— Одна. Так было надо.
— И не боялась никого?
— Боялась.
— Ты давно там живешь?
— Не очень.
— А где ты жила раньше?
— В другом лесу.
— Берта...— правая рука держит за плечи и не дает подняться и сесть вертикально. — Почему ты сразу не сказала, что ты не старуха?
— Зачем? Мне так спокойней.
— Я бы уже давно посадил тебя к себе!
— Спасибо, я и пешком могу идти. Все равно верхом я ездить не умею.
— И не надо, будешь ехать со мной.
— Мне неудобно так сидеть, я вполне могу идти пешком.
— Нам еще ехать два дня до замка графа. Не спорь.
— До замка графа...Клаус, зачем я понадобилась ему? Я жила слишком далеко от него, откуда он знает обо мне?
Я рискнула и посмотрела ему прямо в глаза, если врет, то может себя выдать хоть как-нибудь, а мне надо понять, что за ситуация сложилась здесь. Случайно они поехали за Бертой или это связано с королем и мной?
— Не знаю. — Темно-карие глаза уставились на дорогу поверх моей головы. — Граф приказал нам привезти ведьму Берту, дал описание дороги до Фарманских гор, дальше мы уже сами доехали до села, где надо было узнать дорогу до Столбовой скалы, под которой протекает ручей. Жители разбежались, но мы нашли того, кто смог указать нам путь. Твой дом был пуст, мы решили дождаться тебя и я пошел осмотреть лес вокруг. Там и наткнулся на тебя в ельнике. Граф думал, что ты намного старше, я тоже решил, что ты уже старуха, да еще твои тряпки...
— Поэтому ты обещал привязать меня к лошади, чтобы я шла быстрей? — ответ меня уже не интересовал. Клаус врет, он точно знает, зачем я понадобилась графу, но не хочет об этом говорить. Значит, им нужна была именно Берта, а не я. Берта, Берта, чем ты таким владела, что за тобой приехали из такого далека? Или ты что-то знала?
— Клаус, а когда я помогу твоему графу...кстати, а как его зовут? Так вот, когда я помогу ему, он меня отпустит? — Я мечтательно закатила глаза, делая вид, что теперь меня больше всего волнует награда...— И денег даст, ты говорил, да?
Уловка сработала, Клаус расслабился и постепенно стал рассказывать, что граф де Сорбель — очень хороший хозяин и о своих людях заботится так, как другим и не снилось. Никогда не отбирает добычу, которую они захватывают в походах и сквозь пальцы смотрит на их похождения в соседских землях. А добыча может быть и неплохая...
...— Вот тогда мы и начали собирать у этих трясущихся от страха червяков все, что они тупо прятали по горшкам, закопанным в землю. Это было совсем несложно — если один не выдавал накопленное, то можно было отрезать ему палец, после этого все остальные сами тащили свои денежки нам. Хавьер ходил с другими, так там был закон — командиру отряда — четверть найденного, барону — тоже четверть, остальное тебе. Это несправедливо, потому что тебе остается только половина того, что ты приобрел в походе. А как делить серебряный кувшин или кольцо? Граф никогда не требовал своей доли, только наш командир, сьер Радер, забирал четвертую часть. Это нормально, он же воюет вместе с нами! Самое забавное было вытрясать деньги у торговцев, их толстые жены тряслись, как студень, от страха потерять свои телеса! Стоило только припугнуть их, что острым ножом очень хорошо режутся лишние фунты жира, как они визжали не хуже недорезанных поросят и ползали на коленях, лишь бы мы уже взяли сами от них то, что они прятали раньше. Сам капитан нашего отряда, разозлившись на одну жадную бабу, потребовал, чтобы она еще сняла ему перстень, который она не смогла стащить с пальца и повернула камнем к ладони. Та клялась, что отдала бы ему кольцо, да никак...тогда Радер отрезал ей кольцо вместе с пальцем и всем показывал, как надо поступать с теми, кто делает вид, что не может выполнить требований. Правда, она потом оказалась матерью одного барона, но палец уже не приставишь, да и нечего носить такие украшения, верно? Барон долго ссорился с графом де Сорбелем, а тот только улыбался и разводил руками, дескать, не знаю, что за люди напали на его мать. Зато потом похвалил нас и дал названия еще двух мест, где было мало стражников и можно было хорошо поживиться. Так что граф заботится о нас, не то, что другие...
За два дня я наслушалась этих историй столько, что от вида Клауса стало трясти в буквальном смысле этого слова. Я понимаю, что это время было грубое и жестокое, что женщина тут разменная монета, а все споры чаще всего решаются на мечах или с помощью ножа, но видеть это перед глазами, находиться рядом с человеком, который вот так выдавливает из людей последнее и гордится этим...нет, увольте, не хочу! Но деваться не только из этого мира, но даже и с коня Клауса было попросту некуда. Теперь ночью он ложился рядом и каждое мое движение вызывало его мгновенную реакцию — он молча хватался за нож и был готов отразить любое нападение. В последнюю ночь я сделала попытку сбежать от него, но она провалилась, не успев начаться...
— Берта, ты куда пошла? — Клаус прихлебывал пиво за столом, Хавьер ковырялся в блюде с остатками мяса и каши, а я решила отойти...по надобности. О чем и сообщила своим конвоирам, поймав нехорошие ухмылки. Ладно, пусть думают, что хотят, жизнь дороже. Выскользнув из дверей в упавшую темноту, я завернула за угол, куда шлялись еще днем воспитанные аборигены. Невоспитанные расстегивали штаны прямо у входных дверей и воняло там призрядно. Посматривая на землю, чтобы не вляпаться, я осторожно дошла до угла и прислушалась. Было тихо, хлопнула входная дверь с характерным скрипом, кто-то вышел, пожурчал и опять зашел во-внутрь. Пожурчав в ответ, я поддернула юбку и уже было собралась возвращаться, как в противоположном углу раздался скрип и оттуда показалась неясная тень. Я замерла, тень тоже постояла и растворилась на границе света и темноты в районе входной двери в трактир. Похоже, что судьба подкинула мне шанс...сердце гулко застучало и маленьким шажками я дошла до таинственного угла. Ощупала доски, подергала их...потолкала...одна подалась и отодвинулась. Неужели это представилась возможность бежать? Подальше от Хавьера, Клауса и их таинственного графа...о чем можно еще думать? Протиснувшись в дыру, я ощупала руками стену и пошла вдоль нее. Темно, хоть глаз выколи, света тут после заката нет, все ходят со свечками в домах или факелами на улицах. Авось, Господь поможет и я сумею ускользнуть...Стена закончилась, впереди была еще одна узкая щель, через которую я и вылезла в заросли травы. Шаг, еще один...еще.... Трава тихо шуршала под ногами, неприметная тропочка в ней вела на свободу, такую желанную и такую далекую. Вроде бы вправо-влево ведет узкая улица или проход между домами, надо только сообразить, в какую сторону лучше идти. Я поворачивала направо, значит здесь надо шлепать налево и побыстрее! Через десяток шагов я уже вынырнула из очередного прохода, гордо именуемого здесь улицей и ...сзади меня схватили да так, что вывернутые руки в чужом захвате было никак не освободить. Мужчина за спиной засмеялся и теперь уже только одной рукой держал обе моих, сжимая кисти до боли. Второй рукой цапнул за грудь, подержал и сжал шею, заставляя задрать подбородок вверх.
— Берта, я же предупреждал тебя, что бегать бесполезно! Или ты думаешь, что мы с Хавьером настолько глупы, что позволим тебе уйти? Ну?
— Я...заблудилась...было ...темно...
— Берта, — захват сзади стал еще болезненней, а рука с шеи поползла вниз, в вырез рубашки. — Я так и быть, не скажу ничего про твою попытку побега. Почему ты молчишь?
— Надо кричать? Это что-нибудь изменит?
— Придет время, изменит...я люблю, когда женщины кричат...но это будет не здесь...— рука от души погуляла по груди и убралась. — Пошли, нам еще день пути до замка де Сорбель, а сьер граф нас очень ждет.
Заворачиваясь в толстый плащ, я еще раз растерла ноющие запястья. Ну и лапища у Клауса, синяки обеспечены наверняка, до самого зала он так и вел меня, сжимая их одной ладонью.
— Ты поняла, что ты сегодня провинилась? — горячий шепот Клауса над ухом заставил вздрогнуть всем телом. — За побег у нас наказывают и это бывает очень больно. Запомни.
Было очень страшно, я боялась теперь пошевелиться и только одна мысль крутилась в голове — как убежать? Клаус притащит меня этому графу, а что там? Остался лишь день пути и маловероятно, что за этот день удастся то, что не удалось раньше. Господи, помоги мне...
Дорога к замку вилась между огромных дубов или лип, подлеска не было вообще, только низкая мягкая трава. Лес был потрясающе красив, в нем было бы хорошо гулять... если бы дело было на Земле, а не в совершенно незнакомой мне Альветии, где была власть силы, а не разума. Мысли о каком-то короле, для которого я должна быть единственным светом в окошке, уже ушли на задний план и перестали тревожить воображение. О каком короле может идти речь, когда тут сама жизнь висит на волоске и не знаешь, как спастись от этого кошмара! А кошмар нарастал по мере приближения к замку де Сорбель, это я чувствовала каждой клеточкой. О неудавшемся побеге напоминали только черные синяки на запястьях, да Клаус, который утром еще раз повторил про наказание. Ехали мы молча, но он по-прежнему то стискивал мне плечи, то сильно прижимал левой рукой, больно ухватившись жесткими пальцами за бок. Лучше бы я шла пешком...
Замок выглядел, как и положено выглядеть замку эпохи феодализма — мрачный, с маленькими окошками, сложенный из огромных серых глыб и с глубоким рвом вокруг стен. Мост, вроде, не был разводным, но по нему в лучшем случае могла проехать только одна телега. Перил у моста не было, тоже похвальная предосторожность хозяев?
— Не вздумай дергаться сейчас, — предупредил перед мостом Клаус. — На дне вбиты острые колья, смерть будет жестокой.
Перед мостом он свистнул и мы подъехали уже к открывшимся воротам с любопытствующими рожами, выглядывающими из-за створок. Ворота захлопнулись со звуком, вызывающим ассоциацию с крышкой гроба.
Двор замка был вполне чистый, со стен посматривали вооруженные люди, еще один мужик в такой же войлочной шапке, как у Хавьера, уже бежал по двору, размахивая руками.
— Сьер Лайель, сьер Лайель, сьер Майдель вернулся! Он ведьму привез, за которой его сьер граф посылал! Срочно доложите сьеру графу!
— Чего орешь, образина? — из узкого окна в углу высунулся круглолицый человек, рассматривая двор из-под руки. — Да и взаправду, сьер Майдель! Клаус, это ты?
— Я, я, Жермон! — Клаус уже соскочил с коня и помахал ему рукой.
— Привез ведьму, Клаус?
— Да! Чего, ослеп, что ли, не видишь ничего?
— Да вижу, вижу! Побегу за хозяином, он уже ждет вас второй день!
Лайель исчез, а Клаус повернулся ко мне.
— Слезай.
Я потрепыхалась, попыталась и так и этак, перекинуть ногу, убрать...никак. А здешние на лошадь с одного толчка взлетают...
— Руки давай, я помогу.
Клаус поймал меня, сжав так, что я непроизвольно охнула. Подержал и поставил на землю, как куклу.
— Сейчас хозяин придет, будем ждать. Он тебе все скажет.
Лицо у него было хмурое и злое, Хавьер сунул мне в руки мой узел с вещами и тоже встал рядом, кривясь щербатой улыбкой подошедшему мужику.
— Привезли, значит...это хорошо, а то граф с утра злой, как черт! — сообщил подошедший. — Жилю пять плетей всыпал ни за что, Абера ножом ткнул. Ну, теперь успокоится...
Хлопнула дверь трое мужчин быстро подошли к нам. Двое в кожаных жилетах, на головах кирасы или как там они называются, чтобы удары соскальзывали, а вот это граф де Сорбель собственной персоной, местный аристократ. Аристократ очень походил на Джонни Деппа, загримированного для "Пиратов" с той только разницей, что глаза у него были голубые и абсолютно безумные.
Бывают такие люди, как посмотришь на которых — душа в пятки уходит, вот и граф де Сорбель с улыбкой на лице оставлял самое жуткое впечатление. Вроде бы красивый мужчина, все при нем, но от одной его улыбки хотелось провалиться сквозь землю, а совершенно сумасшедшие глаза убеждали любого, что перед ним абсолютно ненормальный человек.
— Ты, значит, ведьма Берта, обитающая у Столбовой скалы в Фарманских горах, — граф улыбался, покачиваясь с носка на пятку и оглядывая меня с ног до головы взглядом голодной змеи. — Ты мне нужна, чтобы сделать одно дело. За это я обещаю хорошо наградить тебя. Я не спрашиваю, можешь ты сделать это или нет, я приказываю тебе и ты должна применить все свои знания. Ты молода...почему-то я думал, что ты намного старше. Возможно, они ошибались. Но мне это неважно, молодые хотят жить больше, чем старики. Ты останешься в замке до тех пор, пока не сделаешь все то, что мне требуется. Поняла? Отвечай!
— Поняла. Что от меня требуется?
— Подчинить моей воле человека. Он должен делать все, что я ему скажу.
— Вашей воле? Но как я могу...
Стоящий рядом Клаус уже дергал меня за рукав, приказывая замолчать, но я не успела...Глаза графа налились кровью, рот искривился и он прошипел:
— Что-о? Ты имеешь наглость не соглашаться и не повиноваться? Ты, ведьма, имеешь наглость возражать мне? Башель, Клаус, вниз ее, на решетку!
— Слушаюсь, сьер граф! — ближайший ко мне мужчина в кирасе уже держал мое плечо. — На решетку...как?
— М-м-м...вытянуть...да, я думаю вытянуть, — граф совершенно сумасшедше сверкнул глазами.
— Сьер граф! — Клаус шагнул к графу. — Сьер граф, прошу, отдайте ее потом мне!
— Тебе? Вот даже как? Понравилась? — граф задумался. — Тебе...а куда ты денешь Мэрион?
— Да хоть Хавьеру, он давно на нее посматривает! — рявкнул Клаус.
— Тебе...м-м-м...ты хочешь попросить, чтобы ...— де Сорбель искоса глянул на своего порученца.
— Да, прошу, чтобы ей не портили лицо! Сьер граф...
— Хорошо, Клаус. — Аристократ снисходительно кивнул головой. — Я не буду портить ей лицо и потом отдам ее тебе.
— Благодарю вас, сьер граф! — Клаус встал на одно колено и поцеловал протянутую руку.
Каменный коридор с факелами по стенам заканчивался железной дверью, за которой по всем законам жанра находилась пыточная. Воочию увидев все жуткие приспособления для причинения боли и страданий, я осела на подогнувшихся от ужаса ногах на пол, но на это всем было наплевать. Башель и так буквально тащил меня волоком по этому страшному подземному царству, но увидеть в его конце такое я была совершенно не готова.
Здоровенный дядька встал с деревянного приспособления, напоминающего стул и поспешил ко входу.
— Ну, кого нам тут хозяин прислал на этот раз? Ох ты, это кто ж такая будет, Башель? Лица не узнаю... Привезли откуда, что ли?
— Клаус привез ведьму сейчас, за которой его граф посылал, а она, дура такая, возьми и начни перечить ему, — хмуро доложился Башель, сняв с головы блестящую кирасу. — Вот он и осерчал, ты же знаешь, как хозяин на это реагирует! Впал в бешенство, хорошо, хоть не убил сразу, как давеча...
— И чего с ней делать? Он приказал что-нибудь? — дядька сочувственно посмотрел на меня, но ослушаться приказа не осмелился.
— Приказал...на решетку. Вытянуть, сказал. Клаус его едва упросил, чтобы тот лицо не портил, да ему потом отдал.
