— Страх, — сухо и жестко ответил Клант. — Страх способен повелевать тысячами. Страх держит толпу. Джеймен — фанатик. Безумец. И его окружает не больше двух десятков таких же фанатиков. Но их боятся. Не удивлюсь, если и за Джейменом кто-то стоит, повесив кровавые деяния на этого монстра.
— Значит, теперь у Джеймена есть армия? — Мне самой хотелось расплакаться, но я пыталась держаться и не думать слишком много.
— Толпа марионеток и только, — фыркнул киашьяр, передернув плечами. — Их нападения пугали лишь первые несколько недель, а потом во всех городах разобрались, с кем имеют дело. Куда хуже монстры, что таились в подземельях, и перерожденные. Вот эти оказались по-настоящему опасны. Именно они и натворили дел и творят до этого момента.
— Костры горят... — прошептала Алия, замерев в проеме двери. Мы так увлеклись разговором, что не замечали служанку.
— Костры отгорели, — покачал головой Клант. — Мы все думали, что разгромили Джеймена, и его поимка — дело только времени. А он затаился и будто чего-то ждал.
Легард встал, суетливо осмотрелся и направился к выходу.
— Ты куда? — воскликнула Кириа.
— Мне нужно отыскать брата, — просто ответил легард. — Если он еще жив...
— Я с тобой! — решительно произнесла я и тоже встала.
— Вира! — одновременно опешили и Клант, и Кириа. — Нет!
— Это не обсуждается, — хмуро прервала я их.
— Я тебе запрещаю! — прорычал киашьяр. — Ты невеста моего брата...
— Вот пусть он мне сам лично что-то запретит, — с силой выплюнула я, не понимая, почему злюсь. — Через два месяца мой день рождения. Если что-то случилось или случится, то я могу стать вдовой, не побывав замужем.
— Дорогая... — взмолилась Кириа.
— Клант, две минуты, я переоденусь!
Не зная, послушается ли меня киашьяр, я побежала в комнату, спеша сменить неудобное платье на брюки и рубашку.
Глава 34
— Вира, ты делаешь глупость, — пробормотала Кириа, перепугано глядя на мои сборы. — Клант справится... Ты не можешь рисковать собой... Это важно для всего королевства!
— Кир... Видишь ли... Дело не в королевстве. И не в княжествах. Не в этом дело! Я натворила столько ошибок... Так много не сказала и не сделала. Не прощу себе, если останусь и буду здесь чего-то ждать. Если интуиция меня не обманывает, то Рэнд еще жив... Пока жив... И я боюсь.
— А я боюсь за тебя! — выкрикнула Кириа. — Это может быть опасно.
Я отбросила в сторону длинную темно-синюю тунику и обняла девушку за плечи, как можно спокойнее и увереннее прошептав ей на ухо:
— Не бойся. Я не боюсь. Сейчас. Меня не пугает опасность... Много месяцев назад я смирилась со смертью и не ждала спасения. Теперь меня страшит другое. Я видела Оракул Зеркал, Кириа... Это была я.
— Ох... — только и смогла выговорить легарда и задрожала всем телом.
— И ритуала на крови уже, возможно, не нужно... Я случайно порезалась, и в Оракул попала моя кровь. Но не об этом хочу сказать. Оракул Зеркал! Как точно. Многие видят в нем не столько детали своего будущего, сколько себя самих, свои чувства со стороны. Я видела и знаю, что скрываю вот здесь, — я похлопала себя по груди. — И мне сейчас страшнее всего, что я не смогу... разделить это с ним. Случайно ли, но теперь моя жизнь и жизнь Рэндалла связаны. Он чужой и не понятный. И я его боюсь до сих пор, но без него...
— Так значит?.. — пробормотала Кириа. — Ты...
— Да, — просто ответила я. — Наверное, никогда не смогу произнести это вслух, как и осознать, в какое мгновение появилось это чувство, но ты поняла правильно. И я знаю, что он тоже... Я совершила такую огромную глупость, прежде чем поняла и приняла это знание. Так много изменилось с того странного и столь далекого дня, когда я впервые увидела твоего кузена. Иногда мне начинает казаться, что это не голова кружиться от вороха эмоций и чувств, а макушка болит от удара о его подбородок. — Я встала и отступила от легарды на несколько шагов. — Годы прошли. Я свыклась с отпущенной мне ролью, а потом... — я вздохнула и мимолетно улыбнулась. — Потом как-то все произошло само собой. Я жила с мыслью, что чужое решение связывает меня навсегда с нелюбимым и жестоким, но обстоятельства дали мне возможность узнать Рэндалла ближе до брачного обряда... Если бы мне предложили обменять всю боль и страх, что я пережила за этот год, на спокойное ожидание под сводами родного замка, не задумываясь согласилась еще раз пройти через все. Даже капкан, даже обожженные ноги и руки, даже эти сны, что выворачивают на изнанку... Понимаешь, Кир? Все только ради того, чтобы понять и принять его в свое сердце.
Девушка смотрела на меня с полными слез глазами и качала головой.
— Все будет хорошо, — попыталась я ее уверить. — Но я не могу сидеть здесь и ждать еще месяц, два... Даже день! Я знала, что что-то произойдет, и не хочу терзаться страхами дальше. И я боюсь, милая. Больше всего на свете боюсь, что... потеряю его именно сейчас и...
Не договорив, я вновь подошла и уткнулась в плечо легарде, пытаясь сдержать слезы:
— Присмотри за Эммой, ладно? И за питиринами.
Девушка неуверенно кивнула. Дышать стало чуть свободнее, я отстранилась от Кирии и быстро зашнуровала высокие ботинки, не позволяя себе ни единой мысли сомнения.
К моему удивлению, Клант никуда не делся, но встретил киашьяр нас самым хмурым из взглядов, соперничая в этом со своим братом.
— Вирена!.. — грозно начал легард, но я только покачала головой, не давая ему закончить.
— Не нужно.
— Ладно! — выдохнул Клант зло и продолжил сквозь зубы: — Пусть так. И как ты представляешь поиски Рэнда? Он может быть где угодно!
Я открыла рот, чтобы хоть что-то ответить и замолчала, ведь на самом деле не могла даже представить, как и где мы будем разыскивать моего жениха.
— Ну... — промычала я. — Можно поискать там, куда он мог направиться.
— Ты же его чувствовать должен, Клант? — удивилась Кириа.
— Не сравнивай, — отмахнулся киашьяр, — это на расстоянии нескольких десятков километров срабатывает, а между нами явно больше сейчас. Да и если он без сознания, например, то я брата и за пару метров не отыщу.
— Зато питирины его чувствуют, — вдруг произнесла Эмма, не выпуская юбку Алии из сжатых пальчиков.
Мы уставились на девочку в недоумении. Собравшись с духом, малышка попыталась объяснить:
— Питирины нас всех чувствуют. А Рэнда воспринимают, как большого дракона, папочку.
— Питирины? — переспросил легард.
— Да, у нас еще вылупились, — похвалилась Кириа.
Клант вдруг усмехнулся и чуть расслабился, собираясь что-то сказать, но я его перебила, спеша озвучить идею, появившуюся в голове:
— А ведь Эмма права. Питирины на самом деле нас чувствуют, и расстояние для них не имеет значения. Не знаю как, но мое местоположение, как в лесах, так и здесь они определяют безошибочно. И за Рэндаллом малышня таскалась какое-то время, считая его кем-то вроде курицы-наседки. И еще... Они ведь умеют образы показывать... Может хоть в чем-то помогут...
— Сейчас! — вскричала Эмма и бросилась к двери, громко топая сапожками.
Вернулась девочка через несколько минут, раскрасневшаяся и тяжело дышащая. На правом плече Эммы маленькой статуей замерла голубенькая драконесса, а на сгибе локтя распластался синенький, уверенным наездником уцепившись за плотную кожу куртки всеми коготками и даже клювом. Заметив меня, голубенькая пискнула и кубарем скатилась по руке девочки, то проваливаясь сквозь ткань, то выныривая в складочках рукава или юбки. Из всех питиринов только самочка не отказалась от привычки прятаться в нас, как в надежное гнездышко, но всегда делала это так неуловимо, что никто не возражал.
Синенький чинно перевернулся, сев на собственный хвост, и съехал на нем, как на саночках, по подставленной руке, с кваком оттолкнувшись от Эмминой коленки. Оба питирина в доли секунды добрались до меня и начали подъем, собираясь устроиться вместе на плече, как часто делали, всякий раз не уступая друг другу.
— Нам нужна ваша помощь, — обратилась я к синенькому, заглядывая в его понимающие темные глаза. Я все время ловила себя на мысли, что дракончики очень умные, просто не способны говорить на понятном нам языке.
— Уверена? — удивился Клант.
Я оторвалась от созерцания питиринов, уже сопящих друг на друга и оттягивающих плечо, — за полгода они очень выросли — и посмотрела на Кланта, чуть наклонив голову на бок.
— Ты доверяешь легалам? — в лоб спросила я блондина.
— Безусловно! — удивился киашьяр. — Особенно своему.
— Вот ты и ответил на собственный вопрос, — попыталась я пожать плечами, но охнула, когда дракончики впились когтями в кожу.
Не дождавшись больше вопросов от Кланта, я вновь посмотрела на малышей и повторила свою просьбу мысленно, прикасаясь указательным пальцем к клюву каждого по очереди. Сначала синенький удивленно таращился на мой палец, пытаясь рассмотреть его, но потом сообразил, что я от него хочу, и протяжно квакнул, после чего обхватил лапками мою руку и принялся "показывать" свои мысли.
Оказалось, что малыш тоже заметил отсутствие Рэндалла. Питирины о нем не забыли, везде искали, пока не обнаружили, что один из них... тоже пропал.
Несколько секунд я напряженно следила за рассказом, где дракончики искали собрата, пока не увидела образ захламленного... то ли подвала, то ли пещеры, где и бродил маленькие перепуганный питиринчик, пытаясь выбраться и взывая к спасению.
— Эмма! — взмолилась я. — Скажи, что все питирины на месте, и никто не пропал.
Девочка вдруг пискнула и отпрыгнула за кресло, виновато на меня таращась.
— Вира, только не ругайся, — проныла она. — Но я не знаю, куда подевался такой бирюзовенький... Он ничем не отличался от других. А потом... оказалось, что его нет. Но их же много! Дракончики постоянно копошатся и не понять, сколько их на самом деле. Вот я и не стала говорить сразу. Думала, найдется! А он пропал.
— Когда? — осталось только обреченно уточнить мне.
— Давно! — не улучшила моего настроения малышка. — Еще осенью.
Я опять повернулась к питиринам и попросила:
— Покажите пропавшего дракона.
И синенький и голубенькая драконесса одновременно прижались к моей руке, на перебой создавая быстроменяющиеся образы. Они соперничали с минуту, пока перед моим внутренним взором не стали мелькать только вспышки. Поняв, что я не слушаю ни его, ни голубенькую, мой первенец обиженно фыркнул и отодвинулся, разрывая связь. Самочка обнаружила его маневр и сразу же отпрянула от моей руки. Синенький вновь фыркнул и отвернулся, гордо выставив в сторону драконессы хвост лопатой. Не имея возможности подобраться к нему спереди, она просто нырнула в меня, постаравшись не только вовремя выскочить из плеча, но и захватить голову питирина лапками. Добившись своего, голубенькая начала что-то гортанно втолковывать дракончику, тот отворачивался и фыркал. Что она ему доказывала или объясняла, понять мы не успели, потому как синенький в очередной раз не фыркнул, а довольно квакнул, развернулся ко мне и вернул лапки на мою руку, продолжив показывать образы.
Я облегченно вздохнула — у меня не было времени разбираться в ссорах малышни. Новые картинки меня ужаснули. В них сквозила боль и отчаяние маленького существа, не знающего, что же ему делать, а еще отчетливо чувствовался голод.
— Клант, ты можешь перенести нас туда? — спросила я, пересаживая синенького на плечо к киашьяру, велев: — Покажи ему.
Легард несколько минут рассматривал видения, с каждой секундой хмурясь все больше.
Не дожидаясь ответа Кланта, я ссадила голубенькую на столик и попросила Алию:
— Нам нужна будет еда. Как можно больше. И какие-нибудь бинты, на всякий случай.
Служанка напряженно кивнула и быстро убежала вглубь дома, разыскивая хозяйку.
— Я с вами, — строго сказала Эмма, глядя мне в глаза.
— Нет, — хором ответили мы с блондином. — Ты останешься здесь! Это опасно!
— Но, Вира, — прохныкала малышка.
— Послушай меня, — я присела перед девочкой на корточки и взяла ее ладошки в свои.
— Я хочу помочь, — проскулила сестренка.
— Ты очень нам поможешь, если останешься здесь и будешь себя хорошо вести, — мне пришлось собрать всю волю в кулак и говорить максимально убедительно. — Вот увидишь, мы скоро вернемся! Летом тебя ждет поступление в академию в Заварэе. Поедем все вместе, устроимся в столице у троюродного дядюшки Драггеройма, будем гулять по городу каждую свободную минуту. Потом ты пройдешь испытания для приема и будешь гордо рассказывать, как совсем не боялась и делала все правильно. После проведем целый день, выбирая тебе ткани на новые наряды для учебы, и закажем лучшему портному Элессона их шить. Помнишь, тебе понравилось мое платье на приеме в Лессе? Вот. Мастеру Джу и закажем. А пока ты должна быть хорошей девочкой и остаться здесь с Кирией и Алией.
— Ты скоро вернешься? — с тревогой уточнила малышка, но я видела, что смогла ее уговорить.
— Очень скоро! — честно уверила я сестренку, понимая, что, возможно, вру и ей, и себе.
— Пойдем? — нервно окликнул меня Клант.
— Да, — я кивнула и взяла его под руку.
Легард забросил на плечо собранный Алией мешок и приобнял меня за плечи. Миг спустя из мелких пылинок, взлетевших вверх с пола, выстлался тонкий длинный прямоугольник, зависнув прямо перед нами.
— Задержи дыхание! — велел мне Клант и шагнул в облачко пыли.
Я хотела спросить, зачем это нужно, но не успела — мы со всего размаха врезались в холодную толщу воды. Прямо перед моим лицом колыхались длинные побеги водорослей, вдоль которых скользили стайки пузырьков воздуха. Перепугано махая руками, я пару раз кувырнулась, растеряв представление о том, где дно, а где поверхность. Хотелось кричать, но в рот и нос набились водоросли, а в глаза попала соленая вода, вызывая сильное жжение.
"Задержи дыхание! — Клант схватил меня за руку и повлек к поверхности. — Совсем немного, потерпи".
Задерживать было нечего, я еле контролировала себя, чтобы не вдохнуть воду. Голова закружилась, по всему телу растеклась странная слабость и отрешенность от происходящего. Я как могла сопротивлялась этой сонливости, проклиная легарда. Секунды тянулись, как минуты, а мы все плыли и плыли. Свет над головой сиял крошечной маленькой точкой, совсем не приближаясь. Я почти растеряла надежу, когда вода вокруг вскипела водоворотом, выплевывая нас на поверхность. Хватанув ртом воздух, я громко закашлялась, замахала руками, на миг вновь погрузилась под воду и перепугано вынырнула, отплевываясь от склизких ошметков водорослей.
Клант перехватил меня за край куртки и повлек в сторону, сильными гребками преодолевая неспокойные волны. Чуть успокоившись и начав дышать медленнее, чтобы не захлебываться всякий раз, я попыталась осмотреться, но увидела лишь водную гладь до горизонта с одной стороны и скалы, отвесной стеной уходящие вверх, — с другой.
