— Хорошо, что скоро они поедут в Хогвартс, — заметил Артур. — Там им будет безопаснее.
— Тем более что там будет Гилдерой Локхарт! — с энтузиазмом воскликнула Молли, взмахивая поварёшкой, как палочкой.
Сириус, уже собравшийся предложить перебраться на Гриммо, если нужна защита, закашлялся, неожиданно представив Гилдероя и Молли вместе. Не совсем типаж Локхарта, конечно, но вот энтузиазма миссис Уизли точно хватило бы на двоих, а то и на целый десяток! Поэтому Сириус сказал не то, что собирался:
— Да, Гилдерой нам не помешает, — и обратился к Артуру. — Как он там?
Формально заключение Гилдероя не было арестом, хотя и являлось им по факту. Министерство придерживало Локхарта, под видом различных бюрократических процедур и прочего, якобы необходимого для вступления в должность профессора ЗОТИ, просто опасаясь, чтобы Гилдерой ещё чего не сломал и не вызвал новых инцидентов. А в Хогвартсе с ним пусть Дамблдор разбирается. Поэтому Гилдероя пока никуда не выпускали, но Артур всё же исхитрился с ним встретиться, чтобы лично выслушать рассказ о судьбе старшего сына, Билла.
— Жив-здоров, — ответил Артур, — дописывает книгу, ухаживает за сотрудницами Министерства, ну и всё остальное прочее. Немного огорчён был, что не дали погоню довести до конца.
— Да, надо бы с Дамблдором поговорить об этом, — сказал Сириус, вставая, и повторил. — Гилдерой нам не помешает.
* * *
1 сентября 1991 года, платформа 9 и ?, вокзал Кингс-Кросс, Лондон
Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал Снейпу, что тот будет с нетерпением ждать начала учебного года, Северус только рассмеялся бы такому безумцу в лицо. И всё же, такое время настало и школьный ад Хогвартса внезапно начал казаться привычным, знакомым и спокойным, по сравнению с тем, что творилось в жизни Северуса в августе.
О нет, ничего такого, противоестественного или Непростительного. Всего лишь служба двум господам, Дамблдору и Волдеморту, всего лишь работа двуликой пешкой в разворачивающейся партии их противостояния. Северус знал, что это неизбежно произойдёт, знал с самого апреля, когда его Метка налилась чернотой и снова ожила, но действительность превзошла все его ожидания. Изматывающая, напряжённая работа, когда каждую секунду в течение месяца надо было быть бдительным, следить за собственными мыслями и поступками, ничем не выдать себя.
"В Хогвартсе будет легче", — мрачно думал Снейп, наблюдая за платформой и прибывающими через колонну школьниками. Встреча раз в неделю в Хогсмиде с кем-нибудь из Пожирателей, из числа тех, кто не сидел в Азкабане, отправка каких-то экстренных новостей, всё это мелочь, ерунда. Открытые боевые действия пока не начались, и обе стороны маневрировали, пытались усилиться, вели информационную войну слухов и газетных статей, пытались повлиять на Министерство. Цели при этом, разумеется, преследовались строго противоположные, а страдал почему-то исключительно Снейп.
— Постоянная бдительность, — прохрипел Грюм и, энергично хромая, опять скрылся в шумящей толпе.
— Раньше надо было бдить, — проворчал Северус ему вслед, хотя и знал, что это бесполезно.
По большому счёту они охраняли только одного из детей, ещё не прибывшего Гарри Поттера. Северус, с мрачным видом прислонившись к колонне, подумал, что Волдеморт в жизни не нападёт на эту платформу. После перерождения Темный Лорд стал хитёр, умён и осторожен, к чему ему рисковать, вызывая недовольство толпы нападением на детей? Да, Волдеморт успешно играл на былой славе, распуская через приспешников слухи, что всё пропало и единственный выход — мирно сдаться; но никаких акций, ведущих к умножению и возрождению былого страха не предпринимал.
Чем был занят Тёмный, Снейп мог только предполагать, как например то, что Пожиратели, освобожденные из Азкабана, сейчас проходят курс лечения и восстановления где-то на задворках Британии. Где именно, никто не знал, даже сам Северус, который варил зелья, но никогда не доставлял их пациентам. Из прямых нападений и акций пока что произошло только убийство Бартемиуса Крауча, после которого, собственно, Грюм и настоял на повышенной бдительности и охране платформы 9 и 3 / 4. Собственно, тут оставалось только удивляться, что Крауча не прибили ещё раньше, слишком многим он насолил во времена первой войны.
— Поезда для магов! Свободу попугаям! — прокатился над платформой хриплый клёкот.
Снейп посмотрел в ту сторону и презрительно скривился. Локхарт, с торчащими дыбом белыми волосами, каким-то мечом за спиной, удерживал при помощи беспалочковой магии рвущегося прочь и оглашающего платформу криками попугая. Не преподаватель ЗОТИ, а клоун какой-то! Тут Северус вспомнил Сейшельские острова и опять скривился.
— Кар-рамба! — заорал попугай. — Вижу сись...
Гилдерой быстро дернул второй рукой, и теперь птица только молчаливо разевала клюв. Ученики хохотали и тыкали пальцами, что-то кричали, пока Локхарт торопливо оттаскивал попугая в сторону. Причём, разумеется, потащил он его в сторону Снейпа, как будто места вокруг было мало!
— Идальго, я разделяю твоё восхищение, мой пернатый друг, но ни к чему орать о нём на весь перрон! — сердито выговаривал Гилдерой тем временем попугаю. — Смотрю, Филипп тебя окончательно разбаловал, пока меня не было! И не тряси так грозно клювом, поживешь в Хогвартсе, пока Филипп улаживает дела в США и Австралии, полетаешь на воле, сбросишь жирок... да будет, будет тебе ром... и мясо, конечно же, но только за хорошее поведение! Где я тебе тут попугаиху найду? Совы тебе не пойдут? Ладно, всё понял? Тогда идём, нам ещё этот поезд весь день охранять!
Северус аккуратно выглянул: Гилдерой, вроде вот только что бывший здесь, уже находился на платформе, пробирался среди детей. Затем нечто другое, более яркое, привлекло внимание Северуса. Сердце его пропустило пару ударов, мир вокруг закачался и поплыл, стал почему-то нечётким и шатающимся. Сириус и Джеймс, и рядом Лили под ручку с Петунией! Всё вокруг словно исчезло, в фокусе осталась только Лили и мысли, возникающие в голове подобно ударам набатного колокола.
"О, она идет ко мне!"
"О, она мне улыбнулась!"
"О, она тем же жестом одёргивает мантию!"
"О, она мне что-то сказала! Что она сказала?! Хрен её знает!"
Осознание того, что Лили говорит с ним, а он не может ответить, вывело Северуса из ступора, он совершил нечеловеческое усилие и... обнаружил, что перед ним не Лили. Похожа, но не Лили. Он бросил отчаянный взгляд утопающего в сторону Сириуса, и увидел, что рядом с Блэком не Джеймс, а Гарри Поттер.
— С вами всё в порядке? — повторила красноволосая.
Снейп промолчал, неуверенный, что сейчас сможет сказать, что-то членораздельное. И почему она появилась под ручку с Петунией? Затем он догадался кивнуть, красноволосая извинилась, что побеспокоила его и поклонилась в ответ. Уходя, она повернулась и бросила обеспокоенный взгляд на Снейпа, но он сумел механически раздвинуть губы в ответ. Рука не поднималась, но красноволосой — Снейп определенно её откуда-то знал, но голова отказывалась думать в этот момент — об этом знать было не обязательно. Поднятая рука не помешала бы, хотя бы помассировать грудь, в которую словно вбили костыль.
"Напьюсь", — с мрачной решимостью подумал Снейп, — "уйдет поезд, камином в Хогсмид и напьюсь".
* * *
1 сентября 1991 года, Хогвартс-экспресс
Невилл брёл по поезду, уныло повторяя:
— Тревор, Тревор, вернись.
Юный Лонгботтом уже окончательно пал духом, и теперь думал только об одном: что он скажет бабушке? Он так долго канючил и выпрашивал жабу... чтобы потерять её в первый же школьный день? Прощайте, мечты о подвигах, Невилл опять всех подвёл, исключительно из-за собственной криворукости. Голос "ба", отчитывающей его, так ясно зазвучал в голове Невилла, что он невольно втянул эту самую голову в шею и оглянулся.
— Мы обязательно найдем твою жабу, — попробовала подбодрить его Гермиона.
И тут случилось чудо.
— Куа-ак, — донеслось до Лонгботтома.
Он бросился в соседний вагон, с радостным возгласом "Тревор!", но в результате едва не влетел в Гилдероя Локхарта.
— Что-то случилось? — поинтересовался тот, глядя сверху вниз на Лонгботтома ярко-синими глазами.
Невилл замер, восхищенно глядя на Бунту, сидевшего на плече Локхарта. Жаба дремала, надувшись до состояния шара и издавая во сне тот самый "куа-ак", который услышал Лонгботтом.
— Я... я жабу потерял, — вздохнув, признался Невилл.
Сказать о том, что он выбрал Тревора, как раз наслушавшись историй о подвигах Локхарта, у Невилла просто не повернулся язык. Сейчас Гилдерой посмеётся над ним или ещё хуже — скажет что-нибудь презрительное — и будет совершенно прав, потерять боевого напарника?! — и всё, можно будет сгореть от стыда на месте. Единственный плюс от сгорания — не надо будет выслушивать нотации от ба.
— Жабу, говоришь? Хм, — и Гилдерой неожиданно подмигнул Невиллу, — посмотрим, что можно сделать.
После чего он набрал в грудь воздуха, сильно надул щёки, даже присел немного и издал громогласное:
— Куа-а-а-ак! — прокатившееся по всему поезду.
Из купе начали выглядывать ошалелые лица, Гермиона врезалась в спину Невилла, а Гилдерой невозмутимо пояснил:
— Брачный крик самок амазонской жабы.
— Но, сэр... м-мистер Локхарт, — под многочисленными взглядами других школьников, Невилл краснел, потел и заикался, — у-у м-меня об-бычная жаба!
— Ага! — и Локхарт почесал Бунту под подбородком. — Просыпайся! Нам жабу найти нужно.
Бунта недовольно открыл глаз, шумно почесался и тоже издал протяжный "квак", правда в другой тональности. Школьники хихикали и прятались, когда Гилдерой поворачивался в их сторону, Гермиона что-то бурчала под нос, Невилл краснел и оглядывался, сердце замирало и трепетало... но Тревор не появлялся.
— Значит, в другом вагоне, идём, — и Локхарт махнул рукой, на ходу поясняя. — Это боевой клич, Бунта вызывает его на поединок.
Невилл шёл следом, утирая пот и кивая на ходу. Голова немного кружилась. Несколько школьников, включая Гермиону, которая рассказывала о каких-то особых Чарах, шли за ними следом, но Невилл был не в том состоянии, чтобы как-то протестовать. Локхарт о чём-то спрашивал, Невилл машинально отвечал, не понимая смысла собственных слов. В голове царил хаос, периодически всплывала мысль: "как тут жарко, не упасть бы в обморок". Они тем временем переходили из вагона в вагон, Бунта и Локхарт квакали, словно соревнуясь, и неожиданно откуда-то вылез Тревор.
— О! — воскликнул Невилл, резко останавливаясь.
Гермиона опять налетела на Невилла, и зашипела ему в ухо:
— Предупреждай в следующий раз!
— Ладно, — растерянно ответил Невилл.
Ему вручили Тревора, который ещё пытался надуваться и квакать, но быстро увял под грозными взглядами Локхарта и Бунты.
— Идём, я знаю, кто тебе поможет!
— Но, сэр... вы же и так помогли! — попытался возразить Невилл.
Но Локхарт потащил его за собой, а за самим Невиллом продолжала следовать Гермиона, хотя Тревор был уже найден и теперь недовольно переквакивался с Бунтой, сидя на руках у Лонгботтома.
— Саймон, вот ты где! — воскликнул Локхарт, заглянув в очередное купе. — И Гарри здесь, отлично! Я вам новичка привёл, возьмите его под опеку, думаю, вам будут близки его проблемы!
С этими словами, он переместил Невилла в купе, хлопнул по плечу со словами:
— Не тушуйся и не теряй Тревора, — после чего просто пошёл дальше.
Невилл вопреки совету сразу стушевался, под взглядами трёх учеников в купе, но положение спасла Гермиона. Чуть потеснив Невилла, она вышла вперед, откинула рукой прядь волос с лица и сказала звонким голоском:
— Будем знакомы, я — Гермиона Грейнджер, и это моя первая поездка в Хогвартс.
Невилл, выдохнув, утёр пот и присел в сторонке, настороженно оглядываясь.
Опасения Невилла оказались напрасными, с ребятами они быстро перезнакомились, как выяснилось, Саймона долгое время считали сквибом, а Гарри, оказавшийся тем самым Гарри Поттером — ну тут всё было понятно и так. Невилл не взялся бы решать, что лучше — знать о гибели родителей и никогда не видеть их, или регулярно навещать в палате Мунго. Затем Саймон ушёл, а разговор (Невилл больше молчал в сторонке, признаться честно) сам собой перескочил на последние события в Британии и возрождение Того-Кого-Нельзя-Называть.
— Да не помню я ничего, — смущённо признался Гарри, потирая шрам на лбу. — Зелёная вспышка, голоса и всё.
— Что ты пристал к человеку? — Гермиона одёрнула Рона Уизли, выпытывавшего у Гарри подробности прошлой победы над Тёмным Лордом.
— Ну как же, — отбивался Рон, — это же способ победить Того-Самого! Чтобы вот р-р-раз и всё! Я тоже хочу победить Тёмного Лорда и чтобы про меня писали книжки, чем я хуже Билла?!
— Кого? — нахмурилась Гермиона.
— Моего старшего брата, — пояснил Уизли. Помолчал, дожидаясь реакции девочки. И возмущённо заорал, когда её не последовало. — Ты что, не читала "Фальшивого фараона"?!
Гермиона задумалась на несколько секунд. Невилл даже не задумывался — ему бабушка эту книгу не дала, сказала "мал ещё!"
— Нет, а кто написал эту книгу?
— Да ты что?! — Рон подпрыгивал и размахивал руками так, что Невилл испуганно вжался в угол, закрывая собой Тревора. — Вы же с ним пришли! Это же был сам Гилдерой Локхарт! Знаешь, сколько книг он написал о своих приключениях? И ещё он будет преподавать нам ЗОТИ!
— И он написал книгу о твоём старшем брате? — педантично уточнила Гермиона.
Рон засопел, скривился и отвернулся. В этот момент дверь в купе отъехала в сторону, и в проёме появился Драко Малфой, напыщенный, бледный и высокомерный, как и всегда.
— Глупый старший брат! — обиженно воскликнул отвернувшийся Рон. — Это несправедливо! Я тоже смог бы победить бессмертного фараона!
— Ты? Победить? — наморщил нос Драко. — Ты же ни одного заклинания не знаешь, Уизли!
Рон подпрыгнул, разворачиваясь, Гарри нахмурился, а Гермиона смотрела на Малфоя с недоумением.
— Кто, я? — обиженно возопил Рон в ответ. — Да я кучу заклинаний знаю! Я даже знаю заклинание, чтоб превратить анимага обратно в человека!
— Н-да? — Драко скептически изогнул бровь. — И откуда бы тебе его знать?
— Оттуда, что я видел, как его применяют и запомнил! У нас гостила одна профессор из Польши, и она разоблачила Петтигрю! Вот, смотрите!
Вытащив палочку, Рон солидно откашлялся, взмахнул ей и торжественно произнёс:
— Твой кролик написал!
Ничего не произошло, и Драко презрительно рассмеялся.
— Это потому, что здесь анимагов в форме животных нет, — немного смутился Рон.
— Нет, это потому...
— Хватит оскорблять моих друзей, Драко, — негромко, но твёрдо сказал Гарри, вставая. — А то ведь так и до дуэли недалеко.
— Прямо в поезде?
— Профессор Локхарт не будет против, он мне так и сказал: "учись сражаться, Гарри, в жизни пригодится!" А уж когда он услышит фамилию Малфой, то точно заинтересуется!
Драко побледнел, покраснел, потом сделал движение, словно хотел сплюнуть и прошипел:
