— Миссия, которая вам предстоит, — без предисловий начал Хокаге, — имеет ранг S и проходит под тем же грифом секретности. Ей требуется полная скрытность, боевые столкновения не предусмотрены. Если вы обнаружены — миссия провалена. Чтобы этого не произошло, одним из участников станет Хьюга Токума, как обладатель сильнейшего в клане Бьякугана.
Упомянутый Хьюга кивнул.
— На случай, если все принятые меры предосторожности окажутся тщетными и вас обнаружат, мы будем надеяться на Шаринган Хатаке-сана, обладающий схожими свойствами с Учиха Обито.
— Схожими? — не выдержал Саске.
— Какаши-сан обладает Мангекё Шаринганом, — подтвердил Хокаге. — В связи с тем, что его глаз когда-то принадлежал Обито, их дзюцу взаимосвязаны. К сожалению, пока что мы не имеем возможности гарантировать успех в случае сражения. Несмотря на информацию, предоставленную Зецу, мы незнакомы с природой нематериальности того пространственно-временного дзюцу, которое использует ренегат. К сожалению, с Обито не сумел справиться даже Йондайме Хокаге.
— Но как вы планируете его победить, Хирузен-сенсей? — не выдержал Саске.
— С помощью Какаши-куна я разрабатываю дзюцу, позволяющее либо проникнуть в измерение Камуи, либо хотя бы его блокировать. Но мы отвлеклись. Цель миссии — диверсия и лишение врага материальных ресурсов. Это единственная цель, вам понятно?
Саске непонимающе взглянул на Хокаге. Получив похожий взгляд от Какаши, тот вздохнул.
— Какаши-кун, если столкновение с Обито произойдёт, то помни: теперь он не твой напарник, тебе не важно, что его толкнуло на тёмный путь. Теперь это враг, которого следует устранить как можно скорее. Выяснить отношения ты сможешь и после его смерти — Орочимару тебе в этом с удовольствием поможет.
Глаз Какаши выражал обиду и недовольство, но он всё-таки кивнул.
— Саске-кун, ты мечтаешь отомстить за свой клан. Ты стал намного сильнее, скорость роста вашей команды потрясает воображение. Но пока ты не противник ни для Итачи, ни для Обито. Если Обито появится, твоя задача — уйти живым. Я ясно выражаюсь?
Слушать, как Хокаге поучает, как какого-то студента Академии, было обидно, но, к сожалению, он был прав. Саске ответил кивком.
— Орочимару, именно благодаря твоим талантам, мы получили возможность провести операцию. У тебя всё готово?
Орочимару достал небольшой свиток, пачку фотографий и положил их на свободный от земли край стола. На фотографиях было запечатлено огромное количество стеклянных сосудов, в которых плавали глазные яблоки со свисающими с них ниточками нервов.
— Да, я подготовил все муляжи.
— Замечательно. И не забудь, ты отправляешься не за материалом для экспериментов, так что ни статуя Гедо Мазо, ни дерево тебя не интересует. В идеале стоило бы их уничтожить, но мы не обладаем достаточно мощными дзюцу, к тому же их уничтожение нарушит всю секретность операции. Так что пока что только лаборатория. Ты меня понял, Орочи-кун?
— Ку-ку-ку, только лаборатория, яснее ясного!
— Цунаде и Джирайя, как и Какаши, нужны для силовой поддержки на случай непредвиденных обстоятельств. В идеале для вас это будет простой прогулкой. Как и для тебя, Саске-кун. Твоё присутствие обусловлено лишь тем, что миссия непосредственно касается дел Учиха Ичизоку. Токума, Зецу и Джирайя обеспечивают разведку и обнаружение. Ну а теперь Зецу покажет с чем предстоит столкнуться. Зецу, приступай.
Зецу положил руку на груду земли, и она поплыла, изменила форму и цвет, превратившись в макет горного хребта, вокруг которого торчало нечто, схожее с костями исполинских животных. Одна гора укрупнилась, её верхушка начала исчезать, пока в образовавшемся разрезе не появилась длинная извилистая цепь пещер.
— Место, в которое вы направляетесь находится неподалёку от северных границ Страны Огня, между Травой и Звуком. Вы отправитесь туда... Да, Саске, ты хотел что-то сказать?
Саске опустил поднятую руку:
— Скорее предложить. Мы туда полетим.
* * *
С тем количеством мер предосторожности, которые предприняли напарники Саске (Ха! Напарники! Три Саннина, джонин и токубецу джонин исполняли миссию наравне с ним!), вероятность провала стремилась к минимуму. Но Саске не обольщался — он знал, что неожиданности возникают в самые непредвиденные моменты, поэтому вместо ожидаемой прогулки по парку, вышла чистка зубов в пасти биджу. Желудок сводило от напряжения, а по спине постоянно бегали мурашки.
Идею воспользоваться летающим транспортным средством после недолгих размышлений шиноби одобрили. Несмотря на то, что в этом способе транспортировки имелись некоторые недостатки, к примеру, летящий "Возмездие" было видно издалека, преимущества всё компенсировали. Джирайя-сама скорректировал маршрут, по мере приближения к цели пришлось опустить аппарат к самой земле, а в самом конце, на пределе видимости Бьякугана, он применил какое-то дзюцу, сделавшее аппарат полностью невидимым. Саске слышал об этом дзюцу, Хокаге полушутя-полусерьёзно утверждал, что его ученик придумал его для подглядывания на горячих источниках. Использовать же технику в подобных масштабах было чем-то невероятным.
После высадки все трое Саннинов применили ещё одно дзюцу. Саске знал подобную технику — это было низкоуровневое Какуремино, которой пользовалась даже малышня. В итоге вся поверхность гондолы и пузыря покрылась пятнами зелёного цвета, повторяющими очертания и оттенок окружающей листвы. Чуть позже, когда отряд отдалился от места высадки, Саске взглянул на место приземления с окрестных скал — обнаружить "Возмездие" невооружённым взглядом не удалось, лишь активация Шарингана позволила заметить едва заметное свечение чакры.
Молчаливый Зецу вёл отряд запутанными горными тропами и узкими расселинами, пока они не оказались возле ничем не примечательной глухой скалы.
— Внутрь! — коротко сказал он и погрузился в скалу.
Спутники Саске один за другим использовали дзюцу и погружались в скалу вслед за Зецу. После того, как зашли Саннины, Какаши-сенсей сделал приглашающий жест, и Саске, глубоко вздохнув, воспользовался изученной техникой.
Чакра Трёх Легендарных Шиноби сияла как маяк, так что Саске не боялся заблудиться. Преодолеть пришлось немного — около сотни метров. Саске вынырнул из скалы вслед за спутниками, рядом возник Какаши-сенсей, а последним появился Хьюга с активированным Бьякуганом.
— Для чего такие сложности? — шёпотом спросил Саске.
— Все проходы к этому месту снабжены ловушками и сигнальными дзюцу, — пояснил Хьюга. — И пока мы не попали внутрь, не было уверенности, что сможем обнаружить их все даже с Бьякуганом.
— А теперь?
— Внутри ловушек нет. Очевидно, что Учиха...
— Предатель! — вспылил Саске. — Он — не Учиха!
— ...предатель Обито в ладах со здравым смыслом и не стал превращать в западню место, где он может появиться раненым или обессиленным. Ты же не устраиваешь полосу препятствий у себя в спальне? Ладно, дальше без разговоров!
Саске согласно кивнул, пытаясь ничем не выдать тот факт, что после предательства Итачи некоторое время он именно так и поступал, и прекратил лишь после того, как несколько раз спросонья угодил в собственные ловушки.
Саске осмотрелся по сторонам, пытаясь разглядеть, где очутился. Огромная пещера казалась бы творением природы, если бы время от времени не встречались элементы грубой кирпичной кладки, предметы аскетичной мебели, грубо сбитая деревянная лежанка с грудой мятого белья, и неожиданно мощная и современная металлическая дверь.
Джирайя, выступавший в миссии лидером, жестами отдал приказы. Шиноби рассредоточились, Хьюга указал на дверь и показал жест "опасность". Зецу подошёл к одной из стен. Этот момент был тщательно отработан на брифинге и отрепетирован на макете. Саске последовал за Орочимару и Зецу прямо сквозь каменный монолит. Путь был довольно извилист и проходил сразу в трёх измерениях. Приходилось двигаться в сторону, немного нырнуть вниз, потом подняться вверх, чтобы в итоге выйти из потолка и приземлиться на пол.
Саске с гордостью глянул на висящие на поясе бумажные бирки, которые получил от Токумы. Повод для самодовольства имелся — именно идея Саске с призывом сигнального куная была доработана сенсеем до использования в отряде. Теперь, в случае опасности отрядный сенсор отменит одно из дзюцу призыва, и тогда бумажки из соответствующей пачки исчезнут у всех участников миссии. Пока что было всё чисто.
Орочимару широко разинул рот и языком достал оттуда знакомый свиток. Это было омерзительное зрелище, Саске считал, что в подобной демонстрации не было нужды, но смысл пререкаться отсутствовал. Учиха поднял глаза. Лаборатория была освещена несколькими люминесцентными лампами. И в их холодном свете виднелись сотни стеклянных контейнеров с плавающими в них глазами. Саске до сих пор не слишком доверял Орочимару, поэтому активировал Шаринган, чтобы запечатлеть положение всех глазных яблок, всё запомнить и пересчитать.
Это было огромной ошибкой. Шаринган — величайшее додзюцу в мире. Оно настолько усиливает восприятие, настолько улучшает чёткость и глубину, что любой человек с обычными глазами, по сравнению с этой феерией деталей и цветов, кажется жалким слепцом. Но сейчас перед Саске были не просто человеческие органы. Это были глаза, безжалостно вырванные из тел друзей, знакомых, родных и любимых людей.
Независимо от желания Саске, Шаринган показывал в потрясающих подробностях не только сами додзюцу, но и подписи на колбах — с именами тех, кому эти глаза принадлежали. Добрая и милая Изуми-чан, влюблённая в ублюдка Итачи. Сецуна-сан, член Военных Полицейских Сил, так хорошо владевший кендзюцу. Закадычные друзья Инаби, Текка и Яширо, даже после смерти оказавшиеся рядом. Папин подчинённый Якуми-сан, ещё один полицейский. Дядюшка Теяки и тётушка Уручи, давно подавшие в отставку и открывшие магазинчик, где пекли и продавали такие вкусные сембеи. Ряды и ряды сосудов, сотни и сотни глаз.
Наконец, взгляд Саске зафиксировался на двух парах колб и прикипел к надписям под ними. Папа, такой строгий и непреклонный, и мама — любящая, ласковая и родная. При виде глаз мамы Саске охватил гнев. Она даже не была Учиха! В ней текла лишь четверть клановой крови, а то, что при этом она пробудила Шаринган, пусть даже только с двумя томоэ, было невероятным достижением! Ублюдок Обито забрал даже мамины глаза!
Саске прекрасно знал, что любимые люди мертвы. Он не только видел трупы на улицах после возвращения с тренировки, но и многократно наблюдал резню, включая смерть родителей, в двух Цукуёми, в которые его погрузил предатель. Но именно сейчас, когда он смотрел на эти органы, выставленные, словно на витрине магазина, с невиданной силой накатило ощущение потери. Именно теперь Саске полностью осознал, что родители действительно умерли.
Не в силах стоять на ногах, Саске рухнул на колени. Слёзы нескончаемым потоком стекали по его глазам, но ему было плевать, что Орочимару увидит его неподобающее настоящему шиноби поведение. Саске провёл рукой по щеке, чтобы вытереть эти слёзы, а когда отнял ладонь, то увидел блеснувшую кровь.
— Ку-ку-ку, это было неожиданно, Саске-кун, — послышался голос Орочимару.
— Оставьте меня в покое, Орочимару-сан! — огрызнулся Саске. — Тут вся моя семья!
— Нет, ты не понял, Саске-кун! Твои глаза!
— Что мои глаза?
Саске сорвал с головы протектор и вгляделся в отражение на полированном металле. Его глаз пылал алым светом, но вместо привычных вращающихся томоэ его узор представлял собой странный шестилепестковый цветок, чем-то напоминавший стилизованную модель атома из учебника то ли физики, то ли химии.
В результате действий, совершённых пользователем, Шаринган эволюционировал в Мангекё Шаринган.
Со вспыхнувшей надеждой Саске отодвинул повязку со второго глаза. Но чуда не произошло — он всё так же оставался слеп. Внезапно Саске устыдился своего поведения. Он был на миссии, на опасной миссии. Несмотря на горечь потери и радость обретения, он не имел никакого права подрывать доверие и поддаваться чувствам.
— Я в порядке! — сказал он. — Продолжаем.
Орочимару кивнул, вновь омерзительно облизнул губы, расстелил на операционном столе, стоящем посреди лаборатории, свой свиток и сложил несколько Ин. Во вспышке дыма на свитке возникла большая груда глазных яблок. Саске, не показывая отвращения, сложил пальцы крестом и создал десяток клонов. Орочимару одобрительно кивнул и последовал его примеру.
Дальше были десять минут однообразной неприятной работы. Достать колбу, извлечь глаз, положить на соответствующее место ещё большего свитка со множеством ячеек, опустить в колбу фальшивку, вернуть на место. Повторить. Один раз, второй, третий, много, много раз. Работать в перчатках, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Ступать осторожно и ничего не касаться, чтобы потом Орочимару сумел подчистить следы каким-то из своих дзюцу. Лёгкое, несложное и неожиданно выматывающее занятие.
Один из клонов неподвижно стоял в стороне и пристально следил за обстановкой активированным Шаринганом.
— Ку-ку-ку, не доверяешь мне, Саске-кун? — спросил Орочимару.
— Простите, но нет, не доверяю! Вы слишком уж хотели заполучить додзюцу моего клана!
— Правильно делаешь, я и до сих пор хочу, — одобрительно кивнул Саннин.
Наконец, когда всё было закончено, Саске запечатал глаза, свернул свиток и спрятал за пояс. Орочимару вытянул руку, которая удлинилась на много метров, и стал дотрагиваться до потолка в определённых местах. Там, где его ладонь касалась поверхности, расползались узоры символов. Затем он приложил руку к земле и по полу прошла волна чуть светящейся чакры.
Наконец, все дела были сделаны. Неподвижно стоящий Зецу поднялся по стене и погрузился в потолок. Орочимару и Саске последовали за ним — обратно в пещеру. Когда они вернулись, Джирайя, Цунаде и Какаши уже заканчивали расставлять похожие печати.
— Мы закончили! — сообщил Саске.
— Мы почти тоже! — ответил Джирайя.
Он решительным шагом прошёл к неприметному каменному параллелепипеду в одном из углов, и снял крышку. Это оказалось саркофагом, в котором лежал высохший труп. Джирайя расстелил свиток, сложил печати, и труп бесследно исчез. Затем он распечатал из другого свитка ещё одно иссохшее тело и уложил на место предыдущего покойника. Заметив недоумённый взгляд Саске, Джирайя пояснил:
— Мадара. Чтобы лишить Обито любых возможностей воскрешения. И, кстати, чтобы у тебя, Орочи, не возникло никаких идей.
— Ку-ку-ку, кое-какие идеи у меня всё же возникли! — заявил Орочимару.
— Миссия завершена, мы уходим! — приказал Джирайя.
— Пока нет. Мне нужно сходить, посмотреть на одно замечательное деревцо!
— Орочимару, ты что, не слышал слов сенсея? — дёрнула бровью Цунаде. — Мы не сможем уничтожить ни дерево, ни статую!
— Кто говорит об уничтожении, Цунаде-чан? — рассмеялся тот противным смехом. — Я пообещал Сару-сенсею не проводить опытов на живых людях, но он ничего не говорил о Зецу!
— Орочимару, ты что, почувствовал себя слишком...
