Я не смогла удержаться и криво усмехнулась. Страх никуда не делся, но он забрался глубоко-глубоко, подтолкнув вперед безумную решимость. И... жалость.
Каждый на моем месте увидел бы просто обезумившего дракона, пусть израненного, ослабевшего и готового в клочья разорвать другое живое существо. Но не я... На секунду встретившись взглядом с мечущимся зверем, мне показалось, что вижу себя, много месяцев назад. Тогда я пыталась бороться, цеплялась за жизнь, хоть и превратилась в зверя. Но не долго...
Дракон отполз назад и замер, щелкая клыками. Я вздохнула и медленно поднялась, стараясь не задевать израненными ладонями каменное крошево на полу.
Деваться некуда. Либо я иду вперед и ничего не боюсь, либо забиваюсь в дальний угол и опять жду какого-то спасителя. В прошлый раз меня отыскал Рэнд. Пусть и случайно. Сейчас надежда или на себя, или на Кланта. Почему-то подумалось, что Джеймен рассчитывает на мою трусость. Возможно, я бы так и поступила, если бы не последний год, заставивший меня повзрослеть и многое понять. Было еще кое-что...
Столько месяцев я боялась и переживала лишь из-за того, чтобы между княжествами и Легардором не началась война. Наверное, если бы потребовалось, я бы пожертвовала очень многим, даже собой, только чтобы оградить родных и близких от любой боли и страданий. Сны приучили меня к мысли, что смерть — это быстро и не страшно, но вот боль — невыносимо.
Сколько раз я просыпалась по ночам в своей комнате, трясясь от ужаса и страха, хватая ртом прогретый пламенем в камине воздух и чувствуя лишь лед, сковывающий внутренности железным капканом? Сколько раз я видела, как меня убивают? Сколько раз я слышала крики истязаемых не по моей вине людей? Сколько?.. И каждый раз боялась, как впервые.
Стоять перед бешено сверкающим глазами драконом почему-то оказалось не страшно. Совсем. Потому что есть кое-что куда более важное, чем страх... Собрав волю в кулак, я быстро сделала пару шагов к трехглавому навстречу, не представляя, что будет. Дракон в единый миг оказался прямо передо мной и попытался достать клыками.
Такого поворота я не ожидала! В глазах зверя не было ничего знакомого или живого, только расплавленная в огонь злоба и ярость. Цепь ограничивала легарда, узкие металлические браслеты охватывали крылья у оснований так плотно, что на темно-синей коже виднелись царапины и глубокие порезы. Кровь из ран давно не текла. Видно дракон очень долго дергался, но потом перестал. Несколько месяцев назад...
Клыки были совсем рядом. Я ждала, что зверь извернется и как-то дотянется. Или опять дыхнет пламенем, но он лишь грозно щелкал зубами, в то время как я неподвижно стояла на месте, понимая, что стоит пошевелиться... Стояла и смотрела на дракона, которого не могла назвать по имени даже про себя.
— Рэнд... — пришлось вымучивать имя, не веря, что это чем-то поможет.
Дракон на миг замер, а потом еще агрессивнее дернулся, до кости ободрав себе правое плечо. Перепугавшись, я отшатнулась и закрыла лицо руками, но ничего не произошло. Меня затрясло, зубы выстучали короткую дробь и я застонала. Судорожно обнимая себя за плечи, с сомнением подступилась к дракону вновь и медленно, но отчетливо позвала:
— Рэндалл!
Дракон вдруг раззявил левую пасть и дыхнул в меня дымом, разметавшим мокрые волосы. Слабо соображая, что будет потом, я метнулась вперед и крепко обхватила легарда за среднюю голову, вжимаясь в горячий чешуйчатый панцирь.
— Рэнд, пожалуйста!
Я ожидала, что зверь отбросит меня в сторону, как тряпку, пришпилив к стене, или подомнет под себя, растоптав лапами, но он замер, будто вслушиваясь в мой истеричный шепот.
— Пожалуйста, не надо, пожалуйста! Пожалуйста! Ты ведь можешь. Ты такой сильный! Рэнд, пожалуйста, услышь меня.
Продолжая бормотать, я зажмурилась, сердце бешено колотилось, будто отсчитывая последние секунды моей жизни.
* * *
"Считаешь, что справишься со мной?" — Джеймен отскочил назад и оскалил клыки.
"Запросто! Даже малышка Эмма уложит тебя на обе лопатки!"
"Фу! Ты еще глупее, чем мне всегда казалось!" — мысленно расхохотался легард.
"Ты не выстоишь против меня!"
"Мне это и не нужно..." — хмыкнул волк, переступил с ноги на ногу и пропал.
— Вот blrh! — простонал Клант, принимая человеческий облик.
Ответом ему было шипение за спиной. С опасением обернувшись, легард еле удержался от ругани — поперек коридора с трудом умещалось десятка два кэрраков. Все они были без масок и личин. Землистая кожа и перекошенные яростью лица. В невидящих глазах клубился туман, закручиваясь тугой спиралью. Судорожно попробовав вызвать на ладони огненные искры и не добившись успеха, Клант без мук совести развернулся и побежал по тоннелю.
Сначала коридор шел прямо, и бежать по нему не составляло труда, но через каких-то сто метров проход сузился, вынуждая протискиваться по нему почти боком. Кэрраков это тоже задержало, ведь теперь следовали за киашьяром цепочкой, но будучи изначально мертвыми, они, не задумываясь, оставляли на острых выступах стен ошметки серо-бурой плоти, почти сразу распадавшейся пеплом.
В прошлый раз Клант выбирался совсем другим путем, так что слабо представлял, найдется ли выход из коридора и не упрется ли он в тупик. Место высасывало силы, так что на магию рассчитывать не приходилось. Если бы еще Вирена была где-то поблизости... Уже однажды дар девушки хорошо показал себя, хоть она и пострадала немного, но то больше было виной брата.
Проход начал спускаться все ниже, но при этом расширяясь. Киашьяр выиграл чуть больше секунды, пока кэрраки с хрипом прорывались сквозь узкую щель. Уже веря, что все получится, и он сумеет оторваться, Клант вдруг угодил ногой в какую-то яму и с криком полетел на пол, чувствуя, как до предела напряглась, едва не треснув, кость в лодыжке. Кэрраки с воплями рванули вперед, уподобляясь дикому зверью, и набросились сзади на легарда, придавив сверху, заставляя глотать желтую каменную пыль и в кровь разодрать щеку и ухо.
С усилием отшвырнув их назад, Клант молниеносно перекинулся в медведя. В этой шкуре у него еще были шансы выстоять, но ширина коридора не позволяла слишком широко размахивать лапами, когтями раздирая мертвецов пополам. Громко зарычав, легард попытался занять такую позицию, чтобы к нему не могли подобраться незаметно, и приготовился к битве.
* * *
Здесь была лишь темнота. Липкая и черная, как дно глубокого болота. Ни звуков, ни огней. Ни боли, ни жалости, ни страданий. Даже злости не было. Рэндалл не помнил, что было там, вне этого места. И кем он был. И важно ли это?
Нет.
Лишь изредка в сознании начинали мелькать образы. Каждый раз одни и те же, но очень расплывчатые. Ярче всех и отчетливее он видел взгляд. Чуть испуганный, но полный какой-то нежной теплоты.
Легард пытался вспомнить, кому принадлежал этот взгляд, и становилось нестерпимо больно. Темнота сопротивлялась, затягивая еще глубже, подальше от воспоминаний и ненужных мыслей. Рэнд успокаивался и безвольно замирал, вслушиваясь в то, что не могло и не хотело содержать звуки. Иногда откуда-то издалека будто что-то доносилось. Это напоминало стук сердца, или разбивающуюся о камень каплю воды.
Единственное, что киашьяр воспринимал отчетливо — усталость, перетекающую в желание покоя, хотя порой и казалось, что это лишь что-то навязанное и чужое.
Рэнд так давно ждал хоть каких-то изменений, что раздавшийся близко голос показался ему очень громким, хотя на самом деле он слышал шепот.
— Пожалуйста!
Такое простое и понятное слово, но голос!.. Сколько в нем оказалось боли и страха! И удивительной звенящей красоты.
Рэнду захотелось увидеть ту, которой принадлежал голос. Он попытался вспомнить, что нужно делась, чтобы идти вперед, навстречу голосу, мысленно умоляя: "Не умолкай, скажи хоть что-нибудь еще!" Каждый новый звук зачаровывал, и значение слов пролетало мимо него, пока легард вдруг не услышал свое имя. Он узнал его сразу и вместе с ним вспомнил и себя самого, как и произошедшее.
"Эта темнота искусственна и создана лишь в моем разуме!" — пришел к выводу Рэндалл, когда не смог пошевелиться. У него оставался лишь один путь — попытаться вытянуть разум, ориентируясь на голос. Это оказалось сложнее, тяжелее, чем передвигать огромные камни.
"Но легче, чем тому менестрелю!" — заверил себя киашьяр.
Сказка, рассказанная малышкой Эммой, всплыла внезапно, тонкой нитью закручиваясь на пучок разрозненных мыслей. Что-то было очень созвучное в той истории, что еще тогда поразило Рэнда, но он не стал высказывать свою мысль.
Уверенно, хоть и медленно двигаясь навстречу голосу девушки, Рэнд пытался вспомнить.
"Что-то совсем простое... Но что?.."
Потом он понял и если бы мог, улыбнулся бы в этот момент.
Менестрель боготворил красоту и мечтал иметь только лучшее для себя. Богатый дом, обеспеченное будущее, красивая женщина рядом. Его мелодии были прекрасны и он сам об этом знал. Но в тот момент, когда он отказался от собственного слова лишь из-за физического несовершенства, он показал, что душа его не так красива, как музыка. Не сразу менестрель понял, каков он на самом деле, а поняв, раскаялся.
"Мы такие, какими сами себя создаем. Ни наследие предков, ни чужие слова не делают нас хуже, если мы не позволяем подобному произойти!"
Эти слова успокоили, и двигаться вперед стало значительно легче. Рэнд собрался с теми немногими силами, что у него остались, и попытался ускориться, но лишь запутался в душащей темноте, на долю секунды потеряв цель.
— Рэндалл?
Киашьяр попытался собраться и ответить, но невидимые губы не желали двигаться. Тогда он попробовал позвать девушку мысленно, сосредоточившись на ее имени.
"Вира..."
— Я тебя слышу, любимый.
* * *
— Думаешь, все так просто, да, Клант? — Джеймен появился у киашьяра за спиной и, не раздумывая, с силой вогнал длинный узкий нож в ямочку у основания шеи, со злорадной усмешкой прихлопнув по рукояти пучком красных искр.
Кэрраки отступили назад, поскуливая, как обделенная стая падальщиков.
— Пшли вон! — рявкнул изгнанный, ногой отпихивая от себя хрипящего и постукивающего зубами мертвяка. — Бесполезное отребье. Столько сил на вас угробить и что получить взамен?! Три десятка лучших моих воинов давно мертвы, а с вами не навоюешь! Ничего! Стоит прорвать стену, и на эти земли хлынут голодные полчища! — Джеймен радостно осклабился. — Вот тогда Алатэя будет отомщена! Тогда отец будет мной доволен! Больше не будет ни одного потомка этого ядовитого рода, чтобы быть укором нам, позволившим так с собой поступить.
Кэрраки трусливыми тенями отступили назад в узкий проход, спеша и опережая друг друга.
— А ты!.. — Джеймен ухватил медведя за пасть, из которой медленно тянулась струйка крови. — Как я тебя всегда ненавидел! И братца твоего! И всех, кого ты зовешь родней! Даже эту мерзкую девчонку Кирию. Она, видите ли, посмела мне отказать!
"Интересная причина для начала войны, — мысленно прохрипел Клант. — Оказывается, ты, волчишка, не любишь, когда тебе прищемят хвост".
— Заткнись! — выплюнул черноволосый легард. — Думаешь, язвительностью ты продлишь свою никчемную жизнь? Что ты успел? Чего ты достиг за эти годы? Толпа девиц — вот все твои достижения!
"Ну, я хотя бы не подставлял своего отца, не затевал войну и не уничтожал преданных себе легардов, надеясь так выиграть в битвах", — с усилием расхохотался Клант.
— Заткнись! Ты ничего не знаешь! — изгнанный сплюнул себе под ноги. — Ни один из вас не знает ни-че-го! Это был хороший план, давний, умный!
"На что ты рассчитывал, посылая на города кэрраков? Неужели ты настолько помешался в своей ненависти, что верил в победу? — продолжил спрашивать Клант. — Этих тварей разбили в первый же день, когда те подступились к городам. Мне жаль только легардов, из которых ты сотворил подобное!"
— Я сказал, заткнись! — гаркнул Джеймен, ногой отталкивая от себя медведя. — Еще будет какой-то сопляк поучать меня. Я почти вдвое тебя старше, а ты смеешь вякать.
Медведь слабо зарычал вместо ответа, но потом все же подумал: "At kreal du smirde stor".
— Да, каждому дается по заслугам, — хохотнул изгнанный. — И твоему роду давно пора об этом узнать!
Клант собрался с силами и попытался вытолкнуть из себя клинок, но тот глубоко засел в легком. Перевалившись с боку на спину, медведь глухо засопел, стараясь хотя бы остановить кровотечение.
— Смотри мне, не сдохни, — съязвил Джеймен, сграбастал рукоять и выдернул нож.
Медведь взвыл, из раны хлынула алая пузырящаяся кровь, окрасив белый мех. Черноволосый легард загоготал и до хруста сжал пальцами плечо Кланту, чтобы сделать еще больнее. Перед взглядом у киашьяра поплыли багровые круги, и он яростно дернулся, со скрежетом располосовав Джеймену бок когтями.
— Падаль! — взревел изгнанный, перекинулся и со всей накопленной злобой вцепился Кланту в шею, целя в трахею.
Медведь, будто ожидая это, обхватил легарда лапами, пытаясь задушить. Они покатились по полу, под вой кэрраков, оставляя в желтой пыли капли пузырящейся крови.
"Тебе со мной не справиться", — рыкнул Джеймен, вгрызаясь в лапу Кланту.
Киашьяр ничего не ответил, стараясь не тратить силы попусту. Он хрипло дышал, преодолевая боль неимоверным усилием воли. Сознание ускользало рывками, но Клант не собирался сдаваться так просто.
Зарычав как смог громко, медведь с треском сместил лапы вниз, ломая Джеймену ребра и разрывая брюхо когтями.
"Ты-то сможешь срастить все обратно, но не пока я жив!" — яростно подумал киашьяр.
Черный волк захрипел и замотал пастью, вынуждая Кланта ослабить хватку. Отскочив на миг, Джеймен вновь принял человеческий облик, чуть не упал, подхватил нож и кинулся на Кланта. Киашьяр неуклюже увернулся от первого удара, второй пришелся в лапу, третий проскрежетал по ребрам.
Чем чаще Джеймен попадал, чем слабее и неудачнее действовал Клант. Вскоре весь мех медведя окрасился алым. Кэрраки высунулись из щели, чувствуя густой аромат крови, наполнивший воздух прохода. Они жаждали убивать. Клант представил, как его будут рвать на части.
"Лучше в другом облике, — хмуро подумал он, почти теряя сознание. — Все равно от шкуры сейчас нет толку!"
Если бы все происходило в другом месте, Клант кое-как давно бы стянул все раны, заживив их хотя бы наполовину. А из облика медведя киашьяр всегда превращался в человеческий без единой царапины. Сейчас все было иначе...
— Прекрасно выглядишь! — расхохотался Джеймен, довольно и спокойно отступив назад. На нем уже не осталось ни единой царапины. — Самое время повидаться с братиком! Интересно, он уже дожевал свою невесту или превратил ее в горстку пепла?
— Что ты с ним сделал? — вскричал Клант, обретая новые силы, но очередной удар ножа рукоятью в бок сбил легарда с ног. От макушки и до пяток тело киашьяра пронзило нестерпимой болью, вынуждая замереть.
