Запись, сделанная самим Рикудо-сеннином, утверждала, что клан Учиха может быть спасён только после того, как "Божественный Глаз отразится от Луны", когда сила Риннегана заставит весь мир увидеть Цукуёми, после чего тот погрузится в иллюзию, стирающую грань реальности и создающую идеальный мир, в котором нет войн и ненависти. Говоря проще, спасти клан Учиха можно было лишь с помощью грандиозного самообмана, причём для этого увлечь за собой всех обитателей планеты!
— Наруто — идиот, готовый поверить в любую чушь! Но даже он от подобного бы только рассмеялся! — сказал Саске вслух и тут же устыдился своей вспышки эмоций.
Любому дураку понятно, что Рикудо-сеннин, воплощение мудрости, понимания и силы, написать подобного не мог. Поэтому, либо надпись сделана кем-то другим (что маловероятно), либо... Нет, о такой возможности Саске не хотел даже думать, но факты говорили сами за себя. Рикудо-сеннин прожил долгую жизнь, совершил множество великих деяний. К сожалению, даже величайший из людей не избежал тех недугов, что посещают обычных смертных. На старости он впал в маразм — ведь только этим можно объяснить подобную грандиозную чушь!
Очевидно, что спасение клана Учиха лежит на плечах Саске! И для этого он должен сначала убить Итачи и Обито, а после этого возродить клан! И уж ни в коем случае не погружать мир в Цукуёми, дабы все поверили, будто члены клана живы до сих пор, а не безжалостно убиты двумя ренегатами!
Ну что же, раз старческие болезни поражают даже великих, то следовать стоит лишь разумным советам. Саске деактивировал Шаринган, и плита вновь превратилась в набор бессмысленных символов.
Вместо того, чтобы строить планы по уничтожению мира ради мифического всеобщего блага, стоило задаться вопросом: каким образом можно подступиться к Последней Сенджу и при этом остаться в живых?
Квест 28. Зов моря
Саске не хватало Наруто. Так он думал ровно до тех пор, пока Наруто отсутствовал. Стоило ему вернуться, как любые сожаления сметались его подавляющим присутствием, и тут же возникало желание, чтобы Наруто снова отправился куда-нибудь подальше.
Нет, безусловно, продемонстрировать ошарашенному Узумаки великие техники Мангекё Шарингана и похвастаться эволюцией своего додзюцу "намного круче, чем у Итачи" было необходимо. Но впечатления от Сусаноо и Аматерасу задержались в голове напарника не дольше, чем всё остальное. Саске, помня предупреждение Хирузена-сенсея, не стал погружать Наруто в Цукуёми — инцидент с прорывом разъярённого Кьюби именно сейчас был совсем ни к чему.
— А потом мы с Сакурой-чан побежали в туннели! Под дворцом их было очень дофига! А оттуда такой р-раз, ниндзя! Я его бдыщь, бдыщь! А потом Разенганом! А Сакура-чан его мечом так бах! А там двое следующих, и мы их пущ-пущ! А потом выбрались из туннеля, а я туда бах, Земляную Стену! А потом Комей-сан сказал...
Сейчас мысли Саске были заняты серьёзной проблемой, так что сбивчивый рассказ Наруто он слушал вполуха.
— А потом ещё ниндзя! И мы с Сакурой-чан их так бдыщ его вдвоём! А потом Сакура-чан поглядела своим Круто-ганом и говорит: "Туда!". И мы побежали во дворец!
Саске думал, что делать со своим Шаринганом. Сейчас, когда он получил Вечный Мангекё, предыдущий план утратил актуальность. Теперь, по сути, старый Шаринган Саске нужен не был. Хранить его на всякий случай было глупо — не в деревне, где живёт легендарный шиноби, мечтающий этот Шаринган заполучить.
Орочимару несколько раз подходил к Саске, ненавязчиво рассказывая, насколько бы эти глаза помогли торжеству науки. Разумеется, Учиха не мог позволить Саннину проводить над своей плотью какие-нибудь ужасающие эксперименты.
И что делать? Уничтожить? Похоронить вместе с остальными членами клана? Саске не верил в приметы, но от подобных мыслей по спине бегали мурашки. К тому же, эти глаза много лет были частью его самого и превращать их в пепел не хотелось совершенно.
— А потом мы нашли Мозо-сама, который на самом деле оказался Хоки! Он так раз, побежал к Саги, а ещё отовсюду пабам, куча ниндзя! Но мы с Сакурой-чан их так бдыщ, бдыщ, Сакура-чан их гендзюцу, а я бабах — водяным драконом! Я говорил, что там было озеро? И дракон обратно в озеро — бдыщ! Я прыгаю, хватаю Саги, чтобы он не упал, а Сакура-чан посмотрела Офигенно-ганом и сказала, что Саги — не парень! Прикинь, Саске! Но потом снова набежали ниндзя, и мы их бах, бах, бдыщ! А я в это время держу на руках Саги и думаю, что он какой-то трансвестит-извращенец! И руки заняты! Тогда мои клоны так р-раз...
Единственным решением, к которому разум склонял Саске, но совсем не лежало сердце, было следовать предыдущему плану. Да, Наруто — идиот, и он снова задерёт нос. Но ничто не помешает напомнить, благодаря кому он...
— Эй, Саске, ты меня вообще слушаешь? — возмущённо завопил Наруто.
— Разумеется!
— Тогда что я тебе говорил?
— Что ты показал всем свою крутизну, запросто навалял злодеям, не отрываясь от поедания рамена и разговоров с Сакурой. И этому Комею, и призраку, и принцу!
Глаза Наруто удивлённо расширились.
— Ха, так ты всё-таки слушал! Вот только рамен мы ели потом, перед Комеем-сама мы извинились, он оказался невиновен, а принца я только думал бить, но Сакура-чан потом сказала, что это девчонка! Прикинь, Саги оказался не Саги, а его сестрой-близнецом Токи! А самого Саги убил придурок Хоки, который всё время притворялся министром Мозо! Но когда мы с Сакурой-чан его вывели на чистую воду, он так бдыщ гендзюцу! Но Сакура-чан своим Обалденно-ганом сквозь эти гендзцу тадам! Он так бух, сделал тысячу теневых клонов! Я тоже сделал тысячу! А потом оказалось, что у придурка клоны не теневые, а какие-то... Сакура-чан, какие?
— Из водяного пара, — подсказала Сакура. — Использовал Суйтон, чтобы создать иллюзорных клонов.
— Ага, точно! И я скрутил огромный-преогромный Разенган и собирался засунуть ему прямо в задницу, но тут Хаку-чан пыщь-пыщь-пыщь его сенбонами! Он бы там и потонул, если бы мы с Сакурой-чан его не вытащили!
Саске решил оборвать этот поток бессмысленных слов.
— То есть миссия оказалась успешной?
— А то! Ведь за неё взялись будущий Хокаге и несравненная Сакура-чан! Принцесса Токи была спасена, она перестала притворяться своим братом и стала даймё официально! А Чишиму-сана сделала советником!
В ответ на эти слова Саске искренне улыбнулся. Это был второй даймё, оказавшийся в глубоком долгу у Команды Саске, подобные связи невозможно недооценить.
— Да, кстати, Наруто, а что ты делаешь? — спросил он, махнув рукой на снующих клонов.
— Когда мы лазили по дворцовым подвалам, я увидел кучу бочек сакэ! Я попросил Токи-чан, и она мне их отдала.
Саске ткнул пальцем в двух клонов, несущих огромную деревянную лохань.
— А зачем тебе сакэ? И куда клоны тащат ванну?
— Для сакадзуки! Гамабунта-сама сказал, что без этого я не могу считаться членом клана жаб!
— Ну и подумаешь!
— Не-а, Саске, ты не понимаешь! Если я не принадлежу клану, тогда мне нельзя призывать босса Бунту! А он крутой! У него такие офигенные суйтондзюцу! И жабье масло! И меч! Видел мой Гоэмон? Так вот, у Гамабунты-сама в тысячу раз круче! К тому же, я смогу стоять на голове огромной жабы, прямо как Йондайме!
Слова Наруто вернули Саске к старым раздумьям по поводу призыва. Орочимару предлагал подписать контракт со змеями "всего лишь за пару ненужных глазок", а Хирузен-сенсей собирался передать, как ученику, призыв Энмы-сама. Саске не нравились змеи, к тому же по сравнению с жабами они были невероятно жалкими. Жабы могли использовать стихийные техники, кендзюцу и даже режим отшельника, а всё, на что способны змеи — это долбиться башкой в препятствия, ломать деревья и много жрать. Что касается Энмы... К бодзюцу у Саске душа не лежала, тех крепких уз, что связывали Повелителя Обезьян с сенсеем, так и не образовалось. Да, опыт и знания старой обезьяны могли пригодиться, но для этого был сенсей, который, казалось, знал всё на свете. Первый призыв Саске просто обязан быть круче, чем у Наруто!
Клоны закончили переливать содержимое нескольких десятков бочек, извлечённых из свитка, в большую ванну-фурако. Сам Наруто достал маленькое блюдце, поставил на небольшой созданный Дотоном постамент и налил символическое количество саке.
— Мне пока нельзя, — пояснил он, — я ещё несовершеннолетний! Но это для ритуала, поэтому чуть-чуть можно! Я спрашивал у Джирайи-сенсея!
Затем Наруто сложил печати и ударил ладонью в землю.
— Нинпо: Кучиёсе но дзюцу!
Огромное облако дыма заволокло полигон, и перед Саске возникла жаба. Это было настоящее чудовище — даже высокие деревья, росшие по краям полигона, достигали ему лишь колена. Во рту жабы была зажата трубка, а на поясе висел вакизаши. Вакизаши — короткий меч, но назвать "коротким" исполинский тесак, ширина которого была больше роста Саске, не поворачивался язык. А ещё этот монстр мог использовать мощные дзюцу!
— Ну, Саске, теперь ты понял? — возбуждённо махнул руками Наруто. — Я обязательно должен стать членом клана жаб! Видишь, какой здоровенный у них босс! И Гамахиро-сан с Гамакеном-саном ничуть не меньше! Да и Гаматацу с Гамакичи вырастут такими же большими! Кичи сказал, что тоже выучит кучу дзюцу! И мы надерём задницы кому угодно!
— Эй, Наруто! Я же говорил, никогда меня не призывать! — прогремел голос Гамабунты.
Узумаки тут же забыл про Саске, подбежал к огромной жабе и встал в горделивую позу.
— Вы сказали не призывать, пока мы не проведём сакадзуки! — заявил Наруто. — Я всё приготовил!
Жаба вынул изо рта трубку и опустил глаза. Широкая пасть с яркими красными губами изогнулась в довольной улыбке.
— Приятно видеть, что нынешняя молодёжь чтит традиции! — пророкотал он.
Саске, глядя на то, как Наруто и исполинская жаба вместе пьют сакэ, окончательно понял. Ему. Нужен. Очень. Крутой. Призыв.
Какие-то жалкие змеи? Не смешите моего Наруто!
* * *
— Узумаки Наруто, если ты сам не можешь смирно посидеть хотя бы одну минуту, то я знаю кучу способов обеспечить неподвижность, — раздражённо сказала Цунаде. — И поверь, те, что приходят мне на ум, очень болезненные и неприятные.
Саске и Сакура наблюдали, как великий медик осматривает их напарника, поднимает веки и проверяет зрачки.
— Тогда я могу пойти? — с надеждой спросил Наруто.
Цунаде фыркнула.
— Не имею ни малейшего понятия, почему вы двое повадились именно ко мне! И почему я вообще с вами вожусь?
— Может потому, Цунаде-сама, что Сакура — ваша ученица? К тому же, вы — самая лучшая, а Сакура считает, что ещё недостаточно восстановила контроль.
— Мой контроль тоже нарушен! — отрезала она. — Но почему-то вам это не помешало!
— То есть вы хотите сказать, — вкрадчиво спросил Саске, — что поставили Камень себе, вместо того, чтобы... как вы там говорили? Провести всеобъемлющее исследование?
— Саске, ты ещё пару-тройку десятков лет не дорос, чтобы пытаться загнать меня в угол. Конечно, я исследую Камень и его воздействие на организм! Самое пристальное наблюдение! Круглосуточно, без выходных!
— Пока вы тут заняты, — раздался голос Наруто, — может я пойду?
— Сиди! — рявкнули сразу три голоса.
Наруто вновь опустился на стул.
— Саске, а ты уверен, что хочешь отдать Шаринган? — спросил он.
Учиха тяжело вздохнул.
— Наруто. Сколько раз ты ныл, что мой Шаринган — нечестно? Сколько раз ты выпрашивал у Какаши-сенсея "крутые дзюцу"? И вот, когда я предложил тебе помощь, ты идёшь на попятный.
— Но с глазами у меня всё в порядке! — неубедительно возразил Узумаки. — А один из твоих Шаринганов слеп!
— Сакура, я устал, скажи ему.
— Наруто-кун, — раздался мягкий голос напарницы, — ты обладаешь регенерацией, а значит, есть ненулевая вероятность, что второй глаз со временем восстановится. К тому же, даже с одним глазом Саске-куна ты будешь видеть во много раз лучше и больше, чем со своими двумя.
— Но Са-а-акура-чан!
Саске это надоело.
— Наруто! Та возможность, которую я тебе предоставляю, выпадает раз в жизни. Ради Шарингана остальные шиноби готовы убивать, воровать и идти на любые преступления. Тебе же всё достаётся даром. И ты чем-то недоволен?
— Но работает лишь один глаз!
— Слушай, достал. Не хочешь — не надо! Будешь единственным членом нашей команды без додзюцу, делов-то! Быть последним тебе не привыкать.
— Эй, теме, я давно не последний!
— Да плевать! Я просто не хочу, чтобы мои глаза достались Орочимару! А уж он обязательно найдёт способ их похитить!
— Ку-ку-ку, Саске-кун, как ты можешь обо мне так плохо думать? — неожиданно раздался голос из угла кабинета.
Саске резко развернулся, повернули голову и все остальные. Орочимару стоял возле стола и непринуждённо листал какие-то медицинские бумаги.
— Орочи, вали отсюда! Я тебя не приглашала! — рыкнула Цунаде. — И положи мои записи!
— Ладно-ладно, я просто зашёл проведать напарницу! — ответил Орочимару и погрузился в пол.
— Так, голубки, моё время стоит очень дорого. Когда перестанете жевать сопли — приходите. А ещё лучше — не приходите! Саске, отдай уже Орочи Шаринган, и успокойся!
— Цунаде-чан дала очень хороший совет!
— Орочимару! — воскликнула Цунаде и запустила в непонятно откуда взявшегося напарника тяжёлым столом. — Я сказала тебе валить!
— Ладно-ладно, ухожу, — ответил Орочимару, поставив на пол стол, ловко перехваченный руками-змеями.
— Вы тоже валите! — сказала Цунаде.
Наруто вздохнул:
— Ладно!
— Что, ладно? Ты сваливаешь?
— Цунаде-баа-чан, ладно, поставь мне глаза Саске.
Саске разозлился.
— Эй, Наруто, не делай мне одолжений! Это ты хотел стать сильнейшим Хокаге, а не я!
— И не называй меня бабулей! — добавила Цунаде.
— Ладно-ладно! — замахал руками Наруто. — Саске, спасибо! И тебе баа-чан спасибо! Ставьте!
Цунаде смягчилась. Она вдавила Наруто в стул, а затем ухватила за подбородок, приподнимая голову.
— Сакура, сосуд! — приказала она.
Сакура подошла к ней с подносом, на котором стояла ёмкость с прозрачной жидкостью. Во втором сосуде плавали оба глаза Саске.
Цунаде вонзила пальцы Наруто в глазницу и ловко выдернула глазное яблоко. Её палец мимолётно чиркнул по сосудам и нервам, и глаз полностью отделился. Цунаде бросила его в пустой сосуд, после чего повторила операцию на втором глазу. Затем она достала додзюцу Саске, смазала какой-то прозрачной субстанцией и вложила Наруто в глазницу. Её рука окуталась синей чакрой, затем сияние сменило цвет на зелёный, и вот уже Наруто ошарашенно заморгал своим новым чёрным глазом.
Не давая ему опомниться, Цунаде достала второе глазное яблоко и точно так же быстро и непринуждённо трансплантировала его в глазницу. Она применила какое-то диагностическое дзюцу, посветила в глазницы фонариком, для чего-то проверила пульс и задумчиво сказала:
— Конечно, восстановлению Шарингана это не поможет, но...
— Что, "но"? — навострил уши Саске.
— Именно сейчас был бы нелишним Камень Гелель. Пусть он и не влияет на чакру, но повышение общей живучести организма могло бы несколько ускорить процесс. Сакура, не хочешь помочь своему напарнику и одолжить Камень?
