— Завтра мы выйдем на арену, — как бы невзначай бросил Херу, оказавшись рядом с Биллом.
— Конечно, ведь окончание игр только через два дня, — ответил Билл.
— Ты не понял, на арену выйдем только мы, гладиаторы. И уйдет с неё только один.
Последний из солдат ещё пытался тыкать копьем, но не продержался и трех секунд.
— Это будешь ты, Синий Маг, — закончил мрачно Херу.
— Я не буду сражаться с вами, — мотнул головой Билл.
— Будешь!
На мгновение Биллу показалось, что бывший кузнец опустит ему на голову молот, столько ярости было в этом возгласе.
— Будешь. Получишь свободу и уйдешь. Ты — маг, у тебя... — Херу замолчал.
Над их головой зависла летающая лодка, одна из нескольких, переживших знакомство с огромным задом Бунты. Следили за Биллом, как могли, поэтому время на арене, кровавое и опасное, было наилучшей возможностью поговорить, во время таких вот групповых боев.
* * *
Вечером того же дня
Дверь приоткрылась, мягко, неслышно, и в камеру Билла вошла тёмная фигура в капюшоне. Билл уже был на ногах, сжимая в руках камушек. Фараон, наконец-то, соизволил прислать убийцу, но сдаваться без боя Уизли не собирался. Шума стражи не было слышно, что только подтверждало подозрения. Камень в его руках поплыл, принимая форму узкого трехгранного стилета.
— Стой! — сказала фигура женским голосом. — Не надо!
Капюшон откинулся, и Билл разглядел, в тусклом свете факела, что перед ним стоит Либия. Решила сама его убить? Или Билла прирежут при "попытке нападения" на дочь фараона?
— Завтра будет бой... вас всех заставят драться друг с другом, пока не останется только один, — сказала Либия, так и не дождавшись реакции от Билла.
"Откуда об этом узнал Херу?" думал в это время сам Билл, настороженно следя за Либией.
— Все говорят, что это будешь ты, — вздохнула Либия. — Все считают тебя чемпионом! Даже мой отец считает, что завтра победишь именно ты.
Билл насторожился вдвое сильнее. Самое время убрать неугодного, пока тот не получил свободу, не так ли? Но Либия заговорила снова, и Билл понял, что недооценил Имхотепа. Опять.
— Отец собирается сделать вид, что готов отпустить тебя на свободу, но потом скажет о гневе богов. Раз ты выступал против божественного фараона, то тебе ещё надо будет доказать, что боги не гневаются на тебя. Тебя ждет поединок с храмовым воином, посвященным Анхуру, богу войны.
Либия заходила по камере, заламывая руки. Билл ждал — в поединке один на один шансы против местных у него были, даже против магов, благодаря урокам Гилдероя и практике Уся на Играх.
— Он могуч, огромен, с детства обучен сражаться, его доспехи зачарованы Древними магами, но главное не это! — воскликнула Либия. — Поединок будет проходить в закрытом храме, вдали от глаз публики. Даже если ты победишь, гвардия фараона убьёт тебя, отец решил любой ценой не выпускать тебя на свободу.
— Тогда надо было убить меня раньше, — разлепил губы Билл.
— Я просила его о помиловании! — топнула ногой Либия. — Он не мог отказать мне! Он сделал всё, чтобы тебя убили во время Игр, кто же знал, что ты... такой!
В голосе её слышалась досада, непонятно на что.
— Теперь же отец не может просто взять и убить тебя, толпа этого не поймет, поэтому будет объявлено, что ты не прошел испытания богов! Такое уже бывало раньше, с парочкой чемпионов Игр, все считают, что они живут в Фараонском районе и служат фараону, а на самом деле покоятся под землёй!
— Раз отец посвящает тебя в такие дела, то зачем ты пришла спасать меня?
— Ничего он не посвящает! Я... я подслушала разговор отца с его бессмертной женой, Анксунамун, вот!
Было в этом что-то, то ли Либия смущалась подслушивания, то ли не сама это делала, но внимание Билла привлекло другое.
— Бессмертной женой? — переспросил он озадаченно.
Да, Имхотеп был божественен, бессмертен и так далее, но во всех слухах, байках и преданиях так говорилось только о фараоне.
— Да, — кивнула Либия, — она с отцом с самого момента Исхода и даже раньше, они вместе, рука об руку уводили наших людей от врагов Египта сюда.
Мысли Билла заметались, достраивая цепочки сведений, слухов, домыслов, всего того, что он узнал уже в заключении. С ним, конечно, не общались, пока он не проявил себя на Арене, но глаза и уши-то ему не запечатывали!
Усилием воли Билл отодвинул эти мысли в сторону. Толк от знания будет только, если он сумеет выбраться из заключения и разжечь новое восстание. Увы, без Гилдероя сделать это будет намного труднее... но что, если обратить ловушку Имхотепа против него самого? Несколько секунд спустя он со вздохом признал, что скудное питание и регулярные удары по голове не прошли даром — отупел в заключении. Какой ещё волшебный проектор, который покажет всем, что происходит в храме? Какая ещё демонстрация толпе коварства Имхотепа в реальном времени? Ему бы выжить, выбраться отсюда, а не предаваться идиотским мечтаниям на скамейке в тюрьме!
Но сможет ли он добиться чего-то существенного без палочки и Гилдероя?
— Вот, тебе пригодится, — и с этими словами Либия протянула Биллу его волшебную палочку.
Сказать, что Билл удивился, значит, ничего не сказать. Но, как учил Гилдерой — не пренебрегай шансами, какими бы невозможными они ни казались — и Билл схватил палочку, тут же убедившись, что это не подделка, не ловушка, не какая-то хитрость или уловка. Затем он задумчиво посмотрел на Либию, которая нетерпеливо постукивала ногой в сандалии по каменному полу.
— Для Чемпиона игр и Синего Мага ты чересчур нерешителен, беги скорее! — топнула она.
— Нет, — покачал головой Билл. — Я не уйду отсюда без друзей и... без тебя.
— Что?! Да как ты посмел!
— Только не говори, что волшебная палочка хранилась там, где её сможет достать любой.
— В хранилище фараона могут войти только члены его семьи! — горделиво вскинув голову, объявила Либия и тут же тихо ойкнула.
— Вот-вот, — кивнул Билл, создавая себе меч. — Кто палочку забрал, тот и меня освободил, как думаешь, кого фараон предпочтёт — свою бессмертную жену, с которой он уже несколько тысяч лет, или очередного ребенка — ведь у тебя много сестер и братьев, не так ли?
— Не слишком, — неохотно признала Либия.
Это Билл мог понять: когда ты бессмертен, какой смысл плодить отпрысков, каждому из которых ещё и денег, власти, внимания и прочего подавай? Разве что ставить их на ответственные посты, образуя нечто вроде семейной корпорации на самом верху государства — но это ж надо воспитывать всех, заниматься, возиться.
— Любимое дитя Имхотепа получит бессмертие, — еле слышно произнесла Либия, — поэтому за место возле отца всегда идет борьба,... не все выживают.
Даже так, мысленно покачал головой Билл. Можно было, конечно, попробовать свалить вину на одного из братьев или сестёр Либии, но... не был силен Билл в подобных делах. Наоборот, вырос в семье, где все стояли друг за друга горой.
— Стража видела тебя, — произнес Билл.
— Я приказала им молчать!
— А фараон прикажет говорить и кого они, по-твоему, послушают? — Биллу захотелось постучать головой об стену от такой наивности.
Все эти уговоры ему немного надоели, время поджимало, но и бросить Либию на смерть ему не давала совесть. Билл уже подумал было, что надо действовать в стиле Гилдероя: забросить на плечо и бежать, когда Либия наморщила носик.
— Ты прав, хоть и не пойму, как так получилось. Ладно, а теперь бежим.
— Я не сбегу без друзей, — повторил Билл медленно.
Как и предполагал Билл, надолго приказов Либии страже "держаться в стороне" не хватило. Но всё же, благодаря им, он смог пробраться к камере Херу и освободить его, а также убрать замки с еще нескольких камер.
— Ступефай! — выкрикнул Билл, оглушая первого из стражников и отбрасывая его на остальных.
Пока охрана поднималась, он торопливо трансфигурировал оружие собратьям-гладиаторам.
— Бей, круши — будет праздник для души! — заорал Херу, взмахивая молотом.
Либия вскрикивала за спиной, гладиаторы сражались, со всем вдохновением людей, бьющихся за собственную свободу. Затем охрана очнулась и начала оказывать сопротивление, выдавливать гладиаторов вглубь тюрьмы. Билл сразил двух штатных магов, после чего подобрал плеть одного из них и взмахнул. Охрана тюрьмы попятилась, не зная, что Билл и представления не имеет, как пользоваться этой самой плетью. Несомненно, хека и некхаха были какими-то прообразами того, что потом превратилось в волшебную палочку, но сейчас Биллу было важно выиграть время, хоть несколько секунд.
— Экспульсо Максима! — ударил он, проламывая стену.
Гладиаторы вломились сквозь пролом в пустое помещение, и Биллу пришлось повторить проламывание стены ещё два раза, прежде чем отряд вырвался на прилегающую к арене площадь. Охрана не успела среагировать и подтянуть силы, Либия указала направление, и гладиаторы помчались прочь, к ближайшим воротам. Пару раз из боковых проулков выскакивали патрульные, с химерами на поводках, но гладиаторы, вошедшие в раж, моментально рубили их в фарш. Кого-то достало копьем, пущенным сверху, еще один влетел в прямо в объятия зомби, которых перегоняли куда-то ночью, и в результате к воротам выбежал всего лишь десяток гладиаторов, не считая Либии.
— Поздно! — кровожадно рыкнул Билл, увидев, что в ночное небо позади взлетает сигнальная вспышка.
Они смяли охрану у ворот, проломили и охрану, и ворота, как бумагу, и вырвались за пределы города, после чего поспешили прочь. План Билла был прост и незатейлив: едва город скроется из вида, перетаскать всех аппарацией прочь, в одно из убежищ, в которых они скрывались, пока пробирались к дворцу Имхотепа. Чуть отлежаться, прийти в себя, после чего окончательно скрыться, уйти в пустыню за горами и там уже обдумать, что делать дальше.
Их настигли быстро, и причина тому была одна — Либия. Она старалась, но старание не возмещало отсутствия умения и мышц. Попытка подхватить её, привела лишь к визгу и писку, и тому, что пара гладиаторов, тащившая Либию, тоже начала двигаться медленно.
— Химеры-гончие и колесницы! — крикнул Сети, и Билл развернулся, злясь на самого себя.
Надо было аппарировать прямо из тюрьмы, наплевав на все визги и писки! Нет же, решил не разрывать отряда, и теперь все заплатят за его глупость! Колесницы надвигались быстро, Билл понял, что максимум успеет аппарировать в сторону с Либией, но толку? Он вернется к отряду и погибнет вместе с ним, изнеженная дочь фараона останется одна и тоже погибнет, или выйдет к людям, где её схватит Имхотеп и казнит, ведь не силой же Билл её заставлял похищать палочку?
— На эту скалу! — крикнул Билл, указывая на ближайший обломок.
Не бог весть что, но если занять круговую оборону и отбить первый натиск, то может появится время сбежать аппарацией? Гончие уже замыкали круг за спиной отряда, колесницы зловеще скрипели, надвигаясь темной бесформенной массой, заметной только за счет света Луны с безоблачного неба.
— Протего! — резко выбросил руку Билл, создавая магический щит.
Копья бессильно застучали о серебристую стену. Обрушилось какое-то заклинание из местной школы, и щит Протего раскололся. Ио тут же бросил в ту сторону камень, но видимо промахнулся — еще одно заклинание, комок темно-зеленого света, устремился к гладиаторам. Билл отбил его в сторону и атаковал сам, но безрезультатно.
Вокруг загремело оружие, глухой стук ударов о дерево, скрип взрезаемой кожи, лязг железа о железо, Билл оказался как бы на постаменте, подножие которого защищали гладиаторы. Сам Билл вел напряженную магическую дуэль сразу с тремя противниками, но времени переживать, просто не было — отвлекись он хоть на мгновение и его точно зацепило бы вражеской атакой.
Неожиданно в ночи раскатился густой басовитый звук, словно кто-то ударил в огромный гонг. Атакующие невольно повернули туда головы, и тут же с противоположной стороны на них обрушились какие-то черные тени. Они рубили и резали, молча, быстро и эффективно. Гладиаторы удвоили натиск, не давая тем, кто наседал на них, отступить и прийти на помощь вырезаемым собратьям. Раскатился жалобный вой гончих, и в тыл солдатам фараона ударил ещё отряд.
Не прошло и нескольких минут, как солдаты фараона были рассеяны, химеры изрублены, колесницы перевёрнуты и опрокинуты. Чёрные тени молча перестроились, словно образуя полукруг, выпуклой частью смотрящий в сторону города.
— Клянусь Осирисом, они появились вовремя! — пробасил Херу, утирая пот со лба.
Всех задели и ранили, кроме, пожалуй, Билла и Либии, прятавшейся у него за спиной.
— Кого мы должны благодарить за такое чудесное спасение? — крикнул Билл.
На самом деле, до спасения ещё далеко, мелькнула у него мысль. Такой отряд не аппарируешь прочь, а если погоня сядет на хвост — то куда ни беги, летающие лодки и химер фараона не обгонишь.
— Вот так вот, не выпускаешь новые книги, — донёсся насмешливый и до невозможности знакомый голос из темноты, — и тебя сразу перестают узнавать!
— ГИЛДЕРОЙ?! — заорал Билл, не сдерживаясь. — ТЫ ЖИВ!!!
— Я не только жив, — из темноты появился Гилдерой, и они крепко обнялись, — но ещё и шёл тебе на выручку!
— Ты — великий колдун, — с неожиданным страхом в голосе заявил Херу, глядя на Гилдероя. — Я видел твою голову на колу возле дворца фараона!
— Ожил, ожил, вернулся из мёртвых, — зашептались гладиаторы.
Гилдерой лишь усмехнулся, а Билл неожиданно всё понял. Ведь Гилдерой говорил, говорил в прошлый раз, после бойни в Кернатисе, что трансфигурировал трупы, но так как Билл не присутствовал при том лично, то и не вспомнил о таком варианте! Разумеется, Гилдерой теперь будет молчать и не опровергать слухов о божественном чуде, потому что оно всё в конечном итоге, работает на дело Сопротивления.
* * *
Три дня спустя, пустыня за Горным районом
Как выяснилось, у Гилдероя было всё предусмотрено. Небольшой отряд направил погоню по ложному следу, а все остальные укрылись в подземной пещере, переждали сутки и потом разбились на мелкие группы. Им предстояло добираться обратно в Горный район под разными легендами: бродячих торговцев, побирушек и прочих странствующих туда и сюда личностей.
— Что случилось во дворце? — спросил Билл.
Гилдерой, почесывавший пузо Бунте, помрачнел.
— Как выяснилось, нижние этажи напичканы хорошо замаскированными порталами, вроде наших каминов, — пояснил Гилдерой. — Вывалились прямо на меня толпой, еле отмахался, а тут ещё и фараон откуда-то выскочил. Открыл ворота с изображением огромной змеи и знаешь, что за ними было?
— Неужели огромная змея?! — невольно хохотнул Билл.
— Василиск, — бросил Гилдерой, — и огромный, куда там анакондам!
