— Понравился тебе Париж? — спросил его Кристиан с беспокойством, — Может быть, ты ждал чего-то другого?
— Очень интересный город. Нет, действительно, очень... — фэйри грустно улыбнулся, — Но слишком много техники и железа. Мне надо привыкнуть.
Кристиан счел за благо отвести его домой.
Дома для Тиалона была приготовлена комната, где все было из дерева и натуральных тканей и, разумеется, — никакой техники и электроники. Вряд ли в этих стенах фэйри будет по настоящему комфортно, но большего для него сделать невозможно. Кристиан по быстрому показал ему, как следует пользоваться туалетом и душем, и удалился.
Пока Кристиан шел в сторону гостиной, он чувствовал себя так, будто постепенно рассеивается наваждение, и он возвращается в реальность из какого-то светлого сна. На душе было удивительно легко и сладко. Его переполняла эйфория и жажда ощущений. Мир выглядел прекрасным и энергия била через край. Кристиан напоминал себе заряженную батарейку, даже перезаряженную, и очень надеялся, что Филипп сочтет его пригодным в пищу, ему до смерти хотелось укуса и секса.
Филипп, одетый в банный халат и с мокрыми после ванной волосами лежал на диване с телефонной трубкой возле уха. Когда сияющий Кристиан вломился в гостиную, он приложил палец к губам и жестом велел ему сесть на диван рядом с собой.
— Нет, — сказал он кому-то, — Я в этом абсолютно уверен. Если вам не жаль своих людей — делайте что хотите. Но я советую вам прислушаться к моим словам... Да, и этого тоже не нужно...
Кристиан был не в силах сидеть и ждать, когда он закончит. Он стянул с себя свитер вместе с футболкой, и уселся на Филиппа сверху. Хищно облизнув губы, он медленно потянул пояс его халата.
Филипп попытался сделать суровое выражение лица, но в глазах его плясали веселые искорки.
— Это бессмысленно, — сказал он в трубку.
Кристиан изумленно вскинул брови.
— Бессмысленно?! — прошептал он и наклонился, целуя его в губы и потом в шею.
— Совершенно верно, из надежного источника, — сказал Филипп, стараясь, чтобы голос звучал ровно, — Теперь прошу меня извинить. Неотложные дела.
Нажав отбой, он кинул телефон на пол и приблизил лицо Кристиана к своему. Заглянул ему в глаза.
— Ты весь горишь, и сердце колотится, — проговорил он, нежно поглаживая его по спине, — И взгляд дикий. Что с тобой такое?
— Хочу тебя, — страстно выдохнул Кристиан, — До безумия!
— Это день, проведенный с фэйри, так на тебя подействовал?
— Ох, да! Фэйри! Скажи, где ты его взял?!
— Купил для тебя в магазине игрушек. Ты же хотел фэйри?
Кристиан рассмеялся.
— Должно быть, он дорого тебе обошелся!
— Не особенно, у них там сейчас распродажа. Так он тебе понравился?
— Понравился? — возмутился Кристиан, — Что за слово! Он восхитительный, волшебный... С ним рядом чувствуешь себя как в детстве, когда веришь во все чудесное. В ангелов. В рождество. В фей... В то, что все будет хорошо. Понимаешь?
Филипп кивнул.
— Это эльфийская магия.
— Хочешь сказать, что он всех... зачаровывает?
— Не намеренно. Думаю, он честно пытается выглядеть человеком, но не очень получается. Тиалон не был среди людей полторы тысячи лет, он забыл, как вы слабы и восприимчивы.
— Твою мать... — в изумлении выдохнул Кристиан, — Полторы тысячи лет? Полторы тысячи?! Он выглядит, как будто ему лет двадцать!
— И будет выглядеть так еще пару тысяч лет. А может и больше.
— А я общался с ним, как с равным. Нет, я догадывался, что он сильно старше, чем кажется, но... полторы тысячи... Это даже представить невозможно. Что у нас было в это время? — Кристиан призадумался, — Англы, саксы, франки... Хлодвиг... Падение Римской империи...
— Король Артур и его рыцари...
— Король Артур? А он действительно существовал?
— Спроси у Тиалона, он был с ним знаком.
— Офигеть... — Кристиан схватился за голову и взлохматил волосы, — Знаешь, за последний месяц я узнал столько нового, что чувствую, скоро загремлю в психушку. Мой слабый мозг не способен все это переварить.
— И не надо переваривать, — улыбнулся Филипп, — Принимай как факт. Так проще.
— Я пытаюсь, пытаюсь... Тиалон знал короля Артура, — подумаешь, какая фигня, — Кристиан со стоном уронил голову вампиру на грудь, — Нет, я не могу себе этого представить! Не могу представить, что он такой древний, мне с ним легко, как будто мы ровесники!
— Ты видишь в нем человека, но фэйри очень непохожи на людей. Больше, чем кажется. У них другое восприятие времени. И всего сущего вообще.
Кристиан молчал некоторое время, потом произнес задумчиво:
— Да, наверное. Они слишком прекрасны, люди такими не бывают. Пока мы гуляли, я все время наблюдал за Тиалоном и старался запомнить, как он говорит, как смотрит. У меня в спектакле роль ангела, и я думал: как было бы здорово, если бы получилось сыграть что-то такое, абсолютно светлое и возвышенное... Ну, что ты смеешься, чудовище?
— А я бы его трахнул, — мечтательно сказал Филипп, — Но вряд ли получится. Придется обойтись рождественским ангелом. Возвышенным.
Он стянул с Кристиана джинсы и перевернул на спину, оказываясь сверху.
— Укуси меня, — попросил тот, — Ну, пожалуйста. Или — я сам тебя укушу!
— Что-то общение с фэйри не идет тебе на пользу. Пожалуй, следует вернуть его обратно в магазин.
Филипп поцеловал парня долго и нежно, потом заскользил губами вниз по его груди, по животу, и вонзил клыки в бедренную артерию.
3.
Кристиан уже знал, что не стоит резко вставать с кровати, после того, как у тебя пили кровь. Лучше вообще не вставать хотя бы пару часиков, и лежать в объятиях вампира, чувствуя, как в венах растворяется сладость, словно пузырьки в выдыхающемся шампанском.
Но у вампира никогда нет на это времени. А в одиночестве валяться скучно.
— Я бы с удовольствием провел всю ночь с тобой, но, к сожалению, не могу позволить себе такой роскоши, — проговорил Филипп, одеваясь, — Охотники регулярно трахают мне мозг на тему, что им надоело собирать сушеные тушки. Планируют какие-то рейды по подземельям и меня склоняют принять в них участие. Сдерживать их пыл очень непросто. Так что придется заняться делом.
— И что ты собираешься предпринять?
— Это нам сегодня предстоит обсудить с твоим прекрасным фэйри.
— А можно с тобой? Мне интересно, как вы будете спасать мир.
— Как хочешь. Но вообще тебе лучше было бы сейчас поспать.
— Не-а, надоело спать...
Кристиан поднялся с дивана, очень осторожно, готовясь к тому, что закружится голова и в глазах потемнеет. Но нет, ничего... Слегка подташнивает и во рту сухо, а так — вполне сносно.
— Ты как? — спросил его Филипп.
— Я нормально. Только пить хочется.
Филипп, видимо, сообщил об этом Жаку, потому что уже через пару минут принесли минералку. Кристиан залпом выпил всю бутылку, и действительно полегчало.
Тиалона в его апартаментах не оказалось. На вопрос, где он может быть, охранники сообщили, что он в фехтовальном зале, вместе с Теодолиндой.
Филиппа отчего-то это известие очень возбудило.
— Ого, думаю, на это стоит взглянуть! — воскликнул он с азартом.
— У тебя есть фехтовальный зал? — удивился Кристиан, — А кто такая Теодолинда?
— Идем-идем, — нетерпеливо ответил Филипп, — Думаю, нас ждет незабываемое зрелище!
Фехтовальный зал занимал половину третьего этажа и был устроен на манер современных спортивных залов со специальным синтетическим покрытием пола, но в нем имелись и некоторые усовершенствования для усложнения игры: в частности, замысловато размещенные лампы, которые можно было расположить так, чтобы их свет мешал одному из противников или всем сразу. Вдоль стен было расставлено и развешено оружие из самых разных стран и эпох. И сталь была отточена остро. Впрочем, — наличествовали и учебные рапиры с тупым клинком.
В эпоху огнестрельного оружия фехтование во многом утратило актуальность, и являлось скорее развлечением, нежели необходимым навыком. Молодые вампиры вовсе не умели фехтовать и ничуть от этого не страдали. Но те, чье человеческое существование пришлось на времена, предшествовавшие XX веку, по прежнему находили в этом искусстве пользу и удовольствие и старались не утратить навыки. Чем древнее был вампир, тем лучше он владел холодным оружием. И уж конечно им в совершенстве владели воины-сидхэ.
Тиалон и Теодолинда несмотря на внешнюю разительную несхожесть, были одинаково искусными бойцами. Увидев лишь несколько выпадов, Филипп понял, что дерутся они практически на равных. Тиалон был ниже своей противницы на полголовы и раза в два ее тоньше, но он был стремителен и гибок, он легко уклонялся от ударов. Теодолинда тоже двигалась очень быстро и разила сокрушительно, — меч в ее руке летал со скоростью молнии, казалось, невозможно было избежать с ним встречи, — но у Тиалона получалось.
Зрелище было завораживающим и убийственно красивым. Для вампирского восприятия. Потому что Кристиан никакого экстаза от лицезрения его не испытал. Он не улавливал подробностей поединка, противники двигались слишком быстро, чтобы он мог за ними уследить. И этот бой казался ему похожим на компьютерный спецэффект, причем смоделированный не очень умело, — зрителю совершенно не за что было ухватиться взглядом.
Впрочем, противника, вернее — противницу Тиалона он смог разглядеть. Эта особа была внушительна и весьма. Она походила на валькирию, явившуюся сюда прямиком из скандинавских легенд, — высоченного роста и монументальной комплекции, с крупными чертами лица и суровой линией губ. При этом она была очень красива. Подавляюще красива, как Статуя Свободы или даже скорее, как Сталинградская Родина-Мать, изображение которой не так давно попалось ему в книге по истории искусства... Кристиан не удивился бы, если бы Теодолинда и впрямь оказалась какой-нибудь языческой богиней. Почему бы нет?
Кристиан хотел было спросить Филиппа, кто эта дама, но тот казался слишком увлечен поединком, он-то, видимо, лучше разбирался в таких вещах.
— Иметь этих двоих телохранителями и не нужна никакая магия, — пробормотал он.
Кристиан взглянул на него, но не стал ничего уточнять.
Спарринг длился еще пару минут и потом вдруг остановился.
Противники отступили друг от друга на шаг.
— Благодарю вас, мадам, за оказанную мне честь, — проговорил Тиалон, слегка поклонившись.
Валькирия ответила ему таким же легким поклоном.
— Вы достойный противник, — пророкотала она, — очень давно я не встречала воина, столь искусно владеющего мечом.
Тиалон улыбнулся.
— Вы, должно быть, не сражались ни с кем из моего народа.
— Это верно, — согласилась та.
Они оба подошли к Филиппу, и почтительно поклонились.
Кристиан заметил на предплечьях Тиалона несколько порезов, на вид неглубоких, но сочащихся кровью. На одежде валькирии тоже были порезы, испачканные кровью, но раны уже успели затянуться. Все это показалось Кристиану несколько... слишком. Если это тренировочный бой, к чему ранить друг друга? Может быть, воины такого уровня не дерутся тупым оружием? Некомильфо?
— Прошу прощения, о Король, — произнес меж тем фэйри, — что не испросил вашего дозволения на поединок.
"О Король?!"
И Теодолинда и Кристиан воззрились на Филиппа с изумлением.
— В этом и не было необходимости, — милостиво ответил тот, прикидываясь, что не замечает их взглядов, — ты мой гость, о Тиалон, и можешь быть в этом доме совершенно свободен... Кстати, мы, помниться, решили обойтись в нашем общении без титулов и прочей высокопарности.
— Да, в самом деле, — согласился фэйри.
— Ваш поединок доставил мне массу удовольствия, право, жаль, что я застал лишь его конец. Мне хотелось бы просить вас повторить его. Когда-нибудь позже. А сейчас, увы, нам следует заняться более важными делами. Тиалон, я буду ждать тебя через полчаса у себя в кабинете.
Филипп обернулся к валькирии.
— Теодолинда, мне хотелось бы, чтобы и вы присоединились к нам. Разумеется, если это не будет противоречить намерениям вашей госпожи.
— Моя задача оказывать вам всю возможную помощь, — значительно сказала воительница.
— Вот и отлично.
За сим Тиалон и Теодолинда отправились переодеваться.
— Почему он назвал тебя королем? Он имел ввиду, что ты принц вампиров? — спросил Кристиан, провожая их взглядом.
— Нет, — отозвался Филипп, — Фэйри плевать на нашу иерархию. После того, как французская монархия скончалась в муках, они назначили меня королем Франции.
Кристиан обернулся к нему.
— Тебя?! Серьезно? Или прикалываешься?..
Филипп поморщился.
— Откуда вы берете такие слова? Я разве объявление, чтобы куда-то прикалываться? И почему ты думаешь, что я недостоин быть королем? Между прочим, фэйри зрят истину в душах!
Кристиан пожал плечами.
— Просто ты никогда не хотел быть королем.
— Твою ж мать... Тебе-то откуда это знать?!
— Ты был создан для развлечений и чтобы ничего не делать, — отвечал Кристиан, едва сдерживая смех, — Это общеизвестно!
— То-то я тут развлекаюсь без остановки! — возмутился Филипп, — Знаешь, что еще общеизвестно? Что я вожделел графа де Пейрака и бегал по Лувру за Анжеликой, Маркизой Ангелов, пытаясь ее зарезать! Не помню уже за что... Хватит читать дурацкие книжки и засорять голову чепухой. Идем, поможешь мне найти в Интернете карту мира...
— Это не из книжки. Это из мюзикла "Король-Солнце". Ты там милый. И смешной. И прическа прикольная... Скажи, ты там похож на себя?
— Отчасти. Когда мне было лет семнадцать... Но мы не носили дреды, что очень меня печалит. Доведись Мазарини увидеть что-то такое, и глядишь, отправился бы на тот свет чуть раньше срока.
— Ага, так может, ты и Анжелику пытался зарезать? И кстати, об Анжелике: еще скажи, что ты не вожделел бы графа де Пейрака!
— Он вымышленный персонаж.
— Ну да, а все же? В фильме он клевый... Ну, согласись?
— Соглашусь. Доволен?
— А еще ему там сказали, что он совершил смертельную ошибку, нажив врага в твоем лице.
— Еще один дурацкий вопрос и тебе тоже представится такая возможность.
Кристиан испуганно вскрикнул и повис у него на шее.
— О нет! О мой король, пощадите! Вы позволите мне как-нибудь искупить свою вину?
Филипп взял его за подбородок и заглянул в смеющиеся глаза.
— То, что ты пил только что... Это была минералка? Ты уверен?
— Ничего крепче я больше не пью!
Кристиан потянулся к нему губами, и Филипп не смог удержаться, чтобы не поцеловать его.
— Ты сбиваешь меня с рабочего настроя, — пробормотал он, — Еще немного и я решу, что и впрямь создан для развлечений.
— Ну, уж нет! Пойдем спасать мир, он мне дорог. Кстати, а кто такая Теодолинда? Она древняя богиня?
— Древняя. Но не богиня. Всего лишь вампирша. Посланница божественной Кассандры... Знаешь, кто такая Кассандра?
— А-а-а... Троянская царевна?
— Она самая.
— Все молчи. Больше никаких подробностей! На сегодня с меня достаточно короля Артура!
4.
Лоррен так и не пришел к ней и не позвал ее к себе, как Ортанс не надеялась. Она понимала: принц Филипп, видимо, приревновал, поэтому и запретил своему возлюбленному утехи на стороне... Но все же каждую ночь ждала.
