Возможно, смог бы помочь Люциус Малфой, зять Сириуса, муж его двоюродной сестры Нарциссы, как-никак. Но увы, Малфои не желали общаться с Сириусом и, приняв один раз, больше не пускали на порог. Все попытки Рэй как-то втереться в доверие, пробраться и помирить, натыкались на глухую стену и шипение сквозь зубы со стороны Нарциссы. Рэй не понимала подобного — семья есть семья, она важнее всех внешних обстоятельств, обид и разгногласий.
Семья.
Рэй задумчиво посмотрела вверх, потом начала обмахивать метелкой перила лестницы, ведущей на второй этаж. Возможно, человек, способный им помочь, гораздо ближе, как в физическом плане, так и в родственном, надо лишь суметь разговорить Вальбургу. За прошедшие годы обитательница портрета устала ругаться (не исключено, что сыграла свою роль и Петунья, готовая идти до конца в вопросе некого НОРМАЛЬНОГО дома), и даже временами общалась с жильцами особняка на Гриммо, 12.
— И чего метет-метет, пыль поднимает, — проворчала Вальбурга. — Лучше бы моему непутёвому сыну помогала в библиотеке.
Чего, собственно и добивалась Рэй своими действиями: реакции, возможности завязать разговор.
— Сириус красив, умён и образован, спасибо его родителям, — поклонилась Рэй, — уверена, он справится и без меня.
Вальбурга опешила, хотела было возразить, но не нашлась сразу со словами, чтобы и не согласиться, и в адрес Сириуса шпильку отпустить, и себя не унизить. Рэй наблюдала за портретом краем глаза, делая вид, что поглощена уборкой.
— Да не, не справится, — не слишком уверенно пробормотала наконец старшая миссис Блэк, — где ему, непутёвому.
— Я уверена, что вы смогли бы помочь, — поклонилась ей Рэй.
— Может и смогла бы, но с чего бы мне это делать?
— Вы хорошая мать и беспокоитесь о своем сыне, и можете понять тревогу Сириуса, который считает Гарри своим сыном и беспокоится за него.
О том, что это делает Вальбургу бабушкой Гарри, Рэй добавлять не стала, это и так читалось между строк.
— Ох, что-то ты темнишь, — проворчала Вальбурга минуту спустя.
— Это неудивительно, ведь я вышла замуж за Блэка, — почтительно отозвалась Рэй.
Вальбурга помолчала, а потом неожиданно рассмеялась своим сухим, клекочущим смехом, и погрозила пальцем Рэй.
— Далеко пойдешь, лиса, ох, далеко. Я давно за тобой наблюдаю, да.
— Я всего лишь хочу помочь своей семье, ведь семья — это важно.
О том, что Рэй — невестка Вальбурги и почти дочь, она тем более напоминать не стала. Лесть, она как подсолнечное масло, перельешь и можно испортить всё блюдо. А так всё сдержанно, семья, род Блэк и самое главное — произнося эти слова, Рэй ничуть не кривила душой.
— Ладно, расскажи, как было дело, — почти приказала Вальбурга.
Не слишком длинный рассказ она слушала, прикрыв глаза, и что-то ворча о дилентантах и недоучках, сующих свои длинные носы, куда не следует. Затем ворчание перешло на родственников Вальбурги, мол, если бы она знала, что за неблагодарный кретин этот Люциус, то в жизни бы не поддержала его, не замолвила словечко перед Друэллой. Потом она плавно перешла на Волдеморта, которого "помнила ещё сущим сопляком". Сколько правды в ворчании Вальбурги, Рэй не знала, и могла основываться лишь на косвенных признаках. Например, на мнении Альбуса Дамблдора (услышанном ей от Сириуса), что Тёмный Лорд, "дилетант", достиг огромных высот в Тёмной Магии. Но одно дело — верить или не верить, а другое — как реагировать на слова, да и сама реакция портрета, разговорившегося с Рэй, уже была огромным достижением.
— А Сириус мой, молодец, что помог разобраться с этим недоучкой, — проворчала Вальбурга после рассказа и добавила. — Он всё правильно сделал, Дамблдор знает детали прошлых событий и сможет точно установить, что произошло... но я бы сказала...
Она замолчала, Рэй выжидала с выражением почтительного внимания на лице.
— Я бы сказала, что Гарри не помешает научить защите разума, — произнесла Вальбурга.
Видно было, что она поняла намного больше, но не захотела о том говорить, по какой-то своей причине. Но стоило ли жаловаться в данной ситуации? Разумеется, нет!
— Спасибо за бесценный совет, мы сегодня же найдем для Гарри учителя, — поклонилась Рэй.
— Ладно, чего уж там, мне нетрудно, не чужие все-таки, — проворчала Вальбурга, но тон её был вполне довольным.
— Мы вас так любим, мама!
— Ой, лиса...
1) Игра слов. "black" в переводе с английского "чёрный". "Serious" — "серьёзный"; Сходно по написанию и звучанию с именем "Sirius".
Вернуться к тексту
08.04.2018
Глава 12. Выслеживая Вампиров
8 июля 1991 года, магический заповедник, Румыния
Чарли Уизли, удобно устроившись в тени дерева, писал письмо домой. После инцидента в Египте и таинственного исчезновения Билла, мама очень переживала и даже не хотела никуда отпускать Чарли, намекая, что в Британии тоже есть магический заповедник. Любовь к различным магическим существам и возне с ними, Чарли проявлял ещё в детстве, и в Хогвартсе без колебаний выбрал дополнительным предметом УЗМС, который вёл профессор Кеттлберн. Это не говоря уже о том, что практически всё свободное время проводил в окрестностях Запретного Леса. Рубеус Хагрид, инстинктивно понимавший магических созданий, многому научил Чарли из того, о чём не пишут в обычных книгах, вроде классического курса учебников Скамандера.
Проблема заключалась в том, что Чарли перенял у Хагрида не только знания, но и его любовь к драконам, каковые не обитали в британском заповеднике. Всё разрешилось, конечно, но Чарли пришлось пообещать, что он будет писать и сообщать, как у него дела, и не будет ввязываться в опасные дела. И то, и другое получалось легко: во-первых, в послеобеденную жару всё равно никто ничего не делал, пиши письма, сколько влезет, а во-вторых, Чарли пока ни к чему опасному всё равно не подпускали.
Высокие оценки по результатам экзаменов в Хогвартсе принесли Чарли место смотрителя и приглашение на работу, но они не могли дать ему опыта, поэтому сейчас он проходил "стажировку". Начальное обучение: работа в паре с опытными смотрителями, показ приемов, знакомство с обитателями заповедника. Ну и попутно выполнял всякие мелкие поручения, как самый молодой из смотрителей — стандартная практика в подобных местах. Чарли не обижался, Григор Антонеску, старший смотритель, очень хвалил Уизли и говорил, что если так пойдёт и дальше, то к концу лета Уизли можно будет поручать любую работу в одиночку.
Звякнул колокольчик, сигнализируя, что кто-то ломится в ворота.
— Смотритель Чарли Уизли, чем могу помочь вам? — привычно выпалил Чарли, выходя из-за дерева к калитке.
Ответ последовал не сразу, и Чарли внимательнее посмотрел на посетителя. На смуглом, загорелом до черноты лице ярко выделялись синие глаза, а из под намотанной на голову на манер чалмы ткани выглядывали выжженные солнцем белёсые пряди волос. Мантию гость тоже запахивал на восточный манер, как бурнус, и Чарли решил, что его слова просто не поняли. Он уже собирался повторить вопрос, когда гость прищелкнул пальцами и сказал:
— Чарли — точно! Ты следующий после Билла, верно?
— Вы что-то знаете о Билле? — встревожился Чарли. — О том, что с ним случилось?
Тут ему стало понятно несоответствие внешности и одежды — наверняка, гость прибыл из Египта с какими-то новостями!
— Да ничего с ним не случилось, — отмахнулся гость. — Всё в порядке, жив, здоров, женился, стал фараоном, письмо передавал... куда же я его дел?
— Же... женился? — икнул Чарли. — Стал фа... фараоном?
Ошеломление схлынуло, и Чарли понял — его дурят. Просто и нагло, пытаются сбить с толка, чтобы попасть в заповедник и чего-нибудь стащить. Ему рассказывали, что такое происходит постоянно, просто обычно браконьеры пытались тайно залезть, а этот, видимо, решил взять наглостью. Гость тем временем вытащил из мантии мятое письмо и торжественно вручил Чарли.
Разумеется, это ничего не доказывало, не помнил Чарли досконально почерка Билла, а если бы и помнил, то что? Тот, кто не поленился разузнать о семье Чарли, не поленился бы и подделку состряпать, не так ли?
— В общем, мне нужна созревшая мандрагора, — гость полез в карман, — и ближайшая только у вас, а...
— Стоять! — Чарли выхватил палочку и язвительно добавил. — Мандрагора, значит... а яйца драконов тебе не нужны?!
— Нет, — искренне удивился гость. — Мне Бунту оживить надо!
С этими словами он продемонстрировал застывшую, словно окаменевшую, жабу, которую достал из кармана. Бунта, Бунта... что-то забрезжило на границе сознания Чарли.
— А Билл меня ещё уверял, что все Уизли любят читать мои книги! — усмехнулся гость.
— Гилдерой Локхарт? — потрясённо и недоверчиво спросил Чарли.
Гость радостно оскалился, демонстрируя белоснежные зубы.
— Василиск, — потрясенно повторил Чарли.
Гилдерой рассказывал и варил зелье Восстанавливающего Глотка, иногда сверяясь с какими-то записями. Локхарт в момент обаял руководство заповедника, сделал взнос на развитие, щедрой рукой оплатил мандрагору и прочие ингредиенты, а также аренду зельеварни и котла. Чарли, соответственно, направили присматривать за Гилдероем, что было на руку им обоим. Правда, в некоторые моменты рассказа Гилдероя прямо не верилось, слишком уж былинным богатырем в них представал Билл, но как гласило письмо:
Папа, мама — со мной всё в порядке, я нашёл себе жену, много времени проводил на свежем воздухе и усердно занимался магией, как вы и хотели. Приехать сейчас не могу, но как только разберусь с местными проблемами, сразу навещу вас. Об остальном расскажет Гилдерой Локхарт при встрече. Привет всем остальным.
Люблю, целую,
Билл
— А у нас тут тоже, говорят, в последнее время всякие тёмные твари активизировались, — сказал Чарли, повинуясь импульсу. — Не василиски, конечно, но тоже мало приятного.
Сказал и тут же задумался, а зачем сказал? Ведь прозвучало всё так, словно Чарли похвастался обилием тёмных тварей, мол, вот, у нас не хуже, чем у вас!
— Лезут в заповедник? — спросил Гилдерой, помешивая зелье в котле.
— Да нет, вроде, — смутился Чарли. — Просто по лесам бродят. К нам больше браконьеры разные...
— Это нормально, — заверил его Гилдерой.
Он принюхался к зелью, наклонился к котлу и, казалось, что сейчас нырнет туда с головой. Затем удовлетворенно кивнул и потушил огонь.
— Полчаса настояться и будет в самый раз, — сообщил Локхарт жизнерадостно.
После чего потёр руки и спросил у Чарли:
— Где тут у вас можно как следует поесть? Заодно и расскажешь, что тут у вас за темные твари расплодились?
— Э-э-э... — растерянно промычал Чарли.
— Всё в порядке, — успокоил его Гилдерой, — я просто устал от всего этого Древнего Египта: зомби, химер, магов с плетьми — хочется чего-то нормального, современного и магического.
* * *
10 июля 1991 года, Румыния
Ольга задумчиво осмотрела комнату, словно надеялась увидеть что-то новое. Но нет, ничего не изменилось: четыре стены, пол, потолок, голая металлическая кровать с продавленной по центру сеткой, пыльное окно, рассохшийся шкаф с покосившейся дверцей. Нарисованный мелом силуэт на полу и два пятна крови, которые пытались замыть, но особо не старались.
Ольга прикурила от палочки, присела и зачем-то пощупала пятна.
— М-да, — изрекла она минуту спустя, чтобы как-то нарушить тишину.
Адриан Корниеску, сквиб-наблюдатель за румынской общиной вампиров, был убит мощным ударом сзади, проломившим затылок. По версии следствия, сделал это незадачливый грабитель, вначале спрятавшийся в шкаф, а потом атаковавший Адриана сзади и не рассчитавший силы удара. В отчёте всё выглядело просто, незамысловато и никак не было связано с вампирами или иными магическими делами.
На месте же ситуация смотрелась иначе, и Ольге оставалось только удивляться чутью Шефа, который вызвал её, бросил на стол тоненькую папку с парой отчетов Адриана и сообщением об убийстве, после чего пробурчал:
— Съезди — проверь, — и больше ничего не стал объяснять.
Ольга выдохнула струю дыма, размышляя. В ограбление, честно говоря, слабо верилось даже при чтении отчета, а уж здесь, на месте, исчезали последние сомнения. Адриан старательно изображал одного из местных жителей, отчаянно экономящего на всём (в стране был кризис), и грабить его, в общем-то, было бессмысленно: он снимал дешёвую комнату в дешёвом общежитии. Не говоря уже о том, что спрятаться и потом незаметно выскочить из этого скрипучего шкафа было физически невозможно.
— Какая сволочь опять курит в комнате? — донеслось из коридора ворчливое брюзжание. — Поймаю — выгоню! И плату всем удвою!
— Тетка Мэдэлина, да мы ж тогда все к Донке съедем, у неё и курить можно! — крикнул кто-то.
— Конечно, там же рядом завод по переработке отходов! — донёсся надсадный, сиплый хохот.
Ольга взмахом палочки очистила комнату от дыма и аппарировала прочь. Всё, что могла, она уже увидела, теперь надо было подумать, что с этим делать дальше. В принципе, алгоритм был прост и ясен: для начала навестить местную милицию, посмотреть, что да как. Сразу станет понятно, сами они прикрывали какого-то сумасшедшего убийцу (Ольга пока не исключала ни одной из версий), или им приказали, или дали взятку, или воздействовали на разум, и кто. Даже из факта стёртых воспоминаний можно было сделать выводы, но Ольгу тут смущала очевидность подобного шага.
То есть, попросту говоря, Адриана устранили — и ещё предстояло разобраться, зачем и чем он себя выдал — и расставили ловушку. Кто слишком глубоко полезет проверять обстоятельства смерти наблюдателя, тем самым привлечет внимание и так далее, одно за другим. А если не полезет, то убийцу это тоже устроит: пока ещё пришлют нового наблюдателя, пока он вживётся и приступит к делу по-настоящему. В принципе, это могло служить косвенным доказательством того, что нужно браться за вампиров.
Но ради чего они могли пойти на такой шаг? Контрабанда цистерны с кровью единорогов?
Тут Ольге в голову пришло, что она излишне всё усложняет: вампиры могли и не знать, что Адриан наблюдатель. Просто оказался случайным свидетелем — чего? — и его убрали, слегка подчистив следы. Эта версия объясняла небрежность, огрехи и промахи в заметании следов, но не отвечала на вопрос, что такое увидел Адриан.
— Впрочем, это легко проверить, — усмехнулась Ольга.
* * *
11 июля 1991 года, Румыния
Ловушки не оказалось (Ольга, настроившаяся на засаду и бой, даже немного разочаровалась), а вот следы воздействия на разум милиционеров имелись. Такие же небрежные, как и сама попытка замаскировать убийство под неудачное ограбление. То есть действовал или дилетант, или предполагалось, что магического следствия не будет... или у вампиров просто не было возможности всё как следует спрятать.
Поэтому сейчас Ольга, тщательно замаскировавшись, пробралась внутрь общины вампиров, собираясь как следует осмотреться на месте. Можно было, конечно, понаблюдать за ними в подзорную трубу, но смысла в том большого не было. Во-первых, днём вампиры, как правило, прятались, во-вторых, даже если кто и вылезал наружу, то явно не затем, чтобы творить подозрительные дела, и в-третьих, подглядывание отдавало Гилдероем. Словно Ольга нахваталась у него дурных привычек, вначале подглядывание, а что потом? Завести жабу, гнусно хихикать при виде красивых де... парней?
