелить. Я резал, жёг, грабил и убивал, просто потому что так было нужно для выживания и выполнения поставленных задач. Мог ли я как-то смягчить краски, о чём-то умолчать? Безусловно да. Возможно, это было бы лучше. Но… я просто устал и не хотел врать родным, а всякая полуправда с «опусканием неприглядных моментов» была бы именно ложью.
— Мой бедный мальчик, — из глаз матери капали слёзы, и молодая эльфийка просто и без затей подошла ко мне и вновь обняла, не обращая внимания на жуткого демона рядом. Она поверила сразу и без оговорок. Отчего я почувствовал себя ещё хуже.
— Прости, — жест — и гончая исчезает в домене, а мои руки, почти дрожа, осторожно касаются её спины. — Я хотел… хотел всё рассказать сразу, но не смог решиться. Не хотел ломать вашу счастливую жизнь. Не хотел причинять боль… Не стоит меня жалеть. Пожалуйста. Я тот, кто я есть. Все эти… события сделали меня мной. Я не допущу их повторения, но для себя… — в горле встал ком, и я не смог выдавить уже ни слова, лишь чувствуя, как текут женские слёзы по моей груди. И никакие доспехи не стали тому препятствием…
Думаю, мои чувства они поняли и так, что же касалось слов — увы, выразить ими всё то, что лежало у меня на душе, я не мог. Я уверен, что у них была куча вопросов, вон, отец сжимает пальцы в кулаки, но стоит нам лишь на миг пересечься взглядом, как он опускает глаза. Он слишком молод, слишком… слаб. Это не укор и не обвинение, просто констатация факта. Но… вряд ли я смог бы объяснить всё лучше. Не своим родным.
— Полагаю, вам стоит обдумать всё то, что вы услышали, — примерно через минуту тишины всё-таки нахожу в себе силы заговорить вновь. — Простите, что испортил праздник. Я… — а теперь надо отстраниться, — пойду к себе.
— Эст… — робко позвала меня Феланэль.
— Что? — я повернулся.
— Скажи… а там… — она оборвала себя. — Что делать мне?
— Жить. Радоваться жизни. Получать нагоняи от Алатана и Риваса, проказничать, бездельничать и болтать с подругами, — я горько усмехнулся, — найти хорошего доброго парня и выйти за него замуж.
— А… мы… ну… — она замялась.
— Прости, — в горле опять появился очень неприятный ком, и чтобы как-то его побороть, я шагнул к девушке, теперь уже сам… обнимая. — Эта жизнь не для меня, Фел. Я слишком привык к войне. Она — часть меня. Я — син'дорай, эльф крови. И этого уже не изменить. Я могу ненадолго возвращаться, наслаждаясь тишиной и покоем, но… моя жизнь, она там… там, где я могу защитить наш народ, где льётся кровь, где стонет земля и воздух разрывают заклинания. И эта жизнь не для тебя. Я ни за что не хочу обрекать тебя на эту жизнь… только не тебя, — проклятые слёзы вновь встали мутной пеленой в глазах и катились по моим щекам, а снизу доносились чужие всхлипы… Хватит. Довольно разводить сырость. Я с самого начала знал, что как-то так оно и будет, даже Шолари поведал, так что теперь? Я отстранился. — Я не могу просить тебя не плакать… но… такова жизнь, — ещё один шаг от девушки.
— Мы… ещё увидимся? — утирая слёзы основанием ладошки, спросила она.
— Да… — я вдохнул свежий вечерний воздух родного города. — Обязательно, — возможно, исчезнуть было действительно хорошей идеей. Это успокоит глупое сердце, перестанет терзать его болью, но… вряд ли я буду в силах отказаться от неё… от них. — Но пока… до встречи, — и я активировал "скачок". Вообще это боевые чары для срочного разрыва дистанции, но… плевать. Оставаться там дальше я уже просто не мог.
На Сильвергард уже опустился вечер, и вдоль улиц стали зажигаться магические фонари. Внутри было пусто и муторно, идти в свой дом не хотелось, с Ривасом мы уже всё обсудили, и что делать дальше, было решительно не ясно. Не стоять у дома родителей — это, пожалуй, был единственный внятный ориентир на ближайшее будущее. Ему я и последовал, наугад выбрав направление и зашагав по улицам засыпающего города.
Тропы Мёртвых — пропитанного на многие метры вглубь Порчей участка земли, по которому двигались главные силы Плети по направлению к Солнечному Колодцу, — тут не существовало, как не существовало и стен, отделяющих восстановленный город от этого проклятого шрама, свести который с тела Кель'Таласа было не под силу даже нашим магистрам. Не тогда, когда они изнывали от Жажды магии. В итоге двигался я по единому городу, не разделённому на две почти равные части, и сам не заметил, как через какое-то время ноги принесли меня к живописному парку, в глубине которого располагались Академия Фалтриена и район с домами её учеников.
Глядя на эти места сейчас, я с трудом узнавал их, хотя, казалось бы, в своё время облазил здесь каждый куст. Но нет, в то время, когда мне довелось учиться в Академии, от жилых построек много где не осталось даже руин, а те дома, что уцелели, были населены бандами обезумевших от Жажды магии Презренных, в поисках немногих уцелевших артефактов и накопителей, энергию из которых могли бы поглотить, доламывающих то немногое, что осталось от прежнего великолепия района. Разительный контраст с тем оживлением, которое я наблюдал на парковых дорожках сейчас.
Множество молодых учеников, несмотря на поздний час, беспечно гуляли, спорили, шутили, сидели в беседках или подкармливали миниатюрных маназмеев, кидая тем удачные или не очень результаты экспериментов с магией воплощения, когда из магической энергии формируют лакомства. Кто-то читал книги, кто-то хвастался своими успехами… Тихий, мирный парк, в котором на меня очень быстро начали коситься, явно подозревая в том, что я или новый преподаватель, или знакомый кого-то из наставников, который пришёл по важному делу. Иронично, но второй вариант был близок к истине, по крайней мере, многих наставников Академии я действительно знал. Тех из них, кто пережил падение нашей столицы и потом восстанавливал это учебное заведение. В любом случае, чужое любопытство меня ничуть не смущало, и прогуляться по этим местам, просто чуть отойдя от наиболее оживлённых мест, виделось мне ничуть не худшим вариантом, нежели идти куда-то ещё.
Так бы я, наверное, и провёл на ногах всю ночь, по кругу переживая случившийся разговор, но где-то через полчаса прогулки моё внимание привлекло смутно знакомое лицо, мелькнувшее на соседней дорожке. Лицо, которое вызвало строго противоположные чувства, нежели ассоциация «свой».
Повернувшись в нужную сторону, я понял, что моё внимание привлекла одиноко сидящая на скамейке молодая светловолосая эльфийка, очевидно, принадлежащая к числу учениц Академии. Она не замечала меня, увлечённо считая какие-то магические потенциалы в тетради, разложенной прямо на коленях. И всё бы хорошо, но и я не мог вспомнить её имя. Я точно видел её где-то раньше, причём именно в том своём прошлом, которое для этого мира — будущее, и точно видел не как союзника, но вот где и когда…
Первыми на ум пришли сторонники магистра Телестры, что встали на сторону Малигоса в Войне Нексуса. Таких было немного, но пара десятков син'дорай поддержали идею Аспекта Магии по уничтожению Даларана и прочих магов-недоучек, даже понимая, что глава Синей Стаи действительно сошёл с ума и после того, как разделается со смертными магами, возьмётся и за своих сторонников. Это был вопрос мести Кирин'Тору и Альянсу. Первому — за то, что, презрев все клятвы и обещания, без малейших возражений поддержал желание лорда Гаритоса вырезать весь наш народ и с готовностью предоставил свои казематы, чтобы содержать нас до момента казни. А второму — за убийство души Солнечного Колодца — за святотатство, которое учинил Велен, подло прикрывшись статусом союзника. Альянс ведь тогда не только не изгнал дренеев из своих рядов — он не осудил содеянное даже в самой малой степени, объявив подлыми мерзавцами именно нас, а потому для всех эльфов Кель'Таласа окончательно стал кровным врагом, полностью разделяющим вину лидера Экзодара. По сути, если бы Малигос тогда сохранил хоть немного разума и здравомыслия, не ударившись в абсолютно радикальную идею по уничтожению вообще всех магов мира, его войну имел все шансы поддержать даже я.
Однако же нет, девочка, которую я сейчас видел, определённо не походила лицом ни на кого из тех окончательно отчаявшихся эльфов, которые, решив, что им больше нечего терять, пошли за леди Телестрой. Не была она похожа и на тех моих сородичей, с кем я пересекался по разные стороны фронта на осколках Дренора, да и среди Сан'Лейн и Рыцарей Смерти, поднятых слугами Короля Мёртвых, я её не… Секунду!
Всплывшая ассоциативная цепочка позволила быстро дорисовать наблюдаемой девушке в воображении чёрно-фиолетовую мантию, белый посох с остроконечным навершием из воронёного истинного серебра и более бледную кожу, после чего я понял, что да, я действительно сталкивался с этой эльфийкой, мы действительно были врагами и я на самом деле не знал её имени.
Она была то ли лидером, то ли просто самой сильной из высших эльфов, которые присоединились к Культу Проклятых в Шоломансе, вовсю изучая там некромантию.
Первым порывом было кинуть в неё «Агонию» — мгновенно, незаметно и, с учётом разницы наших сил, фатально. Никто ничего толком понять не успеет. Но привычные осторожность и рациональность взяли своё. Нельзя убивать мелких сошек в людных местах, при куче потенциальных свидетелей и с минимумом пользы. Потому я решил сделать чуть разумнее и проследить за этой особой — всё равно заняться было толком нечем, а тут… К тому же, с высокой долей вероятности, сия девушка жила одна, как и большая часть всех студентов, то есть будет иметься спокойное тихое место без свидетелей… Да чего там, никто даже тела не найдёт… Хм, может, не убивать, а сплавить к Иллидану? Подопытные из нашего народа нужны, пусть не на нынешнем этапе исследований, но всё-таки.
